***
— Меди, ну останься хотя бы до прихода академика! — упрашивала Медузию Ягге. — Ну кто, как не ты сможет рассказать, что произошло! Зигмунд не в себе, Валялкин слаб, Танька без сознания, а я не была там и ничего не видела! — Не могу, мне… Мне надо срочно в библиотеку! — нашлась она. — Ну и зачем же? — огорчилась старушка. — Я же сказала, надо. — ответила доцент Горгонова и пошла к выходу из магпункта. — Я, кажется, поняла, что происходит… Стой, Медузия! Стой, кому говорю! — крикнула Ягге, но та уже скрылась за поворотом. Преподавательница нежитеведения прекрасно слышала оклик хозяйки магпункта, но плохо было то, что старушка догадалась. Она правда выглядела такой подавленной? Ей сложно было котролировать себя, когда вокруг люди, которые хотят помочь, только делают это неправильно. Но когда рядом не было никого, тоже не получалось… Слёзы так и хотели литься из глаз, Медузия была настолько подавлена, насколько только можно было. В библиотеку Горгонова естественно не пошла, да и не планировала, что, в конце концов, она там забыла? Это была просто отмазка, но не самая оригинальная. А что ей надо было сказать? Если сказать всё как есть то тебя могут не так понять, да и смысла нет, могут вообще не понять… Вот показалась дверь её кабинета, это было единственное место, в котором она могла переждать «бурю». Медузия почему-то думала, что академик её не поймёт и скажет, что… Но лучше об этом не думать, только оно как-то само думалось, а она свои мысли не контролировала, да и не хотела. Зачем? Зайдя в кабинет, преподавательница нежитеведения заперла дверь даже не на одно, а на два заклинания. Она боялась скорее не последствий, а того, что Сарданапал разочаруется в ней. Медузия медленно, управляемая своими мыслями и страхами, подошла к окну и отрешённым, может даже равнодушным, взглядом окинула ночной пейзаж. «Я не хотела… Не хотела этого!» — подумала она уже осмысленно вглядываясь в звёзды. «А всё! А всё! Что случилось, того неизменить.» — сказал чей-то голос в её голове. «А ты заткнись! Не твоё дело!» — обиженно ответила про себя Горгонова. — «Но почему моё второе «я» это понимает, а я не хочу… Мне не верится…» «А ОН больше не будет тебе доверять! Не будет звать тебя к себе в кабинет и не назовёт ласково по имени! И вообще, может ты и вовсе ЕМУ не нужна! Ты ведь этого боишься?» — ехидно продолжил тот голос. — «А я знаю, что ты влюблена в НЕГО и ещё давно! Кому не знать, как не мне! От кого скрыть пытаешься? А знаешь, мне почему-то кажется, что ЕМУ на тебя плевать! Любовь так жестока! Ха-ха! Интересно, почему Валялкин смог освободиться от зомбирующего заклинания, а ты нет? А мне кажется ты знаешь ту самую причину!» — Хватит… — сквозь слёзы прошептала Медузия. — Я не верю, не верю… «Ну и не надо, зачем меня слушать? Я твоё второе «я»! Знаю, что звучит запутанно, но это так. Я — это твои мысли, твои страхи, только воплощённые в реальность! Вот именно меня и надо слушать. Единственный раз в жизни ты можешь услышать правду, да ещё и бесплатно-о-о! Задумайся над этим и выбери что тебе выгоднее!» — после этих слов второе «я» замолчало, оставив расстроенную Меди страдать в одиночестве. — За что мне это всё? За что? — спросила она, но ответить было некому. Послышался стук в дверь. Доцент Горгонова промолчала, она хотела побыть одна, на едине со своими мыслями. — Меди, я знаю, что ты здесь. Открой, пожалуйста! — произнёс чей-то до боли знакомый голос, резавший слух своей подозрительной мягкостью. Это был Сарданапал, но только причин его появления по ту сторону двери было две. Медузия вздрогнула. Сокращение её же имени вновь разбивало ей сердце. Ей казалось, что эта подозрительная мягкость в его голосе была лишь какой-то ловушкой… А за ней следовал тот молчаливый укор, какая-нибудь очередная лекция и что-то в этом духе. Она ожидала одного, но Сарданапал не хотел, чтобы Горгонова мучалась и воображала себе что-то плохое, он просто хотел поддержать её и утешить. Медузия знала Черноморова с очень давних