Сторгэ.

      Рутина докучала хуже бесконечной войны, и девушка сильнее обняла камерамена за торс, утыкаясь носом куда-то ему под лопатку. К-0085 никак не отреагировал, продолжая перебирать стопку бумажек в руках, проверяя — все ли он записал, или что-то упустил.       — Пап, может быть и для меня работа найдется? — в надежде пробубнила она, поворачивая лицо в бок и прикладываясь к его корпусу ухом. Под слоями костюма и черной эко-кожи было слышно гудение внутренних систем и шелест мелких шестеренок, и эти звуки действовали весьма убаюкивающе.       К-0085 покачал камерой, аккуратно приписывая пропущенную запятую. Мысль посетить инженеров стала безумно частой, не стоит с ней тянуть.       За его спиной сокрушенно взвыли, в то время как руки поудобнее перехватили его за пояс. За почти два года он уже не удивлялся и не пытался отвоевать свое личное пространство — человека было слишком много в его активе на пределах Альянса, и он смирился. К тому же забота о ней попросту въелась в процессор подобно ржавчине, не будет же ничего страшного, если он позволит ей немного больше, чем обычно?       Она тяжко вздохнула, сдувая болтающуюся писюльку волос, что щекотала ей нос и губы. И разжала свои объятия только после того, как камерамен похлопал по ним в просьбе отпустить. А после встал, направляясь к рабочему столу.       Стопку бумаг выровняли об стол со всех сторон, дыроколом сделали отверстия и только потом вложили в папку отчетности. К-0085 развернулся, смотря на скучающего человека, и сокрушенно покачав камерой, сгреб папку в руки, подходя к кровати.       — Можно с тобой? Правда?! — девушка недоверчиво смотрела на протянутую ладонь, и только после сдержанного кивка вскочила на ноги, зачесывая руками короткие волосы назад.       В архивах памяти можно найти каждую чертову секунду, в которой так или иначе фиксировалась хрупкая человеческая фигура. И если раньше архивация воспоминаний была периодичной необходимостью из-за нежелания в один момент забыть все из-за своей «старости», то с ее появлением это стало просто обязательством. К-0085 панически боялся забыть что-то, касающееся его дочери.       Ну вот, опять он думает о странном.       Время позднее, в ночную смену заступают другие агенты, и коридоры заметно пустеют — большинство дежурящих в ночь выезжают патрулировать окраину, некоторые подписывают документы о переводе и отправляются в горячие точки. Раньше К-0085 постоянно пропадал в очагах войны, чудом сохранив при себе все родные конечности, а сейчас с каждым разом ему казалось, что он безбожно тупит в отличие от своих товарищей более современной модели.       Зайдя в лифт и нажав кнопку необходимого этажа, он опустил взгляд на человека, что от нечего делать покачивался на ступнях. Объектив фокусируется на сбившемся в сторону галстук, и он даже не успел подумать, прежде чем зажал папку в подмышке, а руками поправил атрибут формы Альянса. Она удивленно посмотрела на его неожиданно близко замаячившие руки, а после подняла взгляд на камеру, мягко улыбнувшись.       — Спасибо, пап.       Камерамен часто раздумывал, как вообще все докатилось до того, что ему не повезло умереть молодым или хотя бы сбросить свои чертовы настройки и апгрейднуться. И как он стал отцом человеческому ребенку. Еще и девушке — камеравумен обладала на редкость скверным характером, он боялся, что его воспитание будет не идеальным, а ее частая компания негативно скажется на его дочке в образовании стандартного поведения в обществе. Размышления, разумеется, ни к чему не приводили — он лишь сильнее убеждался, что стал слишком озабоченным тем, что происходит вокруг. Снова все к «старости».       На этаже логистики больше всего отражался грядущий переезд. Каждую бумажку проверяли на подлинность, бережно сортировали по дате и содержанию, а после упаковывали в тысячу и одну коробку. Чаще всего тут бывали близнецы — два чуть ссутулых камерамена, что постоянно ходили рядом друг с другом, были одеты в одинаковую зеленую униформу и вздрагивали от каждого непонятного шума. К-0085 слышал, что они подали прошение на перевод после переезда. Идея казалась ему глупой — они оба умрут быстро и бесславно.       Девушка крепче сжала его ладонь, выводя из раздумий, после чего он отдал папку в руки одному из близнецов, невербально что-то объясняя.       Она глубоко вдохнула воздух с запахом краски из принтеров, и чуть щуря свои глаза рассматривала ближайшие коробки с непонятным для нее шифром.       