Bark on Bark, Petal Strands

Проснуться — это роскошь. После душа Минхо быстро засыпает в своем халате и кружевном нижнем белье, которое купил всего несколько дней назад, слишком уставший, чтобы переодеться в пижаму. Халат мягкий и пушистый, и Ли даже немного жарко, когда он просыпается, при том, что кондиционер в номере хорошо работает. Минхо переворачивается на живот, уткнувшись лицом в гору подушек, и сонно приоткрывает глаз, чтобы проверить время. Сейчас 8:46 утра. Почему так рано? Неужели он не может спать подольше? Из-за привычки сейчас очень трудно засыпать после 7 утра, поэтому Минхо просто бросает это тщетное дело и заставляет себя встать, принимая решение поднять своих омег, одеть их к завтраку и узнать, чем они хотят заняться сегодня. И он очень сильно надеется, что они не захотят пойти в спортзал. А если младшие всё же захотят туда пойти, то Минхо просто сядет на велотренажер и будет дремать. И кто сможет ему это запретить? Ли надевает футболку и шорты, обувает сандалии, прежде чем отключить телефон от зарядки и отправиться в ванную. Он плеснул немного воды себе в лицо, что помогло немного проснуться. Он привык принимать душ и перед сном, и перед выходом из дома, но последний душ был всего семь часов назад, и простыни были настолько чистыми, что он, вероятно, мог бы есть с них, если бы захотел, и этой мысли достаточно, чтобы заставить его кожу вибрировать от радости. Он любит чистые простыни, что является его законным переходом во взрослую жизнь. Он стучит в дверь номера стаи, ждет несколько секунд, чтобы услышать, как кто-то шаркает, прежде чем постучать снова, немного громче. Даже если они не захотят вставать, его кто-нибудь всё равно да впустит. Для стаи Бан необходимо вставать пораньше, да хотя бы просто, потому что им нужен час, только чтобы собраться. И действительно, раздается тихое «подождите» и какое-то шуршание, прежде чем дверь открывается, и Чан щурится, смотря на него. Его волосы в беспорядке, наклонены в одну сторону, потому что, вероятно, он спал на боку, подложив под голову руку. Он медленно моргает, глядя на Минхо, прежде чем просто впустить его внутрь. — Доброе утро! — Эй, — шепчет он. — Я тебя разбудил? — Мм? Нет, я вроде как проснулся сам, — Чан машет рукой и, спотыкаясь, возвращается в гостиную, чтобы лечь на диван. — Сейчас немного за девять. Завтрак займет какое-то время, и я не хочу, чтобы Джинни пропустил что-либо из утренних занятий, которые его заинтересовали. — Все в порядке, Мин. Да, нам нужно… Позавтракать, да… «Он сейчас не может ни о чем думать», — понимает Минхо, наблюдая, как Чан почти сразу засыпает на диване. Вероятно, он не хочет возвращаться в постель, думая, что оставлять Минхо одного — это грубо. Он оставляет его ненадолго и прокрадывается в спальню омег, где они втроем свернулись под одеялами. Он со щелчком закрывает дверь, тихо шепча «доброе утро», прежде чем подойти. Чонин первый, кто его замечает. Он не открывает глаза, просто поворачивается и на мгновение принюхивается, прежде чем протянуть руки и неуклюже обхватить старшего за талию, дергая его рубашку, и Минхо посмеивается. — Привет. Проснулся? — Ли проводит рукой по растрепанным и спутанным, Боже мой, кудрям Чонина и мурлычет. Он все еще спит. Одеяло сдвигается, и Феликс выглядывает, переворачиваясь на бок, чтобы посмотреть на то, что здесь происходит, прежде чем снова закрыть глаза. Между ними лежит Хёнджин и он полностью нокаутирован. Его будет труднее всего разбудить. — Пришло время вставать, мои любимые, — снова пытается Минхо, все еще гладя Чонина, который приближается все ближе и ближе к его животу. Он не уверен, почему у него такая одержимость его животом, но Чонин