Сделка

      Сон, как ни странно, вышел абсолютом спокойствия. Казалось бы, день был насыщен событиями, а завершился так и вовсе по-сумасшедшему, но Вирили даже не помнила, когда именно отключилась. Последним воспоминанием было то, как она ложится на кровать. Дальше следовали темнота и пустота — покойная дрёма с едва ли мелькающими в стихшем сознании отголосками сновидения. Возможно, во всём виновата горячая ванна, которой её — вскорости после ухода Арнэлия — обеспечила одна из служанок таверны (несомненно, с его подачи), а, возможно, дело было в том вине, что дремора разделил с ней. Вероятно, причина скрывалась всё-таки во втором — кто знает, что входило в это питьё, да и вино ли это вообще было?       В пользу данного заключения говорило ещё и то, как странно Вирили ощущала себя теперь, проснувшись. Открыв глаза, она какое-то время просто таращилась в потолок, бесцельно ловя взглядом какую-нибудь точку в нём и параллельно рассуждая. Она разговаривала с дреморой. С дреморой, Малакат её побери! И не с простым рядовым демоном, как это делали большинство колдунов, связавших свои жизни с таинствами призывной магии, а с настоящим валкиназом — одним из (если верить книгам) высокопоставленных младших даэдра в Мёртвых Землях Мерунеса Дагона. Это было настолько же захватывающе, насколько и по-своему глупо. Не будь Вирили изначально пьяна и, скорее всего, их разговор вообще бы не состоялся, либо же завершился кровопролитием. Причём, как ни печально, пострадала бы, вероятно, она, а не он. В том же, что касается необычного вина, то оно, кажется, сгладило углы реакции самой Вирили на происходящее. Сперва внутри неё полыхал настоящий вулкан, но потом чувство опасности притупилось, и даже льющиеся на неё чуть ли не потоком оскорбления перестали волновать.       Был и третий вариант. Возможно, Вирили просто спятила — сама того не замечая, поехала рассудком после того, что непреднамеренно учинила дома. Возможно, она изменилась и стала мягче или менее внимательна, что было просто непозволительно и унизительно. Нет, это вряд ли. Стань она такой, и дорога через Морровинд не пожалела бы её жизни.       Окно было заперто, и Вирили поспешила отворить его очередным простейшим заговором. Солнце резко залило комнату. Интересно, который час — полдень или уже намного дальше? Время вчерашнего дня перемешалось в одну сплошную кучу, заставив частично забыть что, когда и во сколько по часам происходило. Подобная рассеянность мыслей придавала вес вчерашним словам Арнэлия про выработавшееся пристрастие Вирили к спиртному. Пожалуй, она и вправду слишком налегала. Прошло всего три месяца с момента её изгнания, а привычка, как это называли низшие сословия, «навернуть стакан, дабы нервы притупить» слишком уж быстро укоренилась в ней. За время пути с Вварденфелла до материка и дальнейшей дороги на запад она не раз останавливалась в придорожных тавернах на постой, но простым постоем дело не ограничивалось. Иными словами, недавнее пробуждение в «Поющем гуаре» было для Вирили совершенно не ново. Разве что обычно ей более-менее вежливо давали время прийти в себя, а не выгоняли с криками на улицу.       Вирили замотала головой. Не о том она думает, совсем не о том. Есть причины для беспокойства посерьёзнее. Она, вроде как, согласилась на заключение какой-то сделки с дреморой. И ведь этот спесивый грубиян ни слова больше не сказал, кроме своего имени. Что именно её беспокоило? Вот что: с одной стороны, происходящее обернулось именно так, как Вирили того хотела — ей удалось наладить контакт с Обливионом. Но с другой, смысл во всём этом заметно слабел, ведь Вирили больше не входила в Дом Телванни, и назад её не примут, какие бы тайны и какое бы могущество она с собой ни принесла. Она хотела заполучить силу, коей обладали немногие — возможно, даже магистры Дома не владели чем-то подобным, но лишь для того, чтобы смести с пути продвижения по иерархии преграды: выскочек, богатеев, искушённых хитрецов и всех им подобных. Такой была её цель, а теперь… вне Дома этот путь казался чем-то не настолько значимым. Сила сама по себе, конечно же, полезна и приятна — она дарует власть, но куда эту власть направить? На кого? Что она будет делать с ней? Станет какой-нибудь зажиточной графиней с сотнями рабов и плантациями, выращивающими солёный рис? Заманчиво, но во всех понятиях бессмысленно. Может, ей и дальше продолжать контактировать с Обливионом? Может, этот Арнэлий окажется куда полезнее, чем на один раз и на один обоюдный договор?       Успокоив распустившиеся мысли и решив пока доверить ситуацию самой себе и собственным, тщательно взвешенным решениям, Вирили потянулась под кровать за бельëм, рубахой, штанами, курткой и сапогами, но не нащупала их. Что за шутки? Ей пришлось почти припасть к полу, дабы заглянуть под ложе и убедиться в исчезновении снятой перед сном одежды. Ничего, всё пропало. Вирили уже успела в голос выругаться, когда, выпрямившись обратно и оглядевшись, обнаружила на комоде то, что заставило её чуть ли не оцепенеть от… то ли от напряжения, то ли от изумления. Вчера здесь этого точно не было. Вся поверхность крышки комода была завалена одеждой, преимущественно женской: начиная с тонких чулок и кружевного белья и заканчивая сразу несколькими платьями. «О, боги, и вправду», — невольно подумала Вирили, когда подошла ближе и убедилась в том, что увиденное является реальностью.       