Падение в бездну

Утро Соуп встретил не в лучшем настроении, его до сих пор мутило от выпитого накануне, будильник безбожно пищал в такт боли во всем теле, а мысли о Гоусте снова прочно поселились в голове, стоило только открыть глаза. С протяжным стоном Соуп потер ладонями лицо, когда вспомнил, чем закончился вечер в баре. После того, как Джонни по собственному мнению элегантно вышел из щекотливой ситуации о вопросе своей ориентанции, Гоуст пилил его взглядом, потягивая бурбон. Казалось бы сиди и радуйся, он наконец получил внимание, которого добивался, но нечитаемый посыл в карих глаз напротив нервировал Соупа до чертиков.   Чтобы заглушить свои тревоги, было принято стратегическое решение выпить еще несколько стопок текилы, и в итоге Джонни нажрался. Обратно его тащил под руку Газ, а Соуп не сводил глаз с двоящейся задницы Гоуста, который шел впереди с Прайсом. Когда все добрели до казармы, капитан посмотрел на Джонни с легким укором, как отец на нерадивого сына, пожелал всем спокойной ночи и ушел.   Газ пыхтел и пытался удержать Соупа в вертикальном положении, Гоуст стоял рядом с зажатой сигаретой в зубах.   - Оставь тут, - он кивнул на скамейку, где все обычно сидели на перекуре, - я доведу до комнаты, как докурю.   - О, вот спасибо! - явно оживился Газ, скидывая расслабенное тело Соупа на скамью без особых церемоний, - я задолбался его тащить, он тяжелый. До завтра!   - До завтра..., - Гоуст махнул рукой Газу и посмотрел на лежащего Соупа.   Присел рядом, вытянул длинные ноги, с удовольствием затянулся и, закинув голову, выпустил струю дыма вверх. Жалобное поскуливание отвлекло Гоуста от созерцания неба, и он обратил внимание на Соупа. Тот беспокойно спал, и изредка что-то бормотал. Скосив глаза, Гоуст смотрел на него и думал. Вспомнил их первую встречу, Соуп своей безмерной энергией, болтливым языком и не сходящей улыбкой на лице по началу сильно раздражал. Был приставучим, как налипшая ириска на зубах, от которой так быстро не избавишься. Время шло, и он показал себя отличным бойцом, надежным и ответственным для команды, и Гоуст перешел из режима раздражения в режим терпения, смирившись с шумным характером. В один момент с языка Гоуста сорвалось "Джонни", вместо привычного позывного или сухого "сержант МакТавиш". Соуп все же смог немного пробить ледяную броню в его сердце, и Гоуст, даже удивляясь себе, иногда с некоторым умилением следил за ним, испытывая отдаленно похожие чувства, как если бы наблюдал за непутевым и милым щенком, когда тот ведет себя нелепо и смешно.    До сегодняшнего вечера в баре Гоуст не задумывался о желании сержанта вечно крутиться рядом, списывая это на командный дух, про который часто втирал Саймону Прайс, и чрезмерно позитивный настрой по жизни у Соупа. "Я хочу быть как ты"...так сказал ему Джонни однажды. Гоуст тогда принял эти слова за желание Соупа походить на своего кумира, в которые он почему-то выбрал не капитана, а своего лейтенанта. В какой-то мере это льстило, а Гоуст не был лишен тщеславия. Было приятно ловить восторженные взгляды Соупа, он бросал их в бою, на спаррингах, на тренировке, на стрельбище.. Но Гоуст никогда бы не подумал, что за этими взглядами стоит нечто большее, чем просто восхищение мастерством и умениями вышестоящего офицера. Но вечер в баре, поведение Соупа наводили теперь на другие мысли. Гоуст не был ханжой и не осуждал однополые пары, будучи сам бисексуалом. Однако отношения внутри команды были не к месту. Своих партнеров, а таких было мало и давно, Гоуст выбирал из тех, кто не мог связать высокого блондина с лейтенантом Райли. С чувствами Соупа нужно было что-то делать...   - Эй, Джонни, - Гоуст потормошил за плечо горе-соню, - подъем, сержант! Соуп недовольно промычал и разлепил глаза, пытаясь сфокусироваться на том, кто мешает ему спать.   - Подъем, сержант, - добавив нотки металла в голос повторил Гоуст. Рефлексы муштры годами сработали и Соуп кивнув, пытаясь принять сидячее положение.    - А где все? - пролепетал он, обводя мутным взглядом вокруг.   Не посчитав нужным отвечать, Гоуст потянул его за шкирку вверх, закинув руку Соупа себе на шею и поддерживая, повел ко входу в казарму.    Соуп смотрел на него снизу вверх, не глядя под ноги и постоянно запинаясь. Любовно пожирал взглядом скрытое балаклавой лицо, под которой угадывалась челюсть с изредка напрягающимися желваками. В моменте чуть не умер, когда грубая рука Гоуста залезла в его задний карман джинс, чтобы достать айдикарту от дверного замка и улучив момент, уткнулся носом в крепкую грудь, чувствуя тепло тела и размеренный стук сердца. Вынужденные объятия длились недолго, но этих секунд хватило Соупу, чтобы окончательно сойти с ума, стоило только вдохнуть ненавязчивый аромат стирального порошка, дезодоранта и одеколона от толстовки Гоуста. Рука, закинутая на шею жила своей жизнью, и вот уже Соуп понял, что мнет каменную мышцу плеч, а Гоуст поворачивает голову и смотрит на него пустым взглядом. Эта реакция отрезвила и окатила ушатом холодной воды, и Соуп медленно убрал руку, опустив глаза в пол.   Распахнув дверь, Гоуст впихнул его в комнату, так же за шкирку довел до кровати и вышел не оборачиваясь, и без слов.