До катастрофы осталось 3 дня.
***
В жизни за городом есть свои плюсы. Например, нет гула машин и сероватого смога в воздухе, который неприятно скребёт горло. Пансион "Благоденствие" находился далеко от столицы, и на самом деле Ники нравилось его расположение. Утренний морозный воздух был свеж. А погода баловала их безоблачным голубым небом и тусклым по-зимнему холодным солнцем. Утро выдалось на редкость удачным. Учащихся разделили по группам и выпустили на окрестную территорию под строгим надзором дежурных учителей. На ближайшие три-пять дней прогнозировали хорошую погоду. Поэтому очистка снега с тропинок до озера у подножья холма, на котором располагался Пансион, было хорошим поводом увильнуть от занятий. Общее настроение было предпраздничным. Команды, распределённые на работы недалеко друг от друга, с гоготом обкидывались снегом. Хвойный лес, окружающий Пансион и озеро, тихо скрипел ветками и создавал особенную атмосферу, которую можно почувствовать только далеко от шумных мегаполисов. Ники нравилось это. Пытаясь отвлечься от беспокойства за Джека и неопределëнности собственной судьбы, Ники остервенело сгребала снег лопатой, очищая верхнюю площадку холма рядом с водонапорной станцией. Пансион виднелся среди деревьев совсем недалеко, чуть ниже по склону. И в самом низу, прямо под обрывом, за станцией, сквозь кроны проглядывался сверкающий, очищенный от снега лёд озера, на берегу которого и стояло их учебное заведение. Самая приятная часть рождественского праздника традиционно проходила на катке на ровной, сверкающей поверхности их небольшого водоëма. От созерцания красоты немного отвлекала колючая проволока, окружающая всю территорию озера. Но они привыкли к этим ограничениям. Ники на мгновение задумалась. Как давно она стала считать стены вокруг Пансиона и проволоку по всей территории, доступной учащимся, – нормой? Когда это случилось? Взгляд скользнул к небольшому подсобному зданию станции и водонапорной башне над ней. Чуть поодаль, между деревьями проглядывал высокий забор частоколом острых прутьев, огораживающий станцию тоже. Сверху по прутьям протянута колючка, для надежности. Они словно к очередной войне готовились. Или ограждали диких зверей от попытки покинуть их загон. Ссутулившись, Ники спрятала выбившиеся пряди под шапку. От ощущения приятного зимнего утра у неё ничего не осталось. Рядом в снег опустилась чужая лопата. Ники вздрогнула, торопливо обернувшись. Каллахан сгрëб снег и хмуро отбросил его с тропинки, которую пыталась очистить Ники. Их команда по уборке почти закончила расчищать снежные сугробы вокруг станции и теперь лениво убирала остатки снега, не желая возвращаться на место сбора во дворе Пансиона. У них ещë было немного времени, и дежурный не торопил ребят, попинывая снег вместе с учениками. Быстро убрав остатки со своей дороги, Ники услышала тяжëлый, усталый вздох Кэла. Он стоял, опëршись на лопату, и пытался не свернуть челюсть в огромном зевке. – Тяжëлая ночь? – спросила Ник, заметив большие мешки под глазами сонного друга. Тот кивнул, показав рукой жест, словно пытался дотянуться до верхней полки. – Ранбу? Каллахан кивнул, подавляя ещë один зевок. – Мне жаль, если он мешал тебе спать. Не думаю, что он специально, я могу поговорить с ним о…– досадливо махнув рукой, Кэл прервал её речь. Пошарив по карманам, он достал немного помявшийся блокнот. “У парня лунатизм.” – Оу, боги, это может быть серьëзно. Надеюсь, он не сделал чего-то опасного? “Нет. Никаких наклонностей к насилию или мазохизму я не заметил.” “Не знаю даже, происходит это каждую ночь или только иногда.” – В смысле? Каллахан нахмурился и сонно потëр глаза. “Он почти бесшумно ходит. Но когда он лунатит, иногда издаёт странные мурлыкающие или рычащие звуки. Искажëнные, сложно объяснить как это звучит.” “Это слышать надо.” “А потом просто уходит бродить где-то. Утром нахожу его в постели или рядом с ней на полу.” “Наверно, придётся отвезти его к доктору Понку, когда тот вернётся.” Ники постаралась не выдать напряжения. – Не стоит ждать Понка. Можно просто спросить медсестёр. Ранбу знает о том, что с ним происходит? Устало вздохнув, Каллахан утвердительно кивнул. “Каждое утро извиняется за это.” “Правда, сегодня он был очень шумным. Ушëл за полночь со своим обычным мурлыканьем. Я уснул потом. И проснулся из-за громкого хлопка двери. Он вбежал в комнату так, словно за ним гнался Освальд. Хотел спросить его в чëм дело, но Ранбу отказался говорить об этом. И вообще он плохо выглядел, поэтому я решил подождать до утра. Но он в кои-то веке ушëл утром раньше, чем я.” Некоторое время огрызок карандаша, зажатый в пальцах, парил над бумагой, в задумчивости. Затем грифель коснулся страницы. “Ты знаешь, я плох в разговорах о личных вещах. Думаю, с ним что-то случилось этой ночью. Но он такой дëрганый, что я боюсь сделать всë только хуже. Поможешь мне с этим, Ник?” Удивлëнно читая строки, Ники закивала раньше, чем Каллахан закончил писать. – Конечно. Можешь рассчитывать на меня. – Эй вы двое, если закончили, нам пора в Пансион. Шевелитесь. Громкий окрик одного из учащихся напугал обоих. От неожиданности лопата выпала из рук Ники. Подобрав еë озябшими пальцами, они вместе с Кэлом убрали последние снежные заносы. Оба были немного выбиты из колеи тем, что не были одни. Каллахан последовал за дежурным к спуску с холма, то и дело оглядываясь на Ники, которая замерла ненадолго возле забора, огораживающего резкий обрыв над озером, у подножья водонапорной станции. Вид на их небольшое, очищенное от снега озеро обычно успокаивал её. Но сегодня даже ледяная зеркальная гладь выглядела тëмной, как голодная бездна в ожидании кормёжки. Отвернувшись, Ники поспешила за остальными.***
Только после череды самых утомительных в её жизни тренировок, Ники поняла, что её программа до получения назначения Героя была не самой сложной. Сразу после лёгкого перекуса её ждали уроки иностранных языков, которых до этого в программе не было и в помине. Затем растяжка и более-менее привычная борьба. Вот только оппонентами стали инструктора, и учили они помимо подлых, но эффективных приемов боя, также владением разным огнестрельным оружием. И чтобы у Ник не было времени скучать по Эйч Бомбу, после стрельбы в тире она изучала строение нескольких разных типов передового оружия. И это было, пожалуй, хуже всего. Осознание, что через каких-то два, три года ей придëтся применять все эти знания на практике. Ник всё ещё не могла спокойно, без дрожи, сжимать холодный металл винтовки. Во время обеда она не увидела ни Ранбу, ни Каллахана. С трудом заставив проглотить себя сосиски и салат, она снова отправилась на занятия. Остаток дня до ужина она практиковалась во владении Даром. Инструктора требовали от неё невозможного. Ники просто не знала, как объяснить этим людям в белых халатах, что в прошлый раз ей просто повезло попасть в Белые коридоры. Обливаясь потом, она снова и снова пыталась проникнуть в свой мир сквозь большое зеркало в комнате с обсидиановыми стенами и огромным смотровым окном. Ники была уверена, что всë здесь было напичканно электроникой. Нервничая и не зная, что делать, она приходила в отчаянье. У неё не получалось снова оказаться там. Однако прогресс всë-таки был. Если Ники долго всматривалась в своë жуткое отражение, не отводя глаз, то начинала видеть сквозь стекло белые стены Коридора. Два преподавателя, следящие за процессом в соседнем помещении, оптимистично заверили, что её Дар развивается как надо. Молодой мужчина что-то долго объяснял ей на счет прогрессии её способностей, показывая диаграммы на планшете со всплесками на линиях графика в те моменты, когда она начинала видеть своё белое измерение. – Дальше всë будет только лучше. – Заверил еë преподаватель без бейджика на халате. Он осторожно снял с Ники все присоски и провода, помогающие измерять её Дар. – Вы показываете очень хорошие результаты. Мы ожидаем, что пространственно-карманное измерение откроется перед вами буквально на днях. Продолжайте трудиться, и ваша карьера Героя будет чрезвычайно успешной! Ники и близко не разделяла его энтузиазм. Кое-как передвигая ноги, она брела по третьему этажу, обшитому светлыми деревянными панелями. Ники просто хотела найти место, где сможет чуточку перевести дух. Наткнувшись взглядом на библиотеку, она тут же приняла решение. Войдя в бежевый, как и все помещения Пансиона, просторный зал, Ники с удовольствием вдохнула книжную пыль. Как всегда, такие места для неё пахли восхитительно. Книжные полки образовывали причудливый лабиринт, который всегда приводил к столу дежурного библиотекаря. Книги по истории, литературе, физике и исследованию Дара. Здесь можно было найти учебные материалы на любую тему. Только избранные любимчики библиотекарей знали, где хранятся художественные книги. И Ник не собиралась упускать шанс воспользоваться своей привилегией. Сегодня был самый тяжёлый учебный день на её памяти, а значит, она заслужила передышку. Крадучись, пробравшись в заветный закуток с книгами, не имеющего никакого отношения к учëбе, Ники взяла с полки первый попавшийся том. Со стоном усевшись прямо на пол, она с наслаждением окунулась в вымышленный мир. Хоть в чëм-то ей повезло сегодня. История была захватывающей, повествование шло о путешественнике Зефире, который отправился в странствия в поисках сына. Волею судьбы, его путь на парусном плоту пролегал через красные пески Незера. Путешествие Зефира было полно опасностей, и это приключение немного отвлекло Ники от ноющих мышц во всëм теле. Она бы многое отдала, чтобы оказаться на месте этого парня. Оторвал её от чтения звонок на ужин. С разочарованным вздохом Ники запомнила номер страницы книги. К сожалению всех учащихся, художественную литературу нельзя было выносить за пределы библиотеки. Активисты среди учеников периодически заваливали Директора прошениями о разрешении читать лёгкое чтиво везде, где вздумается, но пока Освальд держал оборону. Ники решила запомнить автора книги, возможно, удастся найти другие его произведения. На обложке с красными дюнами красовалось имя автора в золотом тиснении. “Протесилай” прочла она, хмыкнув про себя на любителя греческих мифов. Бережно поставив книгу на место, она поковыляла к выходу. Если опоздать на ужин слишком сильно, есть риск остаться без еды до утра. К тому же она обещала помочь Каллахану. Так что Ник ждал долгий путь до кафетерия на первом этаже.***