прижимается к нему лицом, и он позволяет ему это сделать. — Сколько сейчас? — Феликс стонет, а Минхо проверяет часы на стене. — Сейчас 9:19. Пора завтракать. — Мм… — Да ладно, — говорит Минхо, поднимая Чонина в сидячее положение и быстро его обнюхивая. — В душ можете не идти. Переоденешься ради меня, м? Чонин наконец открывает глаза, прижавшись щекой к туловищу Минхо, и смотрит на него снизу вверх. Его глаза похожи на темные стеклянные шарики. — Вот и ты, — тихо воркует Минхо. — Проснулся? Чонин начинает чувствовать его запах, и Минхо обхватывает его голову руками. Отлично! Теперь остальные. — Феликс, ты встал? Феликс смотрит на него невозмутимо, и Минхо вскидывает руку. — Не смотри на меня так, иди одевайся. — Я могу надеть просто шорты? — Ты можешь надеть все, что хочешь, — говорит Минхо. — Но одежда должна быть на твоем теле. Твой альфа уже встал. — Который из? — спрашивает Феликс. — Как думаешь? — Чан, — вздыхает он. — Бинго. Феликс сбрасывает с себя одеяло и идет к комоду, чтобы взять шорты и надеть их. Минхо не обращает внимания на то, что большинство людей здесь, вероятно, одеваются сразу на целый день, но с Феликсом не стоит связываться, когда он уставший. — Ты можешь разбудить Джинни? Феликс кряхтит и забирается на другого своего парня, разминая его. Он хихикает себе под нос, когда Хёнджин издает громкий стон, шлепая его. — Ликс. — Минхо хён говорит, что тебе нужно встать. — Нет, я не хочу. Просто отстань от меня. Минхо целует голову Чонина, прежде чем начать высвобождаться из его рук. На младшем пижама, в отличие от Феликса, который спит в одних старых спортивных штанах. Минхо идет рыться в комоде в поисках одежды для самого младшего. — Какой ящик у Инни? — Средний. — Спасибо, — Минхо открывает средний ящик, хватает джинсовые шорты и футболку, бросая их в ноги омеги. — Чонини, иди переоденься. Хёнджин, давай одеваться. Хёнджин потянулся на кровати, одетый лишь в одно нижнее белье, и смотрит в потолок. — А утро действительно того стоит? — Ты не хочешь есть? — … Хорошо, я встал. Он наконец-то поднимается, роясь в простынях в поисках чего-то. Минхо уже предупреждал их, чтобы они не оставляли телефоны на кровати, особенно под подушками. Хёнджин обнаруживает, что майка застряла под подушкой, натягивает ее и ползет к краю кровати, чтобы порыться в верхнем ящике комода. Минхо запоминает, какой ящик принадлежит какому омеге, пока Чонин идет в ванную переодеваться. Минхо проверяет электронную почту, пока омеги собираются, сует Феликсу в руки расческу, отказываясь выпускать того из номера, до тех пор пока у него полный беспорядок на голове. Он выглядывает из комнаты и видит Чана, который все еще спит на диване и тихо похрапывает. Чанбин достает какие-то вещи из их сумок и едва удостаивает его взглядом. Он прижимает палец к губам, смотрит на Минхо и просто кивает. — Работа, — шепчет Чанбин, и Минхо понимает, что Чан, должно быть, снова работал всю ночь. Вот так и проходит любой отпуск для него. — Мальчики, — говорит Ли, снова закрывая дверь. — Послушайте. Хёнджин пытается надеть леггинсы, но все взгляды прикованы к нему. — Как будете готовы, в общую комнату выходите тихо. Ваш альфа спит. — Я думал, ты сказал, что он проснулся, — не понимает Хёнджин. — Чани не спал всю ночь, пытаясь привлечь рекламодателей, — сонно бормочет Феликс. — Пусть поспит. Он думает, что мы не знаем, хотя это не так. — Тогда не будите его. «Не бывает дня, чтобы главный редактор Бан Чан не работал», — думает Минхо, но он полагает, что это зависит от работы. Всегда возникает что-то, что ему нужно просмотреть, оценить, отредактировать, закончить, появляется какая-то встреча. Всегда находится что-то. Ли думает, что это одновременно и восхищает и разочаровывает. Всегда работать и не иметь времени на своих близких. Он помнит, как его впервые наняли просто ради этой цели, горько-сладкий привкус во рту несколько месяцев назад, когда все было для него новым, большим и пугающим, а теперь он тихо выводит омег и тащит их в лифт, чтобы позавтракать. — Когда мы спустимся вниз… О, Боже! — Минхо вскрикивает, когда кто-то просовывает резко руку между дверцами, чтобы лифт оставался открытым, и перед ними показывается голова Джисона. — Почему вы ушли без меня?! — Мы думали, ты спишь! — Хёнджин пододвигается, освобождая для него место в лифте. — Ух, Сынмини где-то внизу, а я не спал, — Джисон нажимая на кнопку первого этажа, а после и на кнопку, чтобы двери закрылись. — Он проснулся рано, чтобы пойти в спортзал. Кто вообще ходит в спортзал в отпуск? — Это не отпуск, дурак, — усмехается Хёнджин. — Это всё для журнала. Никто не может сделать рецензию, поэтому нам приходится использовать все возможности. И это всё на деньги компании, поэтому мы не можем просто не посетить здесь всё. — Это да… Разве хены не должны пойти в спортзал? В этом Джисон прав: Чан и Чанбин чаще посещали спортзалы, чем кто-либо другой. Минхо не особенно любит заниматься спортом или поднимать тяжести, и он не видел, чтобы кто-то ещё занимался, ну кроме танцевальных тренировок Хёнджина. — Что на завтрак? — Здесь шведский стол, откуда мне знать? — Не ресторан? — спрашивает Хёнджин. — Ресторан будет завтра, милый, сегодня у нас шведский стол, — отвечает Минхо. — Получается будут блюда лишь, которые подают на завтрак? — Почему должны быть на завтраке какие-то другие блюда? Мы же не едим лобстеров на завтрак, — Джисон закатывает глаза. — Ну, не знаю, может быть, это шикарный отель… — Ладно! — Минхо хлопает в ладоши. — Вестибюль, выходим. Вперед. Джисон и Хёнджин продолжают спорить, идя в обеденную зону, всю дорогу держась за руки, в то время как Феликс пишет сообщение на своем телефоне и идет за ними. Чонин подталкивает Минхо вместо того, чтобы просто попросить держаться за руки, и Минхо хватает его за руку, щекоча. Когда они входят в кафетерий Ли не особо голоден, поэтому сосредоточивает внимание на одном из больших столов и решает пойти и занять его. — Я пойду сяду там, а вы идите и выбирайте еду, — говорит он им. — А ты? — спрашивает Феликс. — А я схожу позже, когда вы придете сюда, — успокаивает он его. Вообще ему хочется просто чая и чего-нибудь сладкого, например фруктов. Он идет к столу, наблюдая, как остальные разглядывают и выбирают разные блюда, сонные и улыбающиеся. Они милые, такие же громкие, как и ранним утром. Персонал радостно приветствует их всех, и Минхо в конце концов достает свой телефон, чтобы сыграть в новый раунд своей игры Baker Cat. Он хочет открыть новый вкус торта, и если он будет достаточно быстр, он сможет сделать это до того, как Хёнджин и Джисон поссорятся из-за ананасового риса. Минхо проходит примерно половину уровня, прежде чем подходит Чонин с тарелкой желе, и Минхо немедленно откладывает телефон. — Где ты… Где ты вообще нашел желе в такой час? — спрашивает он. — Тебе нужна нормальная еда. — Желе — нормальная еда. Его иногда подают в больницах в разных странах. — Чонин, — вздыхает Минхо. Дело не в том, что Чонин не может есть желе, просто ему нужно что-то дополнительное к желе. Все в порядке. Минхо позже пойдет и принесет ему что-нибудь, чтобы накормить. — Хён, у них есть креветки! — говорит Джисон с набитым ртом. Он несет две тарелки, свою и Хёнджина, ставит их на стол, прежде чем замечает тарелку Чонина и давится раменом, смеясь, прикрывая рот, чтобы не выплюнуть случайно еду. — Фу, — шепчет