пор, знала, что он добрый, умеющий сочувствовать человек, а не какой-нибудь непробиваемый танк, который не сумеет даже изобразить улыбку. Но как истинная женщина с безграничной фантазией навоображала того чего не надо. — Медузия, прошу тебя, открой! — повторил академик. — Я хочу побыть одна и, надеюсь, вы уважаете мои интересы и мнения! — ответила она. — Я знаю, тебе сейчас не легко, но дай мне всё объяснить! — сказал глава Тибидохса. В ответ снова молчание и вскоре Сарданапалу это надоело. — Прости, не хотел нарушать личные границы, но ты не оставила мне выбора! — проговорил он и, с лёгкостью сняв заклинания, запирающие дверь, вошёл в просторный кабинет доцента Горгоновой. То, что он увидел, его шокировало. Медузия сидела на подоконнике, заплаканными глазами вглядываясь в звёзды, в общем выглядела она очень подавленно. Сарданапал, конечно, ожидал нечто подобное, но Горгонову никак нельзя было назвать истеричкой и паникёршей, видимо, причина была весомая. «Так-с, случай запущенный…» — подумал Черноморов подходя к окну. — Меди… — ласково начал он. — Расскажи, прошу, что случилось? Она вздрогнула и обернулась, но, увидев академика, закрыла лицо руками. — Ну ладно, можешь не рассказывать, Ягге уже это сделала за тебя… И знаешь, что я хочу сказать? Ты ни в чём не виновата! — сказал Сарданапал. Медузия убрала руки от лица и взглянула на него своими блестящими глазами, но глава Тибидохса понял, она не поверила. — Как вы можете так говорить? Я чуть не убила детей, став слугой Чумы-дель-Торт! — всхлипнула Горгонова. — В этом нет твоей вины! — попытался переубедить её Черноморов. — Вы сейчас начнёте говорить, что это всё зомбирование, но раз я не смогла сопротивляться… Всё я решила… Увольте меня! Я улечу отсюда, вернусь на тот остров с которого вы меня забрали и останусь там, одна… Так будет лучше для меня и для всех… — решительно сказала она, спрыгнув с подоконника. — Я никуда тебя не отпущу! — твёрдо произнёс академик. — Почему? Зачем мне здесь оставаться? Вы всё равно больше не будете мне доверять, не будете приглашать к себе в кабинет, не будете доверять мне тайны… Ведь я предала вас! — её голос задрожал, Медузия готова была расплакаться, но пока держалась. — Знаешь почему? Да потому, что я тебя люблю! Понимаешь? Я не хочу чтобы ты чувствовала себя виноватой, ведь в этом и правда нет твоей вины! Пойми, я лишь хочу тебе помочь, всё что я говорю — правда. Ты не предала меня, это я не заметил, что с тобой что-то стало происходить, не догадался! А стоило… Никто не осудит тебя за то, что было на исчезающем этаже! А если осудит, то… Я вступлюсь! Всё будет хорошо… Обещаю…- ответил Сарданапал и крепко обнял её, не дав опомниться. — Спасибо… Я тоже тебя люблю… — успокоившись, произнесла она и обняла его в ответ.(ТГ и ИЭ) Не предательница
4 апреля 2024 г. в 17:26
Примечания:
Я вспомнила про абзацы)😅
Исчезающий этаж… Но вот с этого дня он стал совершенно обычным, Таня Гроттер разбила чёрный куб обычным куском мрамора и снова победила Чуму.
Но после сражения этаж лежал в руинах. Колонны разрушились, мраморные плиты были опалены искрами, а в конце зала, где не так давно был чёрный куб из шести зеркал, громоздились внушительных и не внушительных размеров осколки.
На холодных плитах среди кусков мрамора лежала худая девчонка, одетая в джинсы и свитер, на вид ей было лет десять, вот и сама Татьяна. Чуть поодаль валялся паренёк в жёлтой майке, ему можно было дать лет двенадцать, это Ванька Валялкин, её однокурсник и друг.
На их лицах застыл испуг, хоть в сознании они и не были.
У упавшей мраморной колонны распласталась Медузия. Её волосы растрепались и мешали разглядеть выражение лица, но было ясно видно, она бледна как мел.
Неподалёку лежал Зигмунд Клопп. На лице его была блаженная улыбка, казалось, будто он медленно сходит с ума. На лбу у него багровела не так давно полученная шишка.
Медузия оклемалась первой. Она открыла глаза и, приподнявшись на локтях, в недоумении стала созерцать столь неприятную картину.
