⋇⋆✦⋆⋇
День обещал быть хорошим. Уже с утра мир был наполнен радостным детским смехом. Непогода отступила, и из-за тяжёлых туч выглянуло ноябрьское солнце, пролив свет на людские земли. Небольшие охотничьи дома, расположенные на берегу реки, издалека казались большими, бархатными подсолнухами, неподвижно стоящими среди качающихся яблонь. В поле виднелся соседский скот, щипающий жухлую траву. Отовсюду доносились оживлённые голоса, оповещающие о том, что всё вокруг отошло от сладостных грёз. Дом Ренгоку замыкал собой цепочку жилых строений и располагался на вершине невысокого холма, поэтому утренние лучи солнца доходили до семьи раньше всех. Поместье оказалось деревянным и двухэтажным, богато расползающимся вширь и достойно служившим не одному поколению. Территория была ограждена от любопытных глаз высоким забором и полувековыми глициниями — ветви последних, густо переплетающиеся друг с другом ярко-лиловыми объятиями, образовывали пышные, непроглядные шапки. Задний двор щедро усыпан фиолетовыми цветами и пряной травой, которые весь сезон оставались зелёными и сочными, несмотря на долгую засуху. Ещё ночью земля содрогалась и тряслась из-за невообразимой силы природы. Деревья опасно гнулись, готовые вот-вот сломаться и упасть на соседские крыши. Горы громыхали, подобно вулканам, словно могли в любой момент пролить на людей клубы дьявольского дыма. Маслянисто вскипала река, отражая вспышки небесной ярости. Сейчас всё вокруг дышало благодатью и ангельским умиротворением, словно и не было стихийного хаоса под покровом темени. Лениво раскинулись блестящие равнины, уходили волнистой линией в горизонт пушистые облака, белели за необъятной стеной леса очертания гор. Через окна в пустые комнаты поместья ласково струился жёлтый свет, игриво скользя по неровному полу и проникая в самые потаённые уголки. — Кажется, матушке стало лучше! — Лицо Кёджуро искрилось радостью. — Какое счастье! — воскликнул он и крепко обнял раздражённую Миюки. «Только сопли на меня не пускай… — мысленно ворчала хозяйка гор, свыкнувшись с происходящим. — Этот ребёнок невыносим. — Недовольно прижала она уши к голове». Комната, в которую тихо пришли мальчик и наико, оказалась холоднее, чем предыдущая. На полу было сидеть неприятно, но Кёджуро уже привык к суровой погоде местных краёв, потому вёл себя невозмутимо. Он извлёк из своей сумки отцовский свёрток, развернул его и достал кусок холодного хлеба с маслом, отломил немного и протянул кошке — последняя с удовольствием приняла угощение. Сам ребёнок с явным наслаждением впился в лакомство пару раз, посмаковал его, завернул остатки и спрятал обратно. Миюки посмотрела налево — повсюду аккуратные белые стены, маленький шкаф с пелёнками, чашками и игрушками. Направо — свёрнутый татами и низкая детская кроватка с простым деревянным изголовьем и двумя воздушными, пуховыми одеялами. Донеслось чьё-то слабое шевеление, и Кёджуро тотчас оживился в лице, взглянув на постель. — Там мой младший брат! — довольно пояснил он. — Сенджуро! Он ещё очень маленький! Но я жду, когда он подрастёт, чтобы можно было играть с ним. — Разомкнул руки и выпустил Миюки из объятий. Кошка бесшумно приземлилась на пол и подошла чуть ближе, внимательно рассмотрев загадочное существо, о котором говорил шумный детёныш. В кроватке лежал маленький ребёнок, выглядевший в точности, как и Кёджуро, и сладко посапывал, словно ангел. Дыхание у него было тихим и равномерным. Румяные щёчки обрамляли его пухлое очаровательное личико, на котором читались спокойствие и безмятежность. Малыш слегка нахмурил свои чёрные, пушистые брови, сморщил во сне нос и смешно фыркнул. Потом перевернулся на бок и сжал маленькими пальчиками край одеяла. Смотря на то, как он был погружён в мирные грёзы, невольно захотелось зевнуть — и Миюки зевнула. Дитя оказалось настолько хорошеньким, что нестерпимо хотелось обнять его, прижав покрепче к груди и уткнувшись носом в золотистую макушку. — Познакомься, Сенджуро, это Миюки! — раздался над головой кошки радостный голос. Наико ещё внимательнее всмотрелась в человеческого детёныша и ощутила необъяснимое, нежное колебание души из-за нахлынувших трепетных чувств. Невесомый вздох сорвался с её уст, и она с трудом себя сдержала, чтобы не принять человеческий облик. «Снова кошачьи инстинкты проснулись во мне…» — убеждала себя она. Нечто странное заставило сердце наико сладостно замереть на мгновение, когда малыш закрутился в постели и лениво приоткрыл глаза, встретившись с Миюки взглядом. — Мя… — заулюлюкал он. — М! От раскинувшейся перед ней картины у хозяйки гор перехватило дыхание. — Она Миюки, — ласково сказал Кёджуро. — Мя! Наико качнула головой и с трудом пришла в себя. «Миюки же! — Она неожиданно встала на задние лапы. — Миюки! — И вытянула переднюю, коснувшись ею покрасневшего детского носа. — Ещё один странный детёныш, — подумала». Сенджуро завороженно посмотрел на наико, а потом счастливо и широко улыбнулся, коснувшись указательным пальцем чёрного кошачьего уха. — Мя! — и залился радостным смехом. «Этот ребёнок!» — в душе воскликнулаа хозяйка гор. Миюки с важным видом запрыгнула на кровать, немного потопталась и легла рядом с Сенджуро, приняв форму круглой булочки. В очаге огонь почти погас, поэтому Кёджуро пришлось уйти за дровами, оставив наико наедине с младшим Ренгоку. «Он такой беспомощный. — Принюхалась. — От него пахнет молоком и чем-то тёплым. — Она осторожно повернулась к затихшему ребёнку, накрыв пушистой лапой маленькую ладонь. — Какой лохматый… — Внимательный кошачий взгляд остановился на золотистом пушке на детской голове. — Мать его совсем не вылизывает, что ли? — И нервно дёрнула хвостом». Она обернулась на сёдзи и прислушалась — Кёджуро был уже далеко. Потом снова взглянула на малыша и недовольно шевельнула усами, опасно нависнув над детским личиком.⋇⋆✦⋆⋇
Кёджуро вернулся очень быстро. Наико неподвижно сидела на старом месте, а лицо и волосы младшего брата подозрительно блестели. Спустя короткое время в спальне уже были зажжены лампы, в маленькую печь — закинуты дрова. На стенах комнаты игриво плясали тени деревьев. Ветер на улице стих, благодаря чему помещение успело немного прогреться, но всё ещё оставалось прохладным. Было свежо, как ранним утром, когда родители Кёджуро отворяли сёдзи, впуская в комнаты изнеженную осеннюю усталость и влагу. Закончив со всеми делами, мальчик бодро подошёл к наико и негромко сказал: — Я нашёл кое-что для тебя! — И на кошку упало что-то тёплое и лёгкое. Миюки недовольно сощурилась, взглянув на знакомый красный шарф, который подарила ребёнку во время первой встречи. «Это тот, который я тебе дала? — Она шевельнула ушами. — Нет, совсем не дело! Ты должен оставить его себе, чтобы быть под моей защитой! — Кошка подхватила шарф зубами и попыталась закинуть его на плечи Ренгоку». Мальчик не удержался и тихо засмеялся: — Мне не холодно! Хозяйка гор не унималась, теряя терпение и громко пыхтя. «Так ты будешь в безопасности, глупый!» — бурчала она. Он ласково отпихнул кошку и почесал её за ухом. — Ты такая добрая, — шепнул ребёнок и нежно улыбнулся. — Знаешь, Миюки, — он вновь подхватил кошку на руки, — ты мой первый друг, если не считать братца! — И посмотрел на неё с весёлым выражением лица. — Вот бы мы всегда были вместе! — сказал он, и что-то странное промелькнуло во взгляде хозяйки гор. Но не успела она о чём-то подумать, как в доме снова стало шумно — на этот раз звучали разные мужские голоса с улицы, из-за которых Миюки шумно выдохнула через ноздри. — Отец вернулся! — Мальчик поглядел кругом. Не выпуская наико, он спрятал её в шкафчике, где хранились книги и одежда. — Только не высовывайся! — Покрутил он указательным пальцем в воздухе с важным видом. — Иначе тебя прогонят, — шепнул перед тем, как закрыть деревянные дверцы. Потом подбежал к сёдзи, отодвинул их и вышел в коридор. Взгляд наико был строгим и недовольным. «Этот человечишка! — пронёсся утомлённый голос в голове. — Но выбора у меня особого нет… — решила она и свернулась в клубок. — Стоит немного подождать. — А потом задремала». Пряталась Миюки до самого вечера, пока все голоса в доме не стихли.⋇⋆✦⋆⋇