– Я хочу поговорить с вами обоими. Ники и Каллахан удивлённо переглянулись. Хмурый Ранбу появился за 10 минут до конца ужина. Громко грохнув подносом с едой об стол, он быстро принялся за еду. – Что-то случилось? – Осторожно начала Ник, отставив в сторону чай. – Ещё нет. Время у нас пока есть. – Нервно махнул хвостом Ранбу, оглянулся вокруг, словно пытался убедиться, что их не подслушивают. “Так, что происходит?” Блокнот Каллахана проскользил через стол к полу-эндермену. Пальцы Кэла нетерпеливо выбивали дробь. Шум от этих двоих был просто воплощением нервозности. Пока они ждали Ранбу, атмосфера за столом и вполовину не была такой напряженной. Словно их новый высокий друг принёс на своих плечах тяжесть, непомерную для одного человека. И Ники не собиралась так всё оставлять. – Я… не уверен, но.. - он замялся, будто пытался на что-то решиться. – Не хочу говорить об этом здесь. Ладно? – Стушевался он под конец, толкнув блокнот обратно Каллахану. Тот поймал его и, черкнув пару строк, снова вернул. “В нашей комнате сразу после ужина. Устроит?” – Да. Я думаю, да. – Ран, то и дело оглядываясь, торопливо закивал. Пустая чашка Ники треснула в её пальцах. Что-то определённо было не так.***
Заперевшись и проверив всю комнату на прослушку, по настоянию Рана, троица устроилась в комнате Каллахана и Ранбу. В ней была стандартная планировка, которая почти не отличалась от других жилых комнат Пансионата. Большое окно позади двух кроватей, стоящих напротив входной двери, и по тумбочке рядом с каждой. С противоположной стороны грозно возвышался платяной шкаф с парой полок, битком набитых разным электронным хламом и свисающими проводами. Всё это добро явно не влезло в тумбочку Каллахана. Здесь, как и всегда, было чисто. Кэл не выносил пыли и беспорядка. Поэтому только кровать Ранбу была смята. Её беспокойный хозяин расхаживал из угла в угол, не в силах найти себе место. Ники привычно уселась рядом с Кэлом на его койку. Шерстяное полосатое покрывало кофейного цвета закололо ей пальцы. Обстановка и цветовая палитра комнаты была точно такой же, как в апартаментах Ники. Пол из светлого дерева и молочно-белые стены. Только в комнате, где жила Бэк, не могло не быть ярких акцентов. Карандаш громко зашуршал по бумаге. “Ранбу, что происходит?” – Прежде чем я расскажу, мне надо знать, насколько сильно вы доверяете руководству этого места. – Заламывая руки и продолжая двигаться, спросил полу-эндермен. На ум пришёл Понк, чьи глаза блестели почти маниакальной жаждой знаний. Ники поёжилась. Каллахан, напротив, словно собрался с мыслями. Оправив расстëгнутый ворот рубашки над горловиной голубого свитера, он снова взялся за карандаш. “Насколько можно доверять людям, от решений которых зависит твоя жизнь” “Буквально” – То есть о абсолютном доверии речи не идёт? – Эээ, я думаю, учителя хотят позаботится о нас, как и должны. Но всегда найдётся кто-то себе на уме. – Ники потёрла кисть. Пальцы Понка будто всё ещё крепко сжимали её руку. Замерев в центре комнаты, Ранбу сделал глубокий вдох. – То есть вы поверите мне, если я скажу, что один из учителей задумал похитить и продать 12 учеников? “На органы?” По-деловому, собрано спросил Каллахан. – Возможно. Я… я не знаю. – Погоди, ты что серьёзно сейчас? – губы Ник сами собой растянулись в неуверенной улыбке. Она надеялась на розыгрыш так сильно, как ни на что в жизни. Хвост Ранбу размахивал кисточкой из стороны в сторону без остановки. – Это определённо не та тема, на которую стоит шутить! Не знаю, принято у вас это или нет, но в Эндерии похищение человека — серьёзное преступление, за которое могут заставить посмотреть в глаза Эндермену. “У нас есть смертная казнь, но за похищение обычно садят в тюрьму на пожизненный срок. Если есть отягчающие обстоятельства, то казнь становится вполне вероятной” У Ники засосало под ложечкой от такой спокойной констатации факта. На лице Каллахана ни дрогнуло и мускула. Будто он обсуждал что-то обыденное, вроде покупки нового оборудования для своих экспериментов с техникой. – О чём мы говорим сейчас? О реальной угрозе или о гипотетической ситуации? – Пальцы дрожали, она не была уверена почему. Сделав последнюю пробежку по комнате, Ранбу сел на краешек своей кровати и смял покрывало в руках. – Мне удалось подслушать кое-что. Клянусь, я не специально. Просто лунатил и забрёл на второй этаж, где кабинеты учителей. Там была женщина, я не уверен, но, кажется, это была мисс Колинс, она говорила по КПК с кем-то. Я проснулся и спрятался… – Мисс Колинс? Быть не может. Ты ведь не уверен… – Это была она. Ни у кого здесь больше нет такой громкой обуви. – Чуть раскачиваясь, Ранбу не переставал мять одеяло. “Ты же спал? Может тебе приснился кошмар?” Каллахан будто подслушал мысли Ники. Её била лёгкая дрожь. – У меня с детства лунатизм, я прекрасно знаю, когда сплю, а когда нет. Вы можете мне не верить, не могу вас винить, но я не спал. – Жёстко отрезал Ран, раскачиваясь. “Можешь рассказать подробнее, что произошло ночью?” Глубоко вздохнув, распуская плед на нитки, Ранбу рассказал довольно путанную историю своих ночных похождений. Когда он закончил и посмотрел с надеждой на Ники, ту прошиб озноб. Разноцветные глаза не лгали, её друг был в отчаянии и искал помощи. Ранбу явно не шутил. Сглотнув, она сжала руки в кулаки на коленях. Никогда ей не приходилось отказывать