Neither a friend, nor a foe

— Всё хорошо? — Пол оглянул меня и шамана настороженным взглядом. — Нет, — буркнула я. — Но ничего не исправить, так что пойдёт. Попрощавшись с Вихо, мы пошли с Полом в сторону пляжа Ла Пуш. Он сказал, что пока мне можно ходить по территории резервации, стоит увидеть это место. — Не знаю, что они решат с твоим разрешением. Но лучше не терять времени, — он дождался моего кивка и двинулся вперед. Некоторое время мы шли в молчании. Очевидно, он не решается начать рассказ и будет тянуть до последнего. Нужно было как-то успокоить его мозг. Поэтому, едва мы скрылись в лесу, как я повернулась и предложила. — Давай наперегонки до пляжа? Ты в волчьем обличии, а я — на вампирской скорости. Пол нахмурился но, собравшись с мыслями покачал головой. — Да ладно тебе, боишься проиграть вампиру? — я поиграла бровями и ухмыльнулась, подначивая мужчину. — Не бойся, никто не узнает, я сохраню твой проигрыш в тайне. Такая наглая провокация не могла остаться проигнорированной, и Пол проглотил наживку. Повернувшись ко мне, он цыкнул и кивнул. — Хорошо, но тебе придется понести мои вещи. На сколько я помню, в той стороне мы не оставляли тайник с одеждой. Проведя глазами по его футболке с принтом бас-гитары и джинсовым шортам, я подавила желание пошутить, что скрывать уже нечего, и я всё видела. — Без проблем. За спиной я слышала, как Пол раздевается и обращается. Сложив его одежду в удобные рулетики, я подняла взгляд на волка. Его вид немедленно напомнил мне нашу первую встречу. Лучше бы я никогда не заходила в этот чертов лес. Минутное спокойствие с волком обернулось настоящим кошмаром после. Казалось, будто вот-вот заноет спина от удара о землю, но я лишь чувствую легкую щекотку по всему телу. Пришлось зажмуриться, чтобы вырвать себя из воспоминаний. — Ну что, — я натянула улыбку и посмотрела в глаза ждущему волку, — На старт, внимание, марш! Огромные лапы волка легко оттолкнулись от земли, и он с рыком сорвался вперед, преодолевая за секунду несколько метров. Не теряя времени, я побежала за ним, ускоряясь так, что деревья мелькали на краю зрения сплошной стеной. Чем дальше мы бежали, тем сильнее разгорался азарт в груди, и от простой гонки мы перешли к гонке с препятствиями. Несколько раз кувыркнувшись в воздухе от моего толчка, Пол лапами запрыгнул на мою спину, заставив меня потерять равновесие. Оттолкнувшись руками от ближайшего дерева, я услышала, как треснул ствол и побежала вперёд, нагоняя волка. — Не уйдешь, хвостатый, — проворчала я, поравнявшись с Полом. Вдали между деревьями уже виднелась вода, я напрягла ноги и заставила себя работать ими еще быстрее. Стиснув зубы, я вырвалась вперед и выбежала на берег на доли секунды раньше Пола. — Ох, вот эта гонка, — я повернулась к волку и улыбнулась. — Надо было спорить на желание. Волк фыркнул и мне показалось, будто даже закатил глаза. Было непривычно находиться рядом таким разумным зверем, потому что порой у него на секунду даже на морде читались человеческие эмоции. Оставив рядом на песке одежду Пола, я прошла вперед, вдоль океана и вдохнула солёный воздух. Пока я шла вдоль океана, я придумала еще один плюс вампиризма: больше не нужно ждать открытия купального сезона. В любой момент я могу поплавать, не рискуя заболеть от холода. По всем расчетам, плюсов пока выходило больше, однако, минусы, хоть их было и мало, были очень существенными. Пол, нагнав меня, прикоснулся к моему плечу, вырывая из мыслей. — Ищу плюсы того, чтобы быть вампиром, — пояснила я ему и, не дав ему развить эту тему, сразу спросила. — Кто такая наречённая и при чем тут я? Пол скривился от прямоты вопросов и застонал. — Прежде чем я всё расскажу, пожалуйста, выслушай спокойно. Ничего тебя не обязывает и не связывает со всем этим… — он махнул рукой в воздухе и начал рассказывать. Слушая историю об импринтинге, я безостановочно материлась в голове. Мне было жаль, что люди, не имея выбора, просто привязывались к одному человеку, который буквально становился