***
– Где тут синие гирлянды? Они нужна мне на третьем этаже, – здоровяк Кайл из старшей группы осмотрел кучу упакованных коробок, вытащенных из кладовой под лестницей второго этажа. – Это вон та большая с синим кругом на крышке. – Указала Ники, помечая в журнале, сколько гирлянд уже взяли для украшения. Высокий, крепко сложенный блондин поднял тяжеленный ящик без каких-либо усилий. – Пог. Я скоро вернусь за жëлтыми, отложи их для меня, детка. Ники закатила глаза, делая очередную пометку. – Конечно. Уже собравшись уходить, староста старшей выпускной группы обернулся к ней, окинув заинтересованным взглядом. – Хотел сказать, ты молодец. Удивленно приподняв бровь, Ники заложила карандаш за острое ухо. – Тебе что-то нужно Кайл? – Не, нихрена. Просто круто, что кто-то наконец надрал зад Манифолду. Он метил в короли выпускной вечеринки, хотя ему ещё год просиживать здесь зад. Стало неприятно дышать. – Я не хотела, чтобы он попал в карцер. Нашёл чему радоваться, ты прекрасно знаешь, как там ужасно. И это он надрал мне зад. Кайл хмыкнул, растянув пухлые губы в неприятной усмешке. – Мой рекорд пять дней. Даже тут он не в состоянии меня превзойти. Чувак в полном пролёте. Так что, Ника, ты крутая. Скоро вернусь. – Отвернувшись, он начал бодро подниматься по лестнице на третий этаж. – Меня зовут Ники вообще-то. – Крикнула Ник ему вслед, но он не обернулся. Такие парни редко обращают внимания на кого-то вроде неё и, наверно, ей стоило быть в восторге, но чувство было мерзкое. – Что случилось? Кто это был? – Ранбу весь в паутине бесшумно вышел из кладовки, неся ещё пару коробок. – Поставь их сюда. Прайм, что у тебя в волосах? – Не знаю, кажется оно шевелится? Отложив журнал, Ники достала из кармана пачку салфеток. – Подойди, пожалуйста, я всё уберу. Рану пришлось согнуться в три погибели, чтобы Ники могла вытащить запутавшегося паука из его волос. – Так кто это? – заинтересованно спросил Ранбу. – Постой спокойно, за ушами тоже паутина. Это был Кайл Хирц. Говорят, его дед или прадед входит в состав Совета Восьми. Поосторожней с ним. – Я так понимаю, Совет Восьми — это очень большие шишки. И из названия следует, что их всего Восемь. – В точку. В этой стране нет никого более влиятельного, чем они. Все решения в СМП принимаются Восемью. От новых образовательных реформ, до военных конфликтов. – Ники бережно вернула паука обратно в кладовку, в его паутину под потолком. Отряхнув свой костюм, Ранбу задумчиво загудел. – То есть Кайл тоже большая шишка? – Он староста и капитан футбольной команды. Думаю, можно его и так назвать по местным масштабам. – Звучит как что-то очень локальное и совершенно неважное в мире больших шишек. Ники фыркнула от смеха. – Много вещей, если изменить фокус восприятия, меняют свою ценность. – Она взялась за край коробки с жёлтыми гирляндами и с усилием передвинула её. – Здесь Кайл имеет вес, но для Эсемпии он лишь песчинка. В СМП нет никого важнее Совета Восьми. Но в масштабах целого мира, они не самые главные и не самые влиятельные. – А кто самый влиятельный? – Ранбу быстро перехватил из-под носа Ники коробку, с которой она возилась, и поставил её в указанное место. – Опять же, зависит от того как посмотреть. Если говорить только про наш континент - Край, и только про военную мощь, то официально СМП считается сильнейшей военной державой. – А фактически видимо нет? – Ран вынес последние ящики из кладовки и устало отёр пот со лба. Пересчитав всё и указав в журнале, Ники кивнула. – Именно. Фактически самое передовое оружие как и военная мощь принадлежит Незеру, но их нельзя считать державой. Они анархисты без единой централизованной власти. –Вау. Пиглины — мощь. – Потише, Ранбу, пожалуйста. Умоляю, не говори такое при других учащихся. – Ники оглянулась, чтобы убедиться, что их не подслушивают. Склонив задумчиво голову над ящиками, Ранбу поджал губы. – Мне всё меньше тут нравится. Вы все о чём-то молчите, даже если это важно. И все чего-то боитесь, больше всего друг друга. Это самое плохое, мне так кажется. Возможно ли, что это были самые честные слова, которые Ники слышала за долгое время. Последний раз с ней так откровенно говорили, не пытаясь спрятаться за флёром слов и полуправд, десять лет назад. Бабушка о многом молчала, но если она говорила о чём-то, это всегда было предельно просто и понятно. Даже ребёнку. Её последнее письмо, бережно хранимое Ники в тайнике, до того как их дом обыскали и разграбили, тоже было до боли прямолинейным. “Прости, дорогая, но это моё последнее послание для тебя…” эти первые строчки были честными и острыми как нож. При обыске письма не нашли и Ники в спешке перед своим отъездом сожгла их все на заднем дворе, обливаясь слезами. Так велела ей сделать Ба; даже не зная причины такой просьбы, Ники сделала всё как её просили. Повернувшись лицом к примолкшему высокому парнишке, Ники стало нестерпимо горько. Ранбу был честным, потому что ещё не знал последствий за сказанные слова. И эта мысль зародила в её голове опасный росток. Такие надо вырывать с корнем, а землю после него поливать кислотой. Если честность Ранбу и её бабушки была нормальной, то получается со всеми остальными здесь в СМП что-то не так? Возможно ли, что жизнь, с бесконечными утомительными прятками – не была её выбором? Пытаясь отвлечься, Ники хотела взяться за следующий ящик с украшениями, но полу-эндермен опередил её. – Спасибо, Ран, но я и сама могу справиться. – Попыталась возразить она. – Не с твоими руками. Я, может, и не самый внимательный человек, но не настолько, чтобы не заметить твои раны. – Взгляд разноцветных глаз был полон укора. Вот ведь. Она хотела об этом умолчать и не беспокоить друзей своими проблемами. – Да пустяки это. В медпункте меня подлатали, так что… – Ты знаешь, как быстро тут разносятся слухи? – Ранбу дёрнул её за рукав рубашки, обнажая свежие бинты. – Эй! – Ники отдёрнула руку. – Не очень то красиво так поступать! – Видимо, врать обо всём подряд — это у вас национальная черта. – Проворчал Ранбу. – Как вы умудряетесь не запутаться в быту и не заморочить голову самим себе? Нахмурив брови, Ники уже хотела ответить ему, но вовремя прикусила язык. По лестнице с третьего этажа шумно спускались два человека. Цоканье каблуков было звонким, ему вторила увереная поступь Кайла. Когда оба спустились на площадку, Ники и Ранбу почувствовали острый запах парфюма. – Уже закончили с учётом, мисс Нихачу? – спросила мисс Колинс, стройная рыжеволосая женщина в юбке карандаш и блузке голубого цвета Пансиона. Заместитель директора внимательно смотрела на них из-под круглых очков в золотистой оправе. Сосредоточившись на текущей задаче, Ники окинула взглядом ровные ряды коробок с украшениями, распределёнными для каждого этажа. Нихачу успела присоединиться к учащимся в Холе в шесть вечера, их быстро разбили по группам для работы на каждом этаже. Однако Ники не дали улизнуть вместе с её группой на первый этаж. Осведомлённая о травме Ник, мисс Колинс быстро окликнула её и, отведя в