***
Когда Белла Пруэтт получила письмо от сына, что "он видел её", то ожидание каникул превратилось для неё в мучение. Даже когда сама она училась в Хогвартсе и буквально засыпала на всех тех скучнейших лекциях и практических занятиях, не так ждала возможности покинуть замок. И сын Простатус, и дочка Утера, оба пошли по её стопам, попав на гриффиндор. Сейчас там деканом её школьная подруга, Минни, так что в переписке с детьми не было нужды - от Минервы Макгонагалл она узнавала более достоверные сведения. Да и не стоило обсуждать такую ценность как один из Даров Смерти через письма. Она ещё со школы знала, что ничего нельзя утаить от директора в том мрачном замке. Оттого и ждала сына, чтобы расспросить его обо всём лично. Дочка на год младше, да и, по правде говоря, глуповата. - Простатус, дорогой! Как я рада тебя видеть! Как подрос-то! - обняла она первым сына, вышедшего из Хогвартс-экспресса. Что поделать, материнскому сердцу не прикажешь. Это отцы больше любят девочек. Причём в её случае, множественное число весьма уместно - Братья Пруэтт, Гидеон и Фабиан, никогда не делили детей, любили их одинаково. Хотя, сама-то Белла знала, кто чей ребёнок, она же не просто мать, а мать-ведьма. Эти-то болваны думают, что раз семя смешалось в коктейль, то и догадаться сложно, кто первым достиг её чрева. - Привет, мама! - Утера ничуть не смутилась меньшим вниманием и излучала оптимизм. Когда вечером с работы придут отцы, она возьмёт своё и уже братик будет умирать от зависти, когда сестрёнку завалят подарками. - Привет деточка, - Белла обняла и её, даже чмокнула в розовую щёчку. Никто не может обвинить её в том, что она не любит дочь. Очень любит, но первенец - её, а вот Утера - мужей. - Добрый вечер, миссис Пруэтт, - хором поздоровались друзья её детей и сразу же побежали вглубь перона, где стояли их родители. Только Питера Петтигрю и Римуса Люпина никто не встречал, но они тоже прошли мимо, чтобы не мешать семейной встрече. Ещё один друг детей, Сириус, принадлежал семейству Блэков. Эти ни за что не станут говорить с грязнокровкой, ведь Белла родилась в семье магглов. Вон как недобро косятся! Родители Джеймса Поттера менее консервативны, они даже бывали друг у друга в гостях, но они всё равно стараются на людях избегать общения с Беллой. Вежливо раскланиваются, но особой близости не показывают. Это, скорее, в её, Беллы, интересах. Поттеры - знаменитая и очень богатая семья в волшебном мире, а Белла из-за своей необычной внешности (она альбинос) и мощных способностей к волшебству имеет репутацию чуть ли не второй Морганы. Сплетники говорят, что она вошла в семью Пруэтт благодаря особой женской магии очарования, и поступила так ради богатств чистокровного семейства. Отчасти правда, только инициатива исходила от Пруэттов, отчаявшихся пристроить балбесов-сыновей. Никак не могли найти для них жён, а Белла тогда очень нуждалась в деньгах, ведь от всего семейства Фоули, удочерившего её, она осталась одна. Из дома её выселили, она так и не поняла почему - какие-то особенности волшебного наследственного права, что-то очень сложное - если не осталось мужчин, прямых потомков предыдущего поколения, то шансов у дочери, да ещё и приёмной не по полному обету, почти нет. Сейчас всем владеет племянник её приёмного отца, Альфред. Ну как владеет... Почти всё заложено, пропито, вложено в убыточные предприятия. Альбус Дамблдор, который за ней присматривал в эти трудные годы, много раз пытался помочь ей, но не преуспел. Даже он не может идти против закона, каким бы влиятельным он не был. Через него Белла и познакомилась с Пруэттами. - Здравствуйте, миссис Пруэтт! - Лили Эванс, ещё одна подруга её детей, тоже прошла мимо в сопровождении носатого парня. Белла проводила их взглядом, и в её душе расцвёл такой коктейль противоречивых чувств, что даже её лицо альбиноса стало ещё бледнее. - Ты в порядке, мама? - почти хором спросили дети. - Кто это? - только и спросила мать. - Ты забыла Лили? В её семье нет волшебников, она идёт на маггловскую сторону вокзала, - удивился сын такой короткой памяти. - Нет. Кто с ней? - Ах, этот. Это Нюниус... Вернее Северус Снейп. Они живут в одном городке и были знакомы ещё до Хогвартса, - выдал справку сынок. - Странно. Я думала, у него будет