***
Ци Жун с Се Лянем вышли во двор, звать мужей с тренировки. Они приготовили вполне съедобные овощи и были крайне горды собой. Взору их предстала удивительная картина: их мужья, полуобнажённые, стоят в боевой стойке и явно ждут их. Се Лянь тут же прикрыл глаза, а Ци Жун как завороженный уставился на Фухуа. Ложнобог был красив. В отличии от Хуа Чена, его нельзя было назвать атлетически сложенным. При жизни он был сыном богатого торговца, но не брезговал тренировками, так что он был в меру подкаченным. Оба его соска были проколоты, в отверстия вставлены золотые колечки с лазурными камешками. Это придавало свиду очень серьезному парню особой игривости. Хуа Чен был одного роста с Фухуа, но выглядел крупнее его за счёт прекрасно развитого тела. На его животе были явственно очерчены все шесть кубиков, руки также имели крайне эстетичные выпуклости. Се Лянь чуть раздвинул пальцы и решил всё-таки полюбоваться мужем. Оба мужчины достали оружие. Вышло это у них чуть театральнее, чем обычно. Они явно наслаждались вниманием. Секунда и они уже схлестнулись в ожесточенной битве. Эмин и Костяной меч схлестнулись в диком танце, с каждым ударом выпуская огромное количество темной энергии. Земля под ними потрескалась, образовались огромные ухабы. Битва продолжалась около двадцати минут, ни один не хотел уступать. В это время их мужья смотрели на это с настоящим обожанием в глазах. Сделав несколько особо эффектных выпадов, демоны сошлись на ничьей. Это более чем устраивало всех здесь. — Моя Синеглазка самый крутой! — Ци Жун рассмеялся и повис на муже. Се Лянь также нежно обнял Хуа Чена и похвалил его технику. Демоны оделись и пошли пробовать блюдо, которое им приготовили мужья. В разгар пиршества, к ним заглянул Ши Цинсюань. — Се Лянь, Ци Жун, Хуа Чен, привет! — Весело поздоровался он, полностью проигнорировав Фухуа. — Я, кажется, не вовремя… — Все хорошо! — Поспешил успокоить друга Се Лянь. — Что ты хотел? — Да вот, отдать тебе книжку, что ты просил, да ещё за дверью твоего дворца мялся служащий, говорит, пришла странная молитва, нужно отдать, а он сам стесняется. — Цинсюань протянул Се Ляню книжку и молитву, написанную на куске пергамента. В этот момент дверь шкафа открылась и оттуда вышел Ши Уду. — Прошу меня про… — его взгляд остановился на младшем брате. Они так и не разговаривали все десять лет. — Цинсюань! — Мне пора! — Ши Цинсюань поспешил покинуть комнату. Ши Уду хотел пойти за ним, но Фухуа жестом остановил его. Хуа Чен поднял бровь, а Се Лянь сложил руки на груди. — Ложнобоже, объясни-ка мне на милость. — Раздражённо начал Хуа Чен. — Какого хрена, твоя ручная рыбка выходит из нашего шкафа, да ещё и гоняется за Цинсюанем по небесной столице? При словах «ручная рыбка» Ши Уду злобно зыркнул на Хуа Чена. Фухуа пожал плечами. — Я разрешил Уду прийти сюда в крайнем случае и дал ему талисман перемещения. И если бы ты с Се Лянем десять лет не общался, посмотрел бы я, как бы ты за ним бегал и где. Уду, ты что-то хотел? — Да. Прошу прощения за вторжение, у меня срочное послание от Гуцзы. Он сказал, что вы не отвечаете на его молитвы около суток и вам нужно встретиться в его ордене, как можно скорее. — Ши Уду склонил голову и удалился так же через шкаф. Се Лянь развернул молитву и она содержала в себе примерно ту же просьбу и вопрос, не на небесах ли Фухуа и Ци Жун. — Братик, нам пора получается. — Ци Жун торопливо обнял Се Ляня. — Увидимся в следующий раз, спасибо за прием… Бля, Фухуа, ты талисманы взял? Я последний на дорогу сюда истратил… — Конечно, родной.- Ложнобог достал талисман и они с мужем переместились к ордену, где обучался Гуцзы.***
Когда демоны переместились, их глазам предстала ужасная картина: разрушенные, обгарелые стены, кровь на мраморной плитке и трупы адептов. Ци Жун и Фухуа начали быстро переходить от одного покойника к другому, боясь увидеть лицо сына. — Да что здесь блять произошло?! — Ци Жун облегчённо выругался, не узнав ни в одном из трупов Гуцзы. — Судя по всему, на их орден напали… А мы с тобой не смогли прийти вовремя, потому что были в небесной столице, а у меня там не ловит. — Фухуа нахмурился. Они направились в сторону ближайшего храма Наследного принца. Скорее всего, Гуцзы передал им сообщение именно оттуда. И действительно, по дороге к храму они встретили молоденького парня заклинателя. Судя по цвету одежды, он принадлежал к клану Хуньхуа, где учился их сын. — Друг, подскажи, а где сейчас заклинатели школы Хуньхуа? Мы родственники одного ученика и… — Начал было Фухуа, но увидел, что молодой человек глядя в их сторону оцепинел, задрожал мелкой дрожью, выронил меч и описался, упав на колени. Оба демона быстро обернулись и посмотрели за свои спины, ожидая увидеть какое-то чудовище. Там никого небыло. — Жадина, мы с тобой облик сменить забыли. — Осознал Ци Жун. Крайний испуг молодого дозорного был понятен. Только что его школа была подвергнута нападению, а в дозоре он встретил двоих опаснейших князей демонов, которые просто так решили с ним заговорить. Фухуа вздохнул. Они с Ци Жуном приняли свой специальный облик для посещения Гуцзы — господина Ци и его брата, обычных торговцев из ближайшей гильдии. Поколдовав с памятью заклинателя, высушив его штаны и восстановив спокойное движение ци, Ложнобог привел его в сознание. — М? Что? — Начал было тот. — Друг, мы мимо проходили, а ты тут лежишь. — Псевдо участливло наклонился к парню Ци Жун. — Я — отец Ци Гуцзы, а это мой брат. Мы узнали, что у вас что-то случилось и поспешили к вам. — А? Вы родня шисюна! — Обрадовался тот. — Идёмте, мы сейчас остановились в храме Наследного принца. На нашу школу напал демон, среди учеников он искал кого-то, все говорил, что тот занял его место в сердце отца. Всех, кто оказывался ни тем, кого он искал, он убивал! Демоны переглянулись. — Полагаю, свирепый. Демон одержим жаждой мести какому-то ученику, чей отец отказался от него. — Задумчиво произнес Фухуа. — Ого, вы очень осведомлены! — удивился ученик. Ци Жун толкнул мужа под ребра. — Ай… Я просто много читаю, ничего такого! — Поспешил поправиться Фухуа. Когда демоны и заклинатель достигли храма, то сразу увидели остатки от ордена Хуньхуа. Он поредел по меньшей мере в половину. Они сразу узнали юного Гуцзы, который с перевязанной грудью помогал грузить на носилки тяжело раненого собрата. Юноше шел двадцать первый год, он был статен и изящен, его черты лица были аристократичными, а поступь уверенной. Сейчас он находился на грани от вознесения. Мальчик оказался необычайно талантлив и уже в тринадцать лет оставил далеко позади своих сверстников. — Гуцзы! — Позвал его Ци Жун. — Папа! Дядя! — обрадовался тот и, когда перенес раненого в нужное место, поспешил к родителям.