Нежные объятия

      Просыпаться в объятиях любимого человека — это то, о чём Се Лянь даже помыслить не мог на протяжении восьми сотен лет. Оно и понятно, ведь путь его самосовершенствования не позволял принцу думать об этом. Да и когда думать о чём-то таком ему непонятном и далёком, когда желудок сдавливало от голода, а сердце разрывало от той тяжёлой ноши прошлого, что он добровольно взвалил на свои плечи. И всё же иногда в его голову проникали мысли о близком человеке, который мог бы находиться рядом с ним и разбавлять удушающее одиночество и скуку, что разъедала изнутри. Но Се Лянь представлял этого человека как товарища или друга. Друга, похожего на тех, кто был с ним когда-то рядом, но неминуемо покинул его. Принц никогда не винил Му Цина и Фэн Синя. Он понимал, почему те ушли от него. Се Лянь никогда не держал на них обиду и не злился. В конце концов был кое-кто, кого принц справедливо мог во всём обвинить.       Безликий Бай разрушил его государство, отнял всех близких людей, нанёс сотни ударов в грудь и растоптал его сердце, которое после второго низвержения напоминало кровавую кашицу из мяса и песка. Однако чувства принца к демону нельзя было назвать простой ненавистью. В его грудной клетке холодным комком слиплось презрение, отвращение, непонимание и капля страха, которая временами вовсе не казалась маленькой и незначительной. Когда Его высочество просыпался от кошмаров с Белой маской в главной роли, эта капля превращалась в бескрайний океан, из которого было невозможно выбраться и всплыть на поверхность. Не было ни одного островка, где Се Лянь мог бы перевести дух. Океан страха просто тянул его на своё дно, где не было света, где паника, подобно соли, медленно разъедала его тело и душу. Со временем такие сны, конечно, стали посещать его всё реже и реже, однако чувства к Баю остались прежними и ни на миг не выцветали, как воспоминания о тех днях, когда он был Его Высочеством Наследным принцем Сянлэ.       Было немного странно продолжать ощущать это к кому-то, чьи деяния со временем если не забываются, то уже не несут в себе той боли, которая была в моменте. Да, он уже не так сильно морщился от боли, когда сны посещали люди, давно его покинувшие. Но Се Лянь на протяжении восьмисот лет никогда не переставал страдать. Да, это было его добровольным наказанием, но принц никогда не забывал благодаря кому ему приходится это наказание нести.       Но сейчас он мог наконец расслабиться. Безликий Бай был повержен и больше некому было испытывать Се Ляня. Теперь он был хозяином своей жизни. И, конечно, эту жизнь он посвятит Хуа Чэну, который в свою очередь уже посвятил свою Се Ляню.       Принц подпёр щёку рукой, разглядывая демона, лежащего рядом с собой. Лучи утреннего солнца проникали в маленькую щель между бордовыми шторами и падали на слегка приоткрытые губы мужчины. Се Лянь мог бы любоваться этой картиной вечно. Ему бы хотелось коснуться закрытых век, особое внимание уделив правому — свидетельство человечности Хуа Чэна, спуститься ниже, к острым скулам, а затем перейти на мягкие губы, которые так любили изгибаться в игривой усмешке. Ему очень хотелось, но Се Лянь надеялся ещё немного поглядеть на своего демона. Такого уязвимого и спокойного. На того Хуа Чэна, которого мог видеть только он, Се Лянь.        — Его Высочеству нравится то, что он видит? — всё же планы принца были нарушены, однако он недолго сетовал на это.        — Нравится. — робкая улыбка коснулась губ Се Ляня, а щеки залил лёгкий румянец, однако тот был вовсе незаметен из-за теплого красного света, что окутывал комнату.        — Этот верующий очень рад тому, что смог порадовать своего бога. — Хуа Чэн приоткрыл глаз и сонно улыбнулся.       Теперь принц мог не отказывать себе ни в чём и дотронуться до своего возлюбленного там, где только его душа пожелает. Он улёгся на подушку, чтобы их лица находились на одном уровне, и невесомо, одними лишь кончиками пальцев, провёл по бледной щеке, заставляя улыбку демона стать шире от удовольствия и всепоглощающей нежности. В такие моменты сердце Се Ляня таяло. Он чувствовал, что его глаза наполняются слезами счастья. Он быстро их сморгнул, чтобы водянистая пелена не размазывала открывшуюся картину перед ним. На лице князя демонов тут же появилось выражение тревоги, когда единственная влажная дорожка впиталась в подушку. Се Лянь поспешил его успокоить, улыбнувшись ярче, давая понять, что всё порядке.       