Сторгэ.

      Путь подобен бесконечному аттракциону без соблюдения техники безопасности. Единица никогда не бывала в парках развлечений, но от чего-то думала, что это путешествие очень похоже на американские горки, где ее запихали в ржавую прохудившуюся колымагу, которая летит по разваливающимся рельсам.       Сутки прошли в неловком молчании, в перебежках между мерзкими отрядами скибидистов, в неуклюжей поддержке друг друга. ТВ-1313 тоже нервничал — было видно по дерганному поведению, обеспокоенному гулу помех, непривычном стремлении держаться как можно ближе. Девушка даже на секунду подумала, что у агента что-то замкнуло в процессоре, но спрашивать у него ничего не стала.       Такое внимание ей было приятно. Это льстило и сбивало с толку, хотя находился даже вполне себе здравый аргумент такого поведения — она, в конце концов, ранена и ослабела. Но юное женское сердце чувствует себя совсем иначе.       Забота К-0085 всегда имела иной для нее смысл, он был для нее надежной опорой и действительно близким созданием. С ним было не страшно, ему можно было поведать о своем плохом самочувствии и спокойно засыпать с ним в кровати. Просто потому что этот камерамен относился к ней, как мог бы относится отец к своей дочери. Да, возможно в нормальных семьях отцы не спят со своими дочками в одной кровати, но справедливости ради — они и не подходят к описанию нормальной семьи. Робот и человеческий подросток. К-0085 ласково поддерживал ее и иногда пытался строго отчитать, хотя если брать в расчет его немоту, то всплески рук и легкий топот ногой выглядел комично.       ТВмен был другим, и воспринимался совершенно иначе, даже в сравнении с другими прочими агентами. Тот, кто раньше держался от нее на дистанции, не позволяя лишний раз произойти контакту, сейчас слишком активно вторгается в ее личное пространство, и Единицу это слегка обескураживало. За пару лет жизни в штабе Альянса, девушка начала воспринимать агентов как людей. Они тоже чувствовали, шутили и горевали, движимые одним им понятной целью. И ТВ-1313, пусть и казался со стороны черствым наглым сухарем, застрявшем в горле, воспринимался как не умеющий контактировать с окружением мужчиной.       Ну, мужчиной — громко сказано. Единица на вскидку давала ему ментального возраста не больше двадцати.       В общем, телевизионщик оказывал ей знаки внимания не преследуя собственных планов, а девушка чувствовала себя странно, ошеломленно, непривычно. Наверное, так бывает, когда за девушками начинают ухаживать парни.       Мысли об этом прибавляли жара в и без того горячую голову, особенно когда таких мелких моментов становилось все больше и чаще. Приходилось осаждать воспаленную фантазию размышлениями о нынешней ситуации.       — Йенакт хикгайм зоркен, — сказал тихо ТВ-1313, когда она проснулась спустя пять часов.       На улице все еще было пасмурно не смотря на обед, солнышко не выглядывало из-за плотных серых туч. Единица проснулась, заботливо накрытая мягким синим пальто. ТВмен сидел по-прежнему рядом, разглядывая рану пристальным взглядом. Девушка чувствовала жар и слабость, но после сна ей было определенно лучше.       Телевизионщик успел обойти подсобку вдоль и поперек, нашел аптечку, вытряхнул все необходимое, попутно размышляя о том, что человек может не пережить путь обратно. Ей нужна была высококвалифицированная медицинская помощь. Ее он оказать не мог, сколько бы не перечитал необходимой литературы. Недостаточно данных и опыта.       — Это плохо? — спрашивает она тихо и хрипло, стараясь не напрягаться лишний раз.       Единица знала, что это ничего хорошего не сулило. ТВмен промолчал, не желая озвучивать последствия вслух. Ему оставалось надеяться, что не начнется заражение крови.       