Bark on Bark, Petal Strands

— Ты не можешь есть орехи! — Но ореховое молоко — это не настоящий орех! — Это орех, Феликс! Минхо игнорирует двух кричащих омег и отчаянно всматривается на одну из улиц в поисках парковки. Он научился абстрагироваться от хаоса, но это немного сложно, когда Хёнджин визжит на октаву выше, чем его нормальный голос. — Феликси, — спокойно говорит Минхо. — Тебе нельзя ореховое молоко. — А как насчет сиропов со вкусом ореха? — Нет, — Минхо включает поворотник, чтобы повернуть направо. — Никаких орехов. Вообще. — Отлично, но я хочу настоящий кофе. — Ты будешь слушать его, но не меня?! — Хёнджин кричит. — Не ты же мне будешь покупать кофе! — Я бы сделал это, потому что люблю тебя, но сейчас это не так. Страдай! — Хёнджин скрещивает руки на груди и опускается на сиденье. Минхо сосредотачивается на парковке между двумя машинами меньшего размера, затаив при этом дыхание. Он уже давно не водил машину, поэтому медленно двигается вперед и назад, вспоминая, что нужно повернуть колеса на три четверти и выровнить ручку по окну. Ли успешно паркуется, едва, глядя в окно. Облака уже сгущаются, и старший вздыхает. Он ненавидит дождь, а также ненавидит водить машину под дождем, особенно во время потенциального ливня. — После этого мне нужен эспрессо, — шепчет Ли. Младшие начинают хихикать, и Минхо тоже не может сдержать смех. — Вы хорошо паркуетесь. Научите меня? — спрашивает Хёнджин. — Конечно, мы можем выбрать день, и тогда я тебя научу. Хёнджин доволен. Ли не знает, умеет ли младший водить машину, но всё равно соглашается. Хёнджин выходит из машины и сразу же цепляется за Феликса, а Минхо рад видеть, что он приходит в себя после нервного срыва. Его глаза больше не красные, а лицо вернулось к своему нормальному цвету. Они идут по улице к кафе. Минхо следует за двумя омегами, идущие рука об руку, а также которые веселые, как и всегда. Ли украдкой делает фотографию, дабы позже отправить её Чану. Запахи своих омег, подавленные запахами города и дуновением ветра, Минхо не чувствует, хотя они с утра больше не наносили свои блокаторы. Все трое останавливаются возле кафе, чтобы прочитать меню напитков. Хёнджин рукой обнимает Феликса за талию, а Минхо заглядывает через их плечи, не особо интересуясь чаем. — Пойдёмте, — Хёнджин тянет Феликса и Минхо за руки, заставляя их поскорее зайти в заведение, а те позволяют ему это сделать. Внутри красивое кафе в стиле минимализма, но оно больше, чем большинство других кофеен, с длинными столами и красивыми дубовыми скамейками. На стенах мерцают гирлянды, доска с меню покрыта красивыми каллиграфическими надписями, а на стене за стойкой висит более подробная версия их меню. Минхо не может отрицать, что эспрессо звучит хорошо. Он знает, что ему следует перестать пить кофе, знает, что ему следует съесть что-нибудь более полезное для здоровья, но ничего не может с этим поделать. Эспрессо очень хорош, и он его хочет. — Вы решили, что хотите? — спрашивает Минхо мальчиков, и Феликс поднимает голову, открывая рот и указывая на напиток из драконьего фрукта. Он розовый, поэтому, конечно, привлекает внимание. — Я просто возьму латте, — говорит Хёнджин. — Может быть, таро-латте. — Я думал, ты хочешь розе. — Нет, я передумал. Я хочу чего-нибудь более молочного. Минхо не может отрицать, что таро-латте действительно выглядит молочным и вкусным, но ему нужно, чтобы в его организме было достаточно кофеина, чтобы бороться с тремя взрослыми мужчинами, и поэтому он решает увеличить свой заказ до двойного эспрессо. В любом случае это не имеет значения, т.