За волчьей ухмылкой

Вернувшиеся с каникул близнецы на осторожные вопросы фыркнули, что крыса к Рону перешла от Перси, а тот её то ли тоже получил от кого-то, то ли она сама приблудилась… И мало ли, как её называли предыдущие хозяева? Петтигрю так Петтигрю, был такой кавалер Ордена Мерлина, вроде. Подвижки в борьбе с трением капсул с чарами отвлекли их достаточно, чтобы не придавать значения интересу к крысе. Вручив переписанные заметки Люпина, Джойс перешла к планированию похищения. Летом она думала над тем, чтобы поохотиться на Блэка. На него выписали ордер на убийство — как и в её старом мире, для этого нужно было считаться по-настоящему опасным. И всё же добыча в виде информации о Пожирателях смерти и Волдеморте буквально из первых рук казалась лакомым кусочком. Привлечение дементоров поставило жирный крест на возможности шастать вокруг школы в поисках беглого убийцы… Не на Снейпа же ей было капканы ставить, в самом деле. Зато теперь у неё появился шанс достать Пожирателя с куда меньшим риском. Здесь тоже были трудности: Петтигрю большую часть времени проводил в гриффиндорской спальне, а выбирался из неё в основном на плече Рональда Уизли. Джойс опасалась подкупать близнецов; даже убеди она их подменить старую крысу замаскированной новой, они будут знать об её участии и могут рассказать кому-то. Кто ещё мог знать или подозревать о сущности Коросты? Выяснять опытным путём ей не хотелось. Похищать же крысу в коридоре или в толчее холла было чревато свидетелями, начиная с самого Рональда. Джойс полагала, что рано или поздно Петтигрю выберется из гостиной, но отслеживать его по карте оказалось уже невозможно: близнецы передали карту кому-то другому. Через несколько дней Миртл указала на Поттера и надежда позаимствовать её растаяла дымом. — Прав-то на карту у мальчишки больше всех, не считая твоего профессора, — заметила Миртл. Как будто от этого было легче. Она даже раздумывала натравить на Поттера Люпина, а потом выпросить или выкрасть карту уже у него, но… Люпин наверняка будет настороже, да и Джойс подозревала, что их отношения сильно испортятся, и… в общем, этого хотелось избежать. Люпин был полезен и сам по себе. Оставалось надеяться на Миртл, которая была не в восторге от необходимости караулить крысу. Джойс же тратила всё свободное время на тренировки, подготовку к экзаменам и библиотеку. По воскресеньям она выбиралась в Визжащую хижину, чтобы оставить еды Блэку, упорно притворявшемуся очень смышлёной собакой. Зато когда она впервые использовала заклинание от блох, беглый убийца и безжалостный злодей, кажется, готов был прослезиться. — Фу! Фу, Красавчик, — смеясь, Джойс отпихивала разбушевавшегося пса, норовящего облизать ей нос. Всё это было почти… забавным. Джойс очень надеялась, что Люпин не решится навестить Хижину из сентиментальных чувств, потому что здесь теперь было подозрительно чисто и тепло. Джойс как могла зачаровала дыры в стенах и крыше; чары выдыхались за несколько дней, но это уже было неплохо для беглеца. Во время этих вылазок Джойс не выпускала палочки из рук и гадала, попробует ли Блэк открыться ей. Это был бы довольно глупый поступок, но, Петтигрю его интересовал или что-то другое в замке, Блэк всё сильнее нервничал… Она не была уверена, насколько ясно он мыслит, но, по крайней мере, в форме собаки он не казался агрессивным. Джойс передёрнуло при мысли о годах с дементорами… Придётся озаботиться тем, чтобы не попадать в Азкабан, — она не протянет там и недели. Надежда освоить окклюменцию таяла с каждым годом. Все книги, которые она смогла найти по этой теме, содержали лишь примитивные упражнения на «сосредоточение ума» и много бесполезных рассуждений. Всё остальное предполагалось постигать с наставником, потому что разум одного человека отличался от другого настолько, что все попытки вывести общие рекомендации оказывались бессмысленными. На пятом курсе она чудом спаслась от Волдеморта и догадывалась, что ещё одно такое противостояние закончится её смертью. Джойс терпеть не могла ошибаться, но приходилось признать, что тогда она поступила… самонадеянно. Они с Трумэном ещё пытались изучать окклюменцию и легилименцию самостоятельно. Чего Джойс не учла, так это что Габриэль, со всеми его талантами, был отнюдь не эталоном — в попытках легилименции он тогда едва-едва пробивался к эмоциям и поверхностным мыслям, и только на «курсе молодого бойца» перед Гринготтсом подтянулся до приемлемого уровня. Умений Джойс, может, и хватало для противостояния шестикурснику-самоучке, но не для борьбы с дементорами или одержимым. Знай она, с кем имела дело, подумала бы трижды, прежде чем караулить странного учителя — но это незнание тоже было её промахом. Чтобы отразить поверхностную легилиментную атаку, достаточно было сконцентрироваться на чём-то бесполезном, вроде прилипчивых детских стишков или песен. Подобная фокусировка, несмотря на кажущуюся простоту, достигалась годами упражнений, но Джойс далась легко, подарив мнимое ощущение безопасности. Вот только Квиррелл вошёл в её мозг как нож в масло, и больно было так же. Она скорчилась в нише за углом, пытаясь вытолкнуть вторженца, пока тот отвлёкся на воспоминания об атаке Левиафана, и пропустила заклинание. Осколки стены прошили предплечье. Боль сбила её концентрацию, — но и чужака на несколько мгновений вышвырнуло из её разума. Он вернулся, ещё быстрее преодолев жалкие попытки защититься, но Джойс уже трансфигурировала ближайший камень в тупой нож и ударила свою левую ладонь, пробив насквозь. Мадам Помфри тогда замучилась восстанавливать порванные сухожилия, потому что ей пришлось проворачивать нож в ране, чтобы сохранять разум пустым. Благодаря этому — и Миртл — получилось поднять шум, который спугнул Квиррелла и, вероятно, спас ей жизнь. С тех пор Джойс мечтала освоить окклюменцию, но везде натыкалась на одно и то же: нужен наставник. Ну, она ещё не рехнулась, чтобы открыть свой разум опытному легилименту. С тем же успехом можно было сдаваться в Отдел Тайн. *** Джойс смотрела на пса, жадно поедающего холодную копчёную курицу. Благодаря ей он выглядел получше, чем пару месяцев назад, хотя всё ещё был истощён. Интересно, остановит ли это Блэка от того, чтобы попытаться перегрызть ей горло? Иногда за ним присматривала Миртл, без проблем добиравшаяся до Визжащей хижины. Вообще-то она могла и в Лондон сгонять, но чувствовала себя неуютно на открытых пространствах. К тому же, если она покажется на глаза волшебнику, об этом могут узнать в Министерстве, а ей запрещено покидать школу после той неловкой истории с Оливией Хорнби. В этом году Миртл следила за столькими людьми параллельно, что физически невозможно было выполнять это качественно. Джойс приходилось постоянно учитывать предполагаемые пробелы в её знаниях о происходящем, это выматывало. Что ж, если сегодня всё пройдёт удачно, задач у Миртл поубавится. Дементоры сильно ограничивали подвижность Джойс, и это нужно было решить раньше, чем удастся поймать Петтигрю. Удерживать его в замке дольше нескольких часов было опасно, как и выбираться в охраняемый дементорами Хогсмид. Потерять сознание в потайном тоннеле с оглушённым Петтигрю под боком стало бы верхом идиотизма. — Вкусно? — улыбнулась она псу, крепче сжимая палочку в кармане. Если Миртл ошиблась, и он вооружён… — Не против поговорить, Сириус? Справедливости ради, бросился он не к ней, а к двери. Всё-таки Ремуса ей послали небеса: только вбитые им рефлексы помогли отрезать путь Блэку. Самого Блэка проклинать не хотелось — людей это обычно нервировало и не располагало к беседе. — Я кормлю тебя второй месяц, красавчик. Хотела бы сдать аврорам, давно бы это сделала. Пёс замер, оскалившись; шерсть на загривке стояла торчком, но он не рычал. Она кивнула. — Петтигрю жив, верно? Блэк сменил форму. Обтянутый кожей скелет в оборванной мантии, со сбитыми в колтуны волосами и отросшей бородой, он таращился на неё так яростно, что она инстинктивно подняла повыше палочку. — Если нападёшь, придётся тебя связать, — предупредила она. Не хватало ещё обнаружить, что он безумен. — Тебя прислал Ремус? — хрипло каркнул беглец. Его грудь тяжело вздымалась. Что за манера считать её почтовой совой? Она поморщилась. — Нет. По лицу Блэка пробежала судорога, и Джойс поняла: он судорожно надеялся, что Люпин всё узнал. Было ли это тоской по другу или смертельной усталостью от бегства и одиночества? — Я сама по себе и хочу договориться. Ты способен мыслить здраво? — Спрашиваешь, сумасшедший ли я? — прищурился Блэк. Она пожала плечами. — После двенадцати лет в Азкабане? Я лучше уточню. — Что за договор? — угрюмо пробормотал он. *** Спустя неделю Большой зал за завтраком взорвался от новости, что Блэка видели в Дувре, где он пытался пробраться на паром во Францию. Джойс посмотрела на преподавательский стол: Люпин помешивал ложкой чай, сохраняя отрешёное выражение лица. Расспрашивать его она остереглась — интерес к мародёрам и без того ещё мог выйти боком. Авроры усилили охрану маггловских портов, а Дамблдор смог продавить отстранение дементоров от охраны замка. Миртл больше не нужно было наблюдать за Блэком. После недолгих колебаний Джойс отказалась и от слежки за Люпином, чтобы сосредоточиться на Петтигрю. Она рассчитывала, что с уходом Блэка из окрестностей Хогвартса крысёныш расслабится. Сова с просьбой о помощи отправилась к Трумэну, а Джойс завела привычку ночевать на софе в гостиной. Клируотер попыталась было призвать её к порядку, но здесь пригодилась история с Луной: в прошлом году староста охотно свалила на Райт заботу о неудобной первокурснице, но явно чувствовала отголоски вины. Так что Джойс состроила недовольную физиономию и сварливо сообщила, что у Луны обострился лунатизм, и она устала вскакивать и мчаться спросонья в гостиную в одной пижаме. Если Клируотер желает, может заняться этим самой — или не мешать Джойс. Миртл избегала появлений в гостиных из-за факультетских призраков, но Серая дама бывала в башне Равенкло не так часто, как остальные. Да и единственное посещение вряд ли вызвало бы подозрения: могла ведь Миртл замучить ностальгия по школьным годам? На взгляд Джойс, полвека быть запертой в школе сильно смахивало на чистилище, но другие, похоже, так не считали. Миртл разбудила её через две недели дежурств. Полчаса короткими перебежками по ночным коридорам, чтобы не попасться никому на глаза; оглушающее и добавленные сверху усыпляющие чары… Длинный путь в Хогсмид с Петтигрю в зачарованной на неразрушимость клетке. И Трумэн в Визжащей хижине. Быстро пришедший в ярость. — Ты требуешь слишком многого! — прошипел он, когда понял, чего от него ждёт Райт. — Я ликвидатор проклятий, а не легилимент! И если он сбежит… — Он мертвец, — нетерпеливо напомнила Джойс. — Если он сбежит, то забьётся в какую-нибудь нору, пока не вернётся хозяин. А тогда у нас будут проблемы посерьёзнее обвинений в похищении Пожирателя. Габриэль мрачно зыркнул исподлобья. В смерти Волдеморта он не сомневался, но история с Квирреллом пошатнула эту уверенность. Насчёт легилименции