в поддержке брату. – То есть какая-то женщина, возможно мисс Колинс, задумала устроить переполох в Рождество и похитить 12 учеников? – голос был ломким как слюда. – Я почти уверен, что это была она. – Ранбу посмотрел с надеждой на задумчивого Каллахана. Тот ушёл в себя и спустя минуту, наконец, чему-то кивнув, взялся за блокнот. “Мы можем проверить это.” “Речь шла о каком-то устройстве. И что бы это ни было, оно уже в Пансионе?” – Да. Она точно сказала, что устройство уже здесь. Крутя карандаш между пальцами, Кэл смотрел мимо Ранбу в стену. “Если речь о теракте, то я готов поставить 100 баксов, что они притащили сюда ТНТ” “В суматохе взрыва будет легко списать 12 человек, как пропавших без вести” “По крайней мере, я бы так сделал” – Каллахан! – Ники легонько ударила Кэла в плечо. – Я.. я думаю… он прав. – Ранбу поднял рогатую голову. – Взрыв – это всегда эффективно. И очень опасно. Там, где я жил, водились криперы. Я мало что помню, но мы потеряли несколько человек в стычках с ними. Кажется даже останков толком не нашли. – Он с силой сдавил виски, будто это могло помочь восстановить ненадёжную память. Руки Ник упали вдоль тела бесполезными плетями. Как её жизнь скатилась до такого? Почему дорогие ей люди всегда оказывались в опасности? Взгляд Каллахана был твëрд, когда он показал блокнот Ранбу. “Она говорила о том, кто ей нужен?” “Может есть список людей или ещё что?” Прочитав, Ранбу опустил уши, покачав головой. И почему-то он встревоженно покосился на Ники. – Я-я хочу спросить, сколько в Пансионе полу-пиглинов? Ники непонимающе моргнула. – Только я. Ранбу нервно смял покрывало в пальцах. – Мы..мы должны их остановить! Вдруг они правда заберут.. я… нет. Этого не должно случится. – Как бы Ники ни было плохо сейчас, это не было поводом не заметить чужой приступ паники. Вскочив, она быстро оказалась рядом с Раном. Её руки обхватили рогатого подростка, прижимая к себе. Она делала так, когда Малькольму снились кошмары, и он плакал по ночам. Это было естественно для неё — быть рядом, когда в этом нуждались. Обнимать и дарить тепло близким было для Ники чем-то необходимым. Ба говорила, что из-за их крови они нуждаются в стае и тактильности. Но Ники думала, что это просто её черта. И сейчас Ранбу нуждался в поддержке. Он ни о чём не попросил и был одинок в чужой стране. А у Ники больше не было Малькольма. Сейчас никого больше у неё не было, кроме этих двоих и Бэки. И она была намерена защитить их. Любой ценой. Осознание этого не стало чем-то новым для неё, но привыкать к этой несвойственной ей решительности было странно. Будто её образ осторожного и покладистого человека стал Ники не по размеру. Матрас рядом прогнулся. Сев, Каллахан положил свою ладонь на её плечо, ободряюще сжав. Повернувшись к нему лицом, Ники встретилась с голубыми глазами, отражающими её собственную решительность. Он поднял блокнот на уровень её глаз. “Мы должны что-то сделать.” – Да. Мы должны. – Голос был хриплым, но твёрдым. Кэл одобрительно хмыкнул, утвердительно кивнув. Выпростав одну руку из тёплых объятий, Ники сжала пальцы Каллахана. Их было трое, и они собирались выступить маршем против неизвестного врага.***
– Женщина говорила, что им нужен полу-пиглин, чтобы заставить “заказчика” пойти на уступки. – Уже придя в себя, Ранбу отпил немного воды из бутылки. Они уже полчаса сидели над разложенными на полу листами бумаги, вычерчивая план Пансиона. Ники подняла голову, встретившись с беспокойными глазами Рана. – Хорошо. – Она вздохнула с облегчением про себя. Повезло, что это был не Ранбу или ещё кто из её друзей. – То есть, ну… мы знаем хотя-бы одного из 12, это уже что-то, верно? – торопливо закончила она, стараясь не замечать осуждающие взгляды друзей. “Ники, теперь тебе нужно быть вдвойне осторожнее.” – Да, – Ранбу закивал, – возможно, они захотят что-то предпринять до Рождества. “Сомневаюсь” “Судя по твоим словам, они давно готовили этот план с похищением. Рисковать лишний раз они не станут. Но зевать всё равно не стоит.” – Сейчас важно найти устройство. Если это ТНТ, нужно унести его из Пансиона и позвать на помощь. – Ники не хотела представлять весь масштаб трагедии, которая может развернуться прямо во время бала. Такой редкой праздничной отдушины для них. Допустить этого нельзя. “Как?” – Эмм, что “как”? – Приподнял уши Ранбу, глядя на Кэла. Тот закатил глаза. “Как мы позовём на помощь?” “У нас в доступе только локальный интернет в компьютерном классе.” “Ни у кого, кроме охраны и некоторых учителей Пансиона, нет КПК.” “На создание полноценного коммуникатора у меня уйдут сутки и, как только мы выйдем в сеть на незарегистрированном КПК из Пансиона, нас тут же вычислят” “Как вы себе это представляете?” – Тогда мы позаимствуем КПК ненадолго, можно заявить о ТНТ от имени одного из учителей. Ассоциация обязана будет проверить. – Нашлась Ники, помечая все экстренные выходы на импровизированной карте Пансиона. Прищурившись, Кэл кивнул. “Согласен, так можно. Но что им мешает просто отправить охрану за стенами проверить. Если они заодно с похитителями, нашему плану крышка. И нам тоже.” По комнате словно прошёлся холодный сквозняк от окна. Беспокойно грызя карандаш, Ран отметил жирную точку на карте рядом с кабинетом