За волчьей ухмылкой

Джойс жевала печенье на кровати, обложившись копиями записей Филча, рассеянно размышляя, знал ли Гарри Поттер, каким задирой был его отец. Её едва не сбило с ног карточками, вылетевшими на призыв «акцио» в тесном кабинете Филча. В девяноста процентах случаев наказание с Джеймсом Поттером делил Сириус Блэк, но иногда к ним присоединялись Ремус Люпин и Питер Петтигрю. Справедливости ради, в основном это были пустяковые бесчинства, но встречались и драки. Сортировка по годам позволила предположить, что на старших курсах мародёры успокоились… или намного реже попадались. Пятый-шестой курсы выглядели наиболее вероятным временем создания карты. Джойс задумчиво хмыкнула и склонила голову к плечу. В течение пятого курса Поттера, Блэка и Петтигрю несколько раз ловили на нахождении вне гостиной после отбоя, всех вместе, что было необычно; дважды они даже выбирались из замка… Люпина с ними не было. Зачем же эта троица так настойчиво рвалась наружу? Повертев карточку с четвёртым наказанием, она выудила остальные три и разложила в хронологическом порядке. Двадцатое сентября, девятнадцатое ноября, восемнадцатое и девятнадцатое декабря семьдесят пятого. Допустим, девятнадцатого или двадцатого октября их просто не поймали. Периодичность… в двадцать девять-тридцать дней? Допустим, с наступлением семьдесят шестого года их вылазки не прекратились, а только стали удачнее. Допустим… Джойс недоверчиво усмехнулась. Серьёзно, полнолуния? Обучение оборотня в школе невозможно было провернуть без ведома директора. Тогда ещё даже не существовало ликантропного зелья, позволяющего больному сохранять разум во время превращения… Значит, эта информация не особенно пригодна для шантажа. Но очень любопытна. На пятом курсе Джойс уже подозревала в оборотничестве студентку, семикурсницу с Хаффлпаффа Кьяру Лобоска, но не успела ни подтвердить, ни опровергнуть догадки до её выпуска, — только настроила Лобоска против себя в попытке подобраться поближе. Оборотней обязывали регистрироваться в специальном Реестре, но в течение многих лет он оставался неполным и недостоверным — что неудивительно, учитывая отношение общества и политику Министерства, почти полвека гадающего, считать их людьми, существами или тварями. Джойс подозревала, что и с Реестром анимагов ситуация схожая, пусть и по другой причине. Потратить несколько лет на сложнейшее обучение, чтобы потом добровольно вскрыть козырь, который может спасти тебе жизнь? Маги часто вели себя противоречиво, но совсем уж идиотами оказывались редко. Спрятав бумаги в тумбочку, она соскочила с кровати и, стряхнув крошки с мантии, выскочила из комнаты, налетев в дверях на Сьюзен Фоссет. — Полегче, Райт, — недовольно воскликнула она. — Сьюзи, крошка, и я рада тебя видеть, — скороговоркой выпалила Райт, сбегая по ступенькам в гостиную и дальше, в коридор. До отбоя оставалось всего минут двадцать, как раз должно было хватить. — И что за нужда привела тебя в столь поздний час? — глумливо протянула Миртл, увидев её на пороге своего туалета. — Горячее желание свести тебя с Пивзом, — беззлобно огрызнулась Джойс и продолжила без паузы: — Проследи за Люпином тридцатого сентября, не выпускай его из виду ни на минуту, ясно? Миртл прищурилась на её ухмылку и медленно кивнула. *** — Мисс Райт? — Вы сказали, что я могу обратиться к вам, если будет нужно… Люпин задержал взгляд на её лице. — Признаюсь, я не в лучшей форме… — Он и впрямь выглядел измученным. — Мы можем отложить разговор до завтра? — Не хотелось бы, сэр, — улыбнулась она. — Завтра вы станете сильнее. — Что вы… имеете в виду? — Что луна убывает. Лицо Люпина окаменело. Джойс мысленно сосчитала до пяти, чтобы дать ему время осознать её слова. — Я войду? Он с видимым усилием качнулся в сторону; на мгновение показалось, что профессор упадёт от слабости, но он удержал равновесие. Джойс переступила порог логова «зверя». Оно оказалось небольшой комнатой с письменным столом, книжным шкафом и двумя креслами перед горящим камином, слева от которого была ещё одна дверь. Внутри было натоплено и душно. Она обернулась через плечо. — Я присяду и подожду, пока вы не будете в состоянии вести разговор, ага? Джойс заняла дальнее кресло, чтобы не садиться спиной к профессору. Он производил впечатление разумного человека, но всё же. Люпин отмер, сделал несколько шагов и опустился в кресло напротив. — Чего вы хотите? — тихо, очень спокойно спросил он. — Вы не будете отрицать? — Джойс одобрительно ухмыльнулась. — Спасибо, сэр. Это сэкономит нам кучу времени. Он медленно моргнул. — Могу ли я попросить вас об одолжении? — Можете. — Её ухмылка стала шире. — Попросить. Казалось, Люпин почти взял себя в руки. — Я бы не хотел доставлять неприятности директору, который принял меня на работу. Вас устроит, если я уволюсь добровольно? Джойс негромко рассмеялась и помотала головой. — Совершенно недопустимо, сэр. — Изгнать из замка первого компетентного преподавателя защиты за всё время её обучения? Она рискует нажить врагов, если эта история всплывёт, не говоря уже о том, что это шло вразрез с её планами. Вот теперь Люпин действительно пришёл в себя и начал подозревать, что чего-то не понимает. Это выражение она видела не раз. Ему нужно ещё немного времени. Ну, разве она не великодушна? — Чего вы хотите? — повторил он, теперь осмысленно. — Ничего, что вы не могли бы дать. Но об этом чуть позже. — Она с лёгким интересом следила за его реакцией. — Для начала проясним ситуацию, если вы не против? Повисла небольшая пауза, прежде чем Люпин понял, что от него требуется. — Пожалуйста, мисс Райт, — пригласил он. Она неспешно достала из кармана мантии зеркало, предусмотрительно развернув его отражением к себе. — Джейн? — Да, Джойс. К чести Люпина, он не демонстрировал гнева или агрессии… впрочем, это могло быть следствием физической слабости. Именно поэтому она пришла практически сразу после захода луны. — Джейн, конечно, ненастоящее имя, — дружелюбно пояснила она Люпину. — Всё это время мы на связи с жутко таинственной волшебницей, готовой направить сигнал о нападении оборотня на студентку Хогвартса в Отдел контроля над магическими популяциями. Люпин не двигался. Джойс, не выпуская зеркала, сложила руки на коленях. — Всего лишь страховка, сэр. Не единственная, но та, что скорее убедит вас не делать глупостей. — Я не стану нападать на вас, — глухо отозвался он. — Прекрасно, полностью одобряю! Тогда к делу. Видите ли, я здесь, чтобы шантажировать вас, но это вы уже поняли. Давайте проверим, достаточно ли у меня компромата. Я не ошибусь, предположив, что Дамблдор знает о вашей болезни? — Джойс дождалась его кивка. — Это, конечно, досадно. Но всё ещё остаётся широкая общественность. Вы потеряете работу в миг, когда это обстоятельство всплывёт. — Ещё один лёгкий кивок в ответ. — Не говоря уже о том, как вы подвергали опасности местных жителей и трёх сокурсников, будучи студентом. — Джойс самодовольно приподняла уголки губ. Лицо Люпина из просто бледного стало серым, губы вовсе потеряли цвет. — Друзья проводили с вами каждое полнолуние, начиная с января семьдесят шестого года вплоть до выпуска в июне семьдесят восьмого. Ваш юный возраст мог бы стать смягчающим обстоятельством, но… как минимум четыре последних месяца вы, профессор, были совершеннолетним. Подобное обвинение, доказанное в суде, гарантирует оборотню длительное заключение в Азкабане. Она приукрашивала, совсем немного. Дамблдор мог вступиться за него, но в Министерстве ходили антиоборотнические настроения. Недавно приняли закон, лишивший оборотней возможности устроиться на работу. Процесс над Люпином вполне мог стать показательным. Не то чтобы она собиралась допустить его, но Люпину не обязательно об этом знать. — Откуда… откуда ты знаешь? — В кого, кстати говоря, превращался Джеймс Поттер? — перебила Джойс. — В оленя или пса? Люпин смотрел на неё, как на видение из кошмарного сна. Знакомый взгляд. — Откуда? — хрипло повторил он. — Я уже говорила, — отмахнулась Джойс. — Равенкло. Я делаю домашнюю работу и делаю её хорошо. Дамблдор знает, что вы предали его доверие, едва переступив порог школы, Лунатик? Люпин откинулся на спинку кресла; со стороны это больше походило на попытку оказаться подальше от неё. Через полминуты он поднялся с места, подчёркнуто медленно, держа сжатые в кулаки ладони на расстоянии от карманов. Обошёл кресло, подошёл к письменному столу, тяжело опёрся на него и потянулся за пером. Выведя несколько строчек на клочке пергамента, отбросил перо, оставив кляксу на столе, и сжал записку в руке. Джойс молча проследила, как он вернулся в кресло и слабым импульсом магии заставил пергамент взлететь со своей ладони и зависнуть перед ней, чуть дальше коленей. Часть фразы смазалась, но на удивление ровные строчки были вполне разборчивы.

