Veincrawling

Так хуево мне ещё никогда не бывало. Никакие отхода не были настолько мучительны, мне ещё ни разу не сводило живот от голода, а всё тело от желания догнаться. Блять, да что ж такое…       Не видя ничего перед собой, с шумом в ушах, я бреду в кухню, держась за стену. Вода освежает рот, но не организм… Живот всё равно крутит, и я лезу в холодильник и морозилку — глянуть, что там есть пожрать. Холодильник встречает меня овощами — огурец, помидоры, пара салатных листов… Ладно, сделаем мой любимый вид сэндвича. Достаю всё, отрезаю кусочек колбасы, кладу нарезанные овощи, промазываю меж ними кетчупом и майонезом.       Может хоть так перестанет хуевить — думаю я и съедаю сэндвич. Приходится запивать, в сухое горло еда пролезает неохотно. Чуть ниже сердца тянет и сосет, просто ебаный вакуум… Больно и муторно. Я осматриваю себя. Одежда очень грязная, вонючая и явно потрепанная. Блять, моя крутая рубашка… Какого хуя?!.. Ай бля, башка… Со спальни доносятся болезненные стоны Эла. Он бредет на кухню, держась за стенку и плюхается на стул. Живот всё равно крутит и урчит. У Эла тоже. — Поделишься? — Эх, ладно, держи. По звукам, ему тоже тяжело есть — я закрыл глаза руками, чтоб свет люстры не обжигал глаза… Так, стоп. Ещё утро? Вроде нет… — Погоди, мы же были в клубе… Ночью? Да, ночью. А потом… Аргх, блять, башка… Что было потом? Куда делся ещё целый, блять, день? ЭЛ?! — Да блин, не ори, голова сейчас словно лопнет. Я сам плохо помню. Вроде тебя какая-то девушка совратила, чтобы ограбить… А меня покусала. Я, я… добрел до тебя, и утащил в укромное место, чтоб передохнуть… А потом домой… Я оглядел его. Он тоже был очень потрепан. А ещё он пиздец худой, и дотащить меня для него наверняка было почти подвигом. Надо будет поблагодарить его… — Ладно уж… Чет пиздец хуево, ага?       Да, ему тоже плохо, видно по мешкам под глазами, черным, в тон его многочисленным родинкам. Ох блять. Ох блять!       Я пытаюсь пойти в туалет, но ноги не держат, и Эл помогает мне, как может, добраться туда.       Знакомый фаянсовый трон, холодный и скользкий, не приносит облегчения. Еда с болью извергается из меня, выдирая куски, в переносном… Или буквальном смысле?! — Блять, я… И новый приступ. Среди кусочков непереваренной еды видны алые сгустки. Кровь.       Почему-то она меня волнует, словно бедро зрелой сочной женщины, моей первой клиентки. Первая не забывается… Но кровь…       Я едва поднимаюсь на ноги и ополаскиваю лицо. Холодная вода не приносит облегчения, она как будто льется на холодный гранит моего лица. Пошатываясь, я бреду на кухню, где Эл шумит холодильником и шкафчиками. — Эл… Я… Мой взгляд падает вниз. — КАКОГО ХУЯ МОЯ РУБАШКА В КАКОЙ-ТО ХУЙНЕ?! — Ннноооо… — ЧТО. ЗА. ХУЙНЯ. С МОЕЙ. РУБАШКОЙ?!       А дальше пелена. Как будто ты отпустил руль, и передал управление случаю. Или ИИ (но бля, будем честны, какой нахуй ИИ? Не с моими доходами думать о Тесле, хех) Клыки, губы и щеки обжигает холод, но мокрое хлюпание приносит какое-то удовольствие. Слабое и затуманенное, оно облегчает ту сосущую тоскливую пустоту в сердце, хотя бы на немного, ненадолго. Я открываю глаза, и тут же жалею об этом. Свет режет их до боли, но рот всё равно работает, поглощая слабый жидкий антидепрессант и транквилизатор одновременно. Эл держит меня на руках. Во рту кусок подтаявшего мяса, сок из которого я уже почти высосал. Кровь. Хорошо. Мало. Ещё. ЕЩЁ! Я жру сырое мясо, и лишь через время замечаю взгляд Эла. — Я… Тоже хочу… Что с нами стало, Тодд? Что это всё значит…? Да похеру. Надо ещё. Ещё мяса. Как можно сырее, полнокровнее. А может лучше живого… Я осознаю, что даже не открывал рта, в тщетной попытке выдавить ещё немного крови. Бллллллллять!       