Директора. Место встречи с женщиной, задумавшей ужасное. – Мы не знаем ничего о нашем враге. Ни сколько их, ни кто они. Тогда, получается, каждый взрослый — наш потенциальный враг. Обычно хмурое лицо Каллахана приобрело грустное выражение. “Не только взрослые.” “Ученики тоже могут быть замешаны.” – Нет! Как можно так поступать с теми, с кем живёшь бок о бок! – Во рту Ники пересохло. У неё не получалось представить хоть одного ученика, способного на такое подлое предательство. Каллахан грустно улыбнулся. “Это в тебе сейчас говорит Пиглин. У вашего брата предательство в принципе невозможное явление. Не забывай, у людей всё не так.” Помрачнев, Ранбу снова недовольно махнул хвостом. – Блин, не подумал об этом. Мне тоже это не нравится. Но мы не можем исключать заговорщиков среди учащихся. – Но тогда все за пределами этой комнаты наши, ммм, недоброжелатели. – Слово “враги” не шло Ники на язык. Взьерошив русую копну волос, Каллахан утвердительно кивнул. Его лицо стало ещё более суровым, чем обычно. Волевой подбородок чуть выступил вперёд. “Я считаю, лучшее, что мы можем – это подумать о себе.” Но Ники не готова была сдаться. – Должен быть способ оповестить Героев о происходящем! Если Ассоциация вмешается, и мы сможем предоставить доказательства виновности мисс Колинс, то наверняка всех причастных переловят. – Дрим точно сможет. Он уже однажды спас её. Герой с такой блестящей репутацией точно не оставит их в беде. По крайней мере, Ники так думала. Поудобнее скрестив ноги, Каллахан опёрся спиной на ножку кровати. Затем он окинул Ники и Ранбу оценивающим взглядом. Он зажмурился, тяжело вздохнув, и неуверенно взялся за карандаш. “Есть один способ, как привлечь внимание Героев.” “Но для этого мы должны найти ТНТ.” Оживившись, Ники и Ранбу переглянулись и придвинулись поближе. “Не стоит так радоваться” “Нам крышка, если мы ошибёмся хоть по мелочи.” – Если ты будешь только угрожать, мы буквально ничего не поймём. – Насупился Ранбу, глядя на его недовольную мину, Ники тихо прыснула. Оценив всё это, Каллахан сжал губы, с размаху шлёпнув блокнотом по полу. “Вы хоть немного понимаете весь масштаб пиздеца, в который мы пытаемся влезть?” “Возможно, в Пансионе есть люди, готовые похитить кучу учеников, зная, какое наказание им грозит!” Его почерк стал неровным, многие слова Кэл не дописывал, что случалось с ним, только когда он по-настоящему злился. “Проще всего нам троим просто спрятаться на время ёбаного Рождественского бала и не показываться!” “Но НЕТ! Мы тут всех спасти собрались! А это значит мы можем погибнуть!” “Будьте, блять, серьёзнее!” Сжавшись в комочек, Ранбу прижался к плечу Ники, ища поддержки. Шумно втянув воздух носом, она посмотрела на страницы тетради, на которой они пытались начертить план Пансиона. Выглядело так, словно дети планировали ограбление банка или вроде того. Вдруг, всё это был розыгрыш? Не Ранбу над ними, такое вообразить было сложно. Вдруг некий пранкер подшутил над ним самим? Но полу-эндермен заверил, что был один той ночью на этаже, если не считать мисс Колинс. Доброй и понимающей мисс Колинс. Которая уже второй год делала Пансионат лучше вместе с Директором Освальдом. Она преподавала основу маскировки и шпионажа. К сожалению, Ники не была отличницей в этой дисциплине и не сказать, что стремилась ею стать. Внутри всё задрожало, словно желе, от воспоминаний о том, как заместитель Директора меняется, показывая им не только, как использовать маски и косметику. Но и то, как можно изменить свои привычки и поведение. Это же банальное клише, правда? В детективах люди, что выставляют свои навыки шпионажа на показ, всегда оказываются не виновными в преступлении. Эдакий отвлекающий фактор от главного злодея. Кто подумает, что учитель, преподающий шпионаж, настоящий шпион? Утерев пот со лба, Ники нервно втянула носом воздух. А точно ли мисс Колинс — это мисс Колинс? Что они вообще знают о ней кроме того, что она публично добра ко всем? Вдруг и Освальд вкурсе всего происходящего? Возможно, именно он дёргает за ниточки? Голос Эйч Бомба, словно дьявол, принялся нашептывать в ухо. “Обманывай, притворяйся, отступай – только так ты победишь.” “Никто не дерётся честно, Ники.” Она приняла решение. – В первую очередь, нам нужно удостовериться, что устройство существует. – Люди могут обманывать, они хитрые, не гнушаются никакими методами. Если вся эта ситуация чья-то злая шутка, то Ники вздохнёт с облегчением. А если нет… То им придётся что-то придумать. И быстро. Будто читая её мысли, Кэл зашуршал блокнотом. “Мы используем наше самое главное преимущество” “Внезапность” “Найдём ТНТ сегодня и заберём” Встрепинувшись, Ранбу широко раскрыл глаза. – С-сегодня? Почему сегодня? “Осталось всего 3 ночи до Рождественского бала” “У нас буквально нет времени” “Если мы не найдём устройство сегодня, нам останется только спрятаться в ночь икс и надеяться, что нас не найдут.” “И НЕ СПОРЬТЕ!” Видя, как они оба открыли рты возразить, Кэл сверкнул глазами. Выпрямившись, он сделал жест, словно отмечая их возражение. “Либо так, либо я отказываюсь делать что-либо вообще!” – Но как же остальные, Кэл? – Ранбу стащил покрывало с кровати, комкая его. – Да, здесь есть не очень хорошие люди, но есть такие, как Бэки. Есть и