сторону, поручила работу в подсобке. Заместитель Директора попросила её подготовить список всех гирлянд и прочей праздничной мишуры, несмотря на заверения Ники, что с ней всё в порядке и она может выполнять и более тяжёлую работу. Но мисс Колинс была непреклонна. Заметив Рана, который ждал Ник, несмотря на то, что попал в другую группу, Заместитель Директора тут же отрядила его в помощники Ники. Добрая и красивая, эта женщина располагала к себе. Она появилась тогда же, когда и Освальд, два года назад при смене руководящего. И быстро влюбила в себя местных обитателей своей грацией и добротой. Многие позитивные инициативы в Пансионе продвигала именно она. Исправив свою осанку и как можно незаметнее поправив причёску, Ники передала журнал мисс Колинс. Та быстро пролистала все записи и одобрительно кивнула. – Отличная работа, вы оба славно потрудились. – Кайл за её спиной зевнул в кулак. – Мисс Нихачу, на сегодня вы свободны, а вы, мистер Ранбу, если не устали, присоединяйтесь к своей группе. Первокурсники не справляются с гирляндой на первом этаже, нужен кто-то высокий. Сильно смущаясь, Ранбу потупил взгляд. – Хорошо, т-тогда я пойду. – Как и всякий потомок эндерменов, он не любил пристальные взгляды. Даже если это были лучащиеся добротой голубые глаза мисс Колинс. – Мисс Нихачу, – уже на лестнице её окликнула заместитель Директора. – Объявление с распределением по специальностям для вашего потока будет вывешено на доске объявлений в фойе сразу после ужина. Не пропустите. – Сглотнув, Ники заторможено кивнула. Эта неделя определённо хотела свести её в могилу.***
– Ну почему ты сняла мою рубашку? Она так тебе шла! Прайм, дай мне сил, сегодня у тебя особенная дата, почему ты продолжаешь упрямиться и носить свои мешки из-под картошки? – Бэки требовательно потрясала объектом преткновения и хотела справедливого возмездия. От всего произошедшего сегодня у Ники разболелась голова. Она просто хотела надеть обычную форменную блузку Пансиона и не отсвечивать весь остаток дня. Будь её воля, из их с Бэк комнаты она бы и носа не показывала. Бэки недовольно цыкнула. Высокая, выше Ник на пол головы, очень бледная и аристократичная Ребекка, была местной иконой стиля. Всегда яркая одежда, прекрасно сочетающая со стилем Пансиона, и любимые нежные зелёные цвета делали Бэк очень успешной. Ни одна подпольная вечеринка или официальное мероприятие не проходило без её участия. Много раз Бэки пыталась приобщить её к местным празднествам и тайным посиделкам, но Ник не хотелось быть развлечением для изголодавшихся по событиям сверстников. – Я растеряю весь бисер с вышивки. Пожалуйста, Бэк, давай оставим всё как есть. – Взмолилась Ники. Её соседка с подозрением нахмурилась. – У тебя траур по Манифолду или что? Он тебя покалечить мог! Задел бы лицо, и плакала твоя карьера. Он ещё у меня получит, как выйдет из карцера. – Отложив в сторону рубашку, Бэк присела на край кровати соседки, разгладив складки на своих брюках клёш. Замотавшись в плед, пыталась от всего спрятаться, Ник отодвинулась от неё. – Ну же, выброси из головы этого сноба. Сегодня ты узнаешь свою специальность, и до Рождественского бала 3 дня осталось. Нужно взбодриться. – Четыре дня. – Пробурчала Ник из-под пледа. – Три. Скоро ужин и день уже закончен. Эта рубашка — мой подарок для тебя на Рождество. Она тебе очень идёт. Наденешь юбку и будешь звездой любого вечера. – Певуче, с сильным акцентом промурлыкала Бэки. Выглянув из складок пледа, Ники встретилась с льдисто