он был прав, но сохранностью разума Петтигрю приходилось рискнуть. — Такого шанса больше не будет, Гэби. Сдай его аврорам и получишь Поцелованного. Кому это принесёт пользу? Он задумался, сдвинув брови. Взывание к практичности работало не на всех, но Габриэль был удивительно расчётлив для хаффлпаффца, когда доходило до дела. Во многом благодаря общению с ней, хотя вряд ли ему хотелось это признать. Джойс видела, как ему хотелось убедиться, что Волдеморт мёртв. — Это займёт месяцы, — процедил он сквозь зубы. — Будь осторожен, — покладисто отозвалась Джо. Он нахмурился ещё сильнее и брезгливо подцепил клетку двумя пальцами. — Будешь тут с тобой… Джойс постояла немного в тишине опустевшего дома, упёршись взглядом в заколоченное окно. Будет ли она когда-нибудь настолько могущественна, чтобы не вставать перед подобным выбором снова и снова?.. Повернувшись, она нырнула в потайной лаз. *** Трумэн прислал весточку в начале апреля, и вот уже четвёртую ночь подряд Джойс выбиралась из школы. Отлучаться в будни было рискованнее, чем в выходные, но изучить воспоминания и решить, что делать дальше, нужно было быстро. Клевание носом на рунах или трансфигурации — приемлемая цена. — Проследи за Луной, если выйдет из гостиной, — прошептала она Миртл, быстро шагая по коридору. Та кивнула и исчезла в стене, чтобы осмотреться. Дежурства преподавателей в замке ослабили: Блэк как сквозь землю провалился, и журналисты склонялись к мысли, что ему всё же удалось покинуть острова. Миртл вернулась как раз вовремя, чтобы предупредить, что перед статуей одноглазой ведьмы кто-то есть, и Джойс затормозила перед поворотом в смежный коридор. — Чары хамелеона, — прошептала Миртл. Значит, поджидали именно её. Ч-ч-чёрт. Кто-то заметил, как она сбегает из школы? Она была осторожна и не попадалась никому на глаза, хотя… Были ведь и другие способы, для которых видеть её было вовсе не обязательно. Она в сомнениях покачалась с носка на пятку, но выбора уже не осталось. Ладно. Повернувшись на месте, Джойс пошла обратно, постепенно ускоряя шаг. Ну, зато сегодня она хотя бы поспит. Послезавтра выход в Хогсмид, и у неё появится ещё несколько часов для работы с Омутом памяти. Ещё немного — и она начнёт всерьёз обдумывать ограбление Грейнджер… Следующим вечером взгляд Люпина был острее обычного. Поздоровавшись, Джойс ласково улыбнулась: — Миленький кардиган, профессор. Выглядите на шестьдесят с хвостиком. Он усмехнулся, выходя в центр класса, но усмешка эта не коснулась глаз. Может и не стоило его раздражать, но он срывал её планы. Трумэн, мечтавший как можно скорее избавиться от Петтигрю, ожидаемо бесился из-за задержки. Час спустя Джо, тяжело дыша, провела рукой по мокрому лбу, чтобы убрать пряди прилипших волос, и хмыкнула: — Вы сегодня не в форме. Не выспались? Люпин чуть сощурился, но не ответил на подначку. Да и наплевать. И без того ясно, что у Поттера карта продержалась недолго. — Ты делаешь успехи. — Вашими стараниями. Прислонившись спиной к стене, она запрокинула голову и прикрыла глаза. Шершавый камень приятно холодил затылок. — Уже определилась, где начнёшь карьеру? — В Министерстве, — рассеянно отозвалась она, успокаивая сбившееся дыхание. — Что-нибудь типа комитета по выработке объяснений для магглов… — Долгое молчание заставило приоткрыть глаза. Люпин явно взвешивал степень её откровенности. — А что, думаете, управление поддержки оборотней подойдёт мне лучше? — Не рассматриваешь «комиссию по обезвреживанию опасных существ»? — сухо хмыкнул Люпин. — У меня конфликт интересов. Он приподнял брови: — Из-за меня? Блядь. Ей следовало быть осторожнее. — Из-за нежной привязанности к акромантулам. Такие