другая фамилия. - Так-то он Принц, по матери. А откуда ты знаешь? - О, нет. Я, видимо, просто ошиблась. Просто он напомнил мне одного человека. Мы тоже с ним были знакомы ещё до школы. Только учились не вместе, на разных факультетах. - Так и Снейп - змеюка. Он не наш, - презрительно фыркнул Простатус. Белла уже пришла в себя и не могла понять, отчего такое ностальгическое чувство её охватило, ведь если подумать, ничего общего этот Принц не имеет с Томом Риддлом, о котором она сразу вспомнила, как только увидела эту носатую физиономию. А Том был красавцем каких поискать. Может это из-за Лили, которая чем-то напомнила Белле её саму? Всё-таки это мир магии, тут даже спонтанным пророчествам никто не удивляется, что уж говорить о непонятном внезапном чувстве? Такое и с магглами бывает. С сыном Белла решила поговорить до того, как вернутся Гидеон и Фабиан. - Мантия настоящая, мам, - уверено заявил Простатус. - Откуда такая уверенность? - женщина всё ещё сомневалась. - Мало ли мантий-невидимок. - Эта особенная. На неё не действует гоменум ревелио. Да и по лицу Дамблдора было понятно, что он ею заинтересовался. Откуда-то достал совсем другую палочку, не свою, а очень старую и водил ею рядом. - Бузинную? - Не знаю из чего. С шариками такая, необычная. - А с чего это Дамблдор прознал про мантию? - Ну... Помнишь карту, которую ты нам помогала делать? - Ты про почти готовую карту Хогвартса, созданную мной и директором Дамблдором, к которой только оставалось назначить пароль на открытие? - строго спросила мать. - Ну да, она... Вот мы и решили прогуляться ночью по замку... Безопасно же, Филч не поймает, да и из старост на патруле никто не страшен... - А директор вас выловил? - Да, - опустил взгляд сынок-шалун. - И сразу понял, что за мантию притащил Джеймс. Говорил, что опасная вещь, пусть, мол, у меня побудет, а я потом родителям Джеймса отдам... Только она не пошла к нему. Опять вернулась к Лосяре, это же фамильная ценность. Её надо одалживать со специальными словами, если не Поттер будет пользоваться. - К кому вернулась? Что за Лосяра? - Ну к Джеймсу. Так-то он Олень, но мы его иногда лосём одуревшим зовём. Мухоморами объевшимся... - У вас у всех есть прозвища? У тебя тоже? - Ну-у-у, ма-а-ам! Нууу не спрашивай! - Ладно-ладно, - засмеялась звонко, как колокольчик, Белла и потрепала сына за щёку. - Мой сердитый Барсучок! - Откуда ты знаешь?! - выпучил глаза Простатус. - Это тебе Крыс облезлый напищал? - Непричём тут ваш Хвост. У меня свои источники. Ты забыл, кто твоя мама? - Подруга нашего декана? - ответ, в общем-то, правильный, но Белла намекала на свои исключительные способности к магии, желая запутать мальчишек. Сразу видно, что не родной Пруэттам. Умненький. - Вот что сынок. Я правильно понимаю, что мантией может владеть только Поттер? - Угу. Я так и сказал. - А как Джеймс относится к Утере? - Нормально он к ней относится. Мы и за обедом вместе сидим, и с уроками ей помогаем... - вдруг он что-то понял и взглянул матери в глаза: - Не, ма. Ему Лили нравится. И тут до Беллы дошло, чем её привлекла парочка Лили и того носатого! Проклятья! Магия Тома лежит на них! - Ему не позволят дружить с этой девочкой, а уж тем более стать его женой. - Потому что она грязнокровка, а Джеймс из 28-ми? - раздул ноздри и засопел Простатус. - Не в этом дело. Не только в этом. Она не может иметь детей, на ней проклятье. Очень сильное проклятье, которое никто не сможет снять. - Даже ты? - Я бы, наверное, смогла... - Ты поможешь Джеймсу? И Лили? - Она тебе тоже нравится? Мальчик покраснел. - Ох, ты мой малыш! Иди мама тебя обнимет! - Бела развела руки для объятий, но мальчишка увернулся. - Мама, я уже не маленький! - Да знаю всё! Но ты же любишь мамочку? Тогда обнимемся и мама научит тебя всему про мальчиков и девочек! - Ну, мама! - Простатус! Послушай меня! Такое часто случается, что друзьям нравится одна и та же девочка. Только вот почему уступить должен ты, а не Джеймс? Ты же знаешь, что твоя мама - могучая ведьма? - Ты самая сильная, мама! Кроме директора, наверное, - добавил парень неуверенно. - Но точно самая умная! - Вот, что мы сделаем. Пусть Утера подружится с Джеймсом... получше. А ты дружи с Лили. Позови их в гости, и я помогу. Договорились? И никто не будет в обиде. - Ты у меня самая лучшая мама на свете! И самая лучшая ведьма! - Простатус обнял мать, и та расплылась в довольной улыбке. Не только из-за объятий, но и потому что один из Даров Смерти уже почти у неё в руках. - А как же Нюниус? Его я не смогу позвать к нам. Как ты его заколдуешь? - Какой ещё Нюниус? - Ну, Северус. Они на вокзале вместе с Лили были. На секунду Белле стало страшно: если на детях магия Тома, то у него, должно быть, есть какой-то интерес в этом деле. Неужели он тоже нацелился на мантию-невидимку? Это могло бы быть проблемой. А ведь ещё и Дамблдор к ней руки тянет... Вот бы их поссорить, а самой тем временем... - Принца отвадите без моей магии. Поверните дело так, чтобы Лили увидела, какой он жалкий на твоём фоне. С этим я помогу, если позовёшь девочку в гости. - Прямо сейчас и напишу! - парень, уже почти взрослый, понёсся в свою комнату как когда был малышом. Материнское сердце затрепетало.***
Когда-то, примерно, на втором курсе, Северус Снейп придумал собственное заклинание. Он показал его Учителю, и тот даже его попробовал наколдовать и сказал, дословно, следующее: "Очередное бесполезное заклинание. У автора, видимо было много свободного времени, чтобы заниматься такими глупостями, или он законченный садист". Он даже пояснил своё мнение: удары хаотических (в текущей версии) лезвий не способны разрубить даже кости (хотя, в исполнении Лорда Волдеморта они оцарапали стену, зачарованную на неразрушимость) эти мелкие порезы заставят жертву долго истекать кровью, а не убьют сразу. Из-за множественных повреждений мышц, скорее всего, пострадавший сам себе не поможет. Он останется в сознании, будет лежать, испытывая боль и ожидать смерти. Зачем сейчас об этом вспоминать? Да всё потому, что Северус пропустил комментарии опытного волшебника мимо ушей и постоянно тренировал своё детище, доведя до уровня рефлекса. Забавная подробность в том, что он не переходил на безмолвную форму, ему доставляло удовольствие произнесение самостоятельно придуманного заклинания. Когда он шёл по коридору замка в сторону выхода, направляясь в Хогсмид, и думал о том, какие травы нужно купить для модифицированного зелья, кто-то подкрался сзади и сдёрнул с него штаны. К сожалению его и радости окружающих, на нём не было мантии, которую носят в учебные дни. Происшествие, конечно, унизительное, позорно вот так предстать перед десятками студентов, но дело даже не в этом. Тогда он просто напросто не успел подумать ничего такого, поскольку даже падая, запутавшись в спущенных штанах, он падая развернулся и выкрикнул на инстинктах: - Сектумсемпра! Рот Лили Эванс злорадно улыбался, а её глаза выпучились от страха. Это сочетание эмоций ещё долго не даст покоя Северусу Снейпу. И смех окружающих. Лающий смех Блэка, писк Петтигрю, злорадная ухмылка Поттера... Из всей их банды Мародёров не смеялись только Люпин и Пруэтт. Если по взгляду оборотня было понятно, что он не одобряет случившееся, то вот Пруэтт смотрел на происходящее будто экспериментатор, отмечающий контрольные точки. Народу вокруг было гораздо больше, в Хогсмид шли многие, только именно эти малолетние бандиты были выделены потом, при просмотре воспоминаний. Для остальных их шалость была неожиданна, а вот эта компания всё знала заранее. Всё было спланировано, и даже понятно кем. Поттером, но под вдохновением со стороны Пруэтта. Но это будет потом, а непосредственно в момент применения собственного заклинания, у Северуса в памяти промелькнул как раз комментарий Лорда Волдеморта и он имел возможность наблюдать правоту его слов. Лили Эванс опрокинулась назад. Её юбка тоже задралась, продемонстрировав ржущей толпе шерстяные штаны из овечьей шерсти, секретом вязки которых обмениваются между собой домохозяйки Коукворта, их родного городка. Почти такие же, но с другим "фамильным" рисунком он пытается натянуть назад, а они цепляются за колено. И это всё вместо того, чтобы помочь Лили. Его Лили! Кровь, пульсируя, толчками выплёскивается из тела девушки, пропитывает одежду. Красная лужа расползается по полу. Неровная, почему-то по щелям между плитами густая жидкость течёт быстрее. Северус замер, не в состоянии принять содеянное. Лили умирала, жизнь уходила из её глаз, заполненных ужасом, а её рот по-прежнему