***
- Не слишком ли это... узко, шеф? - Ты же не на подиум собрался. - Дмитрий Сергеевич ухмыльнулся, наблюдая за двумя другими членами "Аргентума", натягивавшие чёрные водолазки. - Тебе важнее выглядеть так, как тебе хочется или безопасно? Под этой тканью не страшен ни огонь, ни холод. Тем более, что это первый слой, будут потом и куртки. Поэтому не вредничай и раздевайся. - Как скажете, Волшебник здесь Вы. Сергей выпутался из своей рубашки, обнажая крупное подтянутое тело, мускулы и казавшийся стальным пресс. Остался он в довольно обтягивающих чёрных брюках, чей пояс удерживал их практически на набедренных косточках, ещё сильнее подчёркивая выделяющиеся косые мышцы живота. - Это ты чем его таким кормишь, Дима? Ты из него танк собрался сделать? Харитон Захаров показался в лаборатории, обратив внимание на молодого офицера. - Я ничего не делаю, товарищ Нечаев держит форму. - Ему обязательно той формой светить? Сейчас сбегутся все лаборантки, да и лаборанты тоже. Дмитрий усмехнулся. Захаров был прав, тело у его старшего лейтенанта было как в самых модных американских журналах. - Завидуете, товарищ Захаров? - Сергей развернулся с весёлой, но гордой улыбочкой. - Языком ты трепаться умеешь, знаю. Давай за работу, Нечаев. Сложно было сказать, действительно ли Харитон завидовал или дела ему совершенно не было, но он оторвался от порога, проходя мимо. Зато у Сергея сразу же спала его ехидная усмешка, так как заметил он у дверей кого-то ещё. Товарища Штокхаузена собственной персоной, теперь тихонько застывшего на месте. Старший лейтенант никогда не стеснялся слегка раздеться при честном народе, если то от него требовалось. Но вот сейчас щёки слегка зарумянились. Может быть, Харитон Радеоныч врал и ничего в его мускулах особенного не было. А порой он сам ленился и пропускал одну из тренировок, теперь же сильно о том жалея, обещая такого больше не делать. Сегодня после работы сразу же часа на два за дело. Михаэль действительно замер. Совсем не ожидавший увидеть Сергея в таком образе, он прошёлся глазами по накачанному телу, теперь чувствуя лёгкий трепет и неловкость, тянущую внизу живота. Был чужой корпус произведением искусства, явно заработанный упорным трудом и бесконечными часами усиленных тренировок. Было Михаэлю сейчас совсем не по себе и он отвёл взгляд. - Товарищ Штокхаузен, и Вы тоже здесь. - Нечаев решился его поприветствовать, подойдя ближе. - Д-да. Я... - он тихонько сглотнул, невольно утыкаясь глазами в чужую грудь. - Д-дмитх`ий Сех`геевич пх`игласил п-поучавствовать в т-тестих`овании к-костюмов. - Нечаев, оденься, в конце концов! Послышался голос Захарова, и Сергей слегка повернулся корпусом, откуда Сеченов кинул ему водолазку, приземлившаяся прямиком ему на лицо. - Дим, он сейчас совратит твоего помощника и ничего сделать мы уже не сможем. У нас нет времени искать другого дурачка, работы и так навалом. - Это кого Вы дурачком назвали? - Сергей игриво нахмурился, но кольнуло в душе чем-то острым. Захотелось даже на товарища Захарова наехать. - Кто ещё захочет делать за директора всю работу, ещё и получать от этого удовольствие? Ты оденешься, нет? - Лысый сегодня не в духе. Сергей подмигнул совсем смущённому Михаэлю, но его услышал кто-то ещё, поэтому в затылок ему прилетел смятый кусок бумаги. - Серёжа, десять минут. - напомнил Дмитрий, удаляясь куда-то вглубь. - Да, да... Он начал натягивать на себя водолазку, не желая больше задерживать начальника. Но была она правда слишком узкой, ему удалось забраться в рукава под завороженный взгляд помощника директора, но вот голова теперь застряла в горлышке и он недовольно зарычал, развернувшись вокруг оси, ничего не видя. - Шеф! А ещё меньше размера не было? Проклятье, я же... Договорить он не успел, почувствовав, что за края той водолазки аккуратно кто-то ухватился, останавливая его нетерпеливые движения и заставляя замереть. Чьи-то нежные пальцы теперь осторожно и медленно двигались на его лице, натягивая неслушающееся горлышко. И когда его глаза снова озарил свет комплекса, они широко расширились, рассматривая помогающего ему человека. Михаэль был очень близко, но не смотрел ему в глаза, был он занят его водолазкой. Сергей лишь приподнял руки выше, позволяя раскатать ткань по своему телу. Не без надежды он думал о том, чтобы пальцы врача хоть на секунду коснулись его кожи, но тот, видимо, был очень осторожен и этого не произошло. Через секунду Михаэль отступил, нервно улыбнувшись и сложив руки в замок где-то у пояса. - Спа... сибо. - просипел Нечаев, с неподдельным удивлением разглядывая немца. - Н-не за что. П-по тохо`пись, Дмитх`ий С-сех`геевич тебя ж-ждёт. - Да.. точно. Но он топтался ещё несколько секунд с глупой усмешкой на губах, не желая уходить с этого самого места. - Ми... Михаэль. - Д-да? - Завтра у тебя выходной, так? - Так. - Я в гости иду к одной женщине. Хочешь... со мной? - В г-гости? - Штокхаузен растерялся, начав гладить своё предплечье. - К кому? - К Катиной мамке, помочь попросила. Ну, если ты не занят, конечно и... если нет других планов. - Нечаев поправил воротник, теперь вдруг заинтересовавшись материей своей узкой водолазки. - М-меня ведь о-она не п-пх`иглашала. - промолвил Михаэль. - Я тебя приглашаю. Она тебя не обидит, не волнуйся. Я ей не позволю. Серёжа издал весёлый смешок, теплом распространившийся по чужому телу. Собственно, с Сергеем можно было идти куда угодно, так