Она стояла перед комодом добрых несколько минут, разглядывая выложенное на нём так, будто это были экспонаты в музейной витрине. Ответ на вопрос «от кого?» имел вполне очевидный ответ. Вряд ли владелец таверны, каким бы состоятельным он ни был, оснащал своих постояльцев такими подарками. Повременив ещё немного из-за частичной неуверенности, Вирили взяла в руки одно из платьев — по цвету нечто среднее между кремовым и палевым. Несомненно, шёлк. Заместо полноценных рукавов — прозрачная вуаль, пояс и лиф были чуть темнее и отделаны кружевом более тёмного тона, немного отдающего травянисто-зелёным.       «Красиво», — мысль пронеслась в голове сама собой, ибо Вирили не желала признаваться в том, что позволила ей вообще родиться. Откровенно говоря, любительницей платьев она никогда не была, хоть и имела несколько таковых. Одеваться в них доводилось нечасто и нельзя сказать, что Вирили жалела об этом — платья были неудобны в повседневных делах, поэтому она всегда отдавала предпочтение более привычной и уместной для члена Дома Телванни мантии. Было дело, отец вынудил её «приукрасить себя» для встречи одного его высокопоставленного товарища, вернувшегося в Садрит Мору после длительной поездки на материк. Зачем это было нужно — непонятно, ведь упомянутый отцом «товарищ» даже не обратил на Вирили внимания, когда прибыл. После стольких метаний, ругани на слуг-рабов и подготовки избранного наряда, девушка ощущала себя лишь фоном, на котором отец встречал своего гостя. То платье она, к слову, вечером сожгла. Прочие примеры, когда подобные одеяния становились спутниками жизни, Вирили предпочитала вообще не вспоминать — всё равно все они были одинаково-глупыми и бессмысленными.       Она отложила рассматриваемый наряд на кровать и приступила к следующему. Это платье было синим, даже скорее сапфировым. Плечевые бретели имели форму сращённых друг с другом цветочных лепестков и, опускаясь ниже, постепенно объединилась с полностью заполненным таким же украшением утончённым лифом, вырезанным специально, чтобы лишь умеренно скрывать груди, оставляя обнажённой ложбинку меж ними. Далее лепестковое украшение рассыпалось на пришитые к полам ленты и частично терялось в их складках, а сам подол оставался длинным. Очень длинным. Это платье Вирили долго рассматривать не стала, вскоре добавив к первому.       Третий вариант, как гласили многие поговорки и приметы, оказался самым примечательным. Вирили пришлось подключить всё своё воображение, чтобы — за неимением зеркала — представить саму себя в том, что она сейчас держала в руках. Это было роскошное платье в пол чëрного или даже эбонитового цвета. Почти не раздумывая, Вирили остановила свой выбор на нём, но прежде, чем облачаться, решила подобрать бельё, коего было три комплекта — судя по цвету, под каждый из нарядов. Почти не раздумывая, отметив для себя тонкое кружево на чëрном исподнем, Вирили принялась облачаться.       Натянув плотные шёлковые чулки и подобрав к ним набор белья (выглядящего — иначе не скажешь — прямо-таки похотливо), она взялась за зацепившее глаз платье. Вблизи наряд раскрыл кое-какие свои тайны: платье состояло из нескольких частей, которые надевались отдельно, в определённом порядке. Хоть Вирили никогда не носила подобного, но легко разобрала, что и в какой последовательности идëт. Основой наряда служило простое чёрное платье с добавлением чёрно-алого пояса — и то, и другое было выполнено из плотного шёлка, на вид, намного более прочного, чем девушке когда-либо доводилось видеть. Она даже позволила себя несколько секунд заняться более детальным осмотром. «Паучий шëлк», — заключила Вирили, пребывая в некотором подобии восхищения, ибо этот материал был и всегда оставался крайне редким — кто-то даже говорил, что растение, из которого его выделывают, появилось в Нирне из-за влияния даэдра. Следом шли короткие рукава, открывающие плечи и свободно ниспадающие вниз по рукам, но отдельно крепящиеся к основе декоративными лентами. Далее надлежало затянуть грудной корсет, составленный из материала, очень похожего на простую кожу. Корсет был тонким, но очень плотным и больше походил на нагрудник лёгкого доспеха, нежели на атрибут одежды. Сие предположение подтверждали отливающие цветом золота металлические вставки, гибко-вшитые вдоль длины. Но было и кое-что, что опускало в корсете роль брони — в самом его центре неизвестной магией переливался крупный кроваво-красный рубин. Вирили потребовалось приложить усилие воли, чтобы оторвать от него взгляд. Вызывающе, странно… но в тоже время красиво.       Наручи были выполнены на манер корсета, тоже имели золотые вставки и крепились на руках при помощи тонких ремешков. Последним элементом наряда был чёрный плащ с красной подкладкой и глубоким капюшоном. Завершали образ кожаные сапоги на шнуровке выше колена.       Убедившись в полной завершëнности облачения, Вирили оглядела себя так, как только была способна. Наряд оказался не только невероятно красивым, но и очень удобным и практичным. Чего стоили одни только мягкие сапоги на толстой подошве, в которых наверняка будет комфортно идти по любой поверхности: от брусчатки и до присыпанного пеплом или песком бездорожья.       Вирили жутко захотелось, чтобы рядом оказалось зеркало. Пусть даже какое-нибудь самое маленькое. Ощущать собственное желание покрасоваться перед отражением было как-то глупо, но тем не менее весьма маняще. Как ни крути, а это платье явно стояло намного выше тех, что ей доводилось носить дома. В целом, Вирили могла и просто представить свой нынешний внешний вид, определённо наличие зеркала всё-таки и не повредило бы. Рубин в центре корсета наверняка гармонично смотрелся с её глазами, а общая, преимущественно чёрная, палитра остального наряда хорошо подходила под цвет волос.       И всё же больше прочего Вирили по-прежнему интересовал встроенный в одеяние рубин. А, может, и не рубин, а просто красивая декоративная стекляшка? Однозначно, этот кристалл заключал в себе чары, что ощущалось при прикосновении к нему пальцами — они пульсировали и не больно покалывали кожу. Но что именно за колдовство, Вирили просто так не понимала, и это настораживало. От этого Арнэлия можно ожидать чего угодно. Девушка не забывала, как он ни с того ни с сего швырнул её в стол, и от этого по мыслям то и дело прокатывалась волна возмущения — теперь уже чистая, без примеси пьяной слабости. Куча дорогих тряпок явно была не жестом извинения. Купил дремора эти вещи или наколдовал, как ту бутылку вина и кубки — не имело значения. С чего бы ему вдруг менять дерзость на милость?       Через силу, но Вирили таки отвела и пальцы, и взгляд от таинственного камня под собственной грудью. Ощущения были, мягко говоря, чужеродными. На секунду ей даже захотелось попытаться вырвать проклятый камень за его таинственное влияние, но вряд ли это было возможно просто так. Если рассуждать здраво, то Вирили надлежало сейчас избавиться от противоречивых мыслей. Умение подозревать что-либо было заложено в её характере, считай, с детства, как и у любого готового к жизни Телванни. Но между здравыми подозрениями и паранойей, как известно, имеется очень толстая грань, и именно теперь Вирили предстояло подключить все освоенные за тридцать с лишним лет навыки. Она собирается заключить договор с дреморой — существом иного мира и вообще иного бытия, а даэдра никогда не бывают просты в своих планах. Существовали сотни книг и учёных умов, которые наперебой гадали над строением разума жителей Обливиона: кто-то утверждал, что они во многом схожи с жизнью Нирна, но страдают неопределимой тягой к доминированию, покорению и завоеваниям; другие говорили, что во всём повинны именно Владыки Обливиона — Принцы Даэдра, чья власть управляла волей и желаниями младших обитателей тёмного измерения; находились и такие гении, кто призывал не сопротивляться и дать даэдра прийти в Нирн, дабы перестроить саму форму жизни этого мира и ступить на новую ступень к продвижению вперёд.       Вирили покосилась на дверь, за которой располагался коридор. Арнэлий сказал, что будет ждать и, вероятно, ждал до сих пор. Один единственный вечер общения с этим демоном уже успел показать, что даэдра вполне могли вести сами себя более-менее культурно. Пусть он и сыпал оскорблениями, но высокомерие и самой Вирили не было чуждо, и она это легко признавала, когда задумывалась о себе со стороны. А тот удар… ну, будь она трезвой и в состоянии сопротивляться, и тогда обидчику бы не поздоровилось. Наверное… всё-таки Арнэлий представлялся крайне могущественной тварью.       В голове чуть ли не забурлило от раздумий. Мысленно плюнув на них и твёрдо решив поскорее довести начатое до конца, Вирили зашагала к двери. Будь что будет, а, если ничего и не выгорит, то хуже, чем было, уже вряд ли получится. А коли всё же получится, тогда её жизнь либо оборвётся в когтях этого дреморы, либо погрязнет в бесконечном и бесцельном путешествии, которое рано или поздно завершится — в старости, в пьяном угаре или на клинке какого-нибудь удачливого бандюги. Плевать, как именно.       Он действительно ждал её и не заметить его было бы очень трудно. По сути, Арнэлий остался единственным следом царящей вчера в «Кружке пепла» атмосферы — таверна, если не считать суетливого хозяина за стойкой, да его мечущихся туда-сюда помощников, опустела. Так и не изменивший своего «ложно-данмерского» образа дремора терпеливо сидел за угловым столиком и смотрел куда-то в неизвестность. Когда же Вирили приблизилась, взгляд зелёных очей резко переключился на неё и замер. Либо девушке показалось, либо его глаза опять сверкнули так, как сверкали вчера. Губы не-данмера искривились тонкой линией улыбки.       — Я догадывался, что ты выберешь это платье. Вы слишком предсказуемы.       Несомненно, под «вы» Арнэлий опять имел в виду термин «смертные». К этому, видимо, придëтся привыкнуть. Вирили быстро изучила обстановку на столе, где обнаружились бутылка и обычная железная кружка. Обе тары были пусты, но голос дреморы не отдавал нотками опьянения. Приглядевшись к бутылке, девушка заключила, что она совсем не походит на ту, которую даэдра призвал вчера. Должно быть, он пил что-то из местного ассортимента.       — Смертные не привыкли к тому, что их одежда пропадает сама собой, — понижая голос, ответила Вирили и кивком указала на саму себя. — За платье, конечно, спасибо, но можно было обойтись и без этого.       — Могу убрать его, если хочешь, — Арнэлий приподнял правую руку, и меж пальцев у него сверкнула крошечная зелëная искра, а улыбка фальшивых губ стала какой-то мерзкой.       — Не стоит, — Вирили наигранно ухмыльнулась в ответ, вовсе не привечая перспективу оказаться голой. — Лучше объясни мне, что ты задумал. Теперь-то можно узнать?       Дремора-данмер поднялся с места, прихватив лежащий до этого на полу в покое шлем. Быстро водрузив головной элемент доспеха на себя, он гулко отозвался:       — Не сразу и не здесь. Следуй за мной.       Арнэлий снова поднял всë ту же правую руку, но в этот раз зелëный отблеск магии (который, похоже, был основой всех применяемых им чар) полыхнул невероятно ярко, почти ослепляя. По левую сторону от Вирили что-то грозно хлопнуло, заставив еë вздрогнуть. В переливающихся колебаниях воздуха она разобрала изогнутые стенки портала. Связанная колдовством «трещина» пространства не отличалась от тех врат перемещения, которые Вирили была способна создавать сама. Лишь пункт назначения оставался неизвестным, и это сильно напрягало. Кто знает, что дремора затеял? Может, он всë это время вëл какую-то хитро-сложную игру, желая заманить еë куда-нибудь. Например, в Обливион — на потеху тому Принцу, которому служил. А кому он служил, в принципе? Дреморы состояли на службе у многих владык Обливиона. Немногословность собеседника раздражала похлеще его дерзости.       — Серджо, вы не заплатили за питьë!       Арнэлий уже успел шагнуть в созданный портал, когда его остановил оклик владеющего таверной данмера. Обернув только голову, дремора как-то совершенно небрежно махнул рукой и сразу после скрылся в свете перехода. Вирили задержалась всего на мгновение, но успела заметить, как кружка, которую хозяин заведения старательно протирал тряпкой, из тëмного металла обратилась в блестящее золото. Также она заметила соответствующий подобному чуду шок на лице собрата-мера. Подобная щедрая честность со стороны Арнэлия вымела прочь из неë всякие сомнения. Глубоко вдохнув, она шагнула в портал.

***

      Вокруг была лишь пепельная пустошь. Вирили огляделась, пытаясь понять, куда именно привëл еë и Арнэлия портал, но ничего, кроме наперво сделанного наблюдения не разобрала. Воздух резко сотряс порыв ветра, и порождение вулканов заслепило глаза, вынуждая прикрыть их рукой. К счастью, взвившиеся свободные рукава не пропустили пепел ни в нос, ни в рот. Девушка поспешно отвернулась от направления бури и сосредоточилась на спутнике. Арнэлий стоял в двух-трёх шагах от неë и смотрел куда-то перед собой. Прошло всего лишь несколько мгновений с того момента, когда они были в таверне, а даэдра уже успел вновь перевоплотиться в свой оригинальный вид — тот, в котором представал вчера.       — Где мы? — достаточно громко, чтобы пересилить шипение едкого ветра, вопросила Вирили.       — Всë ещë в вашей земле, — дремора говорил спокойно и его едва удавалось слышать. — Не отставай.       Арнэлий сдвинулся с места и… неожиданно начал пропадать в земле, будто проваливался под неë. Вирили на секунду предалась искреннему изумлению, но потом догадалась шагнуть вперëд и тут же разглядела перед собой небольшую, похожую на дюну возвышенность. В центре этой миниатюрной горы чëрной темнотой зияло отверстие. Пещера? Судя по всему, именно так. Выглядела сия картина крайне необычно — словно звериная нора посреди пустоши.       Преддверие подземного хода было обильно засыпано пеплом, но далее по мере углубления очищалось и становилось ровнее. Стены хоть и были грубы, но являли заметные следы искусственного вмешательства. Похоже, пещеру кто-то вырыл. Вирили согнула указательный, средний и безымянный пальцы, а мизинец и большой оттопырила, параллельно шепча слова заклинания. С перстов тут же сорвался средних размеров шар света, озаривший предстоящий маршрут и шагающего впереди Арнэлия. Дремора уже знатно отдалился от входа. Похоже, темнота не была для него серьёзной помехой.       Несмотря на все попытки избавиться от них, ощущения у Вирили складывались крайне противоречивые. А как иначе это прикажете называть? Ещё вчера она, ни о чём таковом не помышляя, просто зашла полечить разболевшуюся после удара голову за честно заработанные деньги, а теперь… Она, одетая пышнее, чем когда-либо в жизни, тащится по туннелю следом за дреморой, пришедшим к ней по своей воле, чтобы предложить желаемое за какие-то услуги. Прямо-таки безумная шутка Шеогората, а не реальность. Вирили ведь уже посещала мысль, что она попросту спятила. Может, взаправду? Может, она всё ещё лежит пьяная на стойке в «Поющем гуаре», и сейчас на неё орёт та нордская толстуха, но крик этот преломляется искажённым из-за выпивки восприятием и мерещится завываниями насыщенного пеплом ветра?       — Смертная, быстрее!       Уловив в далёкой темноте силуэт Арнэлия, Вирили мысленно приказала светочу лететь вперёд и сама пошла следом. Бред или не бред, сумасшествие или не сумасшествие, но она ведь уже решила, что доведёт дело до конца.       Они шли около минуты, когда Вирили различила вдалеке то, что точно было не наколдованным ею светом. Нет, оттенок этого нового сияния был другой, а излучение, казалось, исходило сразу отовсюду. Девушка ускорила шаг. Низкий свод потолка резко оборвался и ушёл ввысь, открыв для обзора просторную пещеру. Никогда прежде Вирили не доводилось видеть подобного: будто секунду назад она была в узком туннеле, а теперь оказалась… в другом мире? Повсюду на стенах произрастали источающие бело-голубой свет грибы с тонкими изогнутыми усиками, шевелящимися при любом дуновении лёгкого сквозняка. Лежащие тут и там угловатые валуны покрывал пушистый, отражающий свет мох, отчего его естественный зелёный оттенок становился приближённым к голубому. Сияние грибов отражали не только укрытые мшистым ковром камни, но и кое-что ещё. Вирили не сразу поняла, что в пещере присутствует подземное озеро, сперва приняв его за также отражающую свет траву или… ах, да чего уж там — просто она, придётся признать, залюбовалась красотой окружения.       В голову сразу полезли рассуждения о том, как могло сформироваться подобное место. Отдельная экосистема, никаких сомнений. Вероятно, этот дивный уголок сформировался здесь задолго до катастроф Красного Года и выжил после него. Немудрено — пещерный спуск, которым Арнэлий вёл Вирили, был достаточно глубок.       Изучая высокий свод, девушка неожиданно обнаружила тёмную и вытянутую тень, протягивающуюся по дуге от стены до углового участка пещеры. Это точно был не камень — слишком ровная поверхность. Вирили приказала шару света отправиться в ту сторону, и вскоре магический светоч позволил ясно разглядеть толстую металлическую конструкцию, цвет которой больше всего походил на грязноватый оттенок меди. Приглядевшись, девушка разобрала, что таинственная находка слегка подрагивает — будто вибрирует, как и окружающий её воздух. Пар. Поначалу Вирили думала, что ей просто показалось, но теперь истина становилась слишком прозрачной. Воздух в пещере взаправду был насыщен жаром. Как гласила одна распространëнная поговорка: «Где пар, там и…»       — Двемеры.       Вирили прошептала это, намереваясь не привлекать лишнего внимания к своим рассуждениям, но тишина пещеры отразила её голос и распространила его по всем направлениям. Наблюдая и вслушиваясь в его незримое перемещение в пространстве, девушка разглядела под потолком и другие дрожащие трубы. Металлические громадины произрастали из стен и исчезали в них же, а иногда встречались или даже переплетались друг с другом.       — Да, смертная, — Арнэлий возник рядом будто из ниоткуда, заставив Вирили позорно подскочить на месте. Но был в этом испуге и плюс — дремора оторвал её от изучения окружения и вернул в реальность.       — Ну, и зачем мы сюда пришли? — вопросила она, враз забыв о так глупо отвлёкших её от ранней цели наблюдениях. — Хочешь покопаться в двемерском металлоломе?       Неожиданно, но дремора усмехнулся её словам. Вирили призвала шар света обратно к себе и отошла на шаг дальше, желая сохранять безопасное расстояние относительно своего спутника. И не зря, как оказалось. В здешнем освещении (ещё и при содействии магического света) лицо Арнэлия стало каким-то слишком жутким. Он ещё и улыбался — той самой своей мерзкой улыбочкой, больше походящей на звериный оскал.       — Покопаться, — повторил дремора и опять тихо хохотнул. — Да, но не в наследии двемеров, а кое в чём пока что живом и не сгинувшем.       Вирили раздражённо цокнула языком:       — И зачем я тебе?       — О, твоя роль, моя дорогая не-Телванни, здесь первостепенна.       На смену раздражению сперва пришла растерянность, а следом вернулось и напряжение. Даже парящий рядом шар света дрогнул из-за частичной потери концентрации. Вирили изучающе уставилась на дремору и невольно столкнулась с ним взглядом.       — Хорош городить загадками, демон, — выплюнула она, осмелившись на дерзость. — Ты предлагаешь — я соглашаюсь или отказываюсь. Ведь так?       — Разумеется, — Арнэлий подтверждающе кивнул. — Итак, ты готова выслушать моё условие?       К чему был весь этот цирк и вся эта своеобразная пафосность? Вирили смогла заключить, что причиной тому является одно лишь извращённое, в сравнении с её собственным, мышление дреморы. Может, ему нравилось вести себя именно таким образом — корчить из себя интеллигента, прикрывая истинную манеру обычного поведения.       — Говори, — сдержанно ответила девушка.       Он снова кивнул и шагнул к ней ближе. Лишь закованное в мысленные кандалы терпение позволило Вирили сдержаться и остаться на месте.       — Иногда ты кажешься вовсе не такой глупой, какой периодически себя показываешь, — губы дреморы снова озарила улыбка, давшая во всех подробностях рассмотреть удлинённые до клыков зубы-резцы — прямо как у проклятых вампиров. — Я имею в виду твои вчерашние подозрения насчёт моих планов.       Слава всем Святым, что Вирили успела вдохнуть, потому что после этих слов у неё в лёгких возникла настоящая плотина, не пропускающая ни капли воздуха. Девушка явственно ощутила, как сердце грохочет в объёме замершей груди. О чём говорит это порождение Обливиона? Вчера у неё было много подозрений на его счёт. Какие именно Арнэлий имел ввиду? Она смотрела ему в глаза, а он отвечал тем же, не переставая лыбиться.       — О, ну не пугайся так, — когти дреморы неожиданно обнаружились скользящими по подбородку Вирили, а потом плавно перешли на её левую щёку. — Я хочу попросить совсем немного. Даже не у тебя, если подумать, а у твоего чрева, — его рука стремительно дёрнулась вниз и, ловко поддев фронт корсета платья, притянула девушку ближе. — Ты выносишь для меня дитя, Вирили Нелорен, а я… дам тебе то, что ты так страстно желаешь.       Она шагнула назад, и под грудью отчётливым хлопком разошлась удерживающая корсет перевязь. Но Вирили едва ли обратила внимание на то, что у живота стало чуть свободнее. Ей было совершенно не до этого. Она смотрела на дремору перед собой, он смотрел в ответ, но теперь уже не улыбался. Его лицо стало каким-то каменным — напряжённым в ожидании, а глаза, хоть и сузились, но всё равно не отрывали от неё проедающего насквозь взгляда. Сперва Вирили хотелось просто переспросить услышанное, но необходимость этого быстро отпала. Она точно всё расслышала правильно и смысла в каких-либо вопросах не было. Куда более важную часть её сознания занял гнев.       — Ты что, с Красной Горы рухнул?! — выпалила Вирили, не имея сил понизить голоса. — Ты… Да как ты смеешь?! — сама не зная зачем — то ли в попытке по-глупому защититься, то ли от самой сути услышанных слов — она опустила и прижала правую руку к собственному животу. — Иди с даэдра-пауками трахайся, если так неймётся!       Арнэлий медленно покачал головой. Выглядел он не обозлённо, а, скорее, разочарованно, хотя Вирили прекрасно понимала, что настрой демона может смениться в любой момент. Вот только было неясно: какое из его состояний хуже для неё?       — До такого уровня я ещё не опустился. Но знай, что отчасти ты права: сношаться с вами, жалкими тварями Нирна — это приближённая к низинам ступень для моей гордости.       Голос дреморы являл спокойствие, но Вирили не собиралась вестись на эту обманку. Быстро, чтобы Арнэлий не успел как-либо среагировать, она обернулась и посмотрела на туннель, которым они пришли сюда. Бежать совсем недалеко, а вот подземный ход… путь по нему вниз занял минуту с лишним, значит в обратную сторону займёт ещё больше. Нет, бежать — не вариант. Девушка вернула взгляд на демона, который, похоже, вообще не шевелился с того момента, когда сказал… то, что сказал. Не понять его твёрдой уверенности в оглашённом было просто невозможно.       