«Если Сириус Блэк угрожает вам, сожмите левую руку в кулак»

Джойс вздохнула, прикидывая, стоит ли принять это за недоверие к её уму — и заставить пожалеть об этом — или за комплимент, что она узнала то, чего не мог знать никто. В конце концов она достала палочку. — Джейн? — Да? — Миртл должна была говорить как можно меньше, чтобы её невозможно было распознать по голосу. — Если я не свяжусь с тобой через пятнадцать минут, и… не пройду проверку… свяжись с Министерством. — Ладно. Она отложила зеркало на подлокотник кресла и крепче сжала палочку. Люпин же, наоборот, немного расслабился, когда зеркало отключилось. — Блэк ни при чём. Я выяснила всё сама, с небольшой подсказкой в виде Карты. — Она у тебя? — удивился Люпин. — Я знаю её нынешнего владельца. Он напряжённо раздумывал. — Я могу понять, как ты догадалась о моей болезни. Но об анимагии? — Я хороша в этом, — пожала плечами Джойс. — Были ещё подсказки, но подробности оставлю при себе. Достаточно того, что никто больше не сможет ими воспользоваться. Если, конечно, не решит сотрудничать с Миртл. Другие школьные привидение не подходили, потому что подчинялись приказам директора и установленным им правилам. Джойс понадобилось пять лет и один Ужас, чтобы вынудить Миртл раскрыть её историю и выяснить, почему она не привязана к школе. Или, точнее, привязана не к школе. — Думаю, мои требования помогут вам убедиться, что это личный проект. — Джойс склонила голову набок и оценивающе прищурилась. Она немного дурачилась: всё было обдумано заранее. — В обмен на сохранение тайны вы будете давать мне индивидуальные занятия по Защите. — Брови Люпина приподнялись немного, но заметно. — Также мне понадобится разрешение на посещение Запретной секции. Он пристально, изучающе разглядывал её, прежде чем медленно уточнить: — Вы решили… угрожать мне, чтобы выторговать дополнительные занятия? — Вы такой наблюдательный! — восхитилась Джойс. — Вы могли просто попросить. Его голос звучал отстранённо, будто он размышлял вслух, но она всё-таки вежливо пояснила: — Мне нужны были гарантии конфиденциальности, сэр. Связанный страхом и виной крепче, чем угрозой суда, он был полезнее просто доброжелательного учителя. Джойс встала. — Так вы согласны? Люпин смотрел на неё снизу вверх, замерев, будто зверь перед прыжком. Ему правда лучше не пытаться напасть на неё. — Не похоже, чтобы у меня был выбор. Умница. — Восстанавливайтесь, — она улыбнулась. — И дайте знать, когда вернётесь в форму. Джойс прошла мимо кресла, намеренно не огибая его сильнее необходимого, и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Оглянулась на дверь подсобки дальше по коридору, за которой пряталась Миртл, кивнула ей и отправилась на завтрак. *** Когда она вошла в старый класс на четвёртом этаже, Люпин уже был там. — Мисс Райт, — профессор отвернулся от окна, смерил её взглядом и сплёл пальцы перед собой. Выглядел он намного лучше. С их разговора прошло три дня. Миртл за это время не заметила, чтобы он связывался с директором, и никто не интересовался студенткой седьмого курса Равенкло больше, чем обычно. — Как вы себя чувствуете? — спросила Джойс, оглядываясь. Пустой класс, парты сдвинуты к дальней стене, судя по следам пыли, прямо перед её приходом. — Вы очень добры, — улыбка Люпина вышла кривой и, хотя раздражённым он не выглядел, Джойс решила, что проще прояснить сразу: — Я не считаю вас