Выше и сильнее / Above & beyond

ЛАКИ Четвертое июля началось со строгой беседы. С самим собой. Я был твердо намерен наслаждаться этим днем. После четырех суток в больнице и двух дома на диване Зендер, к счастью, достаточно восстановился, чтобы присоединиться ко всем на нашем ежегодном праздничном пикнике. Отцу придется провести вечеринку, сидя на стуле с приподнятой ногой, но, по крайней мере, он больше не нуждался в сильных обезболивающих. Приняв душ и накинув шорты и звездно-полосатую футболку, я поспешил вниз, чтобы помочь Беннетту с малышами. Лола радостно размазывала по лицу хлопья, а Дэнни весь засиял, когда я зашел в комнату. — Аки! Я уставился на него, а в кухне воцарилась тишина. Беннетт прикрыл рот рукой и посмотрел на Зендера, который сидел за столом между малышами, закинув гипс на табуретку под столом. — Он только что…? — спросил Зендер, улыбаясь. — Первое слово! — воскликнул Беннетт. Я поднял Дэнни со стульчика и улыбнулся ему, впервые за неделю почувствовав хоть какое-то облегчение. — Это я, братишка. Лаки. Скажи это еще раз. Лаки-и-и. Беннетт пошарил в ящике для бумаг. — Где карандаш? Мне нужно это записать. Какой сегодня день? О, да. Сколько времени? Где же карандаши? Почему у нас никогда нет карандашей, и сколько измерительных лент нужно для одного дома? Зендер широко улыбнулся и подмигнул мне. — Один-ноль в пользу старшего брата. Я месяцами повторял «Папа, папа, папа», а первое слово из его уст — «Аки». Я рассмеялся и прижал липкого монстра к груди. — Хороший, умный мальчик. Берет пример с меня. Разве не так? Такой умный мальчик. — Спасибо, конечно, — сказал Оз, врываясь в заднюю дверь в бело-розово-бирюзовом шарфе, завязанном свободным узлом на шее и развевающимся за спиной. — Но, милый, я немного старше тебя. Так что на самом деле это ты берешь с меня пример. Джейк зашел следом, закатив глаза. Подмышкой он держал подозрительно знакомую фигуру. Я заметил, как в углу комнаты подрагивает хвост нашего пса Медведя, несмотря на его непрекращающийся храп. — Аки! — Дэнни обратился к Джейку, с визгом протягивая руки к уродливой собаке, которую тот нес. — Аки! Я тоже закатил глаза и усадил ребенка на колени Зендера. — Вот и все. Я приравниваюсь к бесформенному клочку шерсти. — Эй! — возразил Оз. — Возьми свои слова обратно. Дарла в отпуске, так что визиты Бу в салон немного запоздали. Это не наша вина. Джейк протянул мне тощего маленького аллигатора, прежде чем я успел защитить себя. — Фу, — сказал я, поставив Бу на пол. Хвост Медведя зашевелился быстрее, выдавая ложное спокойствие. Как только Бу подбежала к большому черному зверю, тот смачно лизнул ее по морде, отчего катастрофа с шерстью стала еще более ужасной. Бу, похоже, не возражала — покрутилась пару раз вокруг своей оси, а затем устроилась под подбородком у Медведя, чтобы вздремнуть. Джейк взъерошил мне волосы. — Как дела, малыш? Я бросил взгляд через его спину в глупой надежде, что, может быть, Зак тоже пришел. Но его не было. Узел, который завязался у меня в груди в тот момент, как я вышел из дерьмового номера в мотеле, затянулся еще туже. Я задавался вопросом, как такое вообще возможно. — М-м… нормально. — Я наслаждался праздником. Это все еще был я, и я наслаждался этим чертовым днем. — Вы взяли с собой плавки? Мы обычно проводили большую часть дня, плавая на ярких надувных мультяшных фигурах в озере за домом, прежде чем наступало время разжигать гриль для бургеров и хот-догов. Оз нахмурил лоб. — Тетя Лолли сказала, что по нечетным годам мы купаемся голышом. — Правда? — спросил Кэл у меня за спиной. Он вошел в кухню с