Я тебя...

А на самом деле телефон не занят, а отключен — Лежит на тумбочке, пока тебя там кто-то дрючит. И я из этого кого-то сделал бы котлету. И я мусолю тему эту ещё два куплета! Ты не считаешь, сколько дней я тебе не звонил. Не отвечаешь ни по одной из своих двух мобил. И засыпаешь рядом с тем, Кого я бы убил! Если только бы встретил И если хватило бы сил! Хазин, как обычно, собрался решать проблемы радикально. Он пулей вылетел из здания больницы, попав под дождь. Капли надвигающегося ливня ложились на взъерошенные волосы, как в дешевом бульварном романе. Петя махнул рукой какому-то левому таксисту, кидая ему в руки сумку с вещами, которую имел при себе. Домой хотелось до ужаса. Внезапно, уже в машине, Хазина потревожил остервенелый писк его телефона. И, конечно, по всем законам вселенной, ему звонил именно Игорь. Сбросить вызов в состоянии ярости было бы кощунством, поэтому трубку Петя все же взял. — Ебись с кем хочешь Гром, а от меня отвали. Слова дегтем лились по венам. Обжигающая зависть и злоба застряли в горле, где-то на выдохе. На той стороне провода явно хотели что-то возразить или объяснить, но Пете было уже глубоко плевать. Он чувствовал себя последним идиотом, потому что опять доверился людям. Потому что его опять растоптали и унизили. Потому что Юля, очевидно, больше подходит Грому, чем он сам. Потому что у таких мразей, как он, не может быть ничего в порядке. Таксист по-волчьи скалил зубы, когда Петр расплатился двойной суммой и вывалился из тачки. Доставшись до дома, он первым делом ринулся в гостиную. Нащупав знакомый корешок и освободив его из плена полки шкафа, Хазин извлек закладку. Этой дозы вполне хватило бы на три раза, но Петя понял, что хочет вмазаться здесь и сейчас. Конкретно. Проскользив носом по порошку на гладкой поверхности стола, он вдохнул первую дорожку. Наконец-то стало спокойно. Но Хазин, конечно, не остановился. Он вообще не имел свойство останавливаться. Нигде и никогда. Петя был из тех людей, которые перли на таран будь то по работе или во время очередного трипа. Мешать наркотики с коньяком, внезапно обнаружившимся на полке, было заведомо плохой идеей, но Петя об этом не думал. Все, на чем были сосредоточены его мысли – это смерть. А точнее, ее желание. После шести рюмок, тормоза у Хазина отказали вообще. Почему-то опять вспомнился Игорь со своей красноволосой принцессой, и Петя со злости перевернул стол. Бутылка, которая стоила как четыре зарплаты Грома рухнула и разбилась, что заставило Хазина выругаться и поплестись собирать осколки. Руки не слушались и он порезался одним из стекол, как вдруг, когда кровь начала стекать по пальцу на пол, он понял – без Игоря его жизнь так и останется ничтожной и зависимой. Без Игоря он хочет умереть. Здесь и сейчас. И самое страшное, что сделает это. Петр с истеричной ухмылкой посмотрел на битое стекло, выхватив особенно острый осколок. Он дрожащими руками поднес его к выступившей вене, как вдруг... Квартиру наполнила трель дверного звонка. Наступая на осколки голыми ногами и корчась от боли, Хазин поплелся смотреть кого принесло в этот поздний час. Голова от наркоты бухла и отказывалась работать вообще, поэтому будь бы он трезвым, ни за что бы дверь не открыл. Догадался бы ведь, кто пришел. И на пороге, естественно, стоял Игорь. Пете тяжело стоять было настолько, что он едва не упал в руки Грома, еле удержавшись на дверной косяк. Гром посмотрел на окровавленную руку Пети, потом на его расширенные зрачки и все понял. — Что же ты делаешь, родной мой? — Обеспокоенно проговорил Игорь, подхватив Хазина на руки и понеся в глубь квартиры, подальше от чужих глаз. — Отвали от меня, скотина! — Прокричал Петя из последних сил, когда Гром, наконец, поставил его на пол. — Я дурак, Петь, прости меня. — Тяжело дыша, начал Гром. — Я тебе не верю, придурок. Катись к своей девушке.— Огрызался Хазин, от беспокойства теребя ворот рубашки. Разговор был не из приятных. — Я виноват, знаю. Юля меня поцеловала, а я не оттолкнул. Растерялся, наверное. — Сознался Гром, а затем окинул взглядом комнату. Найдя глазами пакетик с наркотой, он заметно погрустнел. — Еще скажи, что любишь меня и я тебе не противен. — Не унимался Петя, заметив его реакцию. — Я наркоман, Игорь. И мудила. — Честно признался он. — Ты не можешь меня любить, понимаю. Я мерзкий. Глаза Игоря округлились. Он пересек расстояние в несколько шагов между ними и осторожно взял Хазина за руку. — Петь. Я люблю тебя. И ты мне не противен.— Искренне прошептал Гром ему прямо на ухо. Но после произошло то, чего Петя и вообразить не мог. — Я хочу попробовать с тобой наркотики. — Наконец, сказал Игорь после долгой паузы. Но молчание повторилось. Гром выжидающе смотрел в глаза напротив, которые недоверчиво и шокировано изучали давно знакомое лицо. Петя пытался найти подвох, но безрезультатно. Он не нашёл в себе силы произнести чувства, отвечая на громкие высказывания майора поцелуем. Буквально накинувшись, заставляя Игоря отшатнуться, моментально проник языком в чужой рот, исследуя его спустя долгий промежуток времени вновь. Он кусался, зализывал кровоточащие ранки на губах, тут же вынуждая на появление новых. Гром держал его ладонь, а свободной рукой прижимал к себе ближе. Вскоре он отодвинулся, а Хазин уронил голову ему на плечо, выравнивая чуть сбитое дыхание. — Че, рыжая твоя хуже целуется? И не желая видеть недовольную гримасу, уткнулся носом в шею Игоря ещё сильнее. — Умеешь ты момент испортить. Недовольно фыркнув подобно лисице, Петя всё-таки ответил, но слова прозвучали крайне неразборчиво из-за того, что он продолжал утыкаться в шею. — Я тебя тоже. Они бы долго не отлипали друг от друга, если бы предложение Игоря не занимало все мысли. Он правда хочет? Ради него? Не верилось, но и сомнений в словах такого человека быть не могло.