Когда Хозяйка проснулась, лекаря в доме уже не было, как и Кёджуро. «Где тебя демоны носят?» — мысленно ругалась и неслась незаметной тенью по территории поместья кошка. Крышу дома и энгаву уже успело замести тонким покрывалом прилетевшей листвы. Воздух захлестнул запах еловых кистей, принесённый из соседских домов, некоторые из которых стали «призраками» — так называли земли, брошенные своими хозяевами. Люди оставляли жилища, собирали самое необходимое и уезжали, куда глядели глаза — в более плодородные края и лучшее будущее. С каждым годом поселение редело, а владения багряных демонов ночи только разрастались. «Как он посмел уйти куда-то без меня! — рассуждала и сходила с ума наико. — Даже шарф оставил! — всё думала она и ужасно злилась то ли на детёныша, то ли на свою беспечность. — Совсем уже расслабилась». Кошка покинула внутренний двор и выбежала на безлюдную улицу, принюхиваясь — здесь Кёджуро тоже не было. Тогда Миюки пустилась скорыми шагами по тропе, ведущей вниз холма. Спуск оказался извилистым и тяжёлым, приходилось прикладывать усилия, чтобы преодолеть препятствия в виде грязевых луж и неожиданных камней, бьющихся о лапы. Тёмное предчувствие какой-то беды заиграло в груди хозяйки гор, и она в несколько прыжков пересекла три жилых дома, запрыгнула на крышу последнего и обернулась по сторонам. «Где же ты… — Она прикрыла глаза и сосредоточилась на всех окружающих разговорах и запахах, игнорируемых ранее. — Как же громко. — Боль в голове становилась всё мучительнее, когда сотни людских голосов отовсюду смешались воедино. — Найдись, найдись… — Не сдавалась она». Все эти чужие звуки казались наико невыносимыми — с каждым вздохом они всё ожесточённее вбивались остриём в её сознание. Они жгли, кололи мозг и хлестали огнём по сердцу. Когда северный ветер вновь принёс новые шуршания со слабым ароматом лаванды и мёда, кошка резко открыла глаза. «Нашла! — мысленно воскликнула она, но тотчас переменилась в настроении. — Но… что он забыл там? — сообразила и забеспокоилась хозяйка гор. — Там же полно демонов! — И с низким рыком бросилась в сторону леса». Небо вновь разгневалось. Зловеще свистел ветер, срывая листья с верхушек деревьев. Буря завывала, рвалась сквозь пространства и пронзала своим вскриком разум — словно громыхающий голос пророка, предвещающего надвигающуюся погибель человечеству. Непогода опасно взбудоражила от дремоты ледяными объятиями молодые деревья, заставив их трепетать под её грозной силой. Ненастье пело божественным гневом, неся за собой запах несчастий, готовое ниспровергнуть всё живое на пути. Когда кошка приблизилась к могучим деревьям, запах человеческого детёныша усилился. «Он точно здесь…» — подумала она, пробираясь сквозь кустарники — прямиком в чащу. Ледяные ветви безжалостно били по морде, царапали спину. Редкие колючки цеплялись за густую шерсть, к лапам неприятно липли грязь и опавшие листья. Сделав ещё несколько шагов, кошка остановилась и вытянулась, почувствовав яркое присутствие ребёнка и неизвестной нечисти. Обернулась по сторонам и, уловив слабые скрипучие голоса, начала бесшумно подкрадываться. Длинный чёрный хвост плавно задел стебли трав, но этот звук бесследно утонул в тихой мелодии начинающегося дождя. Миюки притаилась в густой зелени, неотрывно наблюдая за тёмными образами двух незнакомых нелюдей. Она неосознанно задержала дыхание, когда одна нечисть, чьи глаза сверкнули пугающим лукавством, жутко заговорила: — Он такой вкусненький, такой молоденький. Давай его сожрём? — Трёхногий уродец шумно сглотнул и криво улыбнулся беззубым ртом. — Костлявый же! — отозвался второй нелюдь, почесав чёрным когтём красную кожу за ухом. — Совсем с голоду рассудок