За волчьей ухмылкой

Джойс не лукавила, когда говорила, что не выделяется из общей массы студентов-воронов. Решительное отбрыкивание от Слизерина, которое на распределении вынудило её просидеть под шляпой полных пять минут, оказалось решением даже вернее ожидаемого. Тогда она руководствовалась тем, что не желала вешать на себя ярлык злодея с первого дня в школе. Не то чтобы она пожалела о прошлом своём выборе, но именно ярлык ей бы только помешал. В конце концов, одним из немногих правил злодеев было скрывать свою гражданскую личность. Конечно, приди она к этапу «собрать приспешников и придумать пафосное название», принадлежность к Равенкло не скрыла бы намерений, но ей всегда лучше работалось в одиночку. И не было в Хогвартсе факультета, менее склонного к командной работе или осуждению оторванности от коллектива, чем вороны. Именно поэтому было что-то удивительное в том, как незаметно она оказалась втянута в присмотр за одной из студенток, «необычных» даже для факультета с сильно завышенным порогом странностей. Лавгуд не травили откровенно, нет. Но постепенно отстранялись от ученицы, которая могла заинтересовать по большей части только как объект эксперимента. Неизвестно во что вылился бы остракизм девчонки, не заметь Джойс, как сильно происходящее раздражает Миртл. Поддерживать тех, кто работал на неё, в мирном — насколько это возможно для Миртл — расположении духа было важно и Джойс, пожав плечами, взяла первокурсницу под крыло. Позже она использовала это, чтобы наладить отношения со старостой девочек, и теперь Клируотер сквозь пальцы смотрела на торговлю эссе. Кроме того… был лёгкий налёт ностальгии в том, чтобы заботиться о ком-то. Пусть Луна и была настолько непохожа на Тейлор, насколько это вообще возможно. Лавгуд приходила в Большой зал в тапочках вместо туфель — и Джойс вела её в гостиную, попутно скармливая ухваченный со стола сэндвич. Распущенные волосы собирали всю пыль и грязь замка — и Джойс освоила чары причёсок не хуже кокетки Фоссет. Лавгуд ходила во сне — Джойс наложила на её кровать чары оповещения и, разбуженная посреди ночи, грязно ругалась себе под нос, тащась в гостиную, чтобы перехватить лунатичку прежде, чем та попрётся гулять по промёрзшим коридорам замка. Иногда Луна была милой и чем-то напоминала безопасную версию Лабиринт. Будто тоже видела несколько миров одновременно и не всегда могла определить, в каком находится сейчас. Но помешательство редко бывает по-настоящему забавным. Хуже, что она не представляла, что будет с девчонкой после выпуска Джойс. Миртл может следить за ней, но не вытаскивать из проблем… Об этом ещё было время подумать. Пока же она передвинула свой кубок по другую руку, чтобы Лавгуд, как раз втискивавшаяся на скамью рядом с ней, не перевернула его, и продолжила размазывать подтаявшее масло по тосту. Несмотря на ранее утро народу в Большом зале было много. Старшекурсники торопливо запивали завтрак соком и спешили в Хогсмид: второй в этом году выход в деревню выдался за неделю до Рождества. Джо не вдохновляла перспектива встречи с дементорами, но их держали подальше от деревни до наступления темноты. Может, прогулка поможет ей выбросить мысли о подружке Кьяры. Вопрос, на который она не могла ответить, раздражал, смешиваясь с обычным отвращением к ублюдку, который считал, что магия даёт ему право. Её отвлекло шуршание бумаги — Луна достала отцовский журнал и углубилась в чтение. Джо вздохнула, отложила многострадальный тост вместе с надеждой впихнуть его в себя, и провела волшебной палочкой по белокурым волосам; повинуясь жесту, они заплелись в две косы. — Спасибо, — рассеянно пробормотала Луна. Джо положила тост с джемом ей на тарелку, понадеявшись, что она вспомнит о нём до конца завтрака, завернула себе пару сэндвичей с собой и выбралась из-за стола. Осень вовсю правила бал, со всей положенной сыростью и месивом из грязи вместо земли, даром, что не было дождя. Дорога до Хогсмида оказалась донельзя противной и вымощенные камнем улицы деревни школьники встречали ликованием. Джойс кивнула Уоррингтону, обогнавшему её с охотниками слизеринской команды, и заскочила на почту. Потоптавшись в небольшой очереди, она забрала у нетерпеливо поглядывавшего на часы почтальона свёрток и вышла под мелкую морось. Ей предстоял небольшой забег по магазинам в поисках стандартных подарков для поддержания связей — конфет и мелких сувениров. Спустя пару часов она сидела на упавшем бревне на тропинке, отходящей от огибавшей деревню дороги, и жевала подсохший тост, разглядывая чёрного пса, осторожно принюхивающегося к воздуху вокруг неё. Кусок ветчины он слопал, кажется, толком и не заметив. Сжалившись, Джойс полезла в сумку за второй половиной и аккуратно развернула пергамент, в который тот был завёрнут. — Будь хорошим мальчиком, — предупредила она, поднимаясь с бревна, — или я натравлю на тебя ветеринарную службу. — Приблизившись, она сморщила нос: — Или лучше санитарную? На этот раз пёс обнюхал сэндвич, но от добавки не отказался. — Наверняка же должно быть заклинание от блох, — пробормотала Джойс, садясь обратно. Пёс бросил на неё пристальный взгляд. — А ты умный, да? Мне такие нравятся. Вот что, красавчик, попробую принести тебе еды в субботу. Она крутнула запястьем, навешивая следящие чары, отчего зверь ощетинился и зарычал угрожающе. — Ну, прости. Не искать же тебя по всей деревне. Привыкнешь быть поблизости, и я сниму их, договорились? Проводив метнувшегося в подлесок пса взглядом, Джойс ещё немного побродила по деревне, отогрелась в Сладком королевстве и вернулась в школу, так и не решив, что делать с тем, что Блэк ошивается в Хогсмиде. *** Неделю спустя Джойс сообщила Флитвику, что пропустит праздник в Большом зале, и провела рождественский вечер в туалете Миртл, которая не преминула поёрничать по этому поводу. Впрочем, сама же и предупредила, что Дамблдор решил провести ужин за общим столом, поэтому Джойс пропустила издёвки мимо ушей. Ей вовсе не хотелось застрять на пару часов в трёх футах от директора, который так удачно не замечал её все семь лет. Сюда же она бросилась, открыв карту и обнаружив, что Питер Петтигрю такими опасениями не страдал и сидел себе преспокойненько в Большом зале в обнимку или, что вероятнее, на плече у Рональда Уизли. Что ж, карта вполне окупала плату близнецам, тем более что они сделали хорошую скидку на каникулах. Всласть позубоскалив, Миртл надиктовала прытко-пишущему перу воспоминания за прошедшие недели и, дождавшись окончания ужина, отправилась провожать Уизли, Петтигрю и Поттера в башню Гриффиндора. — Крыса выглядит так, будто сдохнет завтра, — хмыкнула она, вернувшись. — И у неё нет пальца на правой лапе. Ты уверена, что не хочешь питомца поздоровее? — Ага, — отрешённо пробормотала Джойс. — Это ж круто, всегда мечтала о таком, но сама не живодёр, вот незадача. — В тебе много скрытых талантов, — успокоила Миртл. — Вот спасибо, — растрогалась Джойс, закрывая карту. МакГонагалл как раз вышла из гостиной, оставив мальчишек и Грейнджер наедине с предполагаемым мертвецом. Миртл насмешливо поклонилась. Показалось, или её характер год от года становился всё вреднее? Джойс тряхнула головой и направилась в кабинет Люпина, пусть и на пару часов позже задуманного. — Весёлого Рождества! — И тебе, Джойс, — Люпин вздохнул, пропуская её внутрь. Джойс подавила усмешку: профессор явно смирился с тем, что самый простой способ избавиться от неё — дать то, за чем она пришла. Он сел в кресло и жестом пригласил занять другое. — В совятню тащиться было дальше, чем сюда, — она потрясла большой плоской коробкой, обёрнутой в газетный лист из последнего выпуска Пророка, и протянула ему. Брови Люпина поползли вверх и она, закатив глаза, положила коробку на стол между ними и присела на подлокотник свободного кресла. Прогноз погоды, напечатанный сразу под рубрикой «Плохих новостей», жизнерадостно обещал «немного солнечного света послепослепослезавтра». — Это не стоило мне почти ничего, кроме нескольких Репаро. И я правда надеюсь, что вам понравится. Поколебавшись, Люпин развернул подарок и рассеянно улыбнулся. Джойс перевела взгляд на книжные полки. — Спасибо, Джойс. Это редкая запись. — Продавалась на барахолке в ужасном состоянии и за бесценок. — Она пожала плечами: — Подумала, что придётся вам по вкусу. Она попросила Кьяру поискать пластинки, и им действительно повезло с находкой. Альбом Чарльза Мингуса шестидесятого года записи даже ей показался неплохим, хотя она не разбиралась в джазе. Кьяре она отправила серебряные весы, которые купила в Хогсмиде: девушка часто варила зелья, а хороший