Леви не написал. Прошло почти две недели, а почтальон принёс только одно письмо от Эрвина, которое Грейс перечитывала из раза в раз. Короткое и лаконичное. Без подробностей, явно чтобы она не волновалась. Письма этого ей было катастрофически мало, и она всё ждала и ждала, когда получит новые. Сейчас же она снова развернула бумагу, чтобы в очередной раз пробежаться по строкам и вычленить из них мелкие подробности, которые она, возможно, в спешке опустила.
«Здравствуй, Грейс. Извини, времени писать не так много, поэтому буду краток. Добрались мы нормально, стену действительно прорвали. Не только в Сигансине, но и ворота Марии. Огромную часть людей эвакуировали, пытаемся зачищать город, без потерь сделать сложно, поэтому раздумываем над тем, как решить эту проблему.
Надеюсь, у вас всё хорошо. Постараюсь написать ещё через пару дней, но график у нас сейчас адский. Весь штаб Разведкорпуса тоже перенесён за стену Роза, в Трост, поэтому я теперь не так далеко, но приехать в ближайшее время не получится. Напиши, как вы, буду ждать.
Эрвин.»
Вглядываясь в размашистый почерк, Грейс и не заметила, как к ней подбежал Генри, только недавно, возившийся с чем-то на улице. Она не знала с чем.
— Я починил забор! — воскликнул он, подняв над головой руку с молотком.
Грейс сложила письмо, оставив его на столе, и подняла глаза на мальчонку, слабо улыбнувшись.
— Ты молодец, — сказала она, поднимаясь.
Радости не было. Сейчас она чувствовала себя невероятно уставшей. Хотелось клубком забиться в угол у себя в комнате и не вставать, а возможности не было. Беда не приходит одна, и сейчас девушка постоянно была на ногах, мало чего вокруг замечая, если это не касалось первостепенных проблем, свалившихся ей на плечи.
Девушка поднялась на ноги, под разочарованный взгляд Генри, который опять двинулся к улице. Она вошла в комнату деда, где совсем недавно орудовал Том, пытаясь развлекать старика, сейчас Тома в комнате не было.
— Ты как? — спросила она деда, лежавшего на спине со стеклянным взглядом. Он никак не отреагировал на её появление, и что-то в районе груди девушки снова болезненно сжалось.
После отъезда Эрвина, он редко говорил. Сначала просто ходил поникший, мало ел, чаще оставался в своей комнате, не высовывая из неё носа. А Грейс и не замечала, сама убежавшая в тревоги и переживания. Жила словно на автомате, приученная совершать изо дня в день одни и те же действия. Из рук всё валилось. То воды перельёт, что через края плещет, то ложку удержать не может, она с грохотом об тарелку или на пол падает, то споткнётся о свои же ноги и стоит, как в оцепенении с минуту.
В себя пришла, когда на улице вещи стирала, а Том в доме и закричал, что Фреду плохо стало. И вся кровь у неё тогда от лица отлила, да кажется в ноги и в руки, потому что секунду она вообще не понимала, что произошло и сдвинуться не могла. Но среагировала быстро, отправив Тома за врачом, сама в дом побежала.
И вспомнить ей страшно, что тогда происходило, наверно поэтому половину и забыла. Помнила, как с Генри они деда на диван уложили, а тот дышал тяжело и еле на ногах держался. У самой руки дрожали так, что она бы и пера в пальцах не удержала. И быстро всё так произошло, что она и не заметила, как доктор Ален за плечо её оттащил, да так сильно, что потом синяк остался, а она и не почувствовала сначала. Крикнул, чтобы они вышли и под ногами не путались. Грейс бы не вышла, если бы не Том и Генри, которые потихоньку её вывели, да воды принесли. Сами испуганные были до чёртиков, а держались лучше её, заботились. И стыдно ей тогда так стало, что совсем расклеилась, ничего перед собой не замечала, что слёзы сами из глаз полились. А ей того и надо было, чтобы немного в себя прийти – проплакаться хорошо.
Когда доктор Ален вышел на улицу, закрывая свой саквояж, она уже вытирала лицо платком, успокаивая сбитое дыхание.
— Грейс, — обратился он к ней спокойно и серьёзно. — Ты сама-то как?
