«Хозяин этой тишины мне разрешает видеть сны, Но только это сны с Луны, Но только это сны с Луны, Из той страны, где мы все живы.» — Л. Фёдоров, «Мотыльки»
Четыре друга направлялись по уже хорошо выученной Салом дороге к домику. Он думал, что скоро на пустыре появится протоптанная тропа, ведь к старому дереву с домом в последнее время зачастили ходить гости. Наверное за всю историю апартаментов еще никогда этот дом не посещали так часто. Дневник кончился, Фишер прочёл его от корки до корки и подумывал перечитать его вновь, только через какое-то время. Салли всегда делал это с особенно понравившимися книгами. Стоит восхититься чтивом единожды, как сразу же возникает желание позабыть весь сюжет и перечитать это вновь. Салу казалось, что в жизни они бы наверняка поладили с автором дневника. Поздней осенью темнеть начинало раньше обычного. На небо Нокфелла улеглась толстая непробиваемая облачность цвета грязного булыжника. В окнах апартаментов начинали загораться желтушные огоньки ламп жителей. До приезда папы Салу оставалось около двух часов свободного времени. Потом надо было вновь закрыться у себя в комнате и слушать приглушенные ворчания старика. Денег в маленькой семье было не то чтобы много, но для нормального существования вполне хватало. Однако отец всё равно продолжал жадно брать на себя смены в выходные дни. В свои сорок пять он выглядел на несколько лет старше из-за бесконечной усталости и сидячего образа жизни. Сал боялся стать таким же как он, боялся он этого даже больше всяких призраков в доме. Ветер гулял по пустынной земле, ворошил сухие травы, догонял и обгонял друзей, будто бы задорно приглашая их поиграть с ним в догонялки. А может быть и просто поторапливал и прогонял, дабы те не задерживались на месте. Как строгий заботливый родитель, подгоняющий своих чад на учёбу рано утром. Команда приблизилась к дому. Дом молча приглашал их внутрь. Четверо подростков, во главе с Эшли, стали подниматься по лестнице. Эш ловко вскарабкалась и откинула тяжелый люк. Дом ни капли не поменялся. Всё те же аккуратно расставленные Салом картины у стола, лежащие рядом с сундуком вещи, та же сломанная гитара с наклейками. Кэмпбелл огляделась с легким восторгом. Следом за бесстрашной девушкой подтянулись и другие. — Ты Super Gear Boy не забыл ведь? — уточнил Тодд у Сала, справляясь с отдышкой. Салли вместо ответа выудил приставку из рюкзака и вытянул длинную антенну, ловя на себе заинтересованные взгляды Нила и Эшли. — Тодд, да тебе за такую разработку по-хорошему должны нобелевскую премию выдать, — завороженно прошептала девушка. — Ну так давайте, я жду, — усмехнулся рыжий, помогая Салу включить приёмник. Приставка включилась, сигналов не было. Тодд и Сал нахмурились. Курчавый взял приставку, ткнул пару раз на какие-то кнопки, отдал её Фишеру. Протезник ухватился за ручки и стал медленно ходить по периметру домика под напряженные взгляды друзей. Помехи то становились громче, то стихали совсем. Но некро-датчик не подавал абсолютно никаких признаков активности. Сал прошелся по каждому квадратному метру, внимательно наблюдая за лампочкой у экрана и вслушиваясь в помехи. — Куда он делся? — разочарованно шепнул Моррисон и почесал шею. Салли пожал плечами и принялся бродить дальше. — Эй, привидение, а ну-ка, выходи! — Эш прикрикнула и пару раз требовательно хлопнула в ладоши, но приставка ограничивалась лишь глухими помехами, — Какой негостеприимный призрак! Сал подошел к сундуку, надеясь, что словит сигнал на этом же месте, как и в самый первый раз. Но ничего не произошло. — В прошлый раз стоило мне только включить приставку, как оно сразу же подало голос. Я даже и шагу тогда не успел ступить, — рассудительно вспоминал Сал. Нил почесал подбородок с небольшой щетинкой и присел на стул, обдумывая ситуацию с различных углов. — Не могло же вам просто показаться, а? — Нил уставился на Тодда, — Не могло же?.. — Солнце, ты нас за психов держишь? — Вспылил рыжеволосый и сложил руки на груди, — Так и знал, что без диктофона нам не поверят, Сал. — Почему же не поверят? Мы верим! Да, Нил? — Эшли встала между парнями. Нил демонстративно поднял руки в успокоительном жесте и покивал головой. — Может быть, он боится? Может, мы его просто спугнули? — Сал не торопился выключать приёмник паранормальных сигналов. Ветер за стенами дома стал завывать. Протезник закрыл окошко над столом. Было ощущение того, что призрак был здесь и вот-вот начнёт пытаться связаться с ними, но вопреки этим чувствам Сала, голоса из приставки не было слышно. — Ладно, мальчики, время уже поджимает, мне надо бы