Ожившая статуя

— Мама, я видел тебя во сне заклинательницей. Это правда? Ты что-нибудь знаешь о скале за водопадом? — в волнении произносит Ибо. — Мы были заклинателями, — начинает первым отец, — а Чжань-Чжань нашим наставником. Мы учились у него пользоваться магией природы, стихий, спонтанности. Заклинатели тоже могут ею пользоваться, если захотят научиться, вот только найти наставника не так-то просто. Чародеи не делятся своими знаниями. Но Сяо Чжань сам нашел нас. Нам было тогда по восемнадцать лет, мы сбежали из наших кланов, чтобы пожениться, — отец поворачивается к матери и нежно ей улыбается. — Это была моя идея, — хихикает госпожа Ван, — наши родители выбрали нам других в пару. А мы любили друг друга, хотели семью, детей. Поэтому я подбила твоего отца на побег. — Да, твоя мама была очень сильной, в отличие от меня. Я был самым слабым заклинателем в нашем клане, — грустно усмехается отец, — не знаю, чем заслужил ее любовь? — Прекрати! — госпожа Ван, накрывает щеку мужа ладошкой и нежно гладит, — ты был самым добрым, самым щедрым, ты рвался защищать меня даже тогда, когда понимал, что силы не равны, и ты можешь пострадать. Я хотела, чтобы мои дети были похожи на тебя. Ван Ибо смотрит на родителей и понимает, что такими они были всегда. Семья была их оплотом и силой, они всегда защищали друг друга и своего сына. А Сяо Чжань был как будто старшим, родители всегда прислушивались к нему и доверяли. — Что было дальше? — в нетерпении, спрашивает Ибо. — А дальше мы поселились в этом доме, учились у Сяо Чжаня. Хэй Шу тоже был с нами. Он был лучшим другом Чжань-Чжаня, они вместе строили этот город, открывали новые учреждения, финансировали новые проекты, помогали городку развиваться. На фото, что ты нашёл, запечатлен самый расцвет этого города. — А когда вы уехали из этого дома? — Ван Ибо было интересно, почему он родился только спустя пять лет, почему был поздним ребенком, если родители уже тогда хотели детей? — Это печальный период нашей жизни, — отвечает господин Ван. — Мы были молоды и беспечны, жили сегодняшним днём. Наши кланы нашли нас и попытались вернуть любым способом, даже силой. Естественно мы сопротивлялись, и в этой схватке твоя мать повредила свое золотое ядро… — голос господина Ван сорвался, — это моя вина, она загородила меня собой. — Я бы сделала это ещё раз, если бы понадобилось. Все было правильно, дорогой. Я восстанавливалась два года, но потом оказалось, что без силы заклинателя я могу в полной мере освоить магию чародейства, чем я благополучно занялась. Мы прожили здесь ещё год, а потом купили свой дом в другом городе и переехали. Спустя ещё год я забеременела тобой. Мой организм был сбит с толку, поэтому я никак не могла зачать ребенка раньше, но когда я полностью восстановилась, а магия уже легко текла по моим венам, мы зачали тебя. Поэтому ты поздний и единственный ребенок, А-Бо. И сейчас мы подходим к вопросу, как я узнала, что с тобой что-то происходит. Ибо приподнимает брови, внимательно слушая мать. Кажется, он начинает понимать: — Ты что-то почувствовала? Я тоже обладаю магией? — Нет, А-Бо, к сожалению, не обладаешь, ты человек, поэтому мы с отцом не хотели, чтобы магический мир коснулся тебя в детстве, пока ты мал и беззащитен. Но недавно я почувствовала на тебе магию, как будто она проходила через тебя. Сначала это было единожды, в ночь полнолуния, а потом я почувствовала это снова и в этот раз магия окутывала тебя и не отпускала. Но сегодня на тебе ее почему-то нет. — Лента… — прошептал Ван Ибо, — я сейчас, — он срывается с места и бежит в свою комнату. Берет с прикроватной тумбы красную ленту, обматывает ею запястье и возвращается на чердак. — А сейчас, мама? — Да… Это определенно она… — задумчиво произносит госпожа Ван. — Это лента Чжань-Чжаня? Я чувствую его магию. Теперь я понимаю, что это была она. Откуда она у тебя, сынок? — Сначала мне приснился сон, ты, мама, открыла проход в скале под водопадом, там я услышал слова: «Ищи то, что скрыто на виду» и мне в руки упала алая лента. Потом я пошел на чердак, открыл этот сундук головой льва, что подарил мне Чжань-гэ. На самом его дне я нашел эту ленту. Когда я повязал ее на запястье, то увидел, что чердак скрывает больше, чем можно увидеть невооружённым глазом. Ван Ибо переводит дыхание и продолжает: — А ещё, на скале за водопадом было слово: 缘分, оно появилось благодаря тебе мама. Что это за предопределение такое? О чьей судьбе идёт речь? Ты знаешь? — Я не знаю ни про какую пещеру сынок, — она поворачивается к мужу, — а ты? — тот отрицательно качает головой. — Может быть это связано с тем, как освободить Чжань-гэ? — с надеждой спрашивает Ибо. — Мы так и не поняли, причастен ли Хэй Шу к тому, что Чжань-гэ стал статуей. — После того, как мы переехали, Сяо Чжань навещал нас, это ты знаешь, все было хорошо, он часто гостил у нас. А когда ты родился, души в тебе не чаял! — рассмеялась мама. — Он так тебя баловал, с ума сойти, как любящий дядюшка! В год твоего тринадцатилетия он сказал, что у него появился враг, и он не хочет подвергать нас опасности… — продолжила рассказ мама. — Именно тогда он подарил мне кулон, — утвердительно кивнул Ван Ибо. — Да, он скрывает тебя от магического мира. Именно тогда появилась необходимость скрыть тебя, — отозвался отец. — Мы были счастливы, что ты никогда не снимал его, будто чувствуя его необходимость. — А потом мне исполнилось четырнадцать, и Чжань-гэ исчез… — Он уехал в другую страну, подальше от нас, подальше от города. Он писал нам, посылал открытки, мы созванивались. Ты рос, увлекся гонками, мы тебе не противились. Знали, что ты сам строишь свою судьбу. Потом твоя карьера взлетела, он так радовался за тебя. Звонил, мы обсуждали твои победы. — А когда со мной случилась авария? Что он сделал? — в глазах Ибо плескались надежда… — А-Бо, он уже не знал об этом, — ответил отец. — Он пропал за год до этого. Он перестал писать, звонить, хоть как-то выходить на связь. Мы искали его, приезжали в этот дом, но все было безуспешно. Пока ты здесь не поселился. — Как, кстати, ты нашел этот дом? Почему именно он? Ты же не знал, что это дом Чжань-Чжаня… Все трое посмотрели друг на друга. Вряд ли это было простым совпадением.