Это не простой голод. Это голод, похоть, скука, тоска, грусть, жажда, потеря, безнадега, серость и уныние собрались вместе в дикую занозу в сердце. Эл ловит мой дикий взгляд, его лицо ещё плаксивее и унылее, чем обычно. Он выглядит как человек, к которому пришло какое-то ужасное осознание. Неудивительно. Я бы и сам проговорил это, но Голод… Занимает все мысли. Он смотрит в экран смартфона. — Я понимаю тебя, я тоже чувствую это, но… В мясе почти нет крови, Тодд. Нам нужна… Реальная кровь… Надо найти какое-нибудь животное? Зоомагазин? Приют? — Хер поймаешь. Купим. Пошли. Я щас. Короткий осмотр в ванной. Косметика, чтоб скрыть нездоровый цвет лица. Выпить вина, чтоб расслабиться и люди не приняли за сумасшедшего, уж слишком глаза бегают. Красная жидкость вина проваливается внутрь, она чужда моему нутру, Голод утолит лишь другая, тоже красная… А может я и правда сошел с ума? Но ведь Эл тоже… Безумие ведь не может быть заразным?       Путь до зоомагазина прошел как в сомнабуле. В висках стучит лишь одна мысль, блять, да даже от наркоты не было такого, а ломка умеет тебя гнать вперед. Дверной колокольчик. Да, мне кролика, пожалуйста. Для… змеи! Да, питона, верно! Давайте несколько, чтоб не ходить десять раз. Странный взгляд продавщицы. Она совсем не смотрит на Эла — никто особо не смотрит на него, только когда говорят непосредственно с ним, и то неохотно. Шевеление животных в сумке. Извиняйте, тут уж ничего не попишешь, малые.       Дома Эл закатывает истерику, мол так нельзя, мне их жалко и прочее. Тюфяк добряк блядский. Не рвал крылья мухам, сидел книжки всё читал в детстве. Через минут 10-15 меня рвет, вино просится наружу вместе со всем содержимым желудка. Мда. Вытершись и дав отрезвляющую оплеуху Элу, я достаю сумку с… едой? Питьем? В общем, новый рацион, бля, специальная диета.       Вытаскиваю первого кролика, крепко схватив за холку. Красные глаза тупо таращатся на меня, а лапки бестолково и хаотично дрыгаются. Я охотник, а ты жертва. Я такое уже проходил, во всяких мутных барах и клубах, когда ты кружишь голову какой-нибудь стремной дурочке, которая просто ссытся от того, что с ней говорит такой красавчик. Легкая добыча.       Впиваюсь куда-то ниже головы и начинаю сосать. Чувствую как клыки ощутимо удлинились, необычное ощущение. Блять, да я походу и в самом деле… Эл сопротивляется, заткнув уши и опустив голову между коленей. Трепыхания кролика скоро заканчиваются. Вот и первая тушка иссохла полностью. Хорошо… Но мало. Тяну второго и уже по накатанной. Третьего даю Элу, схватив его за волосы и ткнув кроликом прямо в лицо. Голод не тетка, и после видимой внутренней борьбы он тоже впивается в животное. Проходит минута, но… — Я… Я не могу так, как ты… — Блять, ну ты же укусил его, хуле ты тянешь?! — Я не могу прокусить его! — он дрожит, а вместе с этим на его переносице прыгают его дурацкие очки.       У него нет клыков…? Мда, ну охуеть теперь. Ладно. Иду за ножом и режу кролику место ниже башки. Кровь брызгает на лицо Эла, но он бросается вперед и присасывается. Следующего мы делим напололам, впившись с двух сторон. Голод отступает, и теперь можно хотя бы думать не о том, как попить крови. А о том, какого, блять, черта это всё значит?! — Ну, по всей видимости, мы — вампиры. Сон на протяжении всего дня, жажда крови живых существ, в общем, все признаки налицо. — мрачно заключает Эл, оттирая свою одежду и пол от крови. Его передернуло от взглядов на иссушенных кроликов. Подрагивающими руками, я собрал тушки в мешок. Надо будет выкинуть. Брррр. — И чё, нам теперь постоянно… Вот так? — По всей видимости. Зато будешь вечно молодым, как и хотел. Это да. Я очень берег свою юную внешность, за которую мне никогда не давали больше 19 лет. Блять, почему «берег»?! Всё ещё берегу! Откуда это прошедшее время взялось? — Очень, блять, смешно! Как это вообще произошло? Перед глазами встали события той ебаной ночи, смазанные веществами. Лицо своей девки я смутно помнил. Надо найти её и всё узнать. — Тодд… Слушай, я свою вампиршу совсем не помню, голова кружилась и всё в глазах плыло… — Я и свою еле как помню, но наверное они не раз так… Питались. — Ну наверное их там знают, вышибалы или бармены… Как ты думаешь, кто они? — Блять, да я ебу, что ли?! У них на лице визитка была, по-твоему? — Не кричи… Я не об этом. Если после встречи с ней мы стали вампирами, значит и она вампир. Логично? А вампиры это хищники. — Ну да, и чё? — А то, что между хищниками всегда идет конкуренция за добычу. Думаешь, она не убьет нас, если узнает, что мы тоже… — Мы два мужика, думаешь мы её не сможем пиздануть?       