Они движутся достаточно быстрым шагом, лавируя среди обломков, вслушиваясь в жуткую тишину мертвого города. Единица шумно дышала, рысцой мчась за на удивление гибким и маневренным телевизионщиком, крепко держась за руки. Он не лгал, когда говорил, что дальше путь станет сложнее. «Как будто бы до этого он был легким» — отстраненно фыркает она, когда за полночь они добрались до уцелевшего небольшого здания, отстреляв на пути группу мелких скибидистов. Единица даже пискнуть не успела, как ТВ-1313 уложил их всех.       Ветхое здание не располагало удобствами, но имело исправный водный канал, и у Единицы даже поднялось настроение, когда она вдоволь напилась воды. ТВмен успел просмотреть все комнаты на наличие более удобного места, но все было слишком дряхлым и разрушенным. Целой мебели почти не осталось.       — Алатсу? — ТВ-1313 склоняется над девушкой, заглядывая в тусклый экран планшета.       — Думаю, еще часа два-три смогу идти, — отзывается она, запрокидывая голову и сконфуженно замерев.       Телевизионщик перевел взгляд на нее, от чего статика с серого от помех экрана защекотала кончик носа. Слишком близко, и Единица чувствует, как забилось сердце в груди. Поэтому она резко опускает взгляд обратно в планшет, пока агент недоуменно загудел.       — Туршрам тайнем одан, — немного помолчав, ТВмен снова подает голос, расправляя плечи и сверля взглядом карту города.       — Почему?       ТВ-1313 фыркнул вентиляцией, переводя взгляд выбитое окно, с которого был вид на развалины. Единица блокирует планшет — следовало поберечь заряд, — и убрала его в рюкзак. Посмотрев на батончики, она вздохнула и качнула головой самой себе — есть совершенно не хотелось.       — Олкеп онжун ман, — телевизионщик не двигается, по прежнему рассматривая ночной город, вернее его остатки. — Мат оге титертсв снаш тсе.       — А если нет? — девушка оборачивается, смотрит в его экран, обдумывая его слова.       Спокойный разговор нарушает неожиданный грохот с другой комнаты. ТВмен машинально хватает ее за плечо, дергает на себя, завертев телевизором в поисках винтовки, не сразу вспомнив что она на плече. Раздался жуткий хриплый визг, в проеме показалась низковатая для человека фигура с блестящими во тьме глазами.       — Скибиди-скибиди-скибиди! — заорал фаянсовый ублюдок, с шаркающим звуком помчавшись по прогнившим доскам в их сторону.       Единица тянется в карман джоггеров, уже сжимая рукоять шокера, как ор твари затихает, а комнату озаряет сине-фиолетовое свечение. ТВмен по странному загудел, светя своим экраном, от чего скибидист завис на месте, дергано вытягивая шею чтобы схватиться за сливной рычаг. Когда унитаз оказался пуст, комната вновь погрузилась в полутьму, разбавляемая серым светом помех с экрана.       — Онсапозеб ен, — говорит он, разворачиваясь лицом к девушке.       Она молча и испуганно кивает, и шагает вслед за ним к выходу, с брезгливостью огибая толчок. Улица встретила их легким ветром и запахом сырости.       — Укжреддоп мойдйан, — ТВ-1313 снова хватает ее за руку, пригибаясь чтобы залезть в тоннель из балок и бетона. — Уквонатсбо тадлос у мисорпс. Водайрто уйыцаколсид и 0085-К еивтстусирп.       Единица вслушивается в тихий голос, плетется позади, невольно крепче сжимая его ладонь. ТВмен оглядывается, смотрит в ее лицо, пытаясь прочитать ее реакцию и эмоции.       — Сдашь меня?.. — на грани слышимости спрашивает она, слегка поджав губы.       Телевизионщик молчит, обдумывает ее слова, сопоставляет со своими, и понимает, что выразился двусмысленно. Пренебрегать протоколами и действовать вопреки своей прошивке уже стало даже привычно, поэтому он без лишних раздумий неуверенно наклоняется к ней, приобнимая ее за плечи, чтобы подтолкнуть к выходу.       — Тен, — отвечает он, а Единица вздрагивает от мягкого прикосновения.       Ему хотелось верить.        Из завалов они вышли на сравнительно целую улицу, и в темноте ночи она выглядела даже совершенно нетронутой. Разве что нетипичная темнота для города напоминала об отсутствии людей. Рука телевизионщика соскальзывает с ее плеча, ложится между лопаток, придерживая рядом с собой и направляя вперед. Единице стало не по себе из-за такого контакта.       — Ноа, ты стал чаще меня трогать, — не выдерживает она, мямлит тихо, и агент вопросительно мерцает экраном, но взгляда с дороги не уводит. — Я… Скажем так, в мою голову лезут не те мысли.       ТВ-1313 гулко загудел, их шаги казались до безобразия громкими в тишине ночи. Он думает не долго, косит на нее экран и спрашивает так, словно Единица затронула больную тему:       — Еналп в? — на экране загорается «-_-», и девушка куксится на саму себя. Ей следовало промолчать, но уже поздно метаться и отмахиваться.       — Я не смогу тебе объяснить, потому что не видела таких взаимоотношений среди агентов, — поясняет она недовольно, пытаясь увести диалог либо в другое русло, либо дать понять, что набору микросхем далеко до подобных страстей. — Ты ведь даже романы не читал.       — Латич, — не соглашается он, и Единица в удивлении изгибает брови.       — Где? — сипло уточняет она, когда они уже подошли ко входу высотки.       ТВмен убирает руку с ее спины, шагает в разбитую стеклянную дверь, оглядывая темный холл внутри. Девушка понимает откуда растут ноги и без его ответа.       — Ты… Ох, я не должна уже удивляться… — шепчет она себе под нос, и шагает вслед за ним, не отказываясь от протянутой руки.       ТВ-1313 молчит, ведя ее к неработающим эскалаторам, размышляя об очевидно не законченном разговоре. В словах Единицы был смысл. Пугающий его смысл.       На неработающую лестницу они даже не встают — телевизионщик смотрит в бок, где среди разрухи виднелись выцветшие и пыльные диванчики. Недолго постояв, ТВмен все же ступает на эскалатор, ведя Единицу на второй этаж. Девушка щурится в темноте, едва не спотыкается на ступенях, разглядывая второй этаж, что бы усыпан бутиками одежды.       — Торговый центр, — лаконично утверждает она, смотря на перевернутые лавочки и опрокинутые громадные горшки с цветами. — Обычно на верхних этажах можно найти гостиницу.       — Шеанз адукто? — спрашивает ТВ-1313, направляясь вдоль просторного коридора к установленным терминалам возле широкого проема.       — Некоторые девчонки с приюта рассказывали, — нехотя отвечает она, решая не говорить смущающие подробности.       ТВмен больше и не спрашивал, спокойно проходя через терминал и с интересом оглядывая просторный тренажерный зал.       — Тидохдоп ен, — заключает он, уже разворачиваясь, как Единица упирается целой ладонью в его грудь.       — Подходит, — девушка огибает замершего в недоумении агента, что склонил экран на бок. — Тут есть душевые, — поясняет она, поправив рюкзак на плече, выискивая табличку над заветной дверцей.       Телевизионщик жмет плечами, шагая вслед за человеком, без интереса разглядывая различные тренажеры. Единица останавливается перед искомым помещением, неуверенно оглянувшись через плечо.       — Подождешь тут?       — Онсапо мат илсе а? — экран снова транслирует недовольный эмодзи, и девушка обреченно вздыхает.       — Тогда зайди, посмотри, убедись в отсутствии нечисти и все равно подожди меня снаружи.       ТВ-1313 раздраженно фырчит вентиляцией, шагая в раздевалку, а после сворачивая к душевым кабинкам. Единица старается не отставать, тоже оглядываясь на наличие или отсутствие фаянсовых ублюдков, и после утвердительного кивка телевизора провожает взглядом удаляющегося из раздевалки телевизионщика.       Уже развернувшись к нему спиной и скинув рюкзак с плеч, до нее донесся его голос:       — Аровогзар огот течс ан… — она оглядывается, смотрит на замершего в проеме двери ТВмена. — Ансеретни енм ыт, еонреван.       Он выходит, оставляя жутко смущенную таким откровением Единицу наедине с собой и душем. «Интересно» ведь не значит «нравится», так ведь?..