душки. Она выпрямилась и попыталась аккуратно размять плечо, которым подставилась под заклинание. Благо задело по касательной, и онемение понемногу сходило, но обещал остаться синяк. — Джойс. — Она наткнулась на пристальный взгляд. — Ты в порядке? Вопрос следовало понимать как «не вляпалась ли ты в нечто опасное»? И что на такое отвечать? Вряд ли она вообще когда-нибудь была «в порядке». Не в том смысле, который вкладывал в это Люпин. Это было рискованно. Но вряд ли он каким-то чудом придёт к правильному выводу… Он был слишком привязан к одобрению окружающих и собирался молчать, пока не вскроется, что она причиняет кому-то вред. — Вы верите в правосудие? Люпин переплёл пальцы перед собой, беря несколько секунд на раздумья. — Мы должны соблюдать законы, даже те, что кажутся нам жестокими или вздорными, Джойс… Во всяком случае, пока они хотя бы стремятся к справедливости. Это основа существования порядка в обществе, его стабильности. — Боитесь случайно поощрить моё стремление сеять смуту, — с ноткой разочарования протянула она. — Но я спрашивала не об этом. Он вздохнул. — Боюсь подтолкнуть к решениям, о которых ты будешь жалеть. Она дёрнула здоровым плечом. — Что, если я приду к ним сама, будет легче? И не то чтобы я принимала всё, сказанное вами, за чистую монету, знаете ли. — Нет. Разумеется, нет. — По губам Люпина скользнула лёгкая усмешка. — Но ты лишаешь меня шанса добросовестно выполнять обязанности учителя. — О, нуждайся я в образцовом учителе, то знаю, где кабинет МакГонагалл. — Профессора МакГонагалл. — Она закатила глаза. Люпин снова вздохнул, поморщился, как от зубной боли. — Я действительно не лучший выбор для таких вопросов. — Ну, я всё ещё здесь. — Я встречал людей, которые, разуверившись в законе, вершили правосудие своими руками, — ровно проговорил он после небольшой паузы. — Они запускали виток насилия, который не в силах были остановить. Джойс поджала губы, справляясь с внезапной досадой. — Что если цель не правосудие, а… скажем, месть? На этот раз он молчал намного дольше. — Я должен сказать, что тебе не стоит этим заниматься. — А я должна согласно кивнуть. По его лицу пробежала тень. — Чего ты рассчитываешь добиться ею? — Речь вообще не обо мне. — Она заставила себя слегка улыбнуться на его недоверие. — Правда. Я просто хочу… понять. Вы бы, например… убили Блэка, если бы смогли поймать? — Ты знаешь, где он? — он снова буравил её тяжёлым взглядом. Джойс покачала головой. В конце концов, он ведь не спросил, знает ли она, как с ним связаться. — О вашей жизни я знаю немного, — медленно солгала она, — и Блэк показался хорошим примером, только и всего. Серьёзное предательство — и возможность отомстить. — Я не знаю, — глухо отозвался Люпин после недолгого молчания. — Это не то, что ты хочешь услышать, да, но… Его приговорят к Поцелую. Думаешь, кто-нибудь заслуживает его? Я не знаю, — повторил он, хмурясь. — Сириус предпочёл бы смерть. Но я также не уверен, что… позволил бы ему просто умереть. Она помолчала. — Можно ли пренебречь справедливостью, если это выгодно? — Да. И нет. Использовать мошенника, чтобы спасти чью-то жизнь? Шантажировать убийцу, чтобы пополнить банковский счёт? — Он мотнул головой. — Это сильно зависит от контекста. Джо кивнула своим мыслям. Она шла на разные меры, когда это было необходимо. Оправдывали ли её ставки? Могла бы она передать Петтигрю аврорам и отказаться от информации, ценность которой она тогда только предполагала? Может быть. Могла она сейчас вручить его Люпину заодно с жаждущим возмездия Блэком? Умыть руки и предоставить ему решать, что делать?.. — Спасибо, — сказала она вслух. Он посмотрел на неё и отвернулся к окну. ***