потерял? — а потом сказал чуть тише и огляделся. — Мы на чужой территории, — шепнул. — Если хозяйка гор узнает… Раздался раскатистый хохот. — Она? — заголосило существо. — Эта ведьма? Да она уже много лет не показывается в мире людей! Все знают, что хозяйка этих гор теперь слаба! Второе существо недоверчиво сощурилось. — Ой-ли! Видал! — Он наклонился к бессознательному детскому тельцу, лежащему в высокой траве, и грубо схватил его за ногу, подняв. — Он пахнет наико. Это помеченный человечишка! Дальнейший разговор Миюки не слушала — всё её внимание было приковано к случайной жертве, в которой она узнала Кёджуро. Секунда — её глаза потемнели. Вторая — она скрипнула зубами, моментально приобретя человеческую форму. Холодный ветер опасно хлестнул по щекам наико и растрепал густой волной алые кудри. Звериная жажда крови рвалась наружу — прямиком из сердца, заволакивая светлый взгляд пеленой безумия. Что-то опасно заискрилось в сознании хозяйки гор, наполняя грудь жгучей горечью. Некогда ледяная кровь вскипела в её жилах, разгоняя ожесточённо биение сердца. «Я злюсь? — шепнул голос разума. — Злюсь. — Душевная буря нещадно раздирала изнутри горло, и кошка с трудом сглотнула». Как. Они. Посмели. Притронуться. К еë добыче? К тому, что принадлежит ей! В неистовом вихре чувств кошка окончательно растеряла остатки самообладания. — Эй, вы! — крикнула она и обратила на себя внимание, показавшись из тени. Раздался негромкий шелест ткани кимоно, напоминающий нежный шорох листвы после ласкового прикосновения ветра. Миюки сделала несколько шагов и остановилась. Убийственная ярость всколыхнулась в глазах наико, и она изящно улыбнулась со зловещей лаской, обнажив ряд белоснежных зубов. Обе нечисти разом обернулись на звук. — Хозяйка? — пискнул нелюдь, осторожно опустив на землю тело ребёнка. — Прошу… смилуйтесь! — И тотчас упал в ноги наико. Вторая демоническая тварь ещё какое-то время завороженно наблюдала за благородной грацией истинной госпожи владений, а потом, завопив, повторила жест за своим собратом. — Смилуйтесь! Женщина проигнорировала их крики. — Вы посмели зайти на мою территорию, притронуться к моей добыче, — она отчеканила и понизила голос, сжав когтистые пальцы в кулаки. Её ладони заискрились фиолетовым светом. Мгновение — её руки по локоть окутало демоническое пламя, и в танце ярких языков огня слышалось шипение, напоминающее гул ночного ветра и багряных призраков. Наико зарычала и задышала чуть чаще, почувствовав, как разразившаяся вьюга разрушали внутренние оковы. «Я слишком размякла, — шептал одурманенный разум. — Давно пора навести на этих землях порядок, — думала она, готовая перевернуть всё вокруг, оставив только пепел и разрушение». Пламя диковинно плясало в её руках, искрилось в воздухе и обвивало змеёй длинные, худые пальцы, словно оживший из древней сказки дракон, исполняющий волю своей госпожи. Огонь заволок всё вокруг ярким поцелуем смерти, его языки скользнули по воздуху, словно стрелы. В ярких отблесках пламени можно было рассмотреть всплеск эмоций хозяйки гор, её тайны и загадки. Они заставляли сердце замирать из-за своей мистической красоты и с ужасом содрогаться. Раздался громкий вскрик двух нелюдей, и фиолетовое свечение окутало их, поглотив за короткий миг. Таинственный танец эмоций заставлял поступать наико неправильно. Она раз за разом нарушала внутренние правила, установленные ею, поддаваясь песне, исходящей из глубины собственного ледяного сердца. И это пугало — безумно и дико. Ведь в душе великой хозяйки гор не было места для подобных чувств. Пришла Миюки в себя, когда нечисть сгорела живьём дотла. Её руки внезапно задрожали, она подбежала к ребёнку и обессиленно упала на колени. Она потратила слишком много сил. Хозяйка гор схватила Ренгоку за плечи и начала трясти. — Очнись же, глупый ребёнок! — Посмотрела она на него с нескрываемым испугом. — Кёджуро! — воскликнула наико. Лицо ребёнка было мертвецки бледным.