инструмент всегда пригодится. — Ты угадала, — мягко улыбнулся Люпин. — Я не приготовил подарок, но… — Это очень удачно, — подхватила Джойс, уже открыто ухмыляясь. — Теперь вам будет вдвойне неловко выставить меня вон в рождественский вечер, а этого я и добивалась. Так что будем в расчёте. Он отложил пластинку. — Можешь остаться, но вряд ли здесь тебе будет веселее, чем на праздничном ужине. — Я его пропустила, — Джойс сползла в кресло. — Были дела. Люпин медленно кивнул. — Чаю? Есть сливочное пиво, если хочешь, но мне нельзя совмещать с зельем… — Чай, — кивнула Джойс. — Спасибо… Она поколебалась, наблюдая как с полки, повинуясь палочке Люпина, слетели чайник, чайные пакетики и чашки… — Мне, типа, жаль. — О чём именно? — Люпин протянул через стол чашку с отколотым краем. — Я не собиралась грубить… так сильно. Он усмехнулся. — Очень искренне. — Ага. — Слегка шершавая поверхность чашки грела, но не обжигала пальцы. Джойс сделала глоток. — Мне интересно, вам со школы легко давались чары? Потому что сотворить нечто вроде Карты в пятнадцать это… круто. — Нас было четверо, — напомнил Люпин. — И мы работали над ней больше года. — Всё равно круто, — пожала плечами Джойс. — Это ведь гомункуловы чары? Он кивнул, отпивая из своей чашки. — Почему же она показывает миссис Норрис? — Мы думали, что это из-за их связи с Филчем. Когда дело касается сквибов, магия иногда довольно причудливо искажается… — Он помолчал. — Мог он настолько привязаться к кошке, что наделил её квази-сознанием? Кто знает. Джеймс как-то уверял, что миссис Норрис — маледиктус, окончательно утратившая способность вернуться в человеческий облик. — Ого… Вот это фантазия… — Люпин слабо улыбнулся на её веселье. — Он был талантливым магом, Джеймс Поттер? У них с Блэком отличные оценки. — Да, они были блестящими студентами, — тихо сказал Люпин. — А Петтигрю? Он помедлил. — Питер был не таким… безрассудно храбрым, как Джеймс, и менее способным… но он стал анимагом наравне с остальными и оказался намного решительнее меня, когда пришло время. Джойс вернулась к более безопасной теме: — А способ отображать призраков вы не нашли? — Нет, но они редко доставляли неприятности. Вот с Пивзом пришлось повозиться, но результат ты знаешь. — Люпин потёр подбородок. — Всё ещё не хочешь сказать, у кого карта сейчас? — Я обещала. — Она извиняюще улыбнулась, потом добавила: — Не думаю, что Блэк доберётся до неё. Люпин промолчал, рассеянно глядя в камин, и Джойс сделала ещё один глоток. — Как думаете, — медленно проговорила она, — Карта может ошибаться? Он вскинул брови, отвлекаясь от размышлений. — Что ты имеешь в виду? — Ну, может ли что-то сбить настройки так, что вместо одного имени будет отображаться другое? Или показывать человека там, где его нет? Может, чары со временем выдыхаются? Люпин внимательно смотрел на неё. — Ты уверена, что это не касается Сириуса Блэка? — Нет, сэр. — Джойс выдержала взгляд. — Я не видела его имени на карте. — Карта не лжёт. Никогда, — твёрдо ответил Люпин. — А гомункуловы чары со временем только крепнут. То, что ты описываешь, возможно, если используется Оборотное зелье или чары невидимости, например. Джойс сочла, что подтвердила достаточно, чтобы с уверенностью подытожить: Питер Петтигрю притворялся питомцем Рональда Уизли, а Блэк за ним охотился. Теперь бы ещё понять, какого чёрта близнецов не насторожило незнакомое имя в одной кровати с братом… — Я рассчитываю, что ты будешь благоразумна, Джойс. Люпин, конечно, понял, что она пришла за информацией. Джойс только надеялась, что вопросы о Мародёрах он сочтёт отвлекающими. — Никакого вреда ученикам, сэр, — она криво усмехнулась. — Я держу слово. Люпин пристально смотрел на неё и, когда Джойс уже стало неловко, сказал: — Хорошо. — Он вновь вытащил волшебную палочку, махнул ею в сторону рабочего стола. — Возможно, у меня всё же есть для тебя подарок. Пару секунд она смотрела на знакомую тетрадь, которая зависла в воздухе, прежде чем взяла в руки и пролистала: за собственными записями следовало ещё несколько листов чужих. Усмешка сползла с лица, она бездумно смотрела на ровные строчки формул и поясняющего текста. Люпин молчал. — Я… — Она прочистила горло и растянула губы в улыбке: — Спасибо, сэр. Он кивнул. — Тебе пора. — Он указал на часы. — Скоро отбой. ***