улыбался. И смех школьников. Всё эти люди смеялись! Над ним, Северусом. Над его неудачей! Тогда он сам не понял, откуда пришла помощь. Это был первокурсник Барти Крауч. Об этом Северус узнает за ужином, когда директор Дамблдор объявит ему благодарность. Мальчишка - сын главы аврората. У него строгий отец, который научил его многим полезным вещам, но с уклоном на боевую магию и первую помощь. И, самое главное, он научил мальчишку не теряться в экстремальных ситуациях. За это юный слизеринец получил двадцать баллов. А за минуту до этого с факультета сняли те же двадцать за причинение вреда здоровью. То есть жизнь Лили, по мнению директора, эквивалентна двадцати баллам, а происшествие и вовсе такой пустяк, что не стоит ничего. Плюс-минус двадцать и всё как было. Только вот ничего уже не будет как раньше! Так и хочется крикнуть, глядя на злорадные лица Мародёров: "Эх, гулять так гулять!" - и запустить в них чем-то поубойнее. Всего-то двадцать баллов за такое удовольствие. Прав был Волдеморт. Бесполезное заклинание: сейчас, действуя разумно, а не на инстинктах, он применил бы бомбарду - её результат гарантирован. - Мистер Принц. У меня в самом деле есть просьба к вам! - Барти принял благодарность от Снейпа и заверения в том, что он отплатит при случае. - Я хочу стать Пожирателем Смерти! - Кем? - Ну, Пожирателем... Как вы... - Я? Никакой я не пожиратель, - удивился Снейп. - Ну как же. В "Пророке" вас так называют. - Меня? - мозг ещё большей частью был заполнен утренним происшествием, соображалось туго. Да ещё Северуса не пустили в лазарет, к его Лили. - Всех последователей Тёмного Лорда! - первокурсник говорил фанатично, даже немного безумно, с блеском в глазах. - Его же победил Дамблдор. Никто уже и не помнит Гриндевальда. - Да не его, а То-го-Кого-Нельзя-Называть. - Что за дурацское прозвище? - Ну... Это папа с друзьями так называет Его. - Да кого? Объясни толком! - Лорда Волдеморта, - сказал мальчишка на одном выдохе и заозирался. - Говорят, что тех, кто произнёс Его имя без его позволения - наказывают. Пожиратели Смерти. Но вы же скажете, что я с вами, мистер Принц? Я тоже хочу, - он зашептал: - метку. - Барти Крауч! Ты несёшь полную чушь! - Снейп был уверен в своих словах, ведь ничего подобного он никогда не слышал. Нет, конечно отголосок правды в этой фантазии есть: про метку, про то, что имени Лорда не стоит называть тем, кому он не позволил. Но вот остальное... И в самом деле какого-то Тёмного лорда описали. - Понимаю, - закивал первокурсник и опять зашептал, сделав серьёзное лицо: - Нас могут подслушать. Это же логово Дамблдора... Кругом враги! У Северуса промелькнула мысль, что и в самом деле его не ставят в курс дела из-за того, что рядом отирается Дамблдор. Но промелькнула и ушла. Уж он-то, такой внимательный, когда стоит у котла, и в жизни бы ничего не упустил! На этом странный разговор не закончился. Ещё несколько раз Барти напоминал о своей просьбе, фанатично заверяя в преданности Лорду Волдеморту. Конечно, Северус пересказал Ему эти нелепые слухи, а ответ его удивил: он приказал уведомить Барти Крауча, что лично будет говорить с ним. О чём они говорили, Северус не знает, потому что происходило это с использованием его, Северуса, тела. Используя метку, Лорд может взять тело последователя под контроль, в том числе, лишив "медиума" памяти. Этого куска жизни в голове Северуса просто напросто нет. Видимо, Краучу пообещали что-то, раз он перестал приставать к Снейпу, даже не подходил больше, делая вид, что не общается с ним. Но притворство всё-таки было заметно. Мальчишке очень хотелось быть ближе к "старшему товарищу и соратнику". Но, видимо, приказ Хозяина был не демонстрировать связи. Да и не очень думал о таких "мелочах" Северус Снейп. Его даже не заботила усилившаяся агрессивность со стороны гриффиндорцев (слизерин, казалось, не переменился. Мол, одним красным больше, одним меньше). Каждый свободный момент он просматривал воспоминания в собственной голове, благо, Лорд Волдеморт научил его этому трюку. Его интересовали все мелочи того злосчастного утра, после которого его Лили больше не хочет с ним общаться. Даже возвращаясь в реальность, перед ним стоял двойственный образ: испуганные глаза и злорадно улыбающиеся губы. Так не бывает!