заспанным видом. — Нет, конечно, — ответил Беннетт. — Хочешь кофе? Мои отцы были не самыми большими поклонниками Кельвина, учитывая то, как он обращался со мной, когда мы были детьми, но приняли его в нашем доме, когда стало ясно, что парню некуда идти. Кельвин, который неожиданно появился в Хэйвене неделю назад, был уже далеко не тем хулиганом, в которого я влюбился так давно. Во всяком случае, думал тогда, что влюбился. — Да, спасибо. Было бы здорово. — Кэл взглянул на меня с робкой улыбкой. — Ты снова спишь на том диване? Я же сказал тебе, что не против его занять. Мне неловко выгонять тебя из твоей собственной комнаты. Не хочу злоупотреблять гостеприимством. Зендер посмотрел на меня с многозначительной улыбкой. Всю неделю Кэл был вежлив и мил, помогал с детьми и убирал на кухне, пока отец восстанавливался. Должен признать — парень появился вовремя. Было очевидно, что он больше не тот бесчувственный подросток, которого я знал в Нью-Йорке. Кельвин был последним, кого я ожидал увидеть в больнице в ту ночь, когда Зендера оперировали. Я с нетерпением ждал прихода Зака, поэтому не успел ничего спросить, когда в коридоре появился мальчик, с которым у меня был первый поцелуй. По тому, как Кэл держался, я понял, — что-то серьезно не так, и, хотя он так и не подтвердил этого и не объяснил, что делал в Хэйвене, — когда я обнял его той ночью, он безудержно рыдал в моих объятиях, раз за разом шепча мне в ухо одно и то же слово. Прости. — Ты в порядке? — спросил я с улыбкой. — Спасибо за компанию. Было здорово показать тебе Хэйвен. Ты дал мне хороший повод выйти, увидеться со всеми и напомнить о вечеринке. И это было правдой. Времяпровождение с Кельвином дало мне возможность ненадолго отвлечься от тоски по Заку. И Кэл действительно был хорошей компанией. Эта его новая версия была, честно говоря, всем, что я хотел бы видеть в своем парне. Он был еще красивее, чем в школе. Он внимательно слушал, когда я говорил, и всегда заботился о том, чтобы мне было комфортно, куда бы мы ни направились. Он был первым, кто вскакивал, когда необходима была помощь. И главное — он не стеснялся своего интереса ко мне, хотя и был осторожен в его выражении рядом с незнакомыми людьми. Застенчиво улыбнувшись, он потянулся и сжал мою руку. — Мне тоже нравится твоя компания. Ты же знаешь. Зендер заметил это и подмигнул мне. Это был такой банальный родительский ход, что я чуть не закатил глаза. Вместо этого я прочистил горло и подошел ближе к Беннетту. — Могу я предложить тебе завтрак или что-то еще? — спросил я Кэла. — Я сам, спасибо, — ответил он, подходя сзади и прижимаясь к моей спине, когда потянулся к дверце холодильника. Какая-то крошечная часть меня жалела, что искра, которая должна была пробежать между нами, отсутствовала. Или чтобы мое дыхание учащалось каждый раз, когда он заходил в комнату. Я даже задержался на мгновение у холодильника, чтобы понять, — может быть, этим маленьким сгусткам электричества просто нужно время, чтобы догнать друг друга. Тут я заметил, как отцы обменялись идиотскими взглядами. Супер. Вот уж, чего мне сейчас не хватало, — чтобы они вдвоем пытались с кем-то меня свести. Я подождал, пока Кэл наполовину допьет свой кофе, и снял ключи от внедорожника Зендера с крючка у двери. — Я собираюсь забрать Лолли с компанией. Вернусь через какое-то время. Кэл обернулся. — О. Давай я поеду с тобой. Составлю тебе компанию. Я улыбнулся ему и помахал рукой. Как бы я ни радовался встрече с новым, улучшенным Кэлом, мне нужно было побыть одному. Возможно для того, чтобы пережить горе или что-то типа того. В итоге сохранить фальшивую улыбку на губах оказалось не так просто. — Не нужно. Вернусь до того, как ты закончишь завтракать. Беннетт наклонился, чтобы вытереть рот Лолы влажной салфеткой. — Когда ты вернешься, мы уже начнем собираться у озера. В этом году я попросил всех приехать пораньше, потому что у нас все расписано по часам. Оказавшись за дверью, я выдохнул, наслаждаясь одиночеством. После того как Зендера выписали из больницы, они с Беннеттом подкараулили меня, чтобы расспросить о спасательной операции с вертолета. Я, наконец, рассказал им правду о том, что не провожу лето в Йеллоустоуне в качестве гида. Признался, что прошел обучение на парамедика, и в конечном итоге хочу стать экспертом по горным поисково-спасательным работам. Родители, понятное дело, расстроились, но гораздо больше их огорчило то, что я держал все в секрете, чем само мое решение. — Лаки, — сказал Зендер, — конечно, мы беспокоимся о тебе. Конечно, мы хотим, чтобы ты выбрал карьеру, где не будешь болтаться на чертовом тросе над вершиной горы. Но… Беннетт потянулся и сжал его руку. — Но, если бы ты этого не сделал… мы бы сейчас не сидели здесь втроем, — мягко произнес он с благодарной улыбкой. — Мы так гордимся тобой. Я разрыдался. Мы говорили еще долго. Я рассказал, как все начиналось с простых курсов по экстренной помощи, а затем переросло в подготовку парамедиков, и, в конце концов, в занятия по технике поиска и спасения. К тому времени, как мы закончили разговор, все предельно прояснилось. Они хотели, чтобы я был счастлив. Я провел пальцами по волосам, выезжая с парковки на внедорожнике. Счастлив. Единственное, о чем я не рассказал, так это о Заке, и то в основном потому, что чувствовал себя обязанным сохранить наши отношения в тайне. Я не сомневался, что Зендер и Беннетт в конце концов смирились бы с тем, что я встречаюсь с мужчиной значительно старше себя, но с бегством Зака это стало бессмысленно. Я подумал о Заке и о том, что он стал абсолютным тупиком в моей жизни. Я был идиотом, когда думал, что смогу изменить его или ожидал, что он сам изменится ради меня. Это была элементарная чушь, от которой предостерегали даже подростковые блогеры в тех глупых видосах, которые Минна всегда заставляла меня смотреть. Топ десять ошибок, которые все совершают со своим первым крашем. Я громко рассмеялся. «Номер один — ожидать, что он изменится». По радио зазвучала песня «Truth Hurts», и мой смех оборвался, как только я узнал мелодию. «Номер два», — прошептал я про себя, — «ты ему просто не нравишься». Прежде чем утонуть в жалости к себе, я потянулся к дисплею и переключил радиоканал подальше от дурацкой песни Lizzo. Сегодня праздник. Я же собирался наслаждаться этим днем. Даже если это, блядь, убивало меня. Я прищурился, разглядев что-то посреди дороги перед отелем «Хэйвен». — О, боже, — пробормотал я, опуская стекло. — Тетя Лолли, что ты делаешь? Лолли остановилась и уставилась на меня. Две дюжины надувных звезд, которые она держала в левой руке, покачивались в лучах утреннего солнца, а в правой руке она держала поводок с козой. — Сюрприз! Счастливого Четвертого! — Открытая улыбка выглядела заразительно, и я был благодарен, что Лолли хотя бы полностью одета. Свободный желтый сарафан доходил почти до фиолетовых шлепанцев. — Я взяла нам немного мяса для гриля. Я посмотрел на нее, а затем на козу, стоявшую рядом. — Нет. Лолли растерянно посмотрела на своего бойфренда, Стива, а затем снова повернулась ко мне. — Но я пообещала Зендеру, что принесу основное блюдо. Я уставился на козу, чей белый мех казался мягким, как облака. — Тетя