Эл грустно и выразительно оглядел себя своими большими глазами с глубокими синяками. Из-за расставания у него разыгралась бессонница пуще прежнего, и он схуднул ещё сильнее.       Я выглядел не то, чтоб лучше. Ну типа да, подтянутое тело, тренировки, чтоб не быть совсем скелетом — клиентам нравятся так называемые «кунчики» или «твинки», а вот задохлики, наоборот, отпугивают. Но я не был качком или особо сильным, так, чисто форму поддерживал. — В фильмах они сильные, как бы она нам не… Наваляла. — Прям там, в клубе? При всех? Да и там знакомые у меня есть, если чё, помогут, отобьют. Не дрейфи, бля. Пошли.       Такси мы решаем не брать — Эл жалуется, что у него разыгралась клаустрофобия. Ладно, хуй с ним, пройдемся. — Так, спрашиваем барменов и вышибал про мою девку. И про твою тоже. Смотри во все свои четыре глаза, Эл, вдруг наши вампирши там окажутся. — Слушай, ты не мог бы… Не говорить это слово? — Какое? Вампиры? А чего такого? — Мне некомфортно от него, и тревожность дикая… За неделю-две до нашего расставания мне тоже было ужасно тревожно… Я как чувствовал… Да и после него, всё думал — а что теперь делать? Как теперь жить, и жить ли вообще? Неопределенность, нестабильность — они ведь расшатывают психику. — Братан, тебя слишком парит прошлое и будущее. Откройся хаосу и живи настоящим. — А сейчас случилось то, что вообще никак нельзя было предсказать! А уж представить, что может случиться дальше… Поэтому и прошу тебя, не надо говорить это слово вслух. Если кто-то узнает — в лучшем случае покрутят пальцем у виска. В худшем — сдадут в психушку. И ещё, если встретим наших… Знакомых, то разумнее будет не раскрывать, что мы тоже хотим крови. Скажем… Что нам понравилось с ними. — Ух, голова! Лан, я буду болтать, а ты гляди во все стороны и держи морду кирпичом… Нет, не так… Ладно, просто… Просто не привлекай внимания.       Ночной клуб «Жажда» поблескивает россыпью огоньков и диодами в форме светящихся бокалов. Очередь озирающихся молодых людей и разодетых надушенных девушек, залипающих в смартфоны, мы стоим в ней некоторое время. Пол, рослый вышибала на входе, которому я никогда не жмотил дать чаевых, хмурит лоб на мой вопрос. — Брюнетка с ярко-зелеными глазами и в топике? Ну ты ж понимаешь, я ж всех не упомню, тут туда-сюда по триста людей за ночь может пройти. Извиняй. — Ничего, Пол, всё нормально. — Она у тебя свистнула чего или просто запал? — Запал… — отвечаю я, немного помедлив. — Хех, стареешь, Тодд. Ну да ладно, давай уже заходи. Эл шмыгает за мной, Пол обычно не доебывается с вопросами по поводу моих спутников и не глядя пропускает и его.       Клуб встречает нас уже привычной звуковой долбежкой. Ещё только 11 вечера, людей не так чтоб много. Мы с Элом киваем друг другу и разделяемся. Я конечно же направляюсь к бару, заказываю белый русский. Вспоминаю о недавней ситуации с вином. К черту, мне хреново, надо развеяться, пусть и придется потом блевать. Глоток. Уже лучше. Бармен снисходительно качает головой, грустно улыбнувшись. Я знаю, что нравлюсь ему. Я всем нравлюсь. — Хэй, Тодд, смотрю тебя прошлой ночью помотало, а? Ты б отдохнул, на море съездил или в рехаб, поправить здоровье… — Спасибо за участие, Майкл, но это пока подождет. Слушай, я тут вчера с одной девчонкой затусил, а номер взять забыл в пылу страсти, ты её тут не видал? — Дай-ка подумать… Она бывала тут уже, дат точных, конечно, не припомню, раза два-три. Вчера заказала только один бокал за весь вечер, кстати. Ну, видел как с тобой она ушла, и всё… В голосе слышна ревность. Прости, Майки, такое солнышко как я, не может светить лишь одному, хе-хе. Да, у нас что-то было, но это в прошлом… Погоди. Солнышко… А что будет со мной, если я попаду под него? Просто буду светиться, как в Сумерках? Или сгорю нахер? Черт, вот об этом я не подумал… Хорошо, что в моей спальне окна хорошо занавешены, ненавижу когда солнце мешает спать. Ебать, мне невероятно повезло с этим… — Тодд? Ты чего завис? — Да так, задумался немного… Ладно, спасибо, Майк, я пойду. Опрашиваю ещё нескольких знакомых, из полезной инфы я узнаю лишь имя «моей» вампирши — Эмили, от девушки, которая с ней просто тусила как-то в одной компашке, но даже не знакома лично. Про Эла и его вампиршу — вообще голяк. Ну он-то ладно, люди предпочитают смотреть сквозь него, но почему девушку не видели?       В чиллаут зоне я делюсь своими находками с Элом, которому вообще не удалось ни с кем нормально пообщаться. Белый шум из старого, винтажного телевизора пляшет на стекле его очков, экран отражается прямо на его зрачки, создавая интересное впечатление. Я про себя жалею, что никакая камера не захватит такого зрелища. — Блять, Эл, я вот ещё что вспомнил! Солнце! Что с нами может случиться от него? — Есть лишь один способ узнать наверняка. Тебе повезло, что у тебя так хорошо со светоизоляцией в спальне. Но я думаю, что на всякий случай всё же придется заклеить окна наглухо и спать под кроватью. А лучше вообще в ванной. — Умно. А жить-то как? Я-то ладно, я и так ночной человек, а вот тебе… — Что-нибудь придется придумать. У меня есть подруга, бывшая одноклассница, поможет с этим. Думаю, можно будет сделать диагноз в духе «аллергия на солнце». Начальник конечно обматерит, но пойдет мне навстречу, передвинет занятия. Правда, это будет подлог, с точки зрения закона… — Как хорошо, что есть такая штука, как коррупция, а? А ты мне, помнится, затирал про законопослушность и мораль… Пора повзрослеть, Эл. Так, погоди, мне надо отойти…       Коктейль просится наружу. Блять, это неудобно, каждый раз выблевывать еду и алкоголь. Поход в туалет заканчивается тоскливо предсказуемо, однако шумные вдохи носом из соседней кабинки напоминают о кое-чем важном. Эту прелесть не выблюешь, она останется в венах, пусть они и мертвы (или нет, хрен знает, что вообще со мной случилось) и сделает мне хорошо. Надо найти дилера. И девку. Развлекусь с ней, а заодно попью её кровушки. Интересно, какая она у людей на вкус… У кроликов была такая себе.       Естественно, дилера я знаю, и взять у него порошочек не проблема. Руки подрагивают, а зубы слегка стучат - у меня так всегда перед дозой. Снова возвращаюсь в туалет и втягиваю ноздрей моё топливо. Уххххххх, словно ток проходит по спинному мозгу и костям, посылая волны тепла и удовольствия вместе с приятным покалыванием по всей коже. Приятно, но...       Есть такая штука, толерантность. Нет, это не про терпильность. Короче, когда юзаешь дурь много раз, с каждым разом она вставляет всё меньше. Но сейчас что-то уж слишком слабо взяло... Это меня пугает до усрачки. Может, сейчас я ещё как бы живой, а дальше буду мертветь с каждым днем...? И моя прелесть будет радовать меня всё хуже и хуже? Бля... Ладно, поживем - увидим.       Обворожить одинокую девушку на танцполе мне было несложно, она явно искала приключений, а мои расширенные зрачки и неотразимая улыбка явно на них намекали. Мы посещаем туалет вместе и донюхиваем весь пакетик. Она становится более раскованной и развязной, и скоро прямо намекает на продолжение у меня дома, блестя своими каре-зелеными глазами.       Заднее сидение такси стало для меня настоящим испытанием. Вгрызаться ей в горло прямо на глазах у водителя? Искушение было очень велико, но я усилием воли поднял голову, открыв шею для её поцелуев, кстати, весьма страстных. Однако… Блять, почему у меня не встаёт от этих похотливых засосов на моей шее и нежной руки между моих ног?! Раньше мне было достаточно и этого, чтобы возбудиться… Чтобы отвлечь её внимание от такого конфуза, я занимаю уже свои руки её восхитительным телом.       Моя квартира встречает нас тишиной. Я тащу её в спальню, там включаю интимно тусклый свет. Она ложится на кровать, откинувшись на локтях. Легкое платье (шелковое — ммммм, обожаю) соблазнительно ползет вверх, обнажая сексуальные ножки в чулках в мелкую сетку. Я стягиваю с себя футболку, и хватаю её за ножку, игриво взметнувшуюся к моему лицу, сбрасываю штаны. — Ну же, иди ко мне, красавчик!