смыслом их жизни. Абсолютно несправедливая, животная фишка, как по мне. Поразмышляв, я даже вспомнила, как дедушка говорил, что утята считают мамой первого, кого увидят после того как вылупятся. Вот он, импринтинг. По мере того, как Пол продолжал говорить, я уже знала, чем это закончится, и чувство вины всё сильнее сжимало моё сердце. Забавно: хоть оно и не билось, но телесные ощущения оставались прежними. И мурашки по спине, и чувство давления в груди. — Посмотрев тебе в глаза там, на поляне, я понял, что такое импринтинг. Это было что-то сказочное, возвышенное, — Пол отвёл глаза в сторону и скривился, будто от боли. — Я должен был уберечь тебя. Защитить ценой своей жизни. Но я не успел, и ты поплатилась за это. Слышать то, что практически незнакомый человек готов отдать свою жизнь за меня было пугающе. В этом было что-то неправильное, жуткое. Мне казалось, что я теперь должна ответить на эти чувства. Но для меня Пол был лишь симпатичным мужчиной, с которым я знакома лишь несколько дней. — Не говори так, ты не виноват, — наконец, я выдавила из себя слова. — Просто мне не повезло, так бывает. Из всех людей, именно я оказалась на пути у Виктории. — Я убью ее, — процедил Пол сквозь зубы и сжал кулаки. — Разорву ее поганую плоть! Пожав плечами, я перевела взгляд на воду и по привычке выдохнула воздух. Мне-то что с её смерти. Всё равно это никак не поможет стать человеком. Также я вспомнила слова Карлайла о мёртвой ветви вампиров. Больше, чем смерти Виктории, мне хотелось поговорить с ней. Выяснить, знает ли она от кого происходит? Кто её обратил? Обладает ли таким же даром, как я? — В любом случае, — Пол вернулся к разговору. — Всё это тебя ни к чему не обязывает. Но я бы хотел узнать тебя лучше, провести с тобой время, если ты не против. — Давай узнаем друг друга получше, Пол, — я протянула руку, соглашаясь на его предложение. В любом случае, в новом мире у меня нет друзей, а знакомствами обзаводиться надо. Хорошо, если хотя бы Пол будет за меня. Так казалось, что я уже не одинока, и мне всегда будет с кем поговорить. Следующие несколько часов мы понемногу рассказывали друг другу о себе. Пол много говорил о том периоде, когда в нём начал пробуждаться ген оборотня. Он был вторым человеком в резервации, который пробудил в себе волка. Затем же, чтобы сбалансировать количество волков и оборотней, всё более юные ребята начали оборачиваться, и на плечи Пола легла помощь Сэму в обучении новичков. Сначала я хотела попросить Пола помочь мне разыскать Викторию, чтобы поговорить с ней. Без смертей и рукоприкладства, конечно. Однако, узнав, что все мысли человека открыты другим в стае в образе волка, я передумала. Пока не буду уверена, что никто из стаи не воспользуется знаниями о моём происхождении, лучше молчать. — И что, ты никак не можешь скрыть свои мысли от стаи? — я повернулась с мужчине и вскинула брови. — Это очень… тяжело, никакого личного пространства. Пол провёл ладонью по коротким волосам и сделал неопределённый жест плечами. — Я экспериментировал с этим. В двадцати-тридцати процентах, при усиленной концентрации, получалось скрыть свои мысли от стаи. Обычно я старался думать о другом и забить этим свою голову на такое долгое время, чтобы основная мысль ослабла и не проскочила «в эфир». Ну и жизнь: никакой приватности и секретов. Попробуй-ка обмануть мозг и сделать вид, что очень волнующая тебя тема, не стоит твоего внимания. — Может, тебе следует попробовать исследовать техники медитаций? Я читала, что они помогают контролировать разум. Пол пожал плечами и сказал, что подумает над этим. Сделав в голове пометку поискать подходящую к этому случаю книгу, я перевела тему для разговора. Если я действительно хочу подружиться с Полом, нужно использовать все возможности. — На днях собираюсь поехать к своей подруге и к семье, объясняться, почему я бросаю свою замечательную жизнь и ухожу в никуда. Хочешь… — я сглотнула комок в горле и продолжила, — хочешь поехать со мной? Серьёзный взгляд Пола остановился