хорошие, которые могут пострадать. Закатив глаза, Кэл отмахнулся от него. “Мы не герои, Ранбу!” “Мы всего лишь застрявшие в дерьме подростки!” – Не совсем так. Я теперь Герой. Ранбу замер, а Калахан выронил карандашь. Оба ошарашенно уставились на очень спокойную Ники. Минуту назад полная сомнений, она вдруг отбросила их прочь. Как ненужную вещь, которая теперь была мала. Сдвинув брови, она пристально посмотрела на Кэла. – Если ТНТ здесь, я найду эту дрянь. Что мы будем делать потом? – Ники, ты в опасности! Нельзя так бездумно рисковать! – пальцы Ранбу сжалась на её предплечье, смяв блузку, расшитую бисером. – Спасибо, Ранбу. – Она тепло улыбнулась, положив свою ладонь поверх его. – Но ты не можешь телепортироваться пока. И ты уже достаточно сделал. Я справлюсь. – Осторожно Ник высвободила рубашку из его хватки. “В идеале, нужно вынести его как можно дальше.” Устало потерев переносицу, Кэл перечеркнул свои слова. “Тупая идея.” “Подавленцы нас засекут.” “Я уже говорил, есть один способ как позвать на помощь и заодно избавить нас от ТНТ. – Продолжай. – Ники наклонилась голову, не сводя глаз с медлящего Кэла. Тот словно готовился нырнуть в омут с головой. “Мы устроим взрыв первыми”***
Это был очень наивный план. Ники выждала условленных два часа, сидя в их с Бэки комнате на третьем этаже жилого корпуса Пансиона, соединеным переходом с главным зданием. Соседка куда-то снова подевалась и Ники даже подозревала куда. Сейчас легкомысленность Бэк была ей очень даже на руку. Ведь в их комнате было так необходимое ей зеркало идеального размера: примерно метр на метр. Спасибо Бэки и её любви проводить перед ним кучу времени. Все отведённые ей часы Ники потратила с пользой. Если мучения с использованием собственного Дара можно так назвать. У неё очень долго ничего не получалось, что усиливало мандраж многократно. Мокрыми от волнения руками Ники снова и снова прикасаться к поверхности зеркала в изящной раме. Она сняла его и положила плашмя на пол между их кроватями, написав извинительную записку для подруги с просьбой не вешать его на стену. Спустя час бесплодных попыток Ники начала приходить в отчаянье. Сейчас всё зависело от её Зеркального Дара. Подвести всех в такой момент было недопустимо. И место отчаянья заняла злость. Как концентрированная кислота, не разбавленная. Стоило только посмотреть с яростью на своё отражение, не позволяющее руке провалиться дальше, чем по локоть в зеркальный холод, как она чуть не влетела в зеркало целиком. Оправившись от такого резкого успеха, Ники сосредоточилась. Микроскопическая гарнитура в ухе очень тихо кашлянула, давая сигнал к началу их плана. Сглотнув и надев перчатки, она помолилась Прайму и Кровавому Богу прежде, чем нырнуть в зеркальную, ледяную бездну. Ярость, в которую она приходила, стоило только подумать о своих друзьях, рискующих сейчас как никогда прежде, стала её ключом ко всем дверям. Выбравшись из белого портала, Ник растёрла озябшие ладони и удивлённо посмотрела на прозрачный “люк” в полу белой пустой комнаты. Это было ужасно странно: погружаться вниз головой в одном месте и выныривать в другом. Будто в ледяную полынью погружаться, ведущую в её личный холодный мир. К этому можно было привыкнуть. Выдыхая пар на руки, Ники брела по пустым Белым коридорам искажённого отражения Пансиона. Впереди был долгий путь из жилого корпуса на первый этаж главного здания Пансиона. Здесь было ещё холоднее, чем в прошлый раз. Но она была готова к этому. Чёрный свитер с высоким воротом скрывал большую часть её лица. А чёрная шапка Бэки полностью прятала розовые волосы. Не ахти маскировка, но лучше, чем ничего. Найдя пустую комнату, которая была аналогом компьютерного зала, Ник нашла окно, в котором отражался Каллахан. В кабинете информатики было темно, лицо Дарованного освещал только свет монитора. Он быстро печатал на клавиатуре, то и дело поглядывая на наручные часы. К процессору на столе было подключено небольшое устройство с неопрятными проводами, торчащими из него во все стороны. Собравшись с духом, Ники приложила ладонь к стеклу. Она уже почти опаздывала, медлить было нельзя. Заметив движение и подняв голову, Кэл вздрогнул всем телом, в ужасе глядя на машущую ему кисть, торчащую из оконного стекла. Выдохнув, он несколько раз кивнул, давая понять, что готов замещать изображения камер на втором этаже, в частности в кабинете Освальда. Ники показала ему знак “ок”. Путь к кабинету Директора она запомнила ещё в прошлый раз. По дороге на первом этаже Ник встретила свой собственный кровавый отпечаток на полу, напротив тренировочного зала. Это было хорошим знаком. Значит, следы, которые она тут оставляет, не исчезают со временем. Поднявшись на второй этаж по кривой лестнице, она вошла в уже знакомую комнату, из которой в прошлый раз выпрыгнула как чёрт из табакерки. Заглянув в окно позади Директорского кресла, Ники удостоверилась, что в кабинете пусто, и прижалась к морозной преграде. В этот раз всё пошло лучше. Стекло поддалось под напором рук Ники, холод обжёг кожу, ухватившихся за подоконник. Словно призрак из фильма ужасов, она вытянула себя из окна. Как только встала на ноги, её настигло осознание того, что ей предстояло сделать. Обыскать кабинет Директора. Человека, от которого