Лолли… — Стив сдвинулся с места, и я заметил у него в руках большую картонную коробку с надписью сбоку «Котлеты из 100% говядины». Я посмотрел на козу. — Что… что именно мы едим? Лолли выглядела еще более озадаченной. — Ну, сама я буду вегетарианский бургер, но взяла ассорти. Мать Стива, Ванда, протиснулась через парадную дверь отеля. — Вот ты где. Я никак не могла тебя найти. Я же просила одеться сегодня поярче, чтобы я могла тебя заметить. Я оглянулся на ярко-желтое платье Лолли и двадцать с лишним серебристо-металлических надувных звезд в ее руке, но решил промолчать. — Поехали, — сказал я, паркуясь на обочине, чтобы не мешать движению. — КТО ЭТО? — спросила Ванда достаточно громко, чтобы люди в Айдахо могли услышать. — ЭТО ЛАКИ, МАМ, — ответил Стив. — КОМУ ПОВЕЗЛО? — уточнила она. — ОН — ЛАКИ! — крикнула Лолли, указывая на меня. Пожилая леди прищурилась. — Как это? Это какой-то намек? Стив рассмеялся и покачал головой, подходя к задней части внедорожника. Я перевел селектор в режим парковки и выскочил, чтобы помочь мужчине. Как только мы погрузили коробку в багажник, Лолли попыталась запихнуть туда и надувные звезды. Едва ей удавалось засунуть примерно половину, они начинали вылетать в открытое окно, и приходилось начинать все сначала. Когда мы наконец загрузили все бургеры, все звезды, Стива и его маму, остались только тетя Лолли и пушистая коза. Я положил руки на бедра и посмотрел на Лолли. — Она может сидеть у меня на коленях, — нерешительно произнесла она. — Привяжи ее к бамперу, — предложил Стив, с серьезным выражением лица кивнув в сторону Лолли. — Она может бежать следом. Я снова посмотрел на тетю Лолли. — Думаю, тебе нужен новый бойфренд, — прошептал я, прежде чем понял, что Стив имел в виду козу. — ЧТО ОН СКАЗАЛ? — спросила Ванда откуда-то из-за надувных звезд. — КОЗА! — ответил Стив. — ПРИВЯЗАТЬ КОЗУ К БАМПЕРУ! — Эй, чувак! — крикнул кто-то с другой стороны улицы. — Ты же в курсе, что у тебя спустило колесо, да? Так мы и приехали на вечеринку: с огромным опозданием, на докатке, с пушистой, но — сюрприз — неожиданно пахнущей козой, сидящей на коленях у моей двоюродной бабушки, и серебристо-звездными воздушными шарами, развевающимися из окон. Лицо Беннетта вытянулось от удивления в форме буквы «О», странная улыбка Зендера заставила меня задуматься, не вернулся ли он к «хорошим» таблеткам, а крошечные плавки-стринги Оза с принтом американского флага выглядели вполне пристойно на фоне происходящего. — Мы на месте, — отрапортовал я, бросил ключи и направился к ближайшему холодильнику с пивом. Мне было все равно, что формально я еще недостаточно взрослый, чтобы пить. Я постарел лет на десять с тех пор, как вышел из дома этим утром. Просочившись через толпу друзей, родственников и горожан, я достал из холодильника прохладную бутылку пива, открутил крышку и сделал большой глоток. Кэл подошел ко мне с широкой улыбкой. — Вау, — сказал он, потянувшись, чтобы заключить меня в объятия. — Похоже, тебе нужно не только пиво. Как насчет обнимашек? Я рассмеялся и прижался к нему. — Ты даже не представляешь. В следующий раз я приму твое предложение поехать со мной. Пока он крепко обнимал меня, я заметил пикап Зака, припаркованный под странным углом на нашей подъездной дорожке. Не успел я подумать о мужчине, как мгновение спустя тот появился прямо передо мной. — Хэй, — сказал он. Я продолжал тупо переваривать тот факт, что он находился здесь, передо мной. Мое глупое сердце подскочило к горлу. Я уставился на Зака, не в силах отвести взгляд. — Мне нужно с тобой поговорить, — пробурчал он. Ни «как