к. Чан платит за это. — А ещё, вы оба возьмёте сэндвичи. И это не обсуждается! — Можно нам с ветчиной и сыром? — Хёнджин указывает на надпись сэндвича в меню, и Минхо кивает. — Конечно, милый. Вы двое, идите садитесь, а я оплачу. Минхо идет к кассе, чтобы сделать заказ с помощью кассира (он выглядит таким старым?), и, сделав заказ, кассир протягивает ему зуммер. Он машет своим омегам, находящиеся в другой стороне кафе, чтобы они заняли столик и ждали. Оплачивая, Ли предупреждает работника об аллергии Феликса на орехи, хотя это всё же непереносимость, но, если сказать, что это аллергия, то это будет звучать более требовательно. Он не верит, что бариста не отравит его случайно, сказав о «непереносимости». Слава Богу, здесь не многолюдно из-за дождливых облаков и дождя на улице, который время от времени льет. В любом случае, в кафе тепло и светло, и это главное. Минхо надеется, что Чонин взял с собой зонтик. — Феликс! Минхо едва развернулся, как незнакомец, обнимая, поднимает Феликса, и старший мгновенно бросается к нему, широко раскрыв глаза и открыв рот, чтобы крикнуть тому, кто бы это ни был, дабы он отпустил его омегу. Он останавливается прямо перед ними, смотря на картину, которая разворачивается перед ним: Феликс и Хёнджин смеются, а руки Феликса обнимают руки незнакомца, держащие его за талию. Его омегам не грозит опасность, поэтому Минхо немного выдыхает, но ощетинивается и всё равно подходит ближе. — Хён, — щебечет Феликс, и незнакомец прижимается носом прямо к затылку Феликса, когда кто-то подбегает. — Уён-и! Минхо снова в состоянии повышенной готовности. Хотя личность незнакомца неизвестна, он не выглядит угрозой и не пахнет ею. Его запах и аромат Феликса прекрасно сочетаются друг с другом, как будто сладкий испеченный хлеб с клубничной начинкой, и Минхо приходит к выводу, что они знакомы. Незнакомец красив, с серебристыми волосами и загорелой кожей, без макияжа и ухмыляется его омегам, как будто они повесили луну. Но другой незнакомец не пахнет сладко или очаровательно. Он явно альфа. Его запах дыма обжигает нос Минхо, и он сразу же подходит к более низкому альфе. — Могу я. — Мне так жаль, о Боже, это мой омега, — обрывает Минхо альфа, спотыкаясь о собственные слова, делая шаг назад, как будто он испугался Минхо, прежде чем снова споткнуться вперед, шлепая свою омегу по руке. — Уён-и! Не убегай вот так. — Но это же они! — незнакомец улыбается, переводя взгляд то с Минхо, то на альфу, прежде чем нахмуриться и немедленно отойти назад. Похоже, он до сих пор не замечал Минхо, т. к. слишком был занят Феликсом и Хёнджином. — Ой, кто вы? — Это Минхо-хён! — Феликс объясняет, как будто между ними нет никакого напряжения, хватая Уёна за руку. Он либо не замечает напряжения, либо он просто его игнорирует. — Он наш смотритель. Как твой Хонджун-и хён. — Ой, мне очень жаль, я не знал, что вы были с ними, — кланяется Уён, теперь стесняясь, и у Минхо начинает складываться пазл. Этот альфа — смотритель этой омеги? Он никогда раньше не встречал альфа-смотрителя. Если только это не что-то другое. Смотритель вроде него? Хонджун тоже кланяется, только дважды: один раз Минхо и один раз его омегам. — Я сожалею об этом. Уён иногда может быть слишком взволнованным. Минхо недоволен тем, что только что произошло, он был испуган, думая, что кто-то пытался причинить вред Феликсу, но они с Уёном похоже друзья и при том хорошие друзья. — Всё в порядке, — вежливо, но не дружелюбно говорит Минхо. — Кто вы? — Я Ким Хонджун. Я здесь со своими омегами, — он отвечает вежливо, смотря перед собой, и Минхо замечает на его лице все черты альфы. Он, конечно, симпатичный, но у него острый взгляд, выразительные брови, точеное лицо и тонкая, сильная челюсть. — И где они? — Минхо спрашивает, как будто он имеет право знать, и Хонджун указывает на стол сзади, где сидит еще один человек, потягивающий красный напиток и махающий им рукой. Он поразительно красивый. — Думаю, он просто перевозбудился, всё в порядке, — говорит Хёнджин, собираясь обнять незнакомца сзади вместе с Феликсом. Теперь их запахи смешиваются, и нос Минхо пытается улавливать лишь запахи своих омег. Разве этот смотритель не знал, что нужно наносить блокаторы запаха с таким сильным запахом? — Извините, правда. Я не хотел вас напугать, — Уён звучит настолько искренне, что Минхо не может быть равнодушным рядом с ним, однако Хонджун другого мнения. Альфа бросает на свою омегу взгляд, вроде ничем не примечательный, но Минхо знает этот взгляд, взгляд, который говорит о том, что у Уёна большие проблемы, но это не его дело. — Всё в порядке, я