ему казалось. Врач аккуратно кивнул, скрывая алевшие щёки, и Сергей расплылся радостью, что-то воскликнул, пока сзади не раздался чуть ли не лай товарища Захарова. - Нечаев!! Твою-то мать, Дима, тащи его сюда! - Был бы я Дмитрием Сергеевичем, я бы давно ему всёк. Михаэль издал милый смешок, и Сергей прошептал не совсем понятные слова то ли благодарности за помощь, то ли чего-то ещё и всё вместе, теперь отправляясь туда, куда его позвали. По дороге он пару раз обернулся не сбавляя шага, следя за тем, как Михаэль двигался в его же сторону. В итоге запнулся о какой-то провод, разозлив в который раз товарища Захарова. - Это не опасно, Дмих`ий Сех`геевич? - Штокхаузен поравнялся с начальником, теперь с недоверием косившись на агентов "Аргентума", готовящихся испытать на себе чудо технологий, но больше всего на товарища Нечаева. - Ничуть, Михаэль. - отвечал директор. - Это последняя проверка, всё давно протестировано, я лично проверял их для начала на себе. Это даже не тест, скорее, я просто хочу убедиться, что ребята чувствуют себя в них уверенно. Штокхаузен кивнул, но обеспокоенного взгляда с крупной фигуры не спустил, спрятав руки в карманах лабораторного халата. Благо товарищ Сеченов теперь полностью погрузился в работу и не мог следить за чужими глазами. Он не мог не улыбаться глядя на весёлое лицо Сергея, как будто это не в него собирались запустить поток прямого огня, а затем воды Антарктики. Но Сергей вдруг немного поник, он о чём-то разговаривал с членом "Аргентума", которого Михаэль ещё никогда не встречал. До слуха донеслись лишь отдельные слова. Он уловил "Шток" и "Какого чёрта он тут..." из уст незнакомого парня, услышал "Прекращай!" и "Дмитрий Сергеевич" от Сергея. Думать много было ни к чему, говорили они о нём самом. Кто знает, что пытался сказать тому офицеру Сергей, но "Аргентум" его явно недолюбливал. Про тот инцидент на лестнице он никому бы не рассказал даже если его бы этим тогда не запугали. Ни к чему. Сергей, видимо, почему-то о том случае не знал, либо знал, но ничего не говорил. Но он перетерпит ещё двадцать побоев, лишь бы не участвовал в них один единственный человек. Михаэль вздрогнул. Небольшая заминка между парнями была прервана тем самым тестом, от которого у Штокхаузена неприятно щемило в груди. Судя по всему, с холодной водой материя справилась на отлично, потому что все трое простояли в ледяном аквариуме, от которого из-за градуса исходил туман, все десять минут. Даже умудрялись шутить. Сергей выскочил оттуда первым, явно поражённый эффектом костюма. Температура подопытных была проверена, и у Михаэля самого проявилось любопытство. Дмитрий Сергеевич правда был гением. Он подошёл ближе. - Удивительно, шеф! А можно мне такой костюм в личное пользование? - Сергей с восхищением тёр свою руку, сняв перчатку. - Нельзя! Нечаев, ты в своём уме? - гавкнул Захаров, ковыряясь в какой-то панели. - Ты знаешь, сколько стоит создать один такой костюм? Бюджет не резиновый! Сеченов вырос откуда ни возьмись рядом с крупным телом старшего лейтенанта и очень тихо заговорщицки проговорил, пиля взглядом занятого Харитона: - Можно, мой мальчик. После теста выдам. Нечаев улыбнулся довольным котом, и Штокхаузен весело хмыкнул, умилившись всей ситуации. - Спасибо, Дмитрий Сергеевич! - искренне обрадовался парень. - Пожалуйста. Исчез академик так же быстро как и появился. Михаэль подошёл ещё ближе, и теперь Нечаев его заметил, улыбнувшись. - П-пх`авда совсем не з-замёх`з? - Правда! Удивительно, как будто... он и правда Волшебник. Михаэль разглядывал его тело, обтянутое тонкой облегающей тканью, по которой теперь стекали ледяные капли. Перевёл взгляд на руки, немного смутился. - М-можно? - тихонько прошептал. Сергей не совсем его понял, но заметив взгляд, сглотнул, интуитивно поняв суть просьбы. Он осторожно протянул ему руку тыльной стороной кверху, Михаэль так же осторожно прикоснулся к ней пальцами. И правда. Тёплая. Такие у людей бывают. Наверное, они должны такими быть. - Да.. это п-потх`ясающе. - Ага. Сергей с нежностью рассматривал его лицо, сейчас будто бы застывшее с какой-то серьёзностью, был немец в своих раздумьях, и он не смел его прерывать. Пока не вздрогнул от нового приказа товарища Захарова, загонявшего на вторую стадию. Пришлось натянуть перчатки обратно и оставить товарища Штокхаузена одного. Та идея Михаэлю совсем не нравилась, хоть товарищу Сеченову он доверял, хоть сам учёный испытал всё это дело на себе сам. Он нервно сложил вместе пальцы, постепенно заламывая сначала их, потом и сами запястья. Видеть лицо Сергея он больше не мог, теперь его голова была полностью скрыта прочным шлемом, выполняющим те же функции, что и сам костюм. Он немного оглянулся по сторонам, словно ища какой-то поддержки или способа всё это прекратить. И когда в проклятом закрытом аквариуме начался сначала лёгкий поток огня, дававший Аргентумцам шанс убедиться, что материи можно доверять, а потом и мощный поток бушующего пламени, Михаэль болезненно выдохнул, не в силах отвести от оранжевых языков ада взгляда. Он отчаянно искал внутри Сергея, но натыкался лишь на чёрные силуэты, теперь не в состоянии разобрать, где был кто. Его затрясло, в уголках глаз появились слёзы. Отчаянно хотелось закричать и прекратить всю эту пытку, но слова застряли в горле, страх сковал тело. Болезненные картинки мелькали перед глазами, сменяясь образом мёртвого Сергея Нечаева, которого сейчас лизало пламя смерти. Но через две минуты всё прекратилось. Сергей подавал знаки, огонь был моментально остановлен. - Сергей, всё в порядке?! - Дмитрий Сергеевич уже был возле него, вытаскивая голову агента из шлема. - Так точно, шеф, прошу меня извинить. Тошнит. - Плохо? Повреждения? Дмитрий Сергеевич не на шутку перепугался, теперь сомневаясь в безопасности собственного изобретения. - Никаких повреждений, временное недомогание. Разрешите пять минут перекур? - Разрешаю. Точно порядок? - Да. Сеченов похлопал его по плечу, теперь удалившись проверять остальных своих подчинённых под недовольное ворчание Захарова. Сергей соврал, весь разговор наблюдая за помощником директора, стоявшего немного в стороне. Плохо ему не было совсем. Причина, по которой всё было остановлено, сейчас стояла недалеко от него. Сквозь огонь он увидел чужое напуганное лицо, искажённое таким страхом, словно сам Михаэль был подопытным вместо него, но костюма на нём не было. Нечаев аккуратно подошёл ближе. - Михаэль? - Д-да? - он вздрогнул, его немного качнуло назад. - Тебе нехорошо? - В-всё в п-пох`ядке... В порядке точно ничего не было, поэтому через секунду удобный мягкий стул стоял возле него, на который Сергей ласково предложил ему усесться. Михаэль прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, пока не почувствовал возле себя ту же крупную фигуру. - Выпей. Заботливый голос, которому он не смог отказать. Он принял из чужих рук стакан прохладной воды, теперь приятно успокоившая горящее горло. - Нужна медицинская помощь? Позвать Дмитрия Сергеевича? - Н-нет, я в нох`ме. Спасибо, С-сех`ёжа. - выхрипел он осипшим голосом. - Что-то... случилось? Михаэль на вопрос не ответил, лишь слегка повернул на него голову, скосив глаза, бегло и с отчаянием рассматривая в который раз его обтянутое водолазкой тело. - С-сех`ёжа... тебе не.. не б-больно? - Больно? - он сам немного себя оглядел. - Совсем нет, шеф наш знает, что делает. На мне ни одного ожога. - П-пх`авда? В небольшое доказательство Сергей снял теперь обе перчатки, выставив руки перед взором врача, показывая кисти и ладони. На них и правда не было никаких увечий. - И лицо, смотри, какое. Всё такой же красавчик! Ну, бабушка так говорила, по крайней мере. Нечаев легко рассмеялся, заставляя немца действительно приподнять глаза выше и рассмотреть его губы, скулы, щёки. Был Сергей в полном порядке. Михаэль слабо выдохнул, собственные губы тронула лёгкая улыбка, пальцы на стакане переставали дрожать. Он успокаивался. - Б-бабушка... пх`ава. - тихо проговорил он, сделав ещё один глоток. - Спасибо, что ли. - Сергей смутился, надел перчатки обратно, разглядывая каждый палец. - Ты и сам... неплох... Офицер немного откашлялся. Самому вдруг захотелось водички. - Ты эксперимента испугался? - глубоким тоном спросил он тихо. Судя по дрожи, пробежавшей по телу врача, был он прав. Видимо, действительно переживал о тех, кто был внутри за стеклом. Переживал за него. - Н-немного. - Не волнуйся, Дмитрий Сергеевич не стал бы ничего делать, если бы не был уверен в нашей безопасности. Было это очень удивительно, так доверять свою жизнь другому человеку и прыгать в непонятную стеклянную коробку. Ведь захотят учёные, то спокойно могут там их оставить. Бездыханными. Но Сергей без колебаний выполнял чужие приказы. - Ты пх`ав. - Штокхаузен согласился, слегка кивнув. Сергей замялся. Чужая улыбка вдруг побудила его пригласить её хозяина сегодня на ужин, но прикусил язык. Наверное, приглашал он его куда-то слишком уж часто. Наверное, был слишком надоедливым. Так и подумает Михаэль что-то нехорошее, будет его раздражать. - Нечаев!! Долго будешь притворяться?! Бегом сюда! - Нет, я ему правда всеку когда-нибудь. Если он до тебя так же докапывается, ты мне скажи. - он понизил хитрый голос. - Я поставлю лысого на место. Выглядел Михаэль очень мило, искренне повеселев, обдавая такого же довольного Нечаева жаром. - Будь о-стох`ожен, Сех`ёжа. - Конечно! Старший лейтенант в шутку отдал честь, улыбнулся, вернулся к работе. От сердца отлегло, он позволил себе расслабиться. Теперь же не желая отрывать глаз от крепкого мужского тела, обтянутого узкой одеждой, маячащего где-то перед глазами. Всё ещё прохладный от воды стакан был прижат к пылающей щеке, а скромная улыбка пряталась между пальцев.***
Гости. Он не до конца понимал, как себя вести. Он никогда в гости ни к кому не ходил. Было страшно, но уверенная спина Сергея перед глазами вселяла уверенность. Они стояли на пороге симпатичного деревянного дома. Был он и правда как из той самой русской сказки. - Баб Зина, открывай! - Сергей постучал в двери. - Милок пожаловал! Двери резко распахнулись, на пороге показалась Зинаида Муравьёва. - Явился, всё-таки! - Обещал же. - Заходи. А это кто? - женщина изогнула брови, удивлённо рассматривая парня, будто бы прячущегося за широкой спиной. - Михаэль Штокхаузен, личный помощник Дмитрия Сергеевича! Поэтому прошу к нему относиться с уважением. - А чего он топчется там? Боится что ли? - А как тебя не бояться, мать. Поварёшкой своей лупишь постоянно. - Поговори ещё! Ему снова прилетело. Снова той же поварёшкой. - Ты её из рук-то хоть иногда выпускаешь? - Нечаев потёр ушибленную макушку. - Заводи давай своего помощника, раз привёл. Сергей обернулся, ласково улыбаясь и давая понять, что всё было хорошо и немца здесь точно не съедят. Тот и правда успокоился, заходя внутрь, теперь с интересом рассматривая помещение. - Не королевский замок, но уж что имею! - баб Зина обращалась к новому знакомому. - Ч-что Вы, здесь з-замечательно. - искренне пролепетал он. Что-то тыкнулось ему в ногу и он отступил на шаг, удивлённо разглядывая непонятное существо. - Не спрашивай, я понятия не имею, что это такое. - проговорил весело Нечаев. - Но он милый, поэтому можешь погладить! - Что вы, куриц оба никогда не видели? - Я всё детство с ними провёл. Это - не курица. - Ишь, какой умный. Давай за дело. Сергей снял верхнюю одежду, забрав её у скромного спутника тоже. Михаэль правда аккуратно присел, с любопытством и осторожностью протянув руку к тому, что было копией домика на курьих ножках. На его удивление и на удивление Сергея тоже, тот прильнул к его колену, будто был кошкой, пытаясь потереться. Немец "почесал" его по крышке и тому это явно нравилось. - Чего делать надо, мать, показывай! - Сергей оторвался от симпатичной картинки у себя перед ногами. - Телевизор мне почини, милок. - Телевизор? - он прекрасно знал, что могла баб Зина с такой чушью разобраться самостоятельно. - А сама чего? - Зачем, когда есть мужики? - Уж и не поспоришь. Нечаев пожал плечами, но спорить не стал. В помощи он знакомым никогда не отказывал. - Сынок, голодный? - Есть такое! - Я не с тобой разговариваю, работай. Сергей удивлённо обернулся, но вернулся к работе, просветлев и спрятав довольную ухмылку. Михаэлю нужна была чужая забота, хоть и такая немного странная, как от Зинаиды Петровны. - Я н-не... с-спасибо, не г-голодный. - прошептал Штокхаузен, отводя взгляд. - Ну, отсюда ты не выйдешь, пока не поешь! Так что устраивайся. Нечаев, чего он у вас с Сеченовым такой тощий? Под пиджаком кости прячет, я же вижу! Она тыкнула его куда-то под рёбра, что Сергей заметил. Страх на мгновение сковал его тело, он прекратил ковыряться в телевизоре, ища признаки переживаний на лице врача. Но тот, казалось, утонул в каких-то мыслях, смущённо разглядывая пол под ногами, неловко уместив ладонь туда, куда ткнула его женщина. - Садись на диван, если тот дуралей поторопится, может телевизор посмотрим. - А вот со мной ты так не нянчишься. - он деланно надул губы, провожая взглядом неловко устраивающегося на диване немца. Он шутил, прекрасно зная, что Зинаида любила его как сына. Было у этой женщины к нему ещё одно постоянное дело, которое непременно любила упомянуть. Телевизор вскоре был починен, Сергей уместился рядом с Михаэлем на том же диване, немного держа дистанцию, не желая его смущать ещё больше. И когда в руке оказался тёплый ароматный пирожок, Михаэль уставился на него карими глазами, словно никогда не видел в своей жизни еды. - Пирожки едят, сынок, а не смотрят на них. Вкусные, обещаю. Сергей глядел на него со стороны, догадываясь, что врач проходил сейчас через какую-то боль, через воспоминания. Он не хотел, чтобы чувствовал себя Штокхаузен некомфортно, поэтому отвлёк Зинаиду каким-то весёлым разговором, сам краем глаза наблюдая за рядом сидящим. И тот, на его радость, всё же принялся за выданный ему горячий пирожок. - С молочком давай, сынок! Так ещё вкуснее! В руки ему сунули стакан белого сливочного, и Сергей не на шутку обрадовался как родитель, чей ребёнок никогда ничего не ест. Штокхаузену правда нравилось. Пригласил он сюда Михаэля именно потому, что прекрасно понимал, какого жить без родительской заботы. Хоть была у него в детстве любимая бабушка, порой и его задирали. Называли приёмным, что и обидным-то быть не должно было, ведь нет в этом ничего постыдного, либо безродным отказником. Поначалу он злился, даже снова подрался с кем-то в пятом классе, ведь оскорбили тогда не его, а бабушку. Хоть немного, как он думал, но он мог понять Штокхаузена. И хоть не было у него больше бабушки, сам он неосознанно тянулся к Муравьёвой, которая и сама такому внучку была рада. - Ну, Серёжа... - она пододвинула кресло рядом к дивану, не перекрывая мальчишкам обзор на телевизор. - Ну, вот сейчас начнётся. - Нечаев закатил слегка глаза и откинулся на спинку дивана под слегка удивлённый взор немца. - Свадьба когда? Михаэль так и замер со стаканом у губ. - Мать, ты когда уже это прекратишь? - А чего ломать-то, Нечаев?! Моя Катька - самая лучшая и другой ты такой не найдёшь! - Не найду, конечно. - офицер хмыкнул. - Так и сколько можно колупаться? Под руку и под венец! - Друзья мы, Зинаида Петровна. - Да какие там! - она махнула рукой, упираясь в экран взглядом. - Расскажет он мне тоже... - На кой я тебе сдался, мать? Катюха встречается с кем-то другим, вот ты у него и спрашивай! Сергей ухватился за третий пирожок, стоявший недалеко на блюдце, не забыв предложить его сначала товарищу рядом, отказавшийся с лёгкой улыбкой. - Встречается с каким-то дурачиной. Корчит из себя альфу, тьфу ты! - Я же тоже альфа, мать. - Ну ты-то.. ты-то другой, Серёга! - Какой же? - старший лейтенант усмехнулся, совсем не обращая внимания на те комплименты, ведь он слышал их вот уже в который раз, совершенно им не веря. - Рукастый, смекалистый. И вон добряк какой! И красивый какой, а мышцы какие! Зинаида нагнулась, больно щупая бицепсы парня, заставляя того корчиться и пытаться отодвинуться от непоседливой женщины. - С моей Катюхой у вас будут самые красивые детки. Мне внуков нянчить пора, Нечаев! - Это не ко мне вопросы. - Сергей рассмеялся, дожёвывая кусок. Муравьёва старшая поднялась с кресла, принесла фотографию дочери в рамке, теперь выставляя на обозрение. - Михаэль, посмотри! Скажи своему товарищу, что с Катюшкой моей у них будут красивые детки! Она у меня девица неописуемая! Михаэль посмел поднять взгляд, теперь рассматривая изящную, очень симпатичную девушку. Мама её была права, Екатерина действительно была красивой. Он осторожно перевёл взгляд на Сергея и его кольнуло чем-то острым. Не согласиться было нельзя, их дети вышли бы очень милыми. - П-пх`авда... - он сжал пальцы на прохладном пустом стакане. - Вот видишь! - Уж извиняй, ничего не выйдет. - парень весело пожал плечами. - Телевизор сегодня предлогом был снова меня женить, так ведь? - Ух, дурачина! Всё омежек себе ищешь поди? Штокхаузен вздрогнул, нелепо рассматривая коленки офицера. - Никого я не ищу. - Сергей зевнул, расслабленно и сыто почёсывая затылок. - Тебе ещё с чем-то помочь? - Нет на тебя управы, балда. Такую девчонку теряешь. Она встала с кресла, любовно утёрла фотографию и поставила её на место. Вновь подошла к дивану, с материнской заботой провела рукой по русым волосам. - Ничего не надо, сынок. Увидеть тебя хотела. Сергей улыбнулся, прикрыл от её нежного касания один глаз. - Мать, пирожков домой можно? - Конечно. - И Михаэлю тоже. - Ну естественно! - она повернула к немцу голову. - Вкусные, сынок? - Они п-потх`ясающие. С-спасибо... - мило пролепетал он. - Заходи почаще, откармливать буду. Превратишься а то в своего Сеченова, таким же скелетом ходить будешь. Женщина отошла в сторону, собирая для гостей угощения, о чём-то им рассказывая. Сергей осторожно повернул голову, сердце радостно подпрыгнуло. Михаэль выглядел... счастливо. Может, ему так казалось, но блуждала на лице немца смущённая улыбка, он застенчиво тёр руку, без каких-либо признаков страха. Будто и Сергею стало легче, будто и у него упал с плеч огромный камень. Они вышли из дома, ёжась в куртках, пытаясь спрятаться от противного ветра молодого декабря. - Зинаида Петровна отменно готовит, ты правда.. заходи к ней как-нибудь. Не прогонит. - проговорил Сергей, вглядываясь куда-то в пасмурное небо, смяв в кармане пачку сигарет, так ни одной и не достав. Штокхаузен не отвечал, к чему Нечаев уже привык, лишь смеряя того взглядом и пытаясь уловить оттенок настроения. Видимо переживать сейчас было не о чем. - У неё и борщ замечательный, со столовкой не сравнится. - Б-бох`щ? - Ага. Но, врать не буду - у меня лучше! Бабушка меня сама учила, тут уж Зинаиде Петровне меня не обскакать, как бы ни старалась. - гордо заявил офицер, усаживаясь в машину, укладывая пирожки в пакетах на заднее сидение, заводя мотор. - Я е-его ещё не п-пх`обовал. - Михаэль уместился на пассажирском. - Это как так? - он искренне удивился. - Ты же здесь давно, с борща и надо было начинать. - П-показался мне... с-стх’анным. - Врач пожал плечами. Сергей немного рассмеялся, умилившись чужому лицу. - Ну, попробовать-то надо хоть разик. Ты с моего и начни, за уши не оттянешь. - О-обязательно. - Михаэль просиял какой-то нежностью, уставившись на свои пальцы, которые как обычно сложил в замок на коленях. Сергей примолк, прикусил губу. Вздохнул что-то сказать, передумал. Нога зажала сцепление, газ. Он снова открыл рот, но лишь облизал губы. Взглянул осторожно на безмятежного пассажира. Почему-то ныло внизу живота от собственного вопроса, который он не решался задать. Думал ещё минут пять, пока, наконец, не просипел: - Хочешь, завтра приготовлю? - М? - помощник директора немного развернул голову. - Борщ. Ну... завтра и попробуешь, чего тянуть? - Е-если у тебя е-есть вх`емя. Я не х-хочу тебя о-отвлекать. - Да не от чего отвлекать! - обрадовался парень, заставляя собственное сердце биться чаще, но сразу же замялся. - Только это... не против ты, если я твоей кухней воспользуюсь? Она у тебя попросторнее будет... в гости приду, так сказать. Как раз квартирку твою и обмоем, хоть и супом. - В гости? Ко м-мне? - карие глаза нелепо заметались. - Да. Если разрешишь, конечно. Не все их любят, чего уж там. Я вот люблю в тишине посидеть, так и... - начал оправдываться, уже немного жалея о своей глупой напористости. - М-можно... если х-хочешь. Тихий ответ приятного голоса и ничего ему больше было не нужно. - Замётано! Клянусь, ты больше нигде не попробуешь лучше! Что-то теплилось в груди. Сергей почему-то испытывал радость, что шёл к нему в дом. Это Йозефу было непонятно. На секунду обдало волной ледяного страха, становилось тревожно. Михаэль сглотнул, отчаянно борясь с неприятными мыслями. Но нараставшая паника была остановлена чужим голосом, что-то рассказывающим. В голове всплыл образ нежной ладони, сжавшей его дрожавшие пальцы. Парень, заботливо уместивший подушку для его ноги. Приятный запах, оставшийся от чужого тела на простынях, который он не хотел смывать со своего тела в душе. Михаэль успокоился, улыбнулся.***
Он рассматривал небольшую воронку, которую сам и создавал, помешивая ложкой чай у себя в кружке. Сбоку слышался телевизор, а сама кухня была наполнена приятным овощным ароматом. Михаэль повернул голову, но чужая спина смущала его так, словно стоял тот человек прямо напротив него, всматриваясь в лицо. Сергей рассказывал что-то смешное о Дмитрии Сергеевиче, отчего немцу правда становилось весело и он издавал тихие смешки, которые, он того не знал, Сергей ловил ушами и улыбался в кастрюлю. Был старший лейтенант в футболке и Михаэль наблюдал за его сильными руками. Одна сейчас упёрлась в бок, другая помешивала почти готовый суп, кипевший на плите. Было это странно, Михаэль был осведомлён о том, что альфы в большинстве своём готовить отказывались, предпочитая оставлять это жене, либо мужьям бетам или омегам. Такой контраст крепкого накачанного парня, стоявшего у плиты, выбивал из колеи. В фашистской Германии такого альфу уважать бы никто не стал. Но было это действительно красиво, необычно. Тепло. И Михаэль с приятным изумлением за ним наблюдал. - С-сех`ёжа. - тихонько позвал и тот сразу же развернулся. - Да? - Не з-знал, что ты у-умеешь готовить. Ты же... ты же а-альфа. Вызвало это у Нечаева приятный смех. - Ну и что же теперь, с голодухи помереть? Бабушка знаешь, чего говорила? - он попробовал ложкой своё творение, теперь добавляя больше соли. - Серёжка, ты за женой или мужем как ухаживать собрался? Я тогда мелкий был, вредничал. Не моё это дело думал. Кому такой альфа нужен, говорит, только умеющий гавкать и кидаться на окружающих. Какой же это отец семейства? А дети пойдут, Сергей, как кормить-то будешь? А половинку свою, вдруг с ним или с ней чего случится, заболеет? Какой от твоей силы будет толк? Папка твой знаешь, как маму любил? Не разрешал трогать поварёшку! Вот и пожалуйста. - он ухмыльнулся, постучав плошкой по кромке кастрюли, оттряхивая от капусты. Михаэль внимательно слушал, по телу прошлась приятная дрожь. Он снова уткнулся на секунду в стакан, сделал глоток. Было тепло. Слишком. Сергей Нечаев стоял у него на кухне, готовил ему ужин. Это было непонятно, странно, не укладывалось в голове. Он на минутку прикрыл глаза, пытаясь справиться с приятными ощущениями, пробиравшими до самых костей. - Ну, пробуй! Белая тарелка теперь уместилась возле него, а из неё на него смотрел ярко-бордовый горячий суп, невероятно приятным ароматом будоражащий вкусовые рецепторы, навсегда сохраняясь тем ароматом в носу. Он подобрал ложку, боясь взглянуть на своего повара. Смотрел на его творение, не мог оторвать взгляда. Погружался вглубь себя. Сергей с трепетом за ним наблюдал. Он осторожно присел на стул напротив, молчал. Михаэля что-то душило. Что-то изнутри, что-то слишком глубокое. Скорее всего глубже, чем просто потеря родителей. Немца немного потряхивало, пальцы, в которых он держал ложку, задрожали. Михаэль так и смотрел тёплыми глазами в суп. Он плакал. Беззвучно, иногда вздрагивали худые плечи. Не хотел, чтобы Сергей это видел. Но он видел. Сам сдерживал слёзы. Горячие, они подступили к краешкам глаз, Сергей сжал зубы. Бесконечно хотелось сгрести врача в охапку. Он сдержался. Не посмеет его напугать. Нужно было быть аккуратным, терпеливым. Нечаев уместил руку на столе, протягивая, теперь его кисть покоилась недалеко от чужой, не занятой ложкой. Решился, совсем невесомо прикоснулся мизинцем к большому пальцу, давая понять, что он рядом. - Всё хорошо. Осторожный шёпот и Михаэль будто вынырнул из другого мира, переведя замыленный слезами взгляд на их руки. Немного испугался, но ответил на касание, отчаянно в нём нуждаясь, слабо скользнув пальцем по тёплой коже. Немного ближе. Ещё чуть-чуть. Теперь кончиками пальцев он накрывал чужие, осторожно скользя вверх, полу накрыв его руку, так и оставшись, успокаивая. Ничего не надо было говорить. Ведь и слова не помогут. Словам там было не место. Сергей ждал. Ждал ещё одного знака. Ждал либо несогласия, чтобы убрать свою руку, либо подтверждения, чтобы так и остаться. Чужой всхлип острым ножом порезал слух, и он сглотнул давно подобравшуюся слюну, не переставая следить за расстроенным лицом, по которому катилась пара горячих, как его борщ, слезинок, скатываясь к подбородку. Сергей содрогнулся, почувствовав слабенькое движение под ладонью. Приняв это за отказ, он начал было медленно уводить кисть обратно, но пара чужих пальцев с каким-то тихим отчаянием уцепилась за его указательный, дрожа, прося не уходить. И он не ушёл. Ответил на просьбу, теперь смелее, но так же осторожно, давая время передумать, ухватываясь за его костяшки, нежно сминая тонкие пальцы в ладони. Он не мог представить, что так тревожило этого человека, не знал, как помочь и как успокоить бесконечно потревоженную душу. Но он был здесь. И он не уйдёт. Не уйдёт, если не прогонят. Его не прогоняли. Со страхом Михаэль позволял удерживать свою руку. Был тот страх совсем иного рода. От того страха не хотелось теперь бежать, не хотелось прятаться и забиваться. Он боялся. Боялся, что его отпустят. Боялся, что больше не сможет почувствовать эту сильную руку на своей. Боялся, что рядом больше не будет Сергея Нечаева. Так же сильно боялся себя самого. Боялся прошлого. Своей натуры. Боялся того, кем он был. Когда Сергей узнает, то больше никогда в гости к нему не придёт. Никогда не сядут вместе на ту лавку. Больше никто его до дома никогда не довезёт. Йозеф снова будет один. Он был один всю свою жизнь и это заботило его мало. Этот парень сказал, что если чего-то не имел - значит не потерял. Но теперь то у Йозефа что-то было. Кто-то был. Он не хотел его терять. Это было мучительно больно, до хрипа в груди по ночам. Отложил ложку, устроил локоть на столе, теперь уронив на ладонь горящий лоб. Всё ещё рассматривал суп, вызывавший слишком много разных чувств, с которыми он не мог справиться самостоятельно. Но эта рука. Такая тёплая. Нежная. Она будто обещала так