на моих глазах, словно выискивая что-то и, смягчившись, он дёрнул уголком губ в короткой улыбке. — Завтра у меня смена на работе. Нужно будет сдать машину с ремонта. Потом я могу быть свободен пару дней. Сможешь подождать? — Да, это по-прежнему лучше, чем разбираться во всём одной. Спасибо, — я дёрнулась в сторону Пола в попытке обнять его, но, смутившись, отшатнулась обратно и лишь положила руку ему на плечо. Пол заметил мои странные метания и будто повеселел: искры смеха сверкали в глазах, но он никак это не прокомментировал. Мы погуляли еще час, затем обменялись номерами телефонов, и Пол проводил меня до дома Калленов. Откуда тут же вышел Эдвард, вперив взгляд в оборотня. «В мою голову не надо лезть. Да и к Полу не стоило бы: вдруг мы переспали в лесочке?» — я старалась думать, как можно громче. Вампир тряхнул головой и проморгался. — Всё в порядке? — скорее из вежливости, чем из действительной необходимости уточнил он. Опережая закипающего Пола, я улыбнулась и ответила. — Да, спасибо. Пол помог мне решить проблему с контролем жажды. Эдвард тут же опустил глаза на деревянную фигурку на моей шее и кивнул. Атмосфера между вампиром и оборотнем накалялась, и тишина становилась почти ощутимой. Повернувшись к Полу, я поблагодарила его за день, и договорившись списаться, попрощалась. За всю встречу они с Эдвардом не перекинулись ни словом. — Вы проверили тотем? — спросил он, когда Пол скрылся в лесу, который едва занялся закат, тут же начал темнеть. Едва я вспомнила, как мы с Вихо подошли к домам и людям в резервации, как Эдвард кивнул. Мне оставалось лишь раздраженно цыкнуть и поджать губы, на что Эдвард сделал вид, что сожалеет. Конечно, вряд ли он чувствует вину за то, что без зазрения совести копается в чужой голове, ведь для него это тоже самое, что чувствовать себя виноватым за то, что у него есть глаза и их взгляд падает на разные объекты. Сто лет читать чужие мысли — это буквально стало его натурой. Решив воспользоваться методом Пола, я сознательно переключила внимание в голове на картину побережья, и то, как мы гуляли вдоль океана вместе. Судя по тому, как Эдвард пошел к дому и открыл передо мной дверь, ничего интересного в моей голове он не нашел. — Карлайл звал нас позаниматься. Стараясь не думать, для чего главе клана мои умения, я прошла на второй этаж к его кабинету. Не хотелось бы, чтобы из меня создавали оружие, чтобы бороться против Вольтури, например. — Мы не такие, — нагнав меня на лестнице, Эдвард в очередной раз ответил на мои мысли. — Поверь, Карлайл бы не стал использовать тебя против Вольтури. Он вообще не собирается воевать с ними. Так бы мне, конечно, и сказали, что хотят бросить меня под каток правителей вампиров. Я дёрнула дверь сильнее нужного, отчего петли с треском вырвались из деревянного косяка, а ручка превратилась в бесполезный искорёженный хлам. Даже не извиняясь за вторую испорченную дверь, я приставила ее к проему и повернулась к Эдварду. — Хватит лезть в мою голову! — Заставь меня, — ухмыльнулся паршивец и тряхнул рыжеватым локоном, словно модель на подиуме. — Я смотрю, вы уже во всю готовитесь к занятиям, — добродушная улыбка появилась на лице Карлайла, несмотря на накалённую между мной и Эдвардом обстановку. — Может, чувство раздражения поможет, — пожал тот плечами. Моё раздражение на Эдварда за нарушение приватности только возрастало, но ни одно из внушений не работало. Да и внутри не было того самого ощущения, какое было при использовании внушения на Розали. Каждый раз, давая Эдварду команду, я знала, что она не сработает, но старалась повторять раз за разом. Даже культивирование раздражения и злости не давало своих плодов. Как бы я не уговаривала себя внутри, что нужно избавить телепата от возможности проникнуть в мою голову, результат был по-прежнему никакой. Через полтора часа бесполезных попыток, кажется, не только я устала говорить команды, но Карлайл с Эдвардом устали от моего голоса. Наконец, доктор остановил занятие, и я развалилась на