Дела обсудили, документы передали. Камерамен кладет ладонь на щуплое женское плечо, кивком камеры указывая на выход.       Для нее даже такая короткая прогулка рядом с ним в радость.       Завтра будет тяжелый день — скибидисты вновь начали активничать, и камерамен не хотел задумываться, насколько на этот раз затянется его вылазка. Человек плохо спит вне его присутствия, а иногда он по возвращению заставал ее захлебывающуюся слезами — и это лишь спустя сутки его отсутствия. Конечно это было в первые месяцы ее пребывания в штабе Альянса, но он не мог знать наверняка, что сейчас все в порядке.       Она всегда переживала. И К-0085 считал это нормой.       Уже в своей комнате он, словно что-то вспомнив после противного скрипа двери, требовательно похлопал ее по плечу, привлекая внимание.       — Что такое? — спросила она, поднимая взгляд и слегка хмурясь от темноты.       Камерамен жестами показывает рукой на выход, а после качает камерой.       — Не выходить завтра из комнаты? — уточняет девушка, и после утвердительного кивка отводит взгляд и недовольно складывает руки на груди. — Опять эти зануды прибудут?       К-0085 успокаивающе приобнял ее за плечи, легонько подталкивая в сторону кровати.       — Почему им к вам можно, а вам к ним нет? Это нечестно в конце концов!       Она тяжко вздыхает, развязывая галстук и стягивая его с шеи, попутно расстегивая верхние пуговицы у рубашки. Садится на самый краюшек, наблюдая за неторопливыми шагами камерамена, что прошел чуть дальше, останавливаясь возле тумбы. Недолго думая, открывает верхний ящик, рукой шурша всем содержимым в поисках чего-то конкретного.       — Что ты ищешь, пап? — с недоумением вопрошает она, скидывая пиджак с уставших плеч.       Камерамен по странному загудел системами, словно на что-то ворчал, и вытащив небольшую склянку с дозатором, прошел обратно к двери.       Он снова забыл смазать петли, но теперь, держа в руках смазку для подвижных механизмов, он с усердием залил каждый стык. Потому что слушать этот скрип было выше его сил!       Девушка молча сверлила его спину взглядом. Коротко вздохнув, она сгребла пиджак и галстук в руки, подходя к шкафу с вещами. Взяв оттуда вешалку и другую безразмерную рубашку, которую стащила у него для сна очень давно, она прошла в ванную комнату чтобы переодеться и умыться перед тем, как лечь в кровать.       К-0085 присел, заранее нашарив нужный кабель для подключения к сети, и вслушивался в тихий шум воды за дверью. В этот раз его отдых закончился слишком быстро, он даже не уследил за тем, как незаметно пролетело два дня. Ситуация на фронте по прежнему не стабильна.       Да, пару месяцев назад титан спикермен пришел в себя, но это не отменяет того факта, что он чувствовал себя ужасно виноватым перед всеми. Подвергнуться влиянию скибиди-паразита и перебить кучу своих товарищей… Камерамен вздрогнул, представив себе на мгновение, что он бы убил собственными руками ее. Возможно, решение оставить человека в Альянсе и вечно прятать от ворчливых телевизионщиков было куда более опасным, чем отправить в новый лагерь спустя три месяца после того, как та была спасена. Агенты Альянса куда больше похожи на людей, чем принято считать.       И все же теперь мысль о невозможности убедиться в ее безопасности мешала спокойно работать и отвлекала от поставленных задач. Уходя в оффлайн он не стал забирать свою ладонь из ее рук.       Пробуждение — не то, что дается ей легко, но лучше встать сразу, чем проспать еще часа два-три, а после пол ночи драть глаза в тишине. Девушка нехотя привстает, протирает сонные глаза и, как ни странно, лицезреет вторую половину кровати пустой. К-0085 всегда вставал раньше нее, если ему требовалось выехать на передовую, что бы лишний раз не видеть переживания на человеческом лице. Прошло почти два года, но воспоминания все еще свежи. И она никогда не забудет первую протянутую ей за всю жизнь руку помощи.       Сегодня покидать пределы комнаты нельзя. Поэтому девушка неспешно шагает в душ и ругается на холодную воду — из головы совсем вылетело, что отопления нет, соответственно и горячую воду перекрыли. Вылезать было поздно, и она наспех шоркается под ледяными каплями, ворча себе под нос про свою дырявую память. А ей казалось, что папа более забывчивый.       Когда камерамен уходит на службу, ей всегда казалось, что время замедляет свой ход в тысячу раз. Хрустя сухпайком, она расчесывала влажные короткие волосы, раздумывая над тем, чем бы себя занять.       