«Что вообще произошло? Что я здесь делаю? А главное, что здесь делает персонаж, который постоянно влипает в неприятности — Таня Гроттер? Все факты указывают на то, что теперь в неприятности влипла не только она, но и я вместе с ней… Какого Древнира я нахожусь…» — подумала она, но вдруг на глаза ей попались осколки шести зеркал чёрного куба и воспоминания захлестнули её своей огромной волной осознания. — «… на исчезающем этаже…»
Доцент Горгонова вспомнила, как пошла на исчезающий этаж, как стала рабом Чумы, всего лишь из-за своей неосмотрительности, чуть не погубила не в чём не повинных детей, а главное, предала академика…
«Нет-нет-нет, не может быть, а вдруг… это сон?» — но то, что она стукнула кулаком о мраморную стену, ей ничего не дало. — «Нет, это не сон… Я предала его… Ну и как Сарданапал дальше будет мне доверять?»
Но ей пришлось прервать свои страдания, ведь Гроттер, Валялкин и Клопп до сих пор лежат на холодном полу, при том первые все в крови, а у последнего, кажется, шарики за ролики заехали.
Медузия решительно встала и принялась расталкивать Клоппа.
— Доброе утро! — съязвила она, как только тот открыл глаза. — Ну и долго вы будете валяться на полу? Какой по счёту сон видите?
— Я слуг сфой пофелительниц! Татьян Гроттер, Фалялкин, встать по рост! Сейчас я буду делайт по фам паф-паф! Я не фидеть энтузиазм! — заверещал он и вскочив побежал разбираться с учениками.
Но Медузия цепко вцепилась ему в плечо и не дала сдвинуться с места.
— Сейчас я буду делать — Как вы там сказали? — паф-паф именно по вашей мельтешащей перед моими глазами физиономией! — холодно сказала она. — А теперь ноги в руки и вперёд выносить детей с исчезающего этажа!
— Я не буду фыносить киндер с этаж! Что с фами происходит? Мы должен завершайт дело сфой пофелительниц! Татьян не должен жить! — удивился Зигмунд.
— Нет, вы будете их выносить. Советую начинать, пока у меня не появилось желание огреть вас куском мрамора! — в её голосе послышались гневные нотки.
— Не-ет! Я не буду! Этот киндер — фраг наш пофелительниц! Опомнитесь! — испугался Клопп. — Фы предать наш хозяйка! Я буду делать паф-паф по фам! Да я из фас отбифная сделайт! Нет, на колбаса пускайт!
— Начинайте. — спокойно сказала доцент Горгонова. — Только сомневаюсь, что от вас онстанется хотя бы пепел.
Она не угрожала, а просто предупреждала.
Профессор втянул голову в плечи и пугливо оглядываясь медленно пошёл в направлении к Валялкину.
— Вам придать магическое ускорение? — недовольно спросила Медузия и нетерпеливо потрясла рукой с кольцом на среднем пальце, из которого посыпались зелёные искры.
Вдруг в голове у Зигмунда сработал какой-то переключатель.
— Не-е-ет! Фы есть предательниц! Я не допускайт такой пофидений! Фы, как и я, слуг сфой хозяйка, но только фы предать, а я ферен ей до сих пор! Я фызыфайт фас на дуэль! Серьёзн магический дуэль! — заверещал он и кинулся на преподавательницу нежитеведения.
Она споткнулась о кусок мрамора, но, к счастью, осталась цела, а вот Клоппу с его желанием делать «паф-паф» повезло меньше, он пропахал носом пол.
Доцент Горгонова закатила глаза и сказала:
— Вот до чего доводят ночные прогулки по исчезающему этажу… Аммиакус нашатырюс! — хватило одной зелёной искры, но к сожалению не до конца.
— Держать её! — непонятно кому приказал профессор, показав на неё пальцем. — Она предательниц, казнить, нельзя помиловайт!
— Ух ты! Меня хотят казнить!.. Вторично. — хмыкнула Меди. — А ничего, что я бессмертная? Ну, что? Фантазия ушла в подполье?
— Хм… — озадачился Зигмунд. — Тогда…
— Отрезвонум нормаликус! — сказала она, опередив туго соображающего Клоппа.
— А? Медузия? Что фы… Фернее, что я здесь делайт? — опомнился он. — Киндер? Что они здесь делайт?
— Наверное, тоже что и мы? Вас не смущает то, что они, вы и я находимся на полуразрушенном исчезающем этаже?
— Нет, ни капелька… Я знайт, что когда-нибудь сфихнусь… — усмехнулся преподаватель практической магии.
Он подошёл к Валялкину и, подхватив лёгкого мальчугана, понёс его к мосту.
— Что вы собираетесь делать? — испугалась преподавательница нежитеведения.
— Скину его с мост! Мне ж это так надо! Ухожу с этаж, и фам софетую. — хмыкнул Клопп и зашагал дальше.
Медузия в свою очередь подняла с пола Таню и пошла за ним.