Лицо его выражало лёгкую обеспокоенность её внешним видом: синяками под глазами, потрескавшимися губами, спутанными в той же косе волосами, ссутулившейся спиной.
— Нормально, — кивнула она несколько раз. — С дедушкой что?
Доктор вздохнул, поставив сумку под ноги и сел рядом.
— Не знаю, — сказал он.
Худощавые, но крепкие руки врача врезались в колени, скрытые коричневой тканью брюк.
— Ничего хорошего, — добавил, после чего Грейс сглотнула, опустив голову.
— Доктор Ален... — прошептала она умоляюще. Не хотела, чтобы томил. Хотела всю правду сразу.
Он несколько раз кивнул так отстранённо, будто не ей и даже не своим мыслям.
— Это сердце, Грейс, тут я... — он сделал паузу. — Я бессилен.
Девушка снова подняла голову, сдерживая слёзы, сжимая свою юбку.
— Он что... — слова срывались с языка тяжело, нехотя. — Умирает?
От взгляда, которым одарил её мужчина, под кожей всё похолодело.
— Я не могу это утверждать, — сказал он. — Но при его нынешнем состоянии, то что он до сих пор может подниматься – чудо. Здесь всё уже зависит не от меня и не от тебя, и даже не от всех лекарств, что я могу ему прописать. Всё в руках времени. И конечно его здоровье, от него тоже многое зависит, — на какое-то время он снова замолчал, но позже, перед самым своим уходом добавил: — Я не хочу тебя пугать, Грейс, — сказал доктор и бесконечная печаль пробивалась сквозь стену его непроницаемости. — Но готовься. Готовься к худшему.
И он ушёл, когда небольшая тёплая ладонь легла ей на спину, успокаивая. Следующую ночь она плакала несколько часов к ряду, превозмогая невозможную тяжесть в груди и боль в горле от застывшего внутри крика. Плакала, не сдерживая себя, так что бы раз и надолго. А потом ей надо стать сильной и взять всё в свои руки. Потом ей нужно будет забыть, что такое слёзы, ведь это большая роскошь и большая тягость, которую она не может себе позволить.
Сейчас, стоя возле кровати Фреда, она отогнала все непрошенные мысли и улыбнулась.
— Генри, представляешь, забор сам починил, — сказала она, открывая шторы и впуская в комнату тёплый солнечный свет. — Я, правда, ещё не видела, что он там смастерил, но, если сильнее не доломал уже неплохо, да?
— Да-да, — кашлянул старик, приподнимаясь в кровати. — Чего ты носишься тут как квочка?
Ворчливость его никуда не пропала, но стала ленивой и томной, такой, будто ворчал он теперь исключительно из привычки.
Постоянно в го комнате лежал Кекс, то забираясь на кровать, то на тумбу, иногда просто на ковре лежал. Выходит изредка, чтобы немного побегать и поесть, а потом опять возвращался.
— Всё ещё надеюсь вытащить тебя из твоей норы, — сказала она. — Пойдём на улицу? Погода замечательная, — сказала Грейс, кивнув на окно.
— Что мне твоя улица? — спросил дед, поморщившись, а Грейс пожала плечами.
— Доктор Ален сказал, что тебе надо чаще бывать на свежем воздухе.
— Доктор Ален это всем говорит, — пробурчал он. — А воздух мне молодость не вернёт.
Грейс закатила глаза и направилась к выходу.
— Ничего и слышать не хочу, — сказала она. — Сейчас я приготовлю обед, и ребята накроют на террасе.
Когда девушка вышла на кухню, Том и Генри стояли там, готовые помочь ей с готовкой и ожидающие распоряжений.
— Генри, почисть морковку и лук, пожалуйста, — сказала она, доставая гречневую крупу из шкафчика. — А ты, Том, возьми метлу в кладовой и подмети на террасе, хорошо? Потом ещё стол там надо будет протереть.
Через несколько минут, когда гречка варилась, Грейс нарезала для салата редис, Генри поднял голову и заговорил.
— Как думаешь, — начал он, почесав грязной рукой затылок, Грейс пыталась их отучить от подобных привычек, но сделать это было нелегко. — Меня бы взяли в кадетский корпус?
Грейс стрельнула в него глазами, оттенок которых потемнел на пару тонов, и недовольно поджала губы.
— Туда всех берут, — сказала она. Генри хмыкнул. — Даже не думай, — оборвала она его.
— Почему? — спросил он, закатив глаза и, конечно, от мысли своей не отказался.
— Жить надоело? — спросила она и, кажется, таких тональностей паренёк от неё ещё не слышал.
— Да почему сразу... — сказал он, задумавшись. — Я ведь не в разведку ломлюсь, — сказал он. — Если бы в полицию попал, мы с Томом смогли бы жить в Стохесе, представляешь?
Глаза его светились, а голос, ещё высокий, так и пестрил восторгом. Грейс сначала помолчала, а потом заговорила.
— В десятку лучших, значит, метишь? — спросила она.
Генри пожал плечами.
— А почему бы и нет? Я сильный, быстрый и ловкий.
Девушка вздохнула.
— Сядь, — сказала она, ставя две табуретки друг напротив друга. — Быстрее. Садись.
Он сел, как она и сказала, свесив длинные худощавые ноги.
— Я не сомневаюсь в том, что ты сможешь стать одним из лучших, — сказала она. — Даже несмотря на то, что таких как ты там десятки. Но познакомься со всеми вариантами развития событий. Лучший из них: ты попадаешь в десятку, идёшь работать в Военную Полицию, подчиняясь скорее не военному уставу, который там – формальность, а королю и ближайшим его подчинённым. Убивать мирных жителей? Закрывать глаза на взяточничество и кумовство и самому в этом участвовать? Гонять беспризорных детей и бедняков по улицам, потому что жить им негде, а государство никакой помощи таким людям не предлагает? Хочешь? Готов этим заниматься? Больше будет такого, чем поимки реальных преступников и прочих благородных занятий на благо человечества.
Паренёк молчал, разглядывая свои ногти и кусая щёки изнутри.
— Есть вариант, где ты вступаешь в Гарнизон. Охраняешь стены и прочая чепуха.
Алкаши и делитанты. Знаешь, почему ворота прорвали только сейчас? — спросила Грейс.
— Почему? — Генри поднял на неё глаза.
— Потому что никто раньше не пытался их сломать. Посмотри на деда, — сказала она, кивнув в сторону двери. — Почему он слёг, когда услышал о том, что титаны прорвали стену? Наверно потому, что вспомнил, как видел, стоя на стене лет сорок назад, как титаны сжирали рвущихся к внешним воротам разведчиков? Хотел бы ты оказаться на их месте? На месте деда?
Генри всё ещё молчал.
— Я тебе не мама и даже не сестра, — сказала Грейс. — Не могу что-то запретить, но будь уверен, была бы я кем-то из них, ты бы и не подышал в сторону Троста, понятно?
— Понятно, — сказала юнец, соскочив со стула и пошёл дальше нарезать морковь для зажарки.
Грейс выдохнула, закрыла глаза и устало запрокинула голову. Будто всем в её окружении парням в этом кадетском корпусе мёдом намазано, ей богу.
— Но не можем же мы постоянно у вас на шее сидеть, — пробурчал Генри, не поднимая глаз.
Девушка слегка задумалась. Было бы действительно неплохо найти им работу. Тома вряд ли удастся куда-то пристроить, а вот с Генри может выйти толк.
— Завтра схожу к Джону, — сказала девушка. — Он ещё не нашёл мне замену, так что, думаю, ты ему пригодишься.
⊱ ─── ⊹⊱✿⊰⊹ ─── ⊰
Практически сразу после обеда, оставив ребят убирать со стола и приводить в порядок кухню, Грейс вышла из дома, направляясь к центру деревни. До таверны дошла быстро, встречая по пути людей, будто возбуждённых всем происходящим, но не напуганных. Скорее из любопытства они спрашивали, действительно ли стену прорвали, сетовали о том, что же людям делать дальше, как распределить продукты, интересовались тем, что на это всё говорит Эрвин и что будет, если титаны разрушат и стену Роза.
Каждый из них знал об угрозе, но не осознавал её. Грейс отнекивалась, отвечала коротко, сетовала на то, что спешит, и уходила.
Добралась до таверны быстро и, здороваясь с посетителями, разместившимися на улице, пошла по ступенькам. Открыв дверь, выдохнула и улыбнулась. Несмотря на усталость, для Джона у неё всегда находились и улыбка и доброе слово, как и у него для неё.
Переступив через порог, она услышала привычный звон колокольчика над входной дверью. Людей было мало: будний день, обеденное время кончалось, все вновь возвращались к работе. И тем не менее, обратив взор к стойке, за которой стоял Джон с бумагами в руках, улыбка с лица хоть и не спала, но стала натянутой, нервной и напряжённой, ладонь сжала дверную ручку, а взгляд застекленел. Рядом с Джоном стоял Уолтер.
— Грейс, здравствуй! — весело проговорил мужчина, подзывая её к себе. Уолтер повернул всё ещё обезображенное лицо ко входу. — Проходи же!
Грейс обратила внимание, что белок левого глаза у мужчины залился кровью, в зону от брови до щеки покрывал огромный, не успевший даже пожелтеть, синяк. Бровь там же была рассечена, как и пухлая нижняя губа, лопнувшая от четкого удара. Нижняя часть лица выглядела не лучше. Гематома, покрывавшая ещё не до конца сросшуюся челюсть растягивалась от уха до подбородка.
Грейс отвела взгляд, сглотнула и сделала несколько шагов вперёд, когда тот отвернулся обратно к бумагам.
— Добрый день, — сказала она Джону. — А я к вам.
— Конечно, — сказал мужчина, откладывая бумаги. — Это всё, я надеюсь? —обратился он к Уолтеру. Тот кивнул, отталкиваясь от стойки. — Тогда до завтра, и не задерживай поставку.
— Бывай, — не совсем внятно ответил тот и двинулся к выходу.
Грейс и глазом не повела в его сторону, улыбаясь хозяину таверны и разглядывая привычную обстановку.
— Ну так что? — бодро спросил Джон, заваривая чай. — Неужели надумала вернуться к нам? Вообще, без тебя тут совсем не то, знаешь?
Девушка посмеялась сквозь закрытые губы, села на стул и подпёрла лицо ладонью.
— К сожалению нет, — сказала она. — Но приятно слышать. Вообще, мне нужна помощь.
Джон поднял голову, опуская перед ней чай.
— Помнишь Генри, слонялся по селу без дела, — сказала она, мужчина кивнул.
— Конечно помню, как же не помнить, — ответил он. — Запропастился сейчас куда-то, правда.
— Он у меня. И раз ты ещё не нашёл мне замену... может, возьмёшь его в помощники?
Джон нахмурился, постукивая пальцами большой смуглой руки по столешнице.
— Не знаю, не знаю, — сказал он. — От такого помощника вреда больше чем пользы не будет?
— Да ну что ты, — сказала она, махнув рукой. — Он ведь не глупый и не безрукий. Ты научи его, он быстро учится. Ну, если не понравится, не возьмёшь работать, — пожала плечами девушка.
— А чего это ты с ним возишься? — поинтересовался Джон.
— С ним и с Томом, — поправила Грейс. — Там долгая история, но они пока у меня живут, — сказала она, и мужчина кивнул.
— Хорошо, пусть приходит, — согласился он. — Ты мне лучше вот, что скажи, как там Эрвин? Такой ужас, я даже не представляю.
— С ним всё в порядке... — она задумалась. — По крайней мере, когда он в последний раз писал мне, всё было нормально. Надеюсь, сейчас тоже.
— Да уж, — сказал он, опустив глаза. — В нашем положении только надеяться и остаётся. Ну а капитан ваш как? Честно сказать, и не признал бы в нём воина, так ещё и самого сильного.
Грейс пожала плечами, настал её черёд опускать глаза.
— Не знаю, Джон. Эрвин ничего о нём не упоминал. Я, если уж откровенно, не больше вашего знаю, а все ходят, спрашивают.
Джон кивнул.
— Не буду тогда тебя мучить расспросами, золото.
Она улыбнулась и кивнула.
— Я тогда отправлю Генри завтра к вам! — воодушевлённо сказала она. — Уверенна, он ещё лучше меня справится!
На обратном пути Грейс заскочила к Бетти, которая полола цветы в небольшой овальной клумбе, выложенной серым камнем. Надолго не задержалась, захватив чайный сбор, который попросила собрать несколько дней назад. Потом опять пошла домой.
⊱ ─── ⊹⊱✿⊰⊹ ─── ⊰
— Завтра утром сходи к Джону, он будет тебя ждать, — сказала девушка, заворачивая травы в газетную бумагу, словно в конвертик.
— Спасибо! — воскликнул Генри, подпрыгнув на диване.
— А я? — спросил Том, поджав губы.
— Что ты? — улыбнулась Грейс.
— Что я буду делать?
— Как что? — удивлённо спросила девушка. — А мне кто помогать будет, если вы оба уйдёте? Вот завтра, к примеру, у меня генеральная уборка! Всю кладовку надо будет от хлама вычистить, полы вымыть, окна, перестирать занавески, выбить ковры. Одной мне это делать?
— Ну это не мужская работа, — пробурчал мальчик, сложив руки на груди. Грейс засмеялась.
— Да что ты? — спросила она. — Если бы капитан Леви и Эрвин не уехали, думаешь, они остались бы сидеть в стороне, пока я всё это одна буду делать?
— Не знаю, — ответил он,надув губы.
— Конечно нет, это ведь нелёгкая работа! Попробуй один ковёр на улицу вытащить, да выбить из него пыль хорошенько, я на тебя посмотрю.
Вечером Грейс зажгла лампу на кухне, когда все уже отправились по своим комнатам. Ей и самой хотелось побыстрее лечь в постель и забыться до завтрашнего утра. Но она решила, что сейчас лучше написать письмо Эрвину и попросить ответное. Отвлекать брата не хотелось, но она ведь волнуется!
Перо легко легло в руку, оставляя на бумаге чернила.
«Здравствуй, Эрвин.
Уже сильно соскучилась. Надеюсь, у тебя всё хорошо, хотя бы со здоровьем. Не хочу тебя отвлекать, но, пожалуйста, выкрои немного времени и напиши как ты. Дедушке, как вы уехали стало хуже и, честно, мне страшно. Доктор Ален не говорит ничего хорошего из раза в раз, я места себе не нахожу.
Ребята остались у нас, я их не отпускаю. Боюсь наедине с дедом в доме оставаться, вдруг что. Да и с ними мне легче всё-таки.
Обязательно напиши мне, я буду ждать.
И не переживай о дедушке, пока у него всё стабильно.
Люблю. Грейс.»
Перевязав письмо бечёвкой, Грейс растопила над свечой немного сургуча и залила им бантик. Отложив готовое письмо в сторону, взглянула на ещё один чистый лист и вздохнула, вертя в руках перо. Пододвинула бумагу ближе и начала писать.
«Здравствуй Леви.
Надеюсь, моё письмо не будет выглядеть неуместно, и я не сильно отвлеку тебя от важных дел. От тебя письма не пришло, и Эрвин не упоминал о тебе, так что я немного разволновалась. С тобой всё хорошо?
Ещё раз хотела тебя поблагодарить за всё, что ты успел для меня сделать за такой короткий срок. Твоя помощь неоценима, но отправляю тебе небольшой подарок, который, возможно, немного возместит твои старания.
Скучаю по тебе, жаль, что у нас было не так много времени, как хотелось. Не могу тебя долго отвлекать, поэтому закончу сейчас.
Спасибо за всё.
С любовью, Грейс.»
Она снова проделала ту же процедуру запечатывания письма, и положила его, вместе со свёртком, поверх первого конверта.
Пока девушка лежала в кровати, её мысли вновь метнулись к Леви. Она заметила, что волнуется и переживает за него едва ли меньше, чем за Эрвина. А ещё он почему-то сам не написал. Забыл? Не захотел? Вторая мысль больно кольнула, заставляя поджать губы. Думать о таком не хотелось, да и не похоже это на Леви. Хотя откуда ей знать? Они то были знакомы с неделю, а она и расплылась, забывая обо всём на свете. Может ему этого и не надо было? Сама себе чувств навыдумывала, а он и не подозревает, или ему всё равно. Ведь они так и не поговорили о том, что между ними произошло...
Грейс отогнала от себя непрошенные мысли. Даже если и так, что с того? Что она, не переживёт это? Конечно переживёт. Может, немного перестанет доверять людям, но не умрёт и сильно грустить не станет.
А вдруг у него уже есть женщина там, на службе? Грейс выдохнула. Любит же себя накручивать.