Пребывая не то в гневе, не то в скоро-возросшей панике, Вирили почти на автомате сплела руки вместе и усилием воли призвала в распоряжение самое могущественное из знаемых заклинаний. Пальцы стали проводниками колющих электрических разрядов, мощь которых, треща, готова была обрушиться на наглеца. Девушка сконцентрировалась на стоящем в нескольких шагах от себя дреморе. Если она промажет, то впустую истратит колоссальное количество своей магической энергии, а это будет непростительным упущением. Надо высчитать траекторию. Арнэлий может отойти в любую сторону, отпрыгнуть или даже сотворить щит, хотя вряд ли одним колдовским барьером удастся защититься от той мощи, что была заключена в используемых Вирили чарах. Она несколько месяцев потратила, чтобы изучить это заклинание. Что ж, пусть попробует противостоять!       Молния разорвала полумрак пещеры яркой вспышкой. Вирили прибегла к крайним мерам и жестом рук расширила поле поражения, чтобы гарантировано задеть демона. Поток электричества разминулся с её пальцами меньше чем за полсекунды, а вперёд устремился с ещё большей скоростью. Увернуться от такого казалось невозможным. Но Арнэлий увернулся — и не просто, а совершенно играючи — крутанулся на месте, скользя по песку, и отпорхнул вбок, будто двигался в танце. Грохот удара, казалось, заполнил весь объём пещеры, а вспышка от столкновения молнии с отдалённой стеной чуть ли не ослепила. Вирили всё равно зажмурилась, а уши запоздало зажала ладонями. Сложилось ощущение, будто всё вокруг неё тряслось и дрожало: каждая песчинка, каждый гриб и каждый каменный дюйм в природных стенах. «Надо было подумать о возможности возникновения эха», — пронеслась в голове разочаровывающая мысль.       — Немного, но впечатляет, — послышался сквозь писк частичной глухоты голос Арнэлия. — Честно, Нелорен, мне даже жаль, что тебя придётся проучить.       Вирили уже вернула взгляд к демону и собиралась, несмотря на гул в голове, попробовать что-то ещё, когда атака пришла с самого нежданного направления — снизу. Мох, почва, песок, растения — что бы там ни было — всё это разверзлось под ногами, и Вирили поняла, что теперь смотрит на пещеру так, будто её рост сократился вдвое. Она по пояс утонула в земле.       — Н`чоу! — выругалась девушка, порываясь обратно вверх. — Малакат тебя побери!       Она упёрла обе руки в землю и сперва оттолкнулась прыжком, затем принялась просто вдавливать вниз ладони, вытягивая саму себя силой рук. Всё бесполезно. Оказавшиеся под земной толщей ноги словно вообще не шевелились. Вирили даже почувствовала в них холод, будто нижние конечности обратились камнем — частью самой породы.       — Знаешь что, смертная, — слова Арнэлия по-прежнему звучали спокойно и непринуждённо, — я уже давно открыл в своих силах одну крайне интересную особенность…       Продолжая бороться со сковавшей её по пояс «ловушкой», Вирили зачем-то задержала взгляд на дреморе, которого, несомненно, происходящее с ней только забавляло. Вот ведь даэдрический ублюдок! Арнэлий всё ещё стоял на прежнем месте, но теперь держал обе руки поднятыми к потолку, и в его когтях поблёскивал всё тот же зелёный свет.       — Владыка Дагон сотворил меня склонным к управлению земной твердью, — продолжал демон свой монолог, не прерывая таинственного колдовства, коим был так увлечён. — Земля, камень, песок — всё это в моей власти. Если очень постараюсь, то, возможно, смогу распылить целую гору. Признаюсь, не пробовал, — под потолком что-то звонко лязгнуло. Следом за явлением этого звука дремора продолжил. — Но ведь земля есть много где, не так ли? Даже ваши глубинные собратья-меры не очищали металл от неё до идеала.       Вирили уже готова была в голос послать негодяя куда поглубже или хотя бы потребовать объяснений того бреда, который Арнэлий прямо сейчас нёс, но не успела дать сорваться с губ ни единому звуку. Прямо перед ней — всего лишь в жалкой паре ярдов — появилась многоногая фигура, чей скруглённый корпус отливал блеском металла. Девушка моргнула, за секунду изучив и узнав в нежданном госте двемерского паука. Металлическое тело автоматона подрагивало, сгибающиеся лапы с заострёнными наконечниками то и дело били по песку, будто кагути, готовящийся броситься на врага, а из невидимых отверстий по всему телу машины периодически вырывались тонкие струйки пара.       — Покорить разум этой машины очень сложно, даже я этого не могу сделать, — вернул себе голос Арнэлий. — Но вот его тело вполне в моей власти.       Стоило ему договорить, как паук рванулся вперёд. Не знай Вирили, что двемерские автоматоны не бывают терпеливыми, то её наверняка бы тотчас пронзили насквозь лапы механического монстра. О нет, она была готова. Простейший заговор породил в руках ледяной поток, который девушка незамедлительно направила на машину и не ослабляла до тех пор, пока не убедилась, что враг остановился. Частичная слабость после столь резкого выброса магической энергии попыталась захватить верх, но Вирили быстро взяла её в узду. Примороженный к земле паук задрожал от резкого скачка внешней и внутренней температур, а после те его лапы, что находились по левую сторону, подогнулись и, несколько раз скрипнув, автоматон завалился набок.       — Надо же, — опять послышались слова Арнэлия. — Оригинально, Нелорен. Продолжим?       