врагом, профессор. Будет проще, если вы ответите тем же. Так наше сотрудничество станет намного приятнее. Люпин хмыкнул. — Вы очень странная студентка. — Не для Равенкло, — пожала плечами Джойс и даже не лукавила. — За последние несколько лет ЗОТИ преподавало четверо равенкловцев, одна из них убила ученицу, второй был одержимым, третий — жуликом с Орденом Мерлина третьей степени… Я не самая странная. — Я… слышал о мисс Ханна. Кто второй? Ах, если бы ей информация доставалась так же просто. Она почти умилилась. — Квиринус Квиррелл. Но о нём вам лучше расспросить Гарри Поттера: считается, что он его и прикончил. — Не думаю, что у подобных слухов есть основание, — нахмурился Люпин. Джойс невинно улыбнулась: — Это потому, что вы предпочитаете думать о людях хорошо? Люпин промолчал, только скрестил руки на груди. — Чему вы хотите обучиться? — после паузы спросил он. — Как вы отогнали дементора в поезде? Люпин слегка кивнул своим мыслям, прежде чем ответить. — Заклинание Патронуса. Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. В отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда. Он что-то вроде покровителя, который защищает вас. Это Джойс уже знала, но в библиотеке была только формула заклинания, по которой освоить его было почти невозможно. Во всяком случае, у Джойс не вышло. — Как его вызвать? — Сосредоточиться на одном сильном, самом счастливом воспоминании и произнести заклинание. Джойс помолчала, перебирая в уме теоретически подходящие воспоминания. Детство было омрачено отрешённостью семьи, затем трагедией. Подростком она чувствовала нечто похожее на счастье, но потеря Тейлор сделала эти воспоминания пустыми картинками. Последние годы она из кожи вон лезла, чтобы сохранить команду, защитить подопечных и предотвратить войны, но не сблизилась ни с кем из команды, а новые друзья, реши она вдруг завести таких, желали бы только её силы и власти… Насколько она понимала принцип создания чар, завязанных на эмоциях, ничего из этого не сработает. Дерьмо. — Есть другие способы борьбы? Внимательный взгляд Люпина немного раздражал, но ответил он почти сразу: — Окклюменция может ослабить воздействие… Но я не легилимент и не смогу обучать ей на должном уровне. Чёрта с два она пустила бы его в свою голову, конечно. — Зовите меня Джойс. Позже вечером она, тяжело дыша, таращилась в потолок класса с ощущением, что выиграла в лотерею. На занятиях Люпин делал упор на восполнении пробелов в знаниях учеников и много внимания уделял магическим существам. Его отец был специалистом по явлениям нечеловеческих духов и, хотя Джойс не удалось выяснить подробности их взаимоотношений, Ремус Люпин явно хорошо разбирался в этой сфере. А вот в дуэлях он был чёртовым монстром. — Вы хорошо отработали невербальные заклинания, — голос профессора откуда-то сверху звучал как на обычной лекции. Будто не он раскатал её по полу в двадцатый раз за последние полчаса. — У меня реакция тюленя, — Джойс кряхтя перевернулась, почти ткнувшись носом в ботинок Люпина, который неслышно подошёл ближе. Задрала голову. Люпин слегка улыбнулся и Джойс почудилось, что глаза его довольно блеснули. Что ж, маленькая месть не заставит её пожалеть о содеянном, если на то был расчёт. — Вы слишком строги к себе, — Люпин отступил на шаг, позволяя ей подняться. — Как вы себя чувствуете? — Вы очень добры, — передразнила Джойс. — Я в порядке. ***