уверен, что ты просто взволновался. Как ты сказал, ты не знал, что я был с ними, это была просто ошибка, — улыбается Минхо, и Уён, кажется, теперь расслабляется. Феликс потирает щеку о плечо друга, пока Хёнджин остаётся рядом, но не вторгается в пространство Уёна, как это делает Феликс. Они тоже кажутся неразлучными, и Минхо задается вопросом, не является ли это влиянием Феликса на людей в его жизни. — Спасибо. — Всё в порядке. — Мы больше не будем вас беспокоить, — неловко улыбается Хонджун, и Минхо поворачивается к нему с бесстрастным лицом. — Кто сказал, что вы нам мешаете? Хонджун хмурится. Вот оно — территориальный характер против ожиданий общества быть вежливым по отношению к старшим. Минхо вздрагивает, когда в его руках жужжит зуммер, а лампочки на нем мигают красным, сообщая, что его заказ готов. — Я возьму, а вы, мальчики, садитесь, — Минхо машет рукой. — Ты хотел. — Можем ли мы с ними сесть? — воодушевлённо спрашивает Феликс, и Минхо тут же кивает, как будто ему не нужно это обдумывать. — Конечно, милый. Минхо не идиот. Он может довериться другому смотрителю с несколькими омегами, который сейчас ведёт их к их столу, а затем Ли оставляет их, идя за напитками, едой и трубочками, и делая глоток эспрессо на обратном пути к столу. Кофе крепкий, и Минхо чувствует, что мгновенно расслабляется, ожидая, что кофеин потечет по его венам. — Вот, держите, — Минхо ставит напитки на стол и садится прямо напротив Хонджуна, рядом с Хёнджином. Феликс и Уён почти поглощены друг другом, пока другой омега тихо кланяется и улыбается ему. — Я Сонхва. Ликси сказал нам, что вы их новый смотритель? — Сонхва красивый. У него светлые волосы, милые блестящие глаза и милая улыбка в форме сердечка. Минхо отвечает ему на кивок. — Да, верно. А Хонджун-ши ваш смотритель, так? — вежливо спрашивает он. Сонхва кивает. — Это интересно, — начинает Минхо, изо всех сил стараясь казаться добрым. — Я никогда раньше не встречал альфа-смотрителя. Как вы попали в эту сферу? Феликс, небрежно поедая свой сэндвич, и Уён вместе листают инстаграм, пока Хёнджин заглядывает через их плечо, строя глазки Сонхве, который застенчиво оглядывается. На самом деле на них никто не обращает внимания, и Хонджун, на удивление, расцветает от заданного Минхо вопроса. — У меня был смотритель, пока я не стал подростком. Вернее, это был мамин смотритель. Она была омегой и я очень любил своего смотрителя, поэтому всегда хотел им стать. Мой смотритель умерла прямо перед тем, как я выпустился, но она всегда выглядела такой счастливой, что я решил последовать по её стопам, — ох, Минхо не может не быть к нему немного теплее, из-за его честного признания. Хонджун не выглядит так, будто он лжет или летает в облаках, когда он с такой любовью говорит о своем смотрителе. — Развлекательная компания наняла меня в качестве смотрителя для ATEEZ. Что насчет вас? — ATEEZ? — Минхо удивлён. Он знает ATEEZ. Все знают их. И теперь Ли сидит за одним столом с некоторыми участниками и просто болтает с ними? Минхо не следит за группами так, как делают это другие, поэтому, конечно, он не узнал Уёна и Сонхву. И неудивительно, что Феликс и Хёнджин дружат с айдолами, ведь они оба модели в компании высокой моды. — Ой, мне жаль, что я не узнал вас. Я такой невежественный. — Не волнуйтесь об этом, — говорит Сонхва. — Мы даже без макияжа. Мы просто спрятались здесь ненадолго. — Всё в порядке, — улыбается ему Хонджун, а Минхо умиляется. Эта улыбка. Он такой обаятельный, неудивительно, что он так далеко продвинулся в этой области, будучи альфой. Он источает такую успокаивающую энергию, но с таким грубым ароматом. От всего этого у Ли кружится голова. — Ликси и Уён-и вместе были стажерами, — говорит Хёнджин. — Мы использовали одну и ту же студию для танцев, но потом я переключился на балет. — Да? — брови Минхо взлетают вверх. Это всё объясняет. Феликс застенчиво тает в объятиях Уёна, явно смущаясь, что сейчас находится в центре разговора, и Уён, уткнувшись носом ему в ухо, нежно мурлыкает. Он съел только половину своего сэндвича, как Хёнджин почти доел свой. Минхо не уверен, где проходят их границы, но он не думает, что должен знать. Уён и Феликс явно чувствуют себя более комфортно друг с другом, чем Ли думает, а Феликс уже взрослый человек, он в праве делать всё, что хочет. Сердце Минхо грозит разорваться, когда он наблюдает за омегами, такими мягкими и нежными вместе. — Да, раньше мы даже делили кровать и всё такое! — хихикает Уён, а Феликс закрывает лицо руками. — Остановись, — ноет он. Хёнджин и Уён радостно душат его, а Хонджун наблюдает за ними, пока Минхо наблюдает за ним, отмечая, как тот смотрит и каким гордым и счастливым он выглядит. В его глазах есть намек на умиротворение, которое, Минхо уверен, появляется только тогда, когда кто-то по-настоящему влюблен, и он думает, что нет ничего более особенного, чем связь между омегой и смотрителем. И не важно является он альфой или кем-то другим. Это мало зависит от субгендера, скорее тут дело с доверием. — Я всегда хотел быть смотрителем, и вот я им и стал, — говорит Минхо. — Мне это нравится. — Мне тоже, — Хонджун кивает. Он наклоняется, шепча и посмеиваясь. — Даже если они иногда заставляют меня лезть на стену. Минхо хихикает, хотя это не смешно. — На самом деле меня никто и ничто не загоняет на стену. Хонджун пожимает плечами. — Просто подожди, пока они не убегут, или не начнут слишком много болтать в прямом эфире, или пока не испортят свои выступления, или выпьют слишком много, или испортят свои недавно уложенные волосы… — Это было всего раз! — Сонхва толкает своего смотрителя в плечо, и Хонджун быстро хватает его лицо и целует в щеку, пока омега закрывает глаза, очарованный этим чувством. Ресницы у него длинные и красивые, и альфа осторожно проводит по ним большим пальцем. — Ладно-ладно. — Вы красите ногти? — Минхо указывает на синие ногти Хонджуна и тот широко растопыривает пальцы, чтобы Ли мог получше их рассмотреть. — Ага! Мне это нравится. Я начал из-за Polished Man*, но иногда крашу и больше одного ногтя. Также некоторые мои омеги любят тренироваться на мне, а ещё им нравится делать мне прически. — Вам идет, — Минхо делает еще один глоток кофе. — Кстати, в каком вы университете учились? Есть только одна программа для сертифицированных смотрителей. — Я учился в Сеульском Университете по уходу за больными, — уверенно кивает Хонджун. — Я полагаю, вы тоже там учились? — На самом деле да, — Минхо не может поверить, что альфы ходили вместе с ним в маленькую школу, он никогда об этом не знал. — Когда вы выпустились? — Я закончил учебу всего два года назад, — кротко говорит Хонджун. — Так что не думаю, что мы когда-нибудь пересекались. — Может быть, а может и нет. Я закончил три года назад, может быть, три с половиной. У вас преподавала профессор Им? Это была пожилая женщина, Им Хеджин. Она еще там работает? — Хонджун закатывает глаза и на мгновение задумывается, жуя трубочку. — Думаю да! Думаю, она вела у меня урок этики. — Да, она преподавала медицинскую этику! — Минхо возбужденно стучит ногами по полу. — Она мне так нравилась. Она была единственным профессором, с которым я очень хорошо ладил. — Она была милой, но у меня в основном был профессор Ким… Я не помню его имени. — Я не знаю, — мягко пожимает плечами Минхо. Он смотрит на своих омег, проверяя их. Феликс и Уён обмениваются напитками, а Хёнджин и Сонхва смотрят что-то на телефоне Сонхвы, нежно прислоняясь друг к другу. Они не так близки, как Уён и Феликс, но, похоже, они всё равно друзья, и Минхо рад, что они пришли сюда. — Вам приходилось носить форму? — взволнованно спрашивает Хонджун, и Минхо точно знает, о чем он говорит. Старая, зудящая униформа, которую им приходилось носить в университете на медицинских программах. Минхо знал, что, когда он стал старше, они перешли на простые халаты, но ношение жестких штанов и топа с высоким воротником, чтобы отличаться от других студентов-медиков, всегда было утомительным и раздражающим. — Ой, да, она у них до сих пор есть? — Уже нет, но мне пришлось проучиться один семестр, прежде чем они сменили её на простую медицинскую одежду, — Хонджун смеется, его язык высовывается из-за зубов. — У вас тоже была повязка? — Минхо закатывает глаза так сильно, как только может, в знак «да», а Хонджун прикрывает рот, чтобы рассмеяться. — Мне жаль. — Она до сих пор хранится у меня где-то глубоко в шкафу, — Минхо содрогается при мысли, что ему снова придется носить такую неудобную одежду. Штаны были не так уж и плохи, но верх выглядел очень странно. Это были медицинские халаты и у каждой специальности был свой цвет, и у них были розовые с огромной уродливой красной нашивкой на рукаве и спине, на которой было написано название школы, программа и большое сердце. Халаты чесались и даже не имели карманов, что самое неприятное. Даже у медсестер были карманы, а у смотрителей — нет. — У меня ещё остались туфли. Они были довольно удобными. — Сабо? — Да, они. — Я всегда носил только кроссовки. — Ну, у меня никогда не болели ноги, — признается Минхо. Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но его телефон гудит, и он тут же берет его, проверяя сообщение от Чонина, в котором говорится, что он закончил. Ли пишет ему, что они уже едут с горячим шоколадом, и Чонин отвечает сердечками. — Что такое? — Феликс спрашивает, наслаждаясь запахом Уёна, и Минхо мило улыбается. — Нам нужно забрать Инни прямо сейчас. Я возьму ему горячего шоколада, а вы двое сходите, пожалуйста, в ванную, прежде чем мы уйдем, потому что мы заберем Чонини и сразу поедем домой, а это час езды, — Минхо не нужно им напоминать, потому что они оба только что выпили много сладкого кофеина, а сделать остановку где-то, чтобы сходить в туалет, было бы просто хлопотно из-за надвигающегося дождя. Феликс и Хёнджин кивают. — Вам стоит купить их печенье с шоколадной крошкой, оно очень вкусное, — предлагает Хонджун. — Для Чонини или для вас. — Спасибо. Я обязательно попробую, — Минхо улыбнулся и щелкнул пальцами. — Хорошо, я тогда пойду и возьму это. Вы двое… — Мы поняли, — Феликс запихивает в рот остаток сэндвича, предлагая кусок Уёну. Он делится со всеми? «Это такой приятный образ мышления», — думает Минхо. Феликс такой щедрый и заботливый. Если бы в мире было побольше таких людей. — Спасибо, — Минхо посылает им глупый поцелуй, и четверо омег хихикают. Он поворачивается к Хонджуну, неловкое напряжение между ними ослабевает и уходит навсегда, их связывает роль смотрителей, несмотря на то, что они из двух разных миров. Минхо это нравится. — Было очень приятно с вами поговорить. Вы действительно хороший смотритель. Я хочу, чтобы вы знали это, — он знает, как много значит этот комплимент для смотрителей, и, как и ожидалось, Хонджун загорается. Он не подпрыгивает, но улыбается, его глаза сияют в свете ламп. — Спасибо. Это многое для меня значит. — Конечно. Я всегда говорю то, что имею в виду. — Это хорошо. — Спасибо. Они оба еще раз улыбаются друг другу, прежде чем Минхо идет заказывать напиток и печенье для себя и Чонина. Ли знает, что уже пообедал и ему не следует есть слишком много сладкого, но с ним всё будет в хорошо. На улице дождь, а кто не любит шоколад в дождливый день? Он откусывает кусочек печенья, пока ждет своих омег, которые ходят по очереди в ванную, а также напиток для Чонина. Хонджун прав, печенье вкусное, теплое и не слишком сладкое. Ли поворачивается к новому знакомому с поднятым вверх большим пальцем, а Хонджун едва сдерживает хихиканье, произнося ему «пожалуйста». Минхо наблюдает, как Феликс и Хёнджин прощаются с остальными, и думает о том, каково быть альфа-смотрителем. Вероятно, люди относятся к тебе с большим уважением, меньше связываются с тобой и с твоими омегами. Всё, что тебе нужно сделать, это обнажить клыки, и они тут же отступят. Но не эти вещи говорят Минхо, что Хонджун на самом деле хороший смотритель, не агрессия, направленная на защиту своих омег, а нежная забота, которую он проявляет к ним, долгие прикосновения, его мягкие слова и глупые ухмылки. Он смотрит, как альфа целует в макушку Уёна, и не может отвести взгляд. Хонджун выглядит удовлетворенным. Минхо знает, что это такое. И совсем не важно кто ты: альфа, омега, бета, гамма, сигма. Это чувство не похоже ни на какое другое.