в Пансионе зависело буквально всё. Не успела она прочувствовать приступ паники как следует, как её оглушил голос из наушника. – Блик, ты в порядке? Ники подавилась воздухом от неожиданности. – Я знаю, что ты не можешь говорить, вдруг там прослушка, просто очень волнуюсь вот и всё. Надеюсь тебе понравился твой позывной? Мне показалось, будет здорово, если у нас будут кодовые имена. Чувствуя, как расслабляться мышцы, сведённые судорогой, Ники не могла не улыбнуться. Ранбу каким-то образом всегда ухитрялся найти способ, как выбить её из колеи. – Я и себе прозвище придумал. Эндер. Скажи, круто звучит! – она не ответила, изо всех сил сдерживая смешок. – Молчание — знак согласия, ещё для номера три тоже есть позывной, очень лаконичный и… Сухой недовольный кашель прервал болтовню Эндера. – Ой, прости, Тихоня. Я всегда много болтаю, когда нервничаю. А вы оба не отвечаете, это жутко. На втором этаже, кстати, чисто. Стоя в кабинете Освальда, улыбаясь до ушей, Блик чувствовала, что с этими двумя она способна на всё. Кабинет Директора был прибежищем аскета. Ничего лишнего, кроме самых нужных вещей. Старинный стол, который достался Освальду от его предшественника, стул да стеллажи с документами вдоль стен. Осмотрев стол и не найдя ничего в ящиках, кроме скрепок, Блик принялась за ряды папок с документами. Было два места, которые трио решило осмотреть на предмет спрятанного ТНТ. Это кабинет Директора, куда прокралась мисс Колинс, и общий кабинет учителей. Первый казался самым логичным местом. Никто не может обыскивать Директора Пансиона без разрешения Ассоциации, которую он представляет. Значит, это самое защищаемое место во всëм здании. И Блик прямо сейчас занималась тем, за что можно было угодить в тюрьму на весьма долгий срок. При мысли об этом, зубы начинали стучать, но она не сдавалась. Позади рядов документов мог быть тайник. У неё было 20 минут на поиски. Прошло уже почти 10, а Блик до сих пор ничего не нашла. Как назло на полках не было ни пылинки. Поэтому вот так сходу определить, какие папки брали последними, было сложно. Осмотрев полностью один стеллаж, она ничего не нашла. Блик уже пересмотрела больше половины другого шкафа, когда услышала тихий кашель в наушнике. Время было на исходе. – Эмм, Блик, у тебя всё хорошо? Я слышал дежурных на третьем этаже. Кажется, нам надо спешить. - Негромкий шёпот Ранбу был предостерегающим. Она и так это знала. Пальцы нервно хватали корешки соединённых стальными кольцами стопок бумаг. Решив попытать счастье поближе к входной двери, Блик взялась за очередную синюю папку в ряду многих и на секунду замерла. Это была самая верхняя полка, забитая бумагами с отчётами о выпускниках прошлых лет. Скорее архивные данные, которые редко кому были нужны. В глубине души Блик до последнего надеялась что ничего не найдёт. Напряжение внутри стало почти невыносимым. Вес этой папки был намного больше, чем обычно. Очень осторожно, не дыша, Блик вытянула её из рядов одинаковых близнецов. На первый взгляд ничего необычного. Корешки страниц были видны между твёрдых закрытых корочек. Медленно, словно во сне, она распахнула папку. Кислый вкус страха на корне языка был до тошноты неприятным. Сглотнув вязкую слюну, Блик с трудом подавилась желание отбросить "досье" прочь. Внутри страниц была вырезана пустая полость, образуя уютное гнездо для двух массивных брикетов странного серого материала, похожего на пластилин. Тонкие проводки соединяли два брикета и скрытый за ними стальной цилиндр размером с кулак. На трясущихся ногах добравшись до окна Блик, не помня себя, крепко сжимая папку под мышкой, приложила ладонь к стеклу. И ничего не произошло. Даже пальцы не провалились сквозь стекло. Будто она была в кошмаре, в котором не было сил даже пошевелиться. Блик чувствовала, как страх начинает пожирать её живьём. Это всё не могло быть правдой! – Я бы не х-хотел тебя отвлекать или что-то вроде. Но дежурные спускаются на второй этаж. И с ними Освальд. – Голос Эндера в наушнике был на грани паники. Будто ведро ледяной воды обрушилось на макушку Блик. Нужно было что-то делать! Но ярость никак не хотела идти на помощь. Сложно разозлиться, когда у тебя под боком несколько килограмм тротила. И её могут обнаружить прямо сейчас с ТНТ. В кабинете Директора. Было около двух часов ночи. Самое лучшее время для крепкого сна, но, похоже, этой ночью не спал весь Пансион. Часто-часто дыша, Блик снова и снова дотрагивалась до оконного стекла. Ничего не выходило. Кашель в наушнике был крайне взволнованном. Но она и так знала, что дела плохи. Измученная бесплодными попытками, она просто застряла в этом чёртовом кабинете! Почему ни разу за всю жизнь у Блик ничего не получалось как надо?! Её дар раскрыли примерно также тупо, если подумать. Был жаркий, душный май. Ники просто была дежурной вместе с другими учениками активистами. Им поручили вымыть окна в актовом зале колледжа. Все события были так свежи в её памяти, словно случились вчера. Из-за дежурства Ник пришлось пропустить смену в магазинчике, в котором она подрабатывала. Это очень расстроило владелицу цветочной лавки. И Ники злилась. Очень злилась. Далеко не в первый раз она не смогла отказать учителю в просьбе помочь, хотя времени у неё совсем не было. Дежурных