серыми, немного раскосыми глазами подруги. Светлые волосы Бэк собрала на затылке в пучок, как обычно делали на родине её матери, на Юге. Скалистая ветреная страна Шейпшифтеров. Люди-звери предпочитали жить обособленно, но иногда они всё же попадали в СМП и оставались здесь. Отец Бэк был послом СМП на Юг и однажды забрал маленькую дочь в свою страну. Её мама не захотела покидать родину, но приглашала Бэки каждое лето к себе. К сожалению, её поездки пришлось прекратить, когда у неё обнаружился Дар. – Не припомню, что бы ты на своё распределение наряжалась во что-то яркое. – Ники выбралась из под-одеяла, смирившись со своей участью. – Конечно, ты не помнишь. Тебя привезли на следующий день после него. Поверь мне, Освальд покраснел, когда увидел моё платье. – Невозможно. Он не умеет. Я его стол перевернула сегодня. Он даже кричал на меня, не меняясь в лице. – Жаль, пропустила это шоу. – Бэки подавила смешок. – Ты наденешь мой драгоценный подарок? Ники вздохнула, спуская ноги с кровати. – Конечно. Как я могу тебе отказать. Но мой тебе подарок, я отдам на Рождество. – Традиции неискоренимы, – покачав головой Бэк встала, педантично поправляя свою белую блузку с синей вышивкой. Как она ухитрялась договариваться с дежурными, следящими за тем, чтобы все ходили в форме, было загадкой для всего Пансиона. Обычно гардероб учащихся состоял из тёмно-синих прямых брюк или юбки, голубой рубашки с гербом школы на груди и кожаных туфель без каблука. Но иногда такие как Бэк нарушали эту идиллию и, применяя всю свою харизму, заставляли систему игнорировать их нововведение в форменный гардероб Пансиона. Или и вовсе принять учебное заведение новые правила игры. Надев расшитую бисером рубашку, Ник спустилась вместе с подругой в столовую-кафетерий. Они сплетничали о Кайле, и его похождениях на любовном фронте. Неиссякаемая тема, новые сплетни появлялись чуть ли не каждый день. По коридорам мимо них сновали учащиеся. Все были более оживлёнными, чем обычно, как и всегда в преддверии хоть каких-то событий в их почти не изменой рутине. Стены и окна коридора пестрили гирляндами. Под потолком переливались огоньками украшения, а в дверных проёмах блестел разноцветный дождик, закрывающий пологом проходы между комнатами и коридором. Было странное чувство. Будто они готовятся к представлению или приёму гостей. Запах еды на первом этаже только укреплял это ощущение. – Надеюсь, сегодня в меню будет хоть что-нибудь не мучное. У меня нет в планах менять весь свой гардероб. – Посетовала Бэк. – А мне нравится выпечка. – Ники любила работать с тестом, создавая из него самые разные вкусности. Бабушка была мастером в этом, Ники скучала по сахарному печенью, которое они пекли по воскресеньям. – С твоим метаболизмом я бы тоже её любила. – Завистливо протянула Бэк. В родстве с Пиглинами были некоторые плюсы. Но кто бы говорил, конечно. Кровь Элитрийцев не дала Бэк крыльев, но не обделила тонкими костями и воздушной фигурой, куда более изящной, чем у Ники. Но кое-что общее у Пиглинов и Элитрийцев было. Обе эти расы обожали золото и драгоценности. Даже такая имитация богатства как бисер нравилась и тем, и другим. – Посмотрим. Хочешь, познакомлю тебя с Ранбу, новеньким из следующего после моего потока? – больше друзей, богу друзей. – Это который полу-эндермен? Даже не знаю. Он всё время надевает полный костюм тройку, попахивает занудством. – Ой, да брось. Он очень милый и добрый парень. Отлично ладит с Калаханом. – Это был холодный, как лёд для коктейля, расчёт. Ники взглянула искоса на Бэк. Заинтересованный блеск промелькнул в глазах подруги. – Они близки? – наигранно отстранённым голосом спросила она. Ожидаемо, уловка сработала. – Соседи по комнате иногда бывают друзьями. Ну ты знаешь как это, слово за слово… – Они соседи? – Бэк вскинув брови, замедлила шаг. – Почему ты мне раньше не сказала!? Не ожидая такой бурной реакции, Ники нервно затеребила уголки манжеты рубашки. – Я думала ты знаешь… – Нет! Вообще без понятия, ты представляешь сколько у меня дел, если ещё и все сплетни про новичков собирать я рехнусь. Чёрт! Думала, мы подруги! – трагично Бэк всплеснула руками. – Тогда я исправлю это недоразумение и немедленно представлю тебя ему. – Перед входом в кафетерий Ники поправила ворот расшитой рубашки. Всё таки не стоило её надевать сегодня. Слишком много внимания было буквально удушающим. Но у реальности были другие планы насчёт их вечера. Большинство столиков было как всегда занято. Однако не это привлекло внимание Ники. Небольшая групка людей, человек 10 столпилось у пустых столов в дальнем конце зала, где обычно Ник сидела с Калаханом, и что-то то бурно обсуждала. Приглядевшись, она почувствовала холодок в груди. В центре толпы был Ранбу, и он выглядел испуганно. – Что там происходит? – Бэк недовольно прищурилась, но Ники её уже не слушала. Она поспешила к толпе и чем ближе была, тем яснее становилась картина произошедшего. На полу между Ранбу и визгливо кричащей девицей, которой вторило ещё пара голосов, валялось два подноса с едой, рассыпанной по полу. Клюквенный сок из опрокинутого стакана напоминал лужу крови, кляксой расползающейся по полу. Растолкав глазеющих учеников локтями, Ники оказалась в центре событий, которых всю жизнь пыталась избегать. Разгорался конфликт. – Ты чем смотришь, выродок? Думаешь, если есть рога, то можно вести себя как баран? – кричала Линдси на Ранбу, который выглядел настолько растерянным, насколько это возможно. Линдси была хорошо знакома Ники. Невысокая брюнетка с выдающейся фигурой и невыносимо большим самомнением пользовалась некоторой популярностью. Возможно, виной тому был капитал её родителей или большая грудь. Ники было плевать. На безупречно выглаженной блузке Линдси была пара капель от гранатового сока, но не она была главной пострадавшей маленького инцидента. – Я н-не, специально. П-простите, это недоразумение… – тихо бормотал Ранбу, но его никто не слушал. – Что ты там блеешь? Посмотри, что ты наделал? – Линдси ткнула в испорченную рубашку хмурого Кайла, стоящего рядом и пытающегося промокнуть большое красное пятно от сока бумажной салфеткой. – Она абсолютно испорчена, как ты собираешься это исправить, придурок? – Примите мои извинения, – пальцы Ранбу намертво вцепились в краешек собственного красного галстука, будто их свело в тике. – Мне правда очень, очень жаль… – Конечно, тебе должно быть жаль, все вы полукровки бесполезные… – Он только что извинился. Прополоскай рот с мылом, Линдси. – Покрасневшая от злости Ники вышла вперёд, перешагивая через поднос и останавливаясь рядом с Раном. Сфокусировав на Ники взгляд, он, тяжело дыша, с усилием оторвал одну руку от галстука. Заметив его жест, она быстро взяла его ладонь в свою. – Ты в порядке? – Тихо обращаясь только к подростку, Ники заглянула ему в лицо. Он был бледен, это было заметно даже на его чёрной стороне лица. И самое странное было с его глазами, белки которых словно приобрели фиолетовый оттенок. – Н-н-нормальо. Я случайно толкнул того парня, я не хотел, извините… – его взор словно расфокусировался, потеряв её из поля зрения и начал блуждать по грязному полу. Не понимая, что с ним происходит, Ники сильнее сжала горячие, будто в лихорадке, пальцы Рана. – Оу, как мило, одно отродье защищает другое. – Прикрыв рот рукой от отвращения, скривилась Линдси. – Мерзость какая. Несколько учеников рядом захихикали или просто одобрительно хмыкнули. А пара подружек Линдси встали за её спиной, жадно наблюдая за шоу. Ники почувствовала, как дёрнулось её веко. – Это ты мерзкая! Произошла случайность! Рубашку можно сдать в прачечную и всё, а твоё уродство никакая химчистка не исправит! – дрожь пробежала по телу, отдаваясь странным гулом в ушах. Это было приятно и так необычно. Никогда с Ники не происходило ничего подобного. Ощущение чистого всепоглощающего гнева было чуждым и невероятно пленительным. Она не чувствовала себя, ну, собой. Ники Нихачу никогда бы не влезла в чужие разборки. Почуяв поддержку толпы, Линдси сделала шаг вперёд и ткнула пальцем в грудь Ник. – Заткни свой поганый рот, Пиглин. – Ей вторила толпа, которая не имеет личности и цели. – Так их! – Свинья Незера. Почему нас заставляют учиться с врагом? – Убирайся откуда пришёл, мутант Эндера! Для Ники мир свёлся к одной точке, к наглому лицу Линдси. Толпа рядом звучала глухими голосами, до которых ей не было дела. Ники больше не видела никого вокруг. Выдохнув горячий воздух, она наблюдала, как медленно поднимается рука обнаглевшей от вседозволенности девчонки в очевидном жесте дать Ники пощёчину. – Хватит! – На предплечье Линдси сомкнулась огромная ладонь. – Достаточно. Ты выставляешь себя дурой перед всеми. – Кайл, с презрением глядя на шокированую брюнетку, оттолкнул её в сторону таких же растерянных подружек. Глупо захлопав глазами от шока, Линдси разинула рот. – Что это всё значит?! Я на твоей стороне… – Нет никакой моей стороны! СМП не одобряет расизм. Вы все сброд, не достойный называться гражданами! Пошли вон отсюда! – рявкнул Кайл, гневно раздув ноздри, обернувшись к толпе. – Я доложу куратору о каждом из вас. – Что?! Ты не посмеешь, Кайл! У нас ещё есть незаконченные дела… – Нихрена у нас нет. Мы расстались, – дружный вздох возмущения нескольких подружек Линдси его ничуть не смутил, – уже неделя прошла, считай вечность. В поредевшей толпе кто-то рассмеялся в голос. Кайл, игнорируя возмущённо орущую, бледную от злости Линдси, повернулся лицом к уже поостывшей Ники и удивлённому Ранбу. – Всё норм, чувак, – Кайл хлопнул полу-эндермена по плечу, так что у того колени чуть не подогнулись. – Ты вежливый малый, я ценю это. – Но твоя форма – прошептал Ранбу, – мне правда жаль… – Хватит извиняться, чувак. Выброшу её. Всё равно уже надевал пару раз. Вещь потрачена, возьму нов.. – Куда ты так рванула?! – перебив Кайла, пыхтя, Бэки протолкнулась мимо оставшихся глазеть пары человек. – Ты меня в могилу сведёшь такой беготнёй! – Привет Ребекка, – Кайл немного отступил, окинув её с ног до головы быстрым взглядом. Ники сдержала нервный смешок. – Что с твоей рубашкой? – Бэки сморщила нос, окинув пострадавшую вещь оценивающим взглядом. – Это же не кровь? – Это сок. Я случайно столкнулся с Кайлом и опрокинул наши подносы, – неожиданно подал голос немного пришедший в себя после многочисленных взглядом Ранбу. – Моя вина в этом тоже есть, чувак, ты реально тихо ходишь. Я не слышал, как ты подкрался сзади. Не думал о подаче заявки в Военный Комиссариат? Меня уже приняли, запросто замолвлю за тебя словечко. Не зная, что сказать, Ранбу замотал головой. – Спасибо, Кайл, но не стоит. Он тут всего несколько дней, дай ему время освоиться. – Ники старательно изобразила на лице милую улыбку. Совсем недавно отгремела война с Погтопией, и набор солдат в армию шёл полным ходом. Единственный вариант избегания распределения от Ассоциации. Если Ранбу захочет вступить, Ники хотелось, чтобы этот выбор был осознанным, пусть он и разобьёт ей сердце. – Конечно, я не заставляю. – Не сводя жадных глаз с Бэки, отвлечённо ответил Кайл. Та, не обращая на него внимания, вытащила из кармашка блузки маленький белый платок. – Ты отчитал эту сучку, – Бэк кивнула на Линдси, злобно сверлящую взглядом в спину Кайла с дальнего столика в окружении своих прихвостней, – только за это тебе стоит выдать медаль. Но обойдёмся пока этим. Она приложив платок к мокрому пятну на рубашке Кайла. Ники сдержала фырканье, глядя на блондина, который затаил дыхание, разглядывая завитки волос Бэки возле ушей. Ей пришлось подвинуться поближе, сосредотачивая своё внимание на грязной ткане. Пятно на рубашке словно по волшебству поползло к руке Бэки, в которой был зажат платок. Не прошло и нескольких секунд, как всё пятно переползло с рубашки на белую ткань платка, окрашивая его в рубиновый цвет. Глядя на чистую одежду Кайла, отстранившись, Ребекка кивнула. – Так лучше. А то смотреть больно. – Это было невероятно, ваш Дар потрясающий! – восхищённо выдохнул Ранбу. Бэки кокетливо подмигнула ему. – Спасибо, милый! Если дело касается ткани, поверь мне, я лучшая в этом курятнике. Кстати, Ники много про тебя рассказывала, ты и правда очень высокий. – Игнорирую удивлённо поднявгую бровь Ник, Бэк брезгливо сжала платок двумя пальцами, осмотрелась в поисках урны. – Давай я выброшу это, – Кайл потянулся за красной тряпочкой. – Взамен уделишь мне пару минут Ребекка? – Сам Кайл Хирц снизойдёт до общения с полу-элитрийкой? Польщена. – Бэки отвесила шуточный реверанс. Кайл раздосадованно нахмурился. – Меня не волнует твоя кровь, я уже говорил. Что меня волнует, так это грядущий Рождественский бал. Отойдём? – он бросил предупреждающий взгляд на Ники. Напрасно впрочем, она не собиралась встревать. С ухажёрами Бэки любила разбираться сама. – Ладно. Но у тебя пара минут. – Бэки галантно взяла под руку воодушевлённого Кайла и они помпезно покинули кафетерий. Ники злорадно отметила, как Линдси была готова лопнуть от злости. Подозревая, что Бэки делает это специально, Ники хихикнула про себя. Убрав с пола грязную посуду, они снова подошли к поварскому столу. Взяв новые разносы с едой и благополучно избежав дежурного, который пришёл проверить, что тут произошло, Ники обеспокоенно посмотрела на Ранбу. Они сидели за своим привычным столиком, старательно игнорируя робота-уборщика, с тихим жужжанием убирающего пол. – Как ты? – Ранбу всё ещё выглядел неважно. Мокрый лоб и рассеянный взгляд были слишком очевидны. – Эмм, не волнуйся, всё хорошо. Я больше за тебя переживаю. – Он ответил таким же пристальным взглядом. – Твои глаза покраснели. Я испугался, что ты ввяжешься в драку из-за меня, и никто не сможет тебя остановить. Нет ничего интереснее содержимого своей тарелки, когда тебе говорят о неприятных вещах. – Да брось. Я не собиралась её бить. Не люблю насилие. – Это было чистой правдой и очень большой ложью одновременно. Новые противоречивые чувства не очень нравились Ники. До сегодняшнего дня всё было и вполовину не таким запутанным. – Я тоже не люблю. – Он устало сгорбился. – Но почему всё всегда сводится к скандалам, дракам и грубой силе? Слабо улыбнувшись, Ники вспомнила слова Ба, когда она задала ей почти такой же вопрос. – Пиглины говорят, что насилие — это самый простой язык. А все хотят как проще. Говорить и решать свои проблемы словами тяжело и сложно. – Лучше пусть всё будет сложно. – Ранбу устало опустил голову на руки. – Удалось же всё уладить, просто поговорив. – Оба собеседника должны быть к этому готовы. Я имею в виду, к сложностям. – О Кайле болтают всякое, но он, выходит, не против сложных решений, все бы были такими. – Ники задумалась, возможно, Кайл поступил в Военный комиссариат не ради войны? Возможно, намного больше людей, чем предполагала Ники, хочет что-то изменить в СМП. Как бы сильно им не хотелось оставаться в тишине за свои столиком, но время было неумолимо, и ужин подошёл к концу. Нервно стуча ногой по полу, Ники не могла решить, хочет ли она выйти в фойе и посмотреть на объявление. Звонок, оповещающий, что посиделки в кафетерии закончены и столовая будет закрыта до завтра, был похож на приговорный гонг. Отставив пустую кружку, Ранбу дотронулся до руки Ники, теребящей чайную ложечку. – Пойдём. Каллахан говорил, что тебе светит счастливое будущие на хорошей работе. Может, он прав? – Да, конечно, Каллахан всегда прав. – Плохое предчувствие съедало её заживо. Хотя прогнозы их друга редко были ошибочными, что-то не давало Ники покоя. Это было похоже на предчувствие песчаной бури. Воздух стал наэлектризованным, а небо, подозрительно чистым, пусть оно давно потемнело, за окном было ни облачка. Они вошли в фойе рука об руку. Гомон голосов весёлых и разочарованных отражался от стен большого зала. Многие учащиеся, которых даже не касалось это распределение, толпились прямо под объявлением. Свежие новости были всегда востребованы. Вместе с Ники за лето поступило около 20 человек и за пол года они должны были показать себя в разных дисциплинах. Их склонности, усердие и, конечно, Дар учитывались в конечном принятии решения комиссией Пансиона. Затем их личные дела отправляли в Ассоциацию, где, подтвердив решение комиссии о новичках, Дарованных распределяли по будущим местам работы. Конечно, не всем нравился итоговый результат, но прежде чем подать прошение о переводе на другую специальность, было необходимо проработать пять лет в месте, выбранном для тебя комиссией. Ранбу, пожелав Ники удачи, остался позади избегая скоплений людей. Скрестив пальцы, она начала пробираться мимо взволнованных учеников к объявлению. Из толпы перед ней вынырнула рука и, ухватив Ники за предплечье, притянула прямо к стенду. Охнув от неожиданности, она оказалась нос к носу с Каллаханом, который счастливо улыбался и трепал её по плечу. Догадавшись, Ники дружески хлопнула его по спине в ответ. – Поздравляю тебя с зачислением в Штаб! – гордо улыбнувшись, он кивнул, указав пальцем на свою фамилию среди других имён, над которыми жирными буквами было написано “Штаб Ассоциации Героев”. Нервничая всё больше, Ники нашла список в группе “Центр поддержки Героев”, в которой она и надеялась оказаться. Волнуясь Ник беззвучно читала фамилии одну за одной. Не обнаружа свою, она сглотнула. Вздрогнув от щелчка пальцев над ухом, Ники обернулась к гордому Каллахану. Привлекая её внимание, он указал на самый верх объявления и сердце Ники ушло в пятки. Под названием самой желанной профессии всех учащихся Пансиона Ники нашла свою одинокую фамилию.“Герой СМП” Ники Нихачу