Хуа Чэн больше не мог терпеть таких едва щекочущих касаний к своему лицу, поэтому слегка приподнялся, дабы ладонь Его Высочества легла на холодную щёку и плотно прилегала к ней. Демон накрыл руку принца своей, не давая отдёрнуть её от своего лица, и мягко поцеловал запястье своего бога, заставляя Се Ляня покраснеть ещё гуще. Однако принц не собирался проигрывать в этом приятном состязании, поэтому сократил и так маленькое расстояние между ними и нежно поцеловал князя в изогнутые в улыбке губы.        — Сань Лану полагается награда за то, что он меня порадовал, не так ли?        — Неужели это всё, что заслужил этот верующий? — вопрос скорее был риторическим, потому что когда Се Лянь вознамерился было ответить, его губы снова накрыли в требовательном, но в таком ласковом поцелуе, что вторая слезинка упала на подушку, заставляя демона снова встревожиться и отстраниться.        — Ваше Высочество, у тебя что-то болит?        — Что? — Се Лянь торопливо вытер мокрую дорожку и отвёл взгляд, — разве рядом с Сань Ланом у меня может что-то болеть?        — Тогда что заставило Его Высочество заплакать? — тревога всё ещё не ушла с его лица.       Теперь у принца покраснели и уши, и от поглотившего его смущения он отвернулся от Хуа Чэна, прикрыв ладонями своё лицо. В следующий момент он почувствовал руки демона на своей талии, которые несильно сжимали её. Всё тело Хуа Чэна было плотно прижато к горящему Се Ляню, немного охлаждая последнего.        — Этот верующий переживает за своё божество. — более в голосе демона не слышалось беспокойства, теперь его настроение снова сделалось игривым. В подтверждение этому холодные губы мягко коснулись шеи небожителя, заставляя того покрыться мурашками и коротко, но резко выдохнуть.        — Сань Лан. — его тон был притворно недовольным, но в голосе всё равно слышалась улыбка, поэтому Хуа Чэн ещё раз поцеловал шею принца, но в этот раз немного настойчивее, выбивая из лёгких Се Ляня вздох громче предыдущего.       Понимая к чему всё идёт, принц быстро повернулся, невинно чмокнул демона в губы, после чего молниеносно встал с кровати и накинул на себя свой монашеский халат под внимательный и, возможно слегка разочарованный, взгляд Хуа Чэна.        — Сань Лан, у нас сегодня много дел.        — Неужели они не могут подождать? –Хуа Чэн был уверен в том, что ещё немного препирательств и Се Лянь снова уляжется с ним в кровать, утопая в его ласке. Однако в этот раз принц был непреклонен.        — Мы и так отложили все дела на несколько дней.        — Но гэгэ ведь об этом не жалеет? И я думаю, что Его высочество не против отложить всё ещё на день? — голос демона был приторно сладким и до одури соблазняющим, но Се Лянь за годы супружества понемногу учился сопротивляться этому. Конечно, не всегда выходило, потому что перспектива уткнуться в шею демона своим носом и вдыхать знакомый приятный запах была куда привлекательнее, чем исполнение обязанностей небожителя. Однако Се Лянь не мог вечно игнорировать молитвы своих верующих.        — Если ты хочешь остаться дома, то я не буду настаивать, — принц улыбнулся и подошёл к двери их личной купальни, — но, помнится мне, кто-то очень хотел пойти вместе со мной. — Се Ляню не нужно было дожидаться ответа демона, чтобы понять, что в этот раз победителем вышел он. Не то чтобы он испытывал какую-то великую радость по этому поводу, он бы больше радовался, если бы позволил Хуа Чэну вновь утянуть себя в объятия. На миг ему захотелось забрать свои слова назад и вернуться к начатому, но усилием воли он всё же затушил этот огонёк, зажжённый его супругом.       Он скинул с себя монашеский халат, который непонятно зачем вообще на себя накидывал, и погрузился в горячую воду, позволяя себе закрыть глаза и немного расслабиться перед работой. Хуа Чэн не заставил себя долго ждать. Он переступил порог купальни почти сразу же после того, как веки Се Ляня закрылись. Принц не открыл глаза и тогда, когда демон устроился рядом с ним, а после медленно притянул его к себе, удобно устраивая между своих ног. Хуа Чэн прижимался к Се Ляню так, будто пытался согреться, а последний был бы не против отдать всё своё тепло демону, лишь бы тело того стало на пару градусов горячее.        — И кто на этот раз посмел потревожить моего гэгэ? — от сердца по телу Се Ляня прошло приятное тепло, когда Хуа Чэн так просто сказал, что принц «его гэгэ». Прошло уже 5 лет с их воссоединения, а любая нежность со стороны демона всё ещё заставляла биться сердце принца, словно он пробежал тысячу ли, не давая себе и минуты на отдых.        — Кажется, плотоядные растения, — он взял руку демона в свою и сплёл их пальцы, несильно сжимая, — повезло, что за время, что я бездельничал, они никого не успели съесть.        — Гэгэ вовсе не бездельничал. — Хуа Чэн снова склонился к шее принца, оставив поцелуй на ней. Однако в этот раз касание было настолько лёгким и едва ощутимым, что было ясно — Хуа Чэн сдался и не собирался больше предпринимать попытки оставить принца в доме Блаженства.       — Его Высочество снизошёл до этого верующего и великодушно выполнил его просьбу. — после небольшой паузы продолжил демон, а Се Лянь смущённо улыбнулся и сжал ладонь супруга сильнее.        — Не пора ли нам выдвигаться? — принц повернулся к Хуа Чэну, и его брови тут же слегка приподнялись в немом вопросе. Демон прикрыл свой единственный глаз и нахмурился, приложив пальцы к виску. Кажется, кто-то обращался к нему по сети духовного общения. С каждой секундой князь мрачнел всё больше. Се Лянь отметил на лице супруга не только злое выражение, но и каплю грусти.        — Не хочет ли Его Высочество отложить поход к сорнякам ещё ненадолго?        — У Сань Лана что-то случилось?        — Ничего, что достойно твоего волнения, гэгэ. Однако без моего вмешательства дело может не обойтись без кровопролития. Из груди принца вырвалось тихое «ох» прежде, чем он сказал, тщательно подбирая слова:        — Я уверен, что мой Сань Лан без труда справится с этим делом, поэтому это вовсе меня не волнует, — он сделал небольшую паузу, — но всё же откладывать проблему с растениями больше нельзя, — он встал и вылез из бочки с горячей водой, оставляя демона в одиночестве.        Влажное тело и волосы принца быстро высохли, когда тот использовал духовные силы, которых сейчас у него было в избытке. Се Лянь не удержался от лёгкой улыбки, вспоминая как именно они ему достались.        — Что насчёт того, чтобы ты присоединился ко мне немного позже? — он быстро надел скромное монашеское одеяние, которое заранее заботливо для него подготовил его супруг. Когда с одеждой было покончено, он развернулся к Хуа Чэну, ожидая увидеть того всё ещё отмокающего в воде, но демон уже стоял совсем рядом с Се Лянем в своём ярко-красном наряде. На мгновение принц засмотрелся на возлюбленного, перестав дышать. Так он мог в полной мере слышать своё громкое сердцебиение в грудной клетке.        — Гэгэ, мне так не хочется отпускать тебя одного. — Хуа Чэн вздохнул, придавая своим словам чуть больше драматизма и вызывая смешок Се Ляня.       — Сань Лану не стоит беспокоиться обо мне. Этот демон вряд ли выше ранга «злой».        — Я совсем не сомневаюсь в способностях Его Высочества, — он немного склонил голову, сокращая расстояние между ними, –мне всего лишь не хочется расставаться с тобой ни на секунду. Теперь щёки Се Ляня горели так сильно, что жар ощущался даже в глазах. Несмотря на то, что Хуа Чэн говорил подобные слова часто, принцу никак не удавалось привыкнуть к этому, реагируя всегда одинаково.        — Значит тебе придётся справиться со своими делами как можно быстрее. Да и мы бы всё равно расстались на время, когда ты бы выполнял свои обязанности, не так ли?        — Гэгэ прав. — Хуа Чэн понял, что спорить с принцем бесполезно, поэтому притянул того к себе за талию, плотно прижимаясь всем телом, и утянул его в нежный поцелуй, который, к сожалению обоих, длился недолго. Отстранившись, демон провёл кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Се Ляня, — там, где была повязана красная нить — и отошёл на шаг, вновь борясь с желанием забраться с принцем под одеяло.        — Будь осторожен, Ваше Высочество. — он кинул кости и в момент испарился, оставив Се Ляня одного в купальне.        — И ты, Сань Лан. — он сказал это в успевшую появиться за секунду тишину купальни, но принц не сомневался, что возлюбленный услышал его.       За последние несколько дней Се Лянь практически не отлипал от своего супруга, поэтому одиночество, неизбежно охватившее его сердце, немного сбивало с толку. Он абсолютно не боялся за Хуа Чэна, зная, что не существует никого, кто мог бы нанести ему хоть какой-то вред. А тот, кто мог бы ранить его, уже несколько лет заточён под горой Тунлу. И всё же Се Ляню было немного тревожно. Быть может, это чувство он путал с ощущением недовольства, которое возникло ещё тогда, когда демