В змеиной шкуре

Служанка улыбнулась самой зубастой и очаровательной улыбкой в своём арсенале, поставив две кружки наполненные алкоголем. Может не совсем. В одной из двух чаш напитка было больше. — Задница ты, смазливая. — прокряхтел Элай, осушая бокал и поморщившись. Его довольное, покрасневшее лицо расплывалось от количества выпивки, но торгаш продолжал наполнять брюхо. — Пей медленнее, дубина. Он усмехнулся, наконец прикасаясь к своей чарке, из которой выливалось содержимое. Пригубив холодное варево, ему захотелось внезапно выплюнуть его обратно, желательно на лицо этого осла, жадно накинувшегося на свиную ногу в перцах и сливах. — На вкус, как конская моча. Высказал он свое мнение, не обращая внимание на недовольные взглядов мужчин, сидевших недалеко от их стола. Правда ведь! Эль хорош разве что на Севере, где лохматые дикари варят даже вино, дабы не отморозить себе яйца в их то вечные морозы. Здесь в Дорне у людей есть вкусы и пить все подряд они не могут себе позволить, особенно учитывая свою славу искусных виноделов. Он, конечно, предпочитал терпкое вино с Летних островов, но ввиду непрошеного дела найти место поприличнее, богом забытой таверны, не смог. — Откуда тебе знать, какова на вкус конская моча, а? Элай разразился хмельным смехом, отчего пот выступил у него на лице, превращая их не совсем приятную беседу, в совсем уж невыносимую. Облизав жирные пальцы, торгаш принялся рассматривать служанок, сновавших меж рядами с тарелками и чашками. Особенное скопление приходилось на их укромный угол. Не обращая на сей досадный фактор внимание, он кромсал на мелкие кусочки фаршированные сыром перцы, желая получить хоть толику удовольствия от трапезы. — Девки от тебя глаз не отводят. Дай им волю, зажали бы тебя в углу и… — Элай игриво поиграл бровями, похабно улыбаясь. — Ты расскажешь, что узнал за последние дни о корабле с Севера? — Больше, как утверждение сказал он, откладывая вилку. Перцы передержали, да и сыр отвратительный. — Ах! Это? — Наигранно удивленным полу криком уточнил старый уроженец Дощатого города, почесывая залысину на макушке. — Пацан, у меня уже в горле пересох… Не успел Элай закончить, как возле его опухших пальцев расположился кинжал. Острое и элегантное, точно павлинье перо, оружие указывало прямо на нечистого на совесть торгаша. Лицо Элая превратилось из красного в бледное, а потом и вовсе в болезненно-зеленое. Спрятав руки под стол, он стал дышать по индюшачьи, квохая остатками эля в желудке и горле. — Зачем же так. Я бы рассказал, все выложил бы. — Отдышавшись пролепетал тот, косясь на людей вокруг, но стройная фигура перед ним закрывала весь обзор на происходящее. — На корабле том отребье всякое. С Королевских земель, Простора и с Севера. — Последнее он добавил наклоняясь над столом. — Малец говорят путешествует. С огромным зверем, который только его и слушает. Мечник он хороший, рассказывают, мол он и покалечил сына Тайвина, поэтому и сбежал с тех краев. За него Ланнистеры деньги отстегнут хорошие. — Самое дорогое, ублюдочный лев уже продал оленю на троне. Золотую дырку своей дочурки. — ядовито процедил он, щурясь по-кошачьи. — Так-то оно так, но покуда слухи не врут, значит подгадил мальчонка львам знатно. — Усмехнулся Элай, радостно потягивая эль, будто не дрожал от страха мгновение назад. — Есть еще сведения о нем? Торгаш задумался, шаря мелкими глазами по деревянному потолку. — Слухи все ходят, но пекло задери, не поймешь кому верить. Ты же знаешь, Ал, я не стал бы врать или доставлять непроверенные сведения. Подобострастно пролепетал он, провожая взглядом упитанную служанку в сером грубом фартуке и красном тонком платье. Она даже не удостоила вниманием внезапного поклонника, яростно отбиваясь от пьяной погони. — Хотя, есть кое-что, — загадочно протянул Элай, — пацан не простой. Благородных кровей и плывет ни к кому иному, как к Красному Змею. Его брови подпрыгнули от столь неожиданной информации. Мало кто желал встречи с вторым принцем Дорна, а уж тем более искал эту встречу. Не славился змей хорошей репутацией, скорее наоборот: отравитель, дуэлянт, любовник. Кто в своем уме будет пересекать континент ради подобного? Враки. Отбросив сию глупость, Ал кинул пару монет на стол и собрался уходить, пока служанки и впрямь не зажали его в уголочке.

***

По своим собственным причинам Ал не любил пристани. Особенно те, что находились в шумных городах, вроде Дощатого. Дорн он любил за жаркую погоду, отменную еду, которая в отличии от пресной еды Просторцев, была жгучей и пряной. В Цитадели ему доводилось часто вспоминать свой родной край. Даже терпкий запах вина мог навеять легкую тоску по дому. Пристани всегда вызывали это удушающее ощущение утраты и прощания. — Здравствуй, ягненок мой. Затосковала я без тебя, — проворковала пышногрудая Волантийка, обнимая его за плечи у ступеней дома блаженства. Её темные волосы спадали на хрупкие загорелые плечи, прикрывая частично обнаженные груди. — Рад видеть тебя, Эдна. Я встречался с твоим братом, поэтому времени у меня совсем уж не было, извини. При упоминании Элая ее пухлые губы поджались в полоску, а лоб наполнился морщинами. — Этот пес еще жив? Усмехнувшись, Ал мягко провел по её волосам, успокаивая раздраженную девицу. Растаяв от ласк, она прильнула к его руке, ластясь словно кошка на солнце. — Ты ведь знаешь, что в порт прибыл корабль из Белой гавани, милая? — Ах, вот зачем ты пришел, хитрец! Эдна рассмеялась, откидывая назад голову, так задорно и весело, словно поймала его за чем-то постыдным. Затем хитро зыркнула на кошель привязанный к бедру, намекая на оплату своих услуг. — Вы — брат с сестрой, меня обкрадываете, — рявкнул он, вытаскивая пару серебряных оленей и вкладывая в протянутую ладошку Эдны. — Доберись до причала, когда увидишь ряд галер, то найди самую убогую. Северянин на «Молчаливой Русалке». — Она указала в сторону рыбацких кораблей и галер купцов. Аристократ приплыл на жалком судне из самого дальнего угла королевства? Эта история становилась все загадочнее и немыслимее. Кивнув, благодаря прекрасную Эдну за ценные сведения, он помчался в обозначенное место. Недалеко от парочки таверн, где дорнийцы и прибывшие гости могли отдохнуть в тёплый летний день, находился лодочный причал. Суда стояли близко друг к другу, поэтому матросы криком переговаривались между собой, отчего на месте том стоял ужасный шум. Ему же лучше. Так шанс остаться незамеченным увеличивался в разы. Проскочив мимо толпы зевак, он прокрался к ровному строю галер и без труда нашел среди них самую жалкую на вид. Старый корабль представлял самую замечательную картину, с небольшим наклоном на левый борт, даже будучи пришвартованным скрипя всеми досками и балками, зарываясь носом в воду. По спущенным сходням он поднялся на борт и был встречен ордой любопытных взоров. Очаровательно улыбнувшись, Ал принялся оглядываться, пытаясь нашарить кого-то похожего на дикаря в мехах или же с тупым, вытянутым лицом обросшим бородой. — Ты потерялся, мальчишка? — Со спины к нему подошел мужчина, ростом не меньше семи футов, в бриджах по колена и без верхней рубашки. Северянин? — Я пришел просится к вам на корабль. Мне нужна работа. — Без тени сомнений соврал Ал, уверенно выдерживая натиск недоверчивого взгляда. Щека мужчины обозленно дернулась, когда он отвернулся ворча о «еще одном изнеженном мальчике». — Пим! — Рявкнул он, не спуская с него глаз. — К нам тут еще один! Точно медом им намазано! Фыркнув, великан ушел, а к нему подошел грузный моряк с красным лицом, явно непривыкший к жаркой погоде. Он протирал платочком пот со лба, осматривая с ног до головы. Вновь натянув очаровательную улыбку, Ал старался не переусердствовать над образом, пусть считают его простачком. — Капитана сейчас нет на корабле. Ты уже бывал в плаваниях, парень? — С подозрением спросил толстый моряк, не оценив габариты его фигуры. — Конечно, я часто путешествую и мне доложили, что вы обошли пол континента. Как тут не захотеть присоединиться? — Как можно льстивее сказал он, склоняя голову. — Где же ты успел побывать-то? — Ну, я учился некоторое время в Цитадели, бывал на Летних островах и Вольных городах. — Ал задумался, для пущей убедительности почесав подбородок, словно зеленый мальчишка. — Пим! Тут притащили специй! — их отвлек мужчина с дальнего борта, который указывал на огромные серые мешки, заполненные до краев. — Капитан скоро придет. Осмотрись тут, но ничего не трогай! — крикнул ему Пим на прощание. Идеально. Побродив по скрипучей палубе, но не найдя ничего, что намекало бы на присутствие Северянина или огромного чудища, Ал с досадой закусил губу. Сведения полученные им всегда были безошибочны. Он часто гордился своим бесстрастным отношением и умением распознавать людскую ложь, но на сей раз просчитался…? Не желая бросать затею на полпути, он решил самолично найти ответы. А где найдется лучшее место для сего, чем каюта капитана? Пока все взгляды направлены на него, как чужака, будет затруднительно, но к вечеру, покуда хозяин покоев не возвратится, можно проникнуть к нему и найти ответы на мучавшие его вопросы. С дальнего угла корабля на Ала уже недовольно косился великан, затягивая канаты. Природа одарила его красотой, красноречием и недюжинным умом, но вот умением читать по губам — нет, поэтому он пожал плечами, отворачиваясь. Огромные чайки кружили, недоумевая, вокруг мачты, с раздражением оглашая округу пронзительным криком. Им не нравились чужаки, ясное дело. Архимейстер говорил, что умелые моряки по скоплению этих птиц и их поведению может предугадать погоду, улов и направление. Большое скопление громко орущих чаек у самого края воды — предчувствие сильнейшего шторма, даже бывалые моряки предпочитают в такие дни оставаться дома. Значит жди беды. Одна из птиц уселась на край рядом с его рукой и стала прогуливаться. Наблюдая за забавным животным, Ал ослабил внимание, потому что в следующую секунду эту чайку схватил за крыло огромный белый зверь. В испуге отпрыгнув, он запутался в ногах и приземлился на задницу. Громадный волк размером с небольшого пони, совершенно игнорируя его поведение, стал расправляться с добычей. Буквально за два укуса от птицы не осталось и перышка. Устрашающе облизывая окровавленную морду, волк бесшумно обошел его, заставив затаить дыхание. Откинувшись назад, безвольно свесив руки, подавленный — мороз то и дело пробегал у него по коже. Боги, что за отродье! Значит, Элай не врал, у Северянина есть ручной монстр. Но, если его зверушка здесь, дикарь тоже должен быть неподалеку. Вскочив на ноги, Ал безуспешно пытался унять биение сердца. Ему срочно нужно в каюту капитана. Дождаться заката оказалось невыносимой задачей. Его все еще потряхивало, однако зверя с того раза видеть не доводилось. Он сидел, ходил и даже дышал нервно, что пусть и помогало поддерживать образ, но мешало мыслить. День становился облачным, сумерки наступили раньше обычного, чему Ал только порадовался. Моряки привыкшие к присутствию нового лица, ослабили бдительность, наслаждаясь в большей степени ромом, который хлестали поочередно, громко смеясь и болтая. Белого волка на горизонте тоже не сыскать, поэтому спрятавшись под лестницей, ведущей на верхнюю палубу, он потянулся к замку на деревянной двери, желая открыть его без скрипа. Вооружившись тонким, точно игла кинжалом, Ал с удивлением заметил, что дверь не заперта. Не зная радоваться ему или насторожится, он пробрался внутрь никем не замеченный. Каюта капитана не разочаровала своими крохотными размерами, но сумела поразить его чистотой и приятным ароматом лавандового масла. Две восковых свечи горели на столе, и их слабый свет почти пропадал и терялся: прямо в окно глядела полная, яркая луна, наполняя всю комнату серебром и голубыми тенями. Это создавало какую-то мистическую атмосферу вокруг него и вкупе с опасным занятием делало невыносимо интригующим. Стол не заполненный бумагами, которые были аккуратно убраны в сторону, мотало на волнах, из-за чего скрип гулял по каюте. Потянувшись к свече и схватит ту, он принялся на цыпочках расхаживать, изучая территорию. Почти ничего интересного, банальщина да и только. Напротив одноместной койки, пришпиленной к стене висела огромная карта известного мира. Ал видел подобную и даже лучше, но именно она привлекла его внимание, ибо только два слова было обведено на ней чернилами. Дорн и Старая Валирия. В наступившей тишине вдруг послышался незнакомый голос. Он донёсся откуда-то со стороны и сверху, заставляя сердце прямо к горлу подскочить. — Все деньги она таскает с собой, когда покидает корабль, поэтому вам здесь ловить нечего, молодой человек. Проглотив вязкую слюну, он развернулся лицом к внезапному собеседнику. Злополучный обладатель сего голоса оказался юношей пятнадцати или шестнадцати лет с такой светлой кожей, что его смело можно было принять за чужестранца, с длинными чёрными волосами и такими же черными глазами, каких никогда нельзя встретить среди чистокровных андалов или ройнаров. Не успел Ал даже издать звука, как незнакомец сделал несколько широких шагов, прижав спиной к деревянному столу, отчего кинжал соскользнул с рук, глухо падая на пол. Ощущение было, что это последняя надежда на спасение утекла у него сквозь пальцы и приземлилась до смешного близко. И теперь он один на один с монстром. К слову о монстрах, белый волк злобно оскалив острые зубы и клацая ими, шел к нему навстречу. Ал почти обделался от испуга. Так страшно ему не было никогда. — Не беспокойтесь, — Таинственно произнес парень. Вот оно — то, что не укладывалось в общую картину полного и безоблачного благополучия — неземной красоты глаза над до неприличия отросшей щетиной, в коих плескалось море вселенской тоски и неизбывной печали. Сфинкс не загадывает загадки — он сам загадка. Ал всегда считал себя на шаг впереди, его тайна незыблема и нерушима, под натиском тугих умов людей, схожих с овцами, которых ведут на бойню такие люди, как Тайвин Ланниестер или Доран Мартелл. Но сейчас…он будто стоял перед тем, кто на голову выше всех их вместе взятых. — меня учили не нападать на безоружных в особенности на женщин. Без тени сомнения сказал незнакомец, опуская руку на голову своему волку и зарываясь в белоснежную шерсть, отчего тот заурчал, точно щенок. — Вы слепы? — Уже взяв себя в руки выдавил он. — Перед вами мужчина. — О, так ли это? Тогда, — не отрывая взгляда от него, юноша взял с пола кинжал и стал медленно проводить им по голой шее. Холод металла сковал все тело, заставляя озноб пройтись по позвоночнику. Страх вернулся, захлестнул, сжал спазмом горло. — я ошибся и вы точно не дева, а значит я могу отрубить вам пальцы за попытку кражи. — Я не воровал! Больно жалостливо простонал он, откидывая голову, в надежде улизнуть от этих проклятых глаз, ставших внезапно не прекрасными, а жуткими. Поднеся кинжал прямо к пальцам собеседник, словно намекал, что «если солжешь мне — умрешь». — Воровала. Стыдливо сказала она, потупив взор. Чувство глубокого унижения накрыло её, обжигая щеки и нос. Еще не хватало расплакаться, как девчонке. — Умница. — Кончик твёрдых губ дёрнулся в удовлетворённой улыбке. — Кто вы? До сей поры ей не доводилось испытывать настолько большой спектр эмоций от плохих до хороших. Но еще реже приходилось выказывать кому-то искреннее уважение, сродни тому, что она чувствовала к своему отцу. Мейстеры в Цитадели были закоренелыми циниками, привыкшие вылизывать зад тому, кто больше заплатит. Они уже давно не гнались за знаниями, как во времена мейстера Гильдейна, предпочитая просиживать задницы в замках, утопая в вине и других прелестях жизни. Яркий пример тому, мерзкий Пицель, снующий по Красному замку, словно крыса. Она уже не испытывала того трепета к ученым умам, лишь легкую досаду. — Вам досаждают тайны? Не любите чего-то не знать, миледи? — Насмешливо сказал он, отходя на пару шагов, а с ним и его волк, давно потерявший к ней интерес. — Сфинкс не загадывает загадки — он сам загадка. — С лукавой улыбкой протянула она, зная как досаждает людям, когда с ними говорят головоломками. Северянин задумался, наклонив голову в бок, видно обдумывая решение. Во вьющихся черных волосах блестели капли воды, а в прищуренных глазах сквозило подозрение, и кинжал он так и не отпустил. Высокие скулы придавали его бледному молодому лицу строгость, отчего она чувствовала себя провинившимся ребенком, пойманным с поличным родителем, который обдумывал, что же с ней сделать? — Валирийские сфинксы — это существа с телом дракона и головой человека. — Тоном знатока, снисходительно к её глупости, начал он. — И загадка здесь одна — как у дракона может быть голова человека или у человека тело дракона? Как одно существо может быть одновременно и драконом и человеком? — Это невозможно. — Возможно ли? Она окончательно запуталась. Даже Паук говорил меньшими загадками, а тут одно слово противоречило другому. Драконы? Валирийцы? Меж ними была связь, конечно же, но в физическом ли смысле? Или речь о другом? Слишком много тайн! — Ваше имя, миледи? Могла ведь солгать, сказать первое попавшееся в голову, но её судья, оказался еще и палачом, пугающе крутя между тонких пальцев кинжал. — Попробуете солгать и я не постыжусь использовать оружие. — Лицо его приняло угрожающее выражение, вызывая странное ощущение сакрального трепета. — Сарелла Сэнд. — Вы одна из песчаных змеек? Большая удача. — Без ярого энтузиазма отозвался Северянин, но был явно удовлетворен правдой. — Не многие с вами согласятся, милорд. — Ядовито процедила Сарелла, чуть придя в чувства. Давно же не снимала облик Аллераса, становясь вновь собой. — Пожалуй так, однако, я исключение. Как вы знаете, я желаю встретиться с вашим отцом. Она фыркнула от смеха, но глаза открывать не стала, хотя сделала крошечный шажочек от края стола вглубь комнаты. — Ибо только я могу стать помочь вам отомстить за смерть принцессы Элии Мартелл и её детей. — Наклонив корпус вперед проговорил он, отчего между ними все больше сокращалось расстояние. — Ваш дядя Доран, как видно, уже смирился и не торопится мстить Тайвину, а ваши кузены и кузины заняты мирскими развлечениями и до родственников им дела нет… — Дикарь издевательски продолжал давить на старые раны, от которых сердце сжималось, отдавая болью в груди. — Думаешь мы смирились? Думаешь наша гордость повод для насмешек, ты неотесанный пес! — Схватив его за ворот льняной легкой рубашки, Сарелла ощутила себя выше и сильнее, но ненадолго. Руки оказавшиеся на её плечах с силой сжали их, заставляя коротко пискнуть. — Чего стоит ваша гордость? — Багровые отсветы в его глазах разгорелись живым яростным пламенем, он жадно смотрел на её лицо, отчетливо видя в нем совершенно другого человека. — Что сделали Дорнийцы за последние шестнадцать лет? Пили, ели и блудили? Вы не выказали даже недовольства, не спросили с них за смерть ваших близких! Спрошу еще раз, чего стоит ваша гордость? Сарелла почувствовала у себя за спиной молчаливую тень мертвых, которые уже никогда не услышат того, что она слышит сейчас, и почувствовал, как слёзы подступают к горлу. Потому что Северянин был прав во всем от начала и до конца. Дорницы уже давно потеряли всё своё хваленое достоинство. Доран кормил их обещаниями, но их враги скорее умрут от старости, чем от страшных мук. — И как ты нам поможешь? — Сквозь сдавленный всхлип спросила она. — Мне нужно, чтобы вы помогли мне встретиться с принцем Оберином, и поверьте я в своей мести буду живее, чем все ваши венценосные родственники. Собрав большим пальцем крупные капли слез со щек, юноша по-отечески прижал её к своей груди, странным образом успокаивая. От него пахло слегка солоноватым и свежим запахом моря, которое Сарелла любила и не пахло разлукой, разрывавшей ей сердце.