В такие моменты К-0085 позаботился о том, чтобы ей точно не пришлось выходить из комнаты лишний раз. Шкаф-пинал возле кровати битком набитый батончиками, которые он специально попросил разработать знакомого ученого для человеческого организма. Не та еда, которую ей доводилось есть когда-то, но все необходимые вещества она получает, чувство сытости есть. А вкус для нее не так уж и важен. В тумбе лежат разные книги, планшет, куча карандашей и даже альбом. Стол завален всякими бумагами и фигурками из исписанных листов.       Девушка поднимает взгляд на зеркало, придирчиво смотрит на свое лицо, на котором слишком явно выделяется белая бровь и такая же белая прядь торчащая из макушки посреди остальных русых волос. Спускает взгляд на шею — там за воротом рубашки виднеется край светлого пятна кожи, и она застегивает верхние пуговицы. К-0085 никогда не интересовался что это такое, и вообще в принципе не акцентировал на этом внимание. Словно ему не было важно, как она выглядела. Хотя к травмам он относится с излишней придирчивостью.       Руки уже в черных перчатках, аккуратно завязывают галстук на шее, расправляют невидимые складки на пиджаке. Подумать только: он научил ее дотошности во всем, что касалось Альянса, хотя она была здесь не совсем законно с точки зрения правил. Тяжко вздохнув, она с угрюмостью смотрела на часы — время ползет слишком медленно!       В обычные дни она идет докучать спикерам, или находит камеравумен, которая всегда рада ее компании и разрешает поколупаться в документах. Если так подумать, то здесь, в штабе Альянса, ее приняли почти без возражений. К-0085 отстоял ее право на нахождение в этих стенах у своих коллег, беря на себя всю ответственность. Единственные, кто все еще были не в курсе неожиданного сожителя — это телевизионщики.       Спикеры как-то мимоходом объяснили ей, что те ребята слишком угрюмые и скрытные, у них даже свой собственный отдельный штаб есть, местонахождение которого никто из агентов не знает. Дотошные до исполнения обязанностей и соблюдения правил, любители тишины и ревностные хранители своих тайн. Она никогда не видела их, потому что всякий раз, когда те наведывались в их штаб, К-0085 буквально брал ее к себе в подмышку и утаскивал в комнату под веселые песни спикеров, при этом закрывая рукой излишне говорливый рот, с которого сыпались возмущения.       Когда время перевалило за полночь, человек раздумывал — вернется ли он сегодня домой?       В коридорах тишина, свойственная для этого времени суток, и она не была уверенной в своей идее дойти до камеравумен, чтобы уточнить у нее обстановку. Девушка посмотрела на электронные часы снова: чисто технически день закончился, и она не слышала, чтобы кто-то вваливался в штаб посреди ночи.       Хотя даже для столь позднего времени коридоры были слишком пусты. Это наталкивало на не очень хорошее предчувствие: вероятнее всего обстановка на фронте не ахти и на передовую выдернули буквально всех.       Главный зал встретил моргающей лампой, а среди компьютеров стояло пару камераменов инженеров и близняшки с большим спикерменом. На ее появление отреагировали более, чем спокойно — значит телевизионщики уже ушли. Она подошла ближе, подмечая что даже камеравумен куда-то испарилась.       — Все настолько плохо? — аккуратно поинтересовалась девушка, смотря как еще сильнее ссутулились близнецы, а инженеры переглянулись между собой.       Спикермен прогудел колонкой что-то не совсем разборчивое, на что близнецы передали ей планшет в руки — общаться с остальными через отчеты стало почти что привычкой. Спикеры, конечно, могли говорить через вырезки из песен и радио, но судя по всему этому здоровяку сплавили часть контактов, от чего звук стал очень плохим.       Напряженные позы агентов не внушали никакого спокойствия — она бегло читала строчки, и с каждым словом в горле образовывался тяжелый ком. Облизав разом пересохшие губы, девушка подняла взгляд на близнецов, возвращая планшет.       — Папа… Он тоже пропал, да? — голос хрипит, и она усилием воли сдерживает подступающую панику.       Инженеры кивают вместо потупивших взгляд близнецов, опуская плечи в сочувствующем жесте. А после объективы всех резко поднимаются вверх, смотря куда-то за нее. Даже спикер прохрипел что-то удивленно, дернувшись в ее сторону, чтобы прикрыть.       — Арех огокак?! — неожиданно громко и даже по злому прозвучало за спиной, от чего человек и агенты вздрагивают.       Она испуганно разворачивается и впивается взглядом в идущий помехами экран, на котором виднелось недовольное эмодзи.