кресле, отчего то заметно хрустнуло. Эдвард даже сочувствующе похлопал меня по плечу. — Может, даже хорошо, что дар больше не проявляется? Может, его и нет, а то, что произошло с Розали, было случайностью? — Тогда это еще хуже, чем могло бы быть. Представь, что будет, если вдруг Клэр случайно внушит что-то Аро или ещё кому-нибудь из Вольтури? Думаешь, они остановятся на её казни? Переведя взгляд с поморщившегося Эдварда на Карлайла, я спросила. — Зачем тогда вам вообще возиться со мной? Какой смысл, если моё нахождение здесь подвергает опасности ваш клан? Карлайл поставил локти на стол и сомкнул перед собой пальцы. Какое-то время он просто смотрел на меня, будто решая, что сказать, а затем, решив для себя что-то, ответил. — Не думаю, что у нас хоть в какое-то время был выбор. С самого начала на тебе запечатлелся оборотень, и он никак не мог позволить тебе умереть. Наречённые оборотней — неприкосновенны, даже если обратились в вампира. Так что твоё устранение не является возможным. Эдвард не смог удержать спокойное лицо от такой откровенности и, нахмурившись, посмотрел на Карлайла. Уж не знаю, что его поразило: то ли он не считал этих мыслей в голове Карлайла, то ли не ожидал, что тот их прямо озвучит. — Ну, и Элис сказала, что видит тебя среди Вольтури, и твоё положение будет полезным для нас. Поэтому я хочу, чтобы твой дар был контролируемым. Пусть правители видят в тебе полезное приобретение. Это было жёстко, так прямо заявлять, что я лишь полезный элемент для обоих кланов. Не заметив того, я слишком сильно сжала подлокотник кресла, и тот с треском разломился. — А мои желания кого-нибудь волнуют? Что если я не хочу к Вольтури? Не припоминаю, чтобы вы говорили, что они хорошие люди… вампиры. Карлайл с сожалением улыбнулся. — Возможно, мои слова звучат грубо, согласен. И в моих мыслях не было идеи продать тебя подороже и извлечь выгоду. Но варианты, где ты уходишь от нас в свободное плавание, заканчиваются твоей смертью. Так или иначе. — Это нечестно, — я прошептала, не в силах сказать громче. Доктор лишь взял меня за руку и слегка её сжал, показывая свою поддержку. Мне хотелось просто исчезнуть из планов всех вампиров и оборотней на меня и поселиться где-нибудь на краю света. Чтобы никто и никогда не смог потревожить меня. Через какое-то время, успокоившись, я вытянула свою руку из-под ладони Карлайла и медленно моргнула, показывая, что я понимаю и принимаю всё сказанное. — Раз у меня больше нет проблем с жаждой, я бы хотела послезавтра съездить к семье. Видимо, попрощаться, — сделав вид, что всё нормально, я заговорила. — Думаю, это можно устроить, — Карлайл откинулся на спинку стула. — Но, на всякий случай, поговори об этом с Элис. Провидица не увидела в моей поездке ничего особенного. Все должно пройти спокойно, хоть и мои родители будут не согласны с моим решением начать новую жизнь. — Не забывай иногда моргать и дышать. Ну и, конечно, не выходи из себя и не ломай предметы мебели, — Элис лежала на диване в моей комнате и болтала ногами в воздухе, а затем, будто по секрету, добавила. — Эсме уже начинает злиться, что ты тут всё крушишь. С первого этажа тут же послышался нежный голос матери семейства: «Не выдумывай, Элис». Я усмехнулась и ткнула локтем шкодливо улыбающуюся провидицу. Для меня было странно, что Эсме, которая по меркам человеческой жизни всего на год старше меня, считается приемной матерью семнадцати-восемнадцатилетних подростков. Хотя, Эсме, выросшая в те времена, когда наивысшей карьерной точкой женщины являлась роль матери и жены, наверное, вполне органично чувствовала себя матерью семейства. Всё-таки раньше действительно люди были ответственнее, подумалось мне. И всё же, я бы смогла воспринимать всех домочадцев лишь как братьев и сестёр. Даже учитывая, что я всё же тоже лишилась возможности родить ребёнка. Затем мою голову заняли мысли о родителях и том, что и как им стоит рассказать. Сама не замечая того, я начала репетировать жесты и фразы, которые стоит им выдать.