закругляться, а то дорога домой не близкая. Нил, тебя подкинуть до твоего дома? — Кэмпбелл положила руку на плечо молчаливого парня Тодда и в последний раз окинула взглядом некогда уютный домик на дереве. — Было бы славно, — согласился Нил и встал со скрипучего стула, — Эш дело говорит, уже поздно. Давайте в другой раз на призраков посмотрим? — парень по-львиному широко зевнул и размял затёкшие конечности. — Мне кажется, или вы относитесь ко всему этому несерьёзно? Я себя глупым ребёнком чувствую! — Тодд нахмурил тёмные брови и надулся, совсем как ребёнок. — Ребята правы, Тодд, время уже позднее. А доказательства мы им всегда сможем найти, — Салли наконец нехотя выключил приставку. Почему-то внезапно возникший азарт из-за ловли призраков всё никак не хотел пропадать, хоть и никакие привидения не спешили давать подросткам своих сигналов. Салли тихо вздохнул, скрывая своё разочарование. Он сложил приставку в рюкзак. Друзья стали потихоньку собираться, Тодд с Нилом первые покинули дом. Эш подошла к Салу со спины и тихо сказала: — Я вам верю, Сал. Точнее, не думаю, что вы с Тоддом стали бы нам врать. Я бы с удовольствием посмотрела на ваши доказательства, если, конечно, вы как-нибудь их достанете. Девушка отошла к люку и начала спускаться. Когда её каштановое каре скрылось внизу, Сал надел рюкзак и тоже решился выйти. Но голубые волосы внезапно растормошил ветерок, который дунул точно не из открытого люка. И даже не из окна, которое было закрыто. Салли замер на мгновение, а после обернулся и взгляд его уловил пустой тетрадный листок, который медленно опадал на пол. Ветру неоткуда было здесь взяться, но Фишер отчетливо его почувствовал. Что-то только что сдуло бумажный лист и растрепало его чёлку. — Ребята! Эш! — протезник кинулся к люку. Кэмпбелл еще не до конца спустилась на землю и поспешила подняться вновь. — Ну что ещё? — голова девушки высунулась из люка. — Здесь только что поднялся ветер! Он сдул этот лист, Эш, клянусь! — парень ринулся к замершему на полу листочку и поднял его, тряся над головой. — Хорошая попытка, Салли, — мотоциклистка лишь засмеялась и, не придав большого значения этому происшествию, вновь скрылась за стенами дома. Сала пробрали мурашки. Всё-таки находиться здесь одному в звенящей тишине было намного неприятнее. Чертыхнувшись, парень ещё раз оглядел помещение и поспешил догнать ребят, разговоры которых тихо звучали с улицы.***
В этот день призрак дома прозябал в оцепившем его сне. Тень скрючилась в холодном углу с прикрытыми веками и хотела лишь одного: исчезнуть из пространства и времени. Сначала получалось плохо. Веки будто бы нарочно открывались каждый раз, когда хозяин дома был готов провалиться в забвенный сон. Взгляд туманного создания тогда сразу же устремлялся на картины в противоположном углу дома. Четыре холста стояли и будто бы сами смотрели на него в ответ. Своими красноречивыми мазками красок они словно просили смотреть на них и вспоминать. А что же именно вспоминать — Тень и представить не могла. Но в картинах было что-то знакомое. Когда гость явился в дом, впервые открывая взору призрака эти картины, что-то в доме поменялось. То ли мир вокруг стал на пару оттенков светлее и красочнее, то ли солнце стало светить ярче. Когда тот человек касался картин, Тень начинала видеть мальчика со странным пластиковым лицом и голубыми волосами вместо белого силуэта. Тень тогда впервые смогла разглядеть человека. Настоящего, живого, а не только лишь его ауру. Совсем как на тех фотографиях. Что-то такое в этих картинах всё же было. Что-то, что Тени не давало покоя уже который день. На одной из них была изображена летающая на тёмном фоне голова с ярко-зелёными светящимися глазами, а на второй, которая была поменьше, была лежащая в траве коричневая собака. На третьей был ночной пейзаж с изображением пустыря с большим деревом, а на четвёртой — просто какая-то бессмысленная мешанина из красок. Выплеск эмоций автора. Призрак закрыл глаза вновь. На сей раз уже с концами. Долгожданная темень окутала его со всех сторон. Здесь больше не было ни потолка, ни пола, ни севера, ни юга. Здесь и мыслей не было. Одна лишь пустота, большая и необъятная. В доме призраку всегда было холодно и душно, а здесь не было ровным счётом никак. Ни тепла, ни холода. Тень не сразу заметила и осознала, что в какой-то из блаженных моментов забвения тьма разверзлась перед глазами. Под закрытыми веками начали играть прозрачные краски, изгибы форм, которые позже стали собираться в чьи-то силуэты. Окружение приобрело белый цвет, а перед взглядом замаячили линии разных цветов. Линии превращались в контуры, контуры в свою очередь заполнялись красками. На белой поверхности в итоге возникли два лица. Женское, с длинными коричневыми волосами. И второе — мальчишеское, кривовато нарисованное, угловатое, тоже с коричневыми волосами. Под лицами со временем возникли туловища, белый цвет фона заштриховался голубым, а в верхнем углу появилось желтое солнышко. Теперь два неумело нарисованных человечка стояли и держались за руки на зелёной лужайке с ясным небом над головой. Вся картина в один миг обрела текстуру бумаги, которую сжали маленькие пальцы и куда-то понесли. — Мама, смотри, я нас нарисовал! Это тебе! Голос был писклявым и пронзительным. За рисунком в руках замаячил женский силуэт в жёлтой от света ламп прихожей. Силуэт, совсем как с рисунка сбежавший. — Очень красиво, милый. У меня для тебя тоже есть подарок, — молодая женщина с тёплым голосом держала что-то в руках за спиной. Через мгновение в руках мамы показалась яркая коробочка с цветными карандашами. Маленькие худощавые ручки сразу же потянулись к подарку. — Спасибо, мама! Я тебя очень-очень люблю! Женская фигура наклонилась к мальчику и коротко поцеловала того в лоб. — Я тебя тоже, милый. С Рождеством тебя, — рука мамы погладила сына по голове, после чего девушка скрылась на кухне, где играло радио со старыми праздничными песнями. Через какое-то время в нос пробрался чудесный запах праздничной индейки, которую готовила мама. На кухне был накрыт стол для двух персон, а посередине стоял тот самый детский рисунок в рамочке. На этом рисунке будто бы оставалось место слева для ещё одного человека, но кажется, что автор просто в какой-то момент передумал его подрисовывать к остальным двум. И без того было хорошо. Мама вытащила индейку с овощами из духовки и пригласила сына к столу. Аромат на кухне не оставил ребёнка равнодушным. Мальчик вскарабкался на стул и позвал маму. — А папа приедет? — Нет, милый. Папа больше не приедет. Ребёнок будто бы и не огорчился вовсе. Лишь опустил голову и начал раскачивать ногами туда-сюда. Тонкие пальцы стали обводить неровности и причудливые узоры на деревянном столе. Мальчик вслушивался в слова песни, тихо игравшей по радио. Гладь стола начала размываться перед глазами, оставляя одни лишь эти тёмно-коричневые узоры спила дерева. Слова песни стали совершенно неразборчивы, а после музыка и вовсе стихла. Узоры дерева пропали в безмолвной темноте. Всё кончилось. Папа больше не приедет. Глаза медленно открылись. Фантомное тело совсем окоченело. Перед глазами те же самые картины и открытый нараспашку люк. Рядом с ним стоял тот самый парень. Такой чёткий силуэт, настолько близко, что Тень даже дрогнула от удивления. Он опять пришёл. Призрак подорвался с места, бросился навстречу гостю. Он так скучал, так устал от одиночества, что не мог просто так взять и упустить новый визит живого человека. Это было его единственным развлечением здесь. Во всём призрачном теле ощущалась какая-то сила, которой раньше никогда ещё не было. Будто бы в Тень кто-то вдохнул немного жизни, самую каплю. Но ощущалось это как целый ураган энергии. Тень оглядела свои бесплотные руки, всё такие же полупрозрачные и лишенные всякой силы и контроля над физическим миром. — Я здесь! Стой! — голос зазвучал внезапно даже для его владельца. Конечно же, того никто не услышал, кроме самого призрака. В прошлые разы гости приносили с собой какой-то прибор, на который Тень могла повлиять и быть услышанной. Надо было лишь перехватить волны, которые исходили от этого прибора, это было необъяснимо просто. Сейчас же человек стоял без чего-либо в руках. Призрака это насторожило. — «Где это его приспособление? Он что, уже собрался уходить?» — огорченно думал призрак. Тень быстро прошлась вдоль стен домика, обошла пришедшего человека вокруг, придумывая способ обратить на себя внимание. Ничего даже в голову не приходило. Тогда руки Тени в отчаянии взмыли вверх и были готовы вновь рухнуть вдоль тела, как вдруг от них поднялся поток ветра, унося на себе лист бумаги, который покоился всё это время на столе. — «Это я?» — подумалось призраку. Он замер, смотря на то, как лист медленно оседает на пол, подобно пёрышку, — «Не может быть.» Неясная речь гостя ударила по слуху. Тот кого-то наверняка звал. Из люка показалась чья-то голова, отчетливая и различимая, точно как и стоящий в доме парень, за которым внимательно наблюдала Тень. Пара неразборчивых реплик и голова какой-то девушки скрылась на улице. Призрак так и стоял, больше не решаясь пошевелиться. Следом за девушкой, в люке исчез и парень со странным белым лицом.