ты», ни «я по тебе скучал», просто очередное требование. Прежний я ухватился бы за эту возможность, не заботясь о сохранении рассудка. Но я провел большую часть недели, заново переживая тот момент в номере мотеля, когда сказал все, а Зак не ответил ничего. Я снова вывернул перед ним душу, а он лишь отмахнулся от меня, словно от назойливого насекомого, которое нужно было раздавить ногой. За все это время он не удосужился ни позвонить, ни написать. Но сейчас он захотел поговорить? — Думаю, не стоит — пробормотал я, отвернувшись от него и намереваясь найти безопасное место в доме. — Лаки! — прорычал Зак, явно раздосадованный. Кэл отошел в сторону, а несколько человек, столпившихся вокруг нас, украдкой пытались наблюдать за шоу, потягивая свои напитки. Я остановился и повернулся, а затем направился обратно. — Ты действительно хочешь сделать это здесь? — сердито спросил я. — Это маленький город, Зак. Ты чихаешь, а люди в хозяйственном магазине говорят: «Будь здоров». Я сказал тебе все, что должен был, и у тебя были все шансы ответить. — Я перешел на шепот и добавил: — Не волнуйся, я не рассказал о нас ни единой живой душе, так что твоя репутация в полном порядке. Уходи. Это то, что у тебя хорошо получается. — Я вздохнул, осознав болезненность своего укола. — Просто уходи, Зак. Я прослежу, чтобы люди подумали, что ты просто выпил лишнего или что-то типа того. Я развернулся на пятках, чтобы успеть убежать до того, как разрыдаюсь, но остановился, услышав позади столь знакомый властный тон: — Лаки Рид! Повернувшись обратно, я увидел, как Зак забрался на один из столов для пикника неподалеку. — Какого черта? — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Лаки, — продолжил Зак настолько громко, будто желал, чтобы его услышал весь мир. — Я хочу тебе кое-что сказать. Я обернулся и посмотрел на всех собравшихся на ежегодную вечеринку моей семьи по случаю Дня Независимости. Гости прекратили свои занятия и уставились на сурового армейского рейнджера, возвышавшегося над ними на столе. Но сам рейнджер смотрел только на меня. Солнце светило на него огромным прожектором, подчеркивая заросли щетины и темные круги под глазами. Я боролся с желанием подойти к Заку и обнять его. Но мне было не место рядом с ним. Он ясно дал это понять. — Лаки, — повторил он, и на этот раз его голос надломился. Зак прочистил горло. — Несколько лет назад я сказал тебе, что мне надоело, что ты всегда рядом. Я… — Он огляделся по сторонам, словно осознавая, как много людей присутствуют здесь, наблюдая за моим позором. Лицо запылало от воспоминания о ночи рождественской вечеринки. Я заметил, как Кэл подался вперед, собираясь что-то сказать, но я поднял руку, жестом останавливая его. Если кто-то и должен защищать меня, то только я сам. Но, прежде чем я успел что-то сказать, Зак продолжил. — Я солгал тебе, — сказал он, снова встретившись со мной глазами. В них было столько боли и печали, и я подумал, что мое сердце сейчас выскочит из груди. — Мне никогда, никогда не было плохо от того, что ты рядом. С того момента, как мы встретились, ты приносишь в мою жизнь свет, который, как мне казалось, погас навсегда. Я хотел того, что ты предложил мне той ночью. Я хотел этого чертовски сильно. — Зак прикрыл лицо ладонями, прежде чем снова посмотреть на меня. — Черт, я не знаю, как правильно это делать, — признался он, и, заметив в толпе детей, добавил: — Простите, дети, не говорите плохих слов, потому что это… плохо. Мое сердце едва не разорвалось на части, когда Зак беспомощно посмотрел на меня. Я направился к нему, не замечая, что люди