В позорном, но откровенном ужасе Вирили снова подняла взгляд к потолку. Наверное, где-то там находились выходные туннели для двемерских машин, по котором те обычно перемещались через затерянные города своих сгинувших хозяев. Где-то вновь раздался тот звук, значит сейчас появится ещё что-нибудь. Вирили бегло посмотрела в область собственного пояса, где начиналась граница земельной западни. Что же делать? Земля её просто засосала, или заклинание Арнэлия удерживало ноги, сжимая их и не позволяя шевелиться? Как лучше вырваться? Сконцентрировавшись, девушка проговорила слова нового заговора и выпустила из пальцев самое подходящее, на её взгляд, заклинание. Чары были нацелены на деформацию и обычно были способны ослабить что угодно: от камня до металла. После этой попытки ногами удалось пошевелить. Позволив себе секунду самоудовлетворённого ликования, Вирили повторила приём. Стало ещё свободнее и она уже собиралась вновь упереть руки в землю, чтобы оттолкнуться, но именно в этот миг перед ней появился враг. Громоздкая металлическая фигура приземлилась прямо поверх поверженного паука, заставив его обледенелые останки жалобно хрустнуть. Вирили подняла взор и столкнулась им с неживым и вытянутым ликом, правый глаз на котором заменял голубоватый по цвету окуляр. Ниже металлической башки появлялась расширенная грудь, от которой в стороны росли две трубкообразные руки; тонкое, держащееся на сгибающихся соединениях туловище оканчивалось развёрнутым полушаром. «Сфера», — судорожно вспомнила название Вирили.       — Давай же, Нелорен!       Ей показалось, что это прокричал не Арнэлий, а сам автоматон, что, конечно же, было полным бредом. Но и машина, надо признать, не задерживалась, испуская из себя шипящие звуки выходящего наружу пара и скрежет сокрытых сложных механизмов. Левая лапища двемерской сферы вытянулась, и Вирили поняла, что к её лбу приставлен взведённый в боевую готовность арбалет. Она шарахнулась вправо, припадая корпусом и головой к земле. Звук выстрела был похож на удар кнутом по спине раба. Не отвлекаясь, Вирили вернула внимание к врагу. Повинуясь, судя по всему, воле Арнэлия, сфера замахнулась другой рукой, к которой был прилажен длинный, похожий на короткий меч клинок. Иного выхода девушка не видела. С губ сорвались ещё одни слова заговора, и вокруг неё сгустился купол защитного барьера. Меч-рука автоматона ожидаемо ударилась о наколдованную преграду и, захваченная отражённой инерцией, отскочила назад, вынудив сферу изогнуться и накрениться. Вирили не собиралась терять секундного выигрыша во времени. Рассеяв щит, она тут же выкрикнула очередное заклинание, и врага застиг порождённый её руками поток жаркого пламени, на секунду озаривший всю пещеру тёплым оттенком вместо холодного, источаемого здешними грибами.       Казалось, что она припала к земле одновременно с коварной машиной, чья сложнейшая начинка перестала функционировать из-за деформации оплавившихся деталей. Дыхание в груди резко сделалось рваным, а перед глазами всё поплыло. Проклятие, ненадолго её хватило. С бандой Бьяра было намного проще. Ну, наверное, это оттого, что тогда она была более сосредоточена и не находилась в столь неудобном положении, как сейчас.       — Хватит, — выдохнула Вирили, через силу поднимая отяжелевшую голову. — Слышишь меня там? Хватит. Выпусти меня.       Арнэлий не отозвался. Девушка поглядела вперёд — мимо двух «трупов» автоматонов, но дремору так и не увидела. Хуже того, к ней приближалось очередное механическое нечто. Со стороны оно походило на огромного краба, ибо передвигалось на четырёх изогнутых ногах, а верх его был похож на изогнутый панцирь, от которого вдоль центрального меридиана брали начало металлические шипы. «Нет, не шипы», — поспешно исправила собственные мысли Вирили. — «Не шипы, а огромные копья-болты. Двемерская баллиста!»       — Арнэлий, хватит! — она не хотела кричать громко, но потеряла контроль над голосом и практически взвизгнула. — Убери эту штуку от меня.       — Она не выглядит такой уж опасной. Просто куча ходячего металла.       К изумлению девушки, голос демона прозвучал совсем рядом. Вирили повернулась влево и увидела рядом с собой сапог и штанину знакомого одеяния. Видимо, пользуясь её отвлечённостью, дремора прокрался и подошёл ближе со стороны. А, может, опять телепортировался? Нехотя, но Вирили вновь и вновь поражалась тому, на что способна эта рогатая отрыжка Обливиона. Покорить искусственный, основанный на энергии камней душ разум двемерского автоматона… Нет, это невозможно. Что он там говорил про металл и землю? Неужели Арнэлий взаправду управляет этими тварями только в механическом смысле движения их тел?       Дремора присел рядом на корточки — так, что Вирили смогла разобрать в полумраке выражение его лица. Как и ожидалось, он улыбался. Но долго смотреть на него у девушки не было времени. Впереди всё громче и громче стучала по земле своими лапищами баллиста, сокращая дистанцию до её местоположения. Если дремора действительно управляет ей, то ему ничего не стоит приказать механизму прямо сейчас выпустить своё губительное копьё. Но он ведь этого не делал…       — Послушай, — невзирая на распирающий её гнев и частичный ужас, Вирили старалась говорить спокойно, — я не… Я передумала. Я не хочу.       — Но я хочу, — оборвал её Арнэлий.       — Ну так иди и найди кого-нибудь другого, — выпалила девушка, метая взгляд то на его скалящуюся физиономию, то на баллисту. — Зачем тебе именно я?       — Ты очень хорошо подходишь по многим критериям, — как-то загадочно ответил дремора. — В твоей семье было много чародеев, нет следов кровосмешения с другими расами, а ты сама…       Арнэлий почему-то замолчал. Вирили уже было подумала, что он не может подобрать слов, когда демон вдруг издал звук, похожий на разъярённое шипение и опустился к ней ближе. Чужие пальцы вцепились девушке в волосы и резко дёрнули вверх, взорвав кожу на голове болью, от которой она, не сдержавшись, ахнула, а потом даже вскрикнула.       — Ненавижу эту вашу смертную неопределённость! — голос дреморы был теперь сродни звериному рычанию и, пробившись Вирили в уши, вызвал по всему её телу дрожь испуга. — То хочу, то не хочу! Знала бы ты, как мне самому сейчас хочется испепелить твою прелестную мордашку, ты, телваннийская мегера!       Он замолчал, чтобы вдохнуть. Рука его вновь потянула Вирили за волосы, насильно направляя её взгляд к по-прежнему приближающейся баллисте.       — Ты как глупый ребёнок, который сам не знает чего хочет. То силу тебе подавай, то, вдруг, ты передумываешь, когда узнаёшь о справедливой плате, — Арнэлий опять зашипел, будто сам был автоматоном, коего переполняет пар. — Моё терпение лопнуло. Считаю до пяти, девочка. Принуждать не стану, поэтому можешь попробовать защититься.       С этими словами он разжал пальцы, позволив Вирили, сдержав вдох боли, вернуть себе контроль над головой. Она пыталась собрать мысли воедино, но их было слишком много. Да что не так с этим демоном?! То он говорит, что «она хорошо подходит ему», то резко взрывается, как вулкан.       — Раз! — послышалось начало отсчёта со стороны Арнэлия.       Либо Вирили показалось, либо баллиста ускорила движение. Сейчас её и убийственную машину разделяло не более десяти шагов.       — Два!       Попробовать защититься? Вирили заставила себя сконцентрироваться. Призванный поток магической энергии прошиб её насквозь, вызвав колотящий озноб, но после шёпота слов заклинания вокруг неё всё-таки образовался очередной защитный барьер. Но хватит ли этого? Девушка поглядела на наконечник заряженного в баллисту копья. Такое любую броню пробьёт — может, даже эбонит или малахитовое стекло…       — Три!       Да, баллиста точно задвигалась быстрее. Вирили едва успела осмыслить это, когда автоматон оказался почти вплотную к ней. Вблизи заряженный в пусковой механизм снаряд казался ещё более крупным и губительным. Тонкая оболочка наколдованного щита — в сравнении с двемерским орудием — казалась поистине жалкой. Подбавить жару? Боги, да ей едва удавалось контролировать эту защиту!       — Четыре!       Арнэлий не оставил неясности. Вирили не собиралась позорно сдавать позиции перед напором его гнева, но чувствовала, что вот-вот сдастся под давлением банального страха. Умирать она вовсе не хотела. Пусть ей было в какой-то мере плевать на дальнейшую судьбу, но всё же лучше быть живым, чем хладным трупом. Прежние размышления вгрызались в подкорку мозга с неистовой силой. Состариться изгнанницей? Спиться? Или же… Дремора обладал невероятным могуществом, в этом вопросе сомнений не оставалось. Вероятно, даже некоторым магистрам Телванни далеко до его уровня. И, что было не менее важным, Арнэлий говорил правду на её счёт. Вирили ведь сама хотела этого — хотела заполучить силу. Он предоставил ей шанс, пусть это случилось и не так, как она того хотела изначально.       Но условие… Ребёнок? Дитя от дреморы? Это звучало не то что дико, но просто сумасбродно! Как он себе это только придумал?! Зачем ему это? А если она согласится — сдержит ли он слово? Ведь может и обмануть. С его-то «нестабильным» темпераментом…       — Пять!       Будь, что будет.       — Хорошо, я согласна!       Баллиста щёлкнула каким-то механизмом. Острие копья-болта легко проникло за щит, который на деле оказался по-настоящему жалким. Вирили зажмурилась. Может, он её не расслышал, или она прокричала недостаточно громко?       — Согласна! — повторила девушка в голос.       Опять щелчок. Сейчас выстрелит! Не зная, что ею двигает — отчаяние или храбрость — Вирили осмелилась приоткрыть веки глаз. Баллиста несколько секунд стояла на месте, никак не двигаясь, а потом, резко заскрежетав чем-то внутри себя ещё громче, опрокинулась на бок и чуть откатилась в сторону.       — Прекрасно, — констатировал уже более спокойный в тоне голос Арнэлия.       Чужие руки подхватили Вирили под подмышки и рванули вверх. Ноги легко высвободились из-под земли, но твёрдость их подвела, и она почти сразу упала обратно, оказавшись на коленях. О, острейший из языков Мефалы, она действительно согласилась. Бежать не получится, сила её ничтожна и ничего дреморе не сделает. Кажется, всё решено.       — М-можно я немного приду в себя? — Вирили не хотела заикаться, но так уж вышло само собой. Противная слабость, однако побороть эту дрожь у неё просто так не получилось. Более того, истеричный озноб вырвался наружу, прокатившись мурашками по всему телу. Стараясь ровно ставить зуб на зуб, Вирили добавила. — Я хочу чуть-чуть всё это обдумать.       — У тебя только что было полно времени, — остро ответил дремора.       — Пожалуйста, — просить, даже умолять было невероятно унизительно, но Вирили понимала, что иначе просто не сможет. Не сможет… вот так вот сразу настроиться на то, чего Арнэлий от неё хотел.       — Ладно. Но недолго. У меня и без тебя ещё полно дел.       Его отдаляющиеся шаги почти отогрели её изнутри. Бросив в сторону уходящего дреморы краткий взгляд, Вирили в несколько рывков туловища отползла к ближайшему, покрытому мхом валуну, рухнула на него головой и, зажав рот ладонью, зачем-то закричала, а после впилась в руку зубами. Какой-то её части хотелось ещё и разреветься, но она сдержала этот позорный позыв. Всё-таки, как бы ужасно ни было то деяние, на участие в котором только что далось согласие, а условия казались не такими уж нечестными. Каждая сторона получит то, что хочет. Честно? Более чем.