Хёнджин. — Отвратительно. — Ты грубый. — У тебя ужасное лицо. Джисон трется щекой о Хёнджина, который громко жалуется и отталкивает его. Минхо позволяет им дразниться, зная, что это просто их способ флирта, и встает, чтобы сходить себе за чаем. — Я собираюсь пойти за чем-нибудь, так что следите за нашими вещами и не разговаривайте с незнакомцами. — Нам не пять, — говорит Чонин, предлагая Джисону ложку желе. — Что, если мы положим шрирачу в желе? Пряное желе, — хихикает Джисон. — Не делай этого, — командует Минхо, прежде чем отправиться себе за едой. Он проходит мимо Феликса, который кладет на тарелку курицу (по крайней мере, хоть что-то нормальное), и берет миску с фруктами. Он хочет просто дыню и черный чай, поэтому и накладывает в миску несколько ложек нарезанной кубиками дыни, затем идёт к столу с чаем, наливая горячую воду в кружку и кладя в нее чайный пакетик. — Доброе утро. Минхо оборачивается и видит Минхёка с чашкой… Горячей воды? Там ломтик лимона, так что это, возможно, просто горячая вода. Он натянуто улыбается. — Доброе утро. — Эм, можешь немножко подвинуться? Загораживаешь. — О, да, — Минхо отходит в сторону, замечая, что загораживает чайные пакетики. — Извини. — Не извиняйся, — Минхёк хватает чайный пакетик и улыбается. — Просто фрукты? — Что? — Ты взял только фрукты? — Что я ем, не твое дело, — Минхо отвечает категорически, и Минхёк кивает. — Я понимаю. Прости, если я тебя расстроил. — Я не расстроен. Просто… Личные границы, — ему не нравится, когда люди указывают на то, что он ест, или на что-то в этом роде. Джонни сделал это однажды, и Минхо до сих пор смотрит на мягкотелого себя в зеркале с чувством мести за себя в молодости. — Я понимаю. Ты один? — Нет, я с моими омегами, с моей стаей, — Минхо показывает большим пальцем на их стол на другом конце зала, и Минхёк кивает. Ему неловко из-за своего тона, хотя это лучше, чем угождать людям. — Ты… Ты хочешь присоединиться к нам или…? Я имею в виду, если тебе все равно на то, что они настолько громкие. — Я работаю в больнице, поэтому всё в порядке, — смеется Минхёк, помешивая чай ложкой. — Но да, мне хотелось бы к вам присоединиться. У меня не так много друзей вне работы. Минхо кивает и идет обратно к столу. — Ты много работаешь, не так ли? — Да. Где-то от двенадцати до восемнадцати часов в сутки. Но этого следовало, в принципе, ожидать. — Ничего себе! — Минхо не думает, что смог бы также. Иногда ему нужно вздремнуть несколько часов и поесть, и главное, чтобы прием пищи состоял из трех блюд. Минхёк смеётся. — Это не так долго, как иногда кажется. — Ну, полагаю, что так и есть. Больницы — загруженные места. — Действительно. Это так. Громкая болтовня за столом сразу стихает, когда они замечают Минхо и незнакомца, потому старший тут же спешит, чтобы успокоить младших, должным образом представляя Минхёка. — Ребята, это доктор Ли Минхёк. Вы встречались на ужине, помните? Минхёк стоит на безопасном расстоянии, чтобы его считали вежливым, и позволяя понюхать его, на случай если в будущем на нем не будет блокаторов. — Ты язык, — говорит Джисон, нахмурившись. — Что? — спрашивает Минхо. — Спор о лимоне, — отвечает Хёнджин. —Парень из бассейна! Ты сядешь с нами? — У него есть имя… Не называй его так, это грубо, — говорит Минхо. — Парень из бассейна? — Хёнджин… — Ты сядешь с нами? — спрашивает Феликс, кладя в рот ложку с едой. — Если можно, — отвечает Минхёк. — Да, вы можете! — взволнованно говорит Хёнджин. Минхо поворачивается к Чонину, проводя рукой по его волосам. — Как насчет тебя, Инни? Ты не против? — Мне все равно, — небрежно пожимает плечами Чонин, и Минхёк приближается, садясь за дальний конец стола, и смотрит на тарелку Чонина с