сжимать его всегда. Он знал, как сейчас выглядел. Знал, что было это если не мерзко, то ужасно странно и непонятно. Не знал, о чём думал этот парень, сидевший напротив. Он боялся увидеть на его лице хоть какие-то эмоции. Зачем же он сжимал его руку? Михаэль перевёл на их конечности глаза. Прикрытые ладонью зрачки и ему казалось, что его никто не может видеть. Не может видеть Сергей. Приятный запах борща бил по носу, заставляя слюну собираться во рту. Он не заслужил эту тарелку. Не заслужил этого касания. Родная мать не делала для него таких вещей. Так почему этот странный офицер совершенно другой страны сидел напротив? На его, Йозефа, кухне. Зачем сжимал его пальцы, видимо, в попытке его успокоить? Зачем делился с ним едой, для него самого и приготовленной? Суп заставлял его нутро переворачиваться наизнанку. Он не заслужил вообще какой-либо еды. Ни после всего, что увидел. Ни после того, как не сумел помочь стольким душам. Сергей сидел тихо. Рассматривал подрагивающие плечи, смотрел на тёмные волосы, на руку, спрятавшуюся у него в ладони. Хотелось забрать боль этого человека себе, хотелось понять, что его мучило. Всё же, был он бесполезным, сам это понимал. Всё, что он мог, это глупо сидеть рядом, вытянув руку. В углу работал маленький телевизор, не давая кухне погрузиться в угнетающую тишину. На плите докипал борщ. В окне шумел холодный ветер, обещавший через пару недель принести с собой зимнюю пургу. - Михаэль. Услышал знакомый голос, чуть сильнее сжал его пальцами испугавшись, что сейчас его бросят. Его сжали в ответ. - Ты ведь и правда худенький, Зинаида Петровна права... Поешь, можешь хоть всю кастрюлю. Надо будет, сделаем ещё. Немец будто очнулся, осторожно отняв руку от заплаканных глаз. Обвёл глазами помещение, будто впервые здесь очутился. В ушах больше не пульсировало собственное сердцебиение, теперь голоса из какой-то передачи слышались отчётливо и ясно. В тарелке всё ещё была еда, он почувствовал, что правда был голоден. Его руку кто-то сжимал, чей-то палец невесомо скользил по его коже. Совсем как тогда на лавочке. Он вернулся домой. Вздрогнул. Испугался своих же мыслей. Наверное, так назывался дом. Он не знал. Аккуратно взглянул на Сергея, видел, что тот улыбался. Не надменно, не с издёвкой. Искренне. Странный. - Сех`ёжа, с-спасибо. - бессильно прошептал, немного утонув в эмоциях. - С хлебом, кстати, вкуснее! Попробуй так, потом со сметаной. Нечаев убрал с его пальцев руку, теперь делая вид, что совсем ничего не произошло. Поднялся, открыл холодильник, доставая сметану, которую сам же сегодня и купил. Михаэль попробовал первую ложку. Вкусно. До безумия вкусно. Он опешил, немного смутился. Не видел, с какой надеждой за ним наблюдала пара светлых глаз. Надежда та сменилась восторгом, когда немец съел всё до капли. Восторг сменился непомерным счастьем, когда запуганные карие глаза слегка покосились на кастрюлю. Сергей угадал чужое желание. - Добавки? Не стесняйся. Заметил будто виноватый, застенчивый кивок. Добавка была налита, а немца увели в его же гостиную, где Сергей теперь рассматривал каждый уголок, и с его разрешения заходил в каждую комнату, пока хозяин квартиры сидел на диване, с аппетитом, какого давно не испытывал, уплетал свой ужин, влажными глазами наблюдая за своим первым в жизни гостем. Единственное, что говорило о том, что квартира была необжитая, это полупустой гардероб, ведь вещей у Михаэля было мало. Внутри же всё было обставлено со вкусом и было всё, что было у любой семьи. Михаэль мог ни в чём не нуждаться и не думать о покупке какого-нибудь дивана, кровати или стола. Был здесь даже дорогой на вид виниловый проигрыватель. Шеф их явно не поскупился. Без какой либо зависти был Нечаев искренне рад, что сможет теперь этот человек спать спокойно, что есть у него место, куда сможет вернуться после рабочего дня. А у Сергея теперь было место, куда он сможет прийти, если ему разрешат. Вызывало это приятные мурашки. - Квартирка то, что надо! Четыре комнаты? Это Дмитрий Сергеевич размахнулся! Я и не знал, что на Предприятии такие есть. - Н-не знаю, зачем о-он мне т-такую большую выдал. - Штокхаузен незаметно утёр остатки слёз рукавом, теперь испытывая угрызения совести. Не каждый мог похвастаться таким местом. - Да хорошо же, теперь у тебя вон, какой угол. Хоть дискотеку закатывай. Харитон Радеоныч, кстати, неплохо танцует. Но это после пятой стопки, так что придётся попотеть! Михаэль немного рассмеялся, проглотив очередную ложку супа, Сергей расплылся в улыбке. Всё, что ему сейчас хотелось, это вернуть врачу настроение. Навсегда. И если надо, он приготовит для этого хоть ещё миллион кастрюль борща.***