расступаются передо мной, как Красное море перед Моисеем, и собрался тоже забраться на стол для пикника. Зак протянул руку, чтобы помочь мне. — У тебя неплохо получается, — сказал я, улыбнувшись сквозь слезы. — Я положу за тебя деньги в штрафную коробку. Зак рассмеялся и заметно расслабился. Он держал мою руку в своей, а другой гладил меня по щеке. — Я так по тебе скучал, — тихо сказал он. — Я по тебе тоже, — признался я, кивнув. Люди вокруг нас словно исчезли, пока Зак ласкал мое лицо. — Лаки, милый, ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной, а я был таким глупцом. Таким эгоистом. Я получил дар твоей любви, твоего терпения и… я не заслуживаю тебя, — взволнованно сказал он. — Но я так хочу быть с тобой. Так сильно. Зак глубоко вздохнул и выпрямился, потянувшись назад, чтобы достать что-то из кармана. Он поднял руку над головой, и я заметил в его пальцах что-то зеленое. Кто-то удивленно сказал: — Это омела? Другой голос спросил: — Где, черт возьми, он взял омелу в июле? Я подошел ближе, размышляя, действительно ли все это происходит. — Лаки, — продолжил Зак. — Я люблю тебя. Очень сильно. — Он ненадолго опустил глаза, рассматривая свои ботинки. — Я доверяю тебе. Сердцем, душой, каждой частичкой себя. — Он поднял глаза. — Прости, что заставил тебя сомневаться в этом. Я всегда буду бороться за нас. Если ты по-прежнему хочешь… — Да, — отрезал я и бросился в его объятия. Когда я притянул его к себе для поцелуя, он без колебаний подался вперед, а затем наши губы встретились. Он обнял меня, целуя глубоко и нежно. Когда он отпустил меня, я лишился дыхания. Он прислонил свой лоб к моему. — Я люблю тебя, — прошептал он. — Я тоже люблю тебя, — ответил я. Мой голос задрожал, когда я пытался смахнуть слезы. Вскоре наше внимание привлек шум, доносившийся рядом со столом. — Мама! Мама, что ты делаешь? — услышал я возглас бойфренда Лолли. Пожилая леди почти забралась к нам на стол для пикника. — ЧТО? — крикнула она сыну. Мужчина и тетя Лолли бросились к женщине, пока та не успела свалиться и сломать себе что-нибудь. — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? — повторял Стив. — ОНИ МИРЯТСЯ! — Я ЗАНИМАЮ ОЧЕРЕДЬ. У ВЫСОКОГО ЕСТЬ ОМЕЛА! — ВАНДА, ОМЕЛА — ЧТОБЫ ОН МОГ ПОЦЕЛОВАТЬ ЛАКИ. ТОЛЬКО ЛАКИ! Ванда выглядела до крайности разочарованной, когда позволила тете Лолли и сыну помочь себе спуститься на землю. — Запомни этот момент, малыш, — сказал Зак, а затем коротко поцеловал меня, после чего я наблюдал, как мой восхитительный герой, армейский рейнджер, спрыгнул со стола, поднял омелу над головой и чмокнул Ванду в щеку, а затем с улыбкой вручил ей растение. Несколько пожилых дам, а также несколько помоложе толпились у стола и кричали что-то вроде: «Я следующая!» и «Встаньте в очередь!». Я засмеялся, глядя, как Ванда прижимает омелу к груди и велит женщинам вокруг себя «встать в очередь». — Хм, Лаки, — забеспокоился Зак, оглядывая растущую толпу. — Добро пожаловать в Хэйвен, Зак, — сказал я с усмешкой. — Спаси меня, — попросил он, хватая меня за руку. Я открыл рот, собираясь предупредить толпу, чтобы все держали свои комментарии при себе, когда заметил своих отцов, стоящих у гриля. Точнее, Беннетт стоял, а Зендер сидел, но оба выглядели не особенно довольными. — М-м, ладно, дело вот в чем, — обратился я к Заку. — Либо они, — объяснил я, указывая на буйную толпу, ожидающую его поцелуя. — Либо они. — Я кивнул в сторону своих родителей. Зак напрягся и стал попеременно смотреть то на толпу, то на моих отцов. Затем он остановил взгляд на мне. — У тебя есть бальзам для губ или гигиеническая помада?