едой. Минхо готовится прокомментировать это, готовый еще раз сказать ему, что не стоит указывать на чьи-либо предпочтения в еде, но Минхек молчит. — Приятно познакомиться. Мне кажется, я не слышал ваши имена вчера. — Я Хёнджин! — Ладно, давайте не будем мешать людям, — Минхо отпивает свой чай. — Минхёк, это, очевидно, Хёнджин, Феликс, Джисон и Чонин. — Приятно познакомиться. Я Минхёк. — Вы врач, да? — спрашивает Феликс. — Да, всё верно. Я хирург. — Боже мой, — это все, что говорит Феликс, и это звучит не особо хорошо, но он больше ничего не говорит. — Тебе нравится игра операция? — Я… Не играл в нее. — Ой. Минхо подавляет смех, засовывая в рот кусок дыни. — Хён, я хотел пойти на занятия йоги сегодня в полдень, мы можем пойти? — внезапно спрашивает Хёнджин, протягивая руку через Джисона, чтобы дотронуться до Минхо, а альфа убирает руку перед собой. — Да, конечно, мы можем пойти, если ты этого хочешь. — Это горячая йога, — говорит Минхёк. — Так что, если она тебе не нравится, то тебе, вероятно, не стоит идти. — Горячая йога? — спрашивает Минхо. — Это как йога в сауне, в очень жарком и влажном помещении, — отвечает Минхёк. — Это, может быть, очень жарко, из-за чего очень сильно потеешь, но это очень расслабляюще. — Фу, нет, спасибо, — говорит Джисон. — Я просто поиграю в аркаду с Бинни хёном. — О, я хочу туда сходить! — Хёнджин всё ещё предан идее йоги. — Я тоже пойду, — говорит Феликс. — Там ведь не тысяча градусов? — Нет, — усмехается Минхёк. — Ровно столько, чтобы вспотеть. — Что-то вроде детоксикации? — спрашивает Хёнджин. — Ваши органы выводят токсины из вашего тела, а не потеют, — говорит Минхо. — Но потоотделение может быть и полезным, если вы хорошо гидратируетесь. — Да, — соглашается Минхёк. — На самом деле то, что мы выделяем токсины с потом — это миф. — О, я думал это правда. Так всегда говорят, — говорит Джисон. — Это просто миф. — Про сердце тоже миф? — спрашивает Джисон. — Оно на левой стороне? — Это… В основном оно слева, но её часть также располагается и по центру. — Яичные желтки действительно вредны для нас? — внезапно спрашивает Феликс. — Нет, — говорит Минхёк. — Но они могут быть и вредными, если ты съешь их слишком много. В принципе, всё вредно, если есть это слишком много. — А как насчет овощей? — спрашивает Джисон по существу. — Он сказал что угодно, включая овощи тоже, — утверждает Хёнджин. — Слишком много овощей — это слишком много клетчатки, а это вредно для пищеварительной системы, — отвечает Минхёк. — Хотя все тела разные. — У нас растут ногти после смерти? — Нет. Ваше тело мертво. — Я не знал, что мы пригласили тебя сюда поработать за бесплатно, — комментирует Минхо, но никто на это не обращает внимания. Минхёк просто улыбается и качает головой. — Я не против. Вы можете спрашивать меня о чем угодно. — Хорошо, — Минхо улыбается, поворачиваясь к Чонину и предлагая ему кусочек фрукта. — Съешь, пожалуйста. Чонин ест дыню без каких-либо препираний, съедая желе лишь наполовину. Минхо пробует один из квадратиков желе и с удивлением обнаруживает, что оно не такое уж и плохое, и на вкус напоминает… Лайм? Хёнджин затрагивает тему занятий йогой и пилатесом, что вызывает некоторый интерес у Феликса и Джисона, но альфа не особо горит желанием ходить в спортзал. Минхо не был против йоги, ему всегда нравились разные виды спорта: танцы, йога, пилатес. Он ненавидит бег, а тренировки по аэробике ему очень нравятся, просто двигаться, чувствовать себя счастливым и свободным, а не расценивать это как очередной пункт в распорядке дня. — Тогда пойдём на йогу, — улыбается Минхо и со смехом протягивает руку, чтобы ущипнуть Хёнджина за щеки, ни разу не взглянув на улыбку на лице Минхёка.