В ушах звенело так, словно рядом рванула граната. Может и рванула, он не помнил, не соображал. На лицо брызнула чья-то кровь. Минутой назад здесь было слишком шумно, кто-то кричал ругательства, кто-то в кого-то беспрестанно стрелял, а свинцовые пули застревали у кого-то в груди, расплываясь бордовыми пятнами на кителях. Теперь же стояла звенящая тишина и она больно давила на уши. Фашист, в которого он всадил сразу три, теперь упал замертво. Сергей остался один. - Миша... - пробормотал он сначала тихо, потом крикнул уже громче. - Миша!!! Ошарашенно огляделся, кинулся к чьему-то телу. Приземлился коленями в грязную лужу рядом с упавшим молодым солдатом. - А ты чего это... чего разлёгся, а? - он нервно рассмеялся, пытаясь обвить чужую руку вокруг своей шеи. - Вставай, солдат, потом отдыхать будешь, тунеядец проклятый. Он пытался поднять тело парня, но тот даже не пытался помочь, с болью прохрипев, отвечая на его смех улыбкой. - Оставь, Серёг, всё уже. - Чего всё-то? Обратно херачить ещё! Всёкает он здесь, блять. - Сергей. - Миша крепко ухватился за чужое запястье, заставляя взглянуть на себя. - Хорош. Перевёл взгляд на свой живот, где разливалось огромное кровавое пятно. Сергей теперь посмотрел туда же. Он и так знал, что смертельно, но отказывался верить. Хотел было разорвать чужую форму, хотел помочь, но солдат, полусидевший на земле, видимо уже осознал свою судьбу, по-доброму ему улыбаясь, рассматривая измазанное в крови и грязи лицо друга. - Пиздец как больно... обратно уложи, прошу. Нечаев послушался, с осторожностью укладывая его тело обратно в грязь дрожащими руками. Он не хотел верить. Этого не могло быть взаправду. На глаза наворачивались слёзы. Из груди подымался крик отчаяния. - Сигареты есть у тебя? - с кашлем поинтересовался Михаил, не переставая улыбаться. Он нервными быстрыми движениями охлопал все свои карманы, скорее доставая полностью смятую пачку с последней, такой же смятой, сигаретой. - Он терпеть не мог, что я курю, знаешь? - Знаю. - просипел Нечаев, поджигая сигарету в чужом рту. - Даже целовать порой не разрешал. Дурак я. Бросить надо было... - Надо было. Он прекрасно осознавал, что вся сила покинула тело его друга, теперь помогая ему курить, прохладными пальцами вынимая сигарету с чужих губ для очередной затяжки. - Ему... с тобой надо было... остаться. - с трудом разговаривал солдат. - Чего ты там бормочешь. - Сергей разглядывал серое облачко дыма, стискивая зубы, не желая разреветься и омрачить и без того мрачное положение, не желая испортить уход лучшего друга. - Да, да. С тобой бы был... живой бы остался. Ты бы ему наказал сидеть дома... в безопасности. - Не моя вина, что твою он рожу глупую полюбил. Миша хрипло усмехнулся, слегка сплюнув кровь, подобравшуюся к горлу. Сергей на секунду прикрыл веки, унимая порыв. - У тебя глаза... красивые, Нечаев. Как у Саши. - Такой ты сентиментальный. - Серёг. - Ага? - дал ему затянуться, и парень выдохнул очередное облачко, откашлявшись. - Спасибо. - Да за что? - Что тогда... со мной... - молодой парень из последних сил держал открытыми слипающиеся веки. - ... со мной... подрался... Сергей то ли всхлипнул, то ли усмехнулся, по-братски сжимая чужую холодеющую руку. -... как думаешь... там что-то есть? - Миша устремил взор на открытые небо. - Если есть, то Сашка тебя ждёт. - тихо отвечал Серёжа, сильнее сжав чужие ледяные пальцы. - Да, наверное... я так скучаю... знаешь? - Знаю. - Серёга, ты... за нами не спеши... обещай. - Обещаю, Миш. - тихий шёпот. - Письмо... письмо в.. брюках. Дрожащей свободной рукой Сергей залез к нему в карман, сразу доставая тёплый, перечитанный до дыр кусок бумаги, разворачивая, ещё раз давая другу взглянуть на почерк Александра. - Спа... спасибо. - улыбнулся окровавленными губами. Он вжал письмо в его руку, теперь удерживая тот кулак уже двумя ладонями. Миша примолк, разглядывая что-то сверху. На секунду Сергею показалось, что теперь и правда всё. Сердце пропустило удар, хотелось выть. Но тот вдруг снова заговорил тихим голосом: - Небо сегодня... такое голубое... Серёж. Красиво... Он медленно оторвал от него взгляд, рассматривая действительно светлое небо с пушистыми, мерно по нему скользящими, облаками. - Красиво, Миш. Через пару секунд Нечаев почувствовал, что ледяные пальцы слегка расслабились. Его передёрнуло, он отказался разворачиваться обратно, так и удерживая шею в поднятом положении. - Миш? - боязливо позвал надтреснутым голосом. Больше никто не отвечал. Пальцы окончательно расслабились, но он лишь крепче сжал их мёртвой хваткой. Ещё совсем юношеские плечи содрогались в рыданиях, по щекам катились слёзы, из горла вырывались тихие сиплые всхлипы. Он не знал, что терять было так больно. Через какое-то время посмел развернуться. Карие глаза его друга навсегда потухли, так и замерев на голубом небесном полотне, а на смоченных кровью губах замерла приятная улыбка. Аккуратно закрыл ему веки ладонью, отправляя друга на заслуженный покой. Он прорыдал ещё минут десять, пока не уткнулся шальным взором на фашиста, валявшегося недалеко. Чуть ли не со звериным рыком на четвереньках дополз до его коченеющего тела, схватил мертвеца за воротник. Вот она. Паскудная мразь. Тварь, убивавшая его товарищей. И ведь даже у такого ублюдка наверняка была семья. Может быть и дети, называвшие убийцу отцом. Нечаев плюнул ему в мраморное лицо, злорадно ухмыльнулся, довольный своими трудами, тройной дыркой украшавшие чужую грудь. Сергей выдернул с его формы железный крест окровавленной рукой и отшвырнул тело нациста, приземлившееся лицом прямиком в грязь, где было этой свинье место. У него не было времени похоронить их всех, не было лопаты. Нужно было спешить обратно. Его ждали. Но Мишу оставить он не мог. Копал яму голыми руками, наплевав на содрогающееся от усталости и голода тело. Наплевав на кусочки земли и мелкие камни, впивавшиеся глубоко под ногти. Аккуратно уместил его навсегда похолодевшее тело в мокрой земле, своим сырым запахом бившая по носу. Закопал. Когда закончил - не удержался, рухнув лбом в рыхлую поверхность импровизированной могилы. - Каждого нацика придушу, Миш, обещаю.