и так было более, чем достаточно. Просто учительница знала, что Ники не откажет. Она никогда не отказывала. Просто не могла. И вот ей дали мягкую тряпку, и она трёт ею по стеклу в оконной пластиковой раме, случайно встречаясь взглядом со своим отражением. В её глазах плескалась алая ярость. На дурацкий пыльный актовый зал, на учителя и на себя. На себя, такую, не способную сказать простое “нет”. Будто небо от этого упадёт на землю. Почему она всегда идёт на поводу у окружающих, которые этим пользуются? Ники ненавидела это! Её рука остервенело тёрла окно и вдруг провалилась внутрь. На секунду Ник подумала, что облажалась и разбила стекло. Но стоило присмотреться на провалившуюся в холодное отражение по локоть руку и её нервы не выдержали. Ники не помнила этого, но потом ей рассказали, что она громко закричала не своим голосом, пытаясь вытащить застывшую конечность. Работавшие рядом ученики сначала недовольно загалдели, желая Ники поскорее заткнуться. Но стоило кому-то понять, в чём дело и он тут же громко, истерично позвал учителя. И жизнь Ники Нихачу изменилась навсегда. Учительница, приложив в шоке ладонь ко рту, позвонила куда-то. Через десять минут, когда Ники удалось кое-как вытащить замёрзшее до синевы предплечье из окна, в актовый зал вошли два человека в форме сотрудников Ассоциации. Они были вежливы. Они не злились на неё. На дрожащую напуганную семнадцатилетнюю девчонку. Всë было нормально, пока её не заставили пройти медицинскую комиссию Ассоциации. До этого все медосмотры, под предлогом слабого здоровья, Ники проходила у семейного врача. У надёжного человека, с которым мама Ники была знакома очень давно. И осмотр от Ассоциации был тем спусковым крючком, который уничтожил всё. Одной пробирки с её кровью было достаточно, что бы в этот же день несколько военных комиссаров в сопровождении солдат вломились в их дом. Ники сидела в изоляторе Ассоциации, представляя, как их дом переворачивают вверх дном, ища связь с пиглинами. Как плачет Малькольм, а мама стоит, прижимая его к себе с бледным от злости и горечи лицом. У отца, наверно, был самый потерянный взгляд на свете, когда он лишился свой работы юриста в престижной конторе. С семьёй Ник позволили увидеться всего один раз, перед тем как её отправили на Полигон №1. Где она провела самый долгий год в своей жизни. Ей позволили вернуться в уже полупустой дом на день. Предупредив, что любые попытки бегства Дарованного будут приравниваться к государственной измене. Несмотря на всё произошедшее, родители крепко обняли её. Заплаканную и похудевшую за неделю неведенья. Семья Ники выглядела ужасно. Отец был неопрятно одет, словно спал в дорожном костюме, а мама, казалось, больше не улыбнётся никогда. Впервые Ники увидела её без платка на голове в уже не их доме. С большим пиглиньими ушами, шевелящимися от каждого громкого звука. Родители говорили, что не злятся. А Малькольм просто намертво вцепился в её ноги так крепко, что потом его пришлось оттаскивать силой. Ники видела, как сильно потерян отец и как ожесточилась мама. И всё из-за неё, от которой у родных были одни неприятности. Во время последнего тихого ужина Мама погладила Ник по голове, сказав, что они переезжают. Статус любой семьи, связанной с пиглинами, сильно понижается, и теперь они не могут оставаться в столице. Вещи уже собраны, но куда их определят — ещё никто не знает. Мама надеялась, что в Эстор. Но по её лицу было видно, как мала вероятность этого. Им придётся всё начинать сначала на новом месте. А Ники ждёт долгая изоляция и учёба. Возможно, когда она выпустится из Пансиона, то сможет увидеть семью. Никаких гарантий, конечно, не было. За ней приехали утром. Ник позволили взять с собой немного вещей, которые внимательно досмотрели при поступлении в Полигон. На прощанье мама сжала её плечо до боли. Следующие слова она запомнила как молитву, которую нужно произносить перед сном. – Ники, быть полу-пиглином — не грех. Никогда не стыдись себя. Я надеялась дать нам всем нормальную жизнь, но, возможно, это не то, что нам было нужно с самого начала. – Она нахмурилась едва заметно. – Возможно, твоя Ба была права, насчёт … насчёт всего. Последние объятия, и вот за ней захлопывается дверь машины Ассоциации. Прошло полтора года. За последние полгода Ники не получила ни одной весточки от семьи. Впереди ещё долгие три года учёбы. И во всём было виновато её отражение. Глупый Дар, который она никогда не просила. Стоя в кабинете Освальда и сжимая под мышкой ТНТ, Блик больше всего на свете хотела всё вернуть назад. Вернуть свою жизнь, свою семью, свою незаметность. Но всё это было в прошлом. Глядя в глаза своего двойника в окне кабинета, она нутром почувствовала, как вскипает в жилах ярость. Один раз Блик потеряла всё из-за своего Дара, из-за своей крови. Второй раз этому не бывать! За дверью раздались шаги, синхронно с треском наушника в ухе. Голос Эндера был взволнован. – Блик, Освальд почти у двери! Я отвлеку его! Кашель, перебивающий последние слова Эндера, был настолько сердитым, насколько это было вообще возможно. А в коридоре что-то громко упало. И тут же ладонь Блик провалились сквозь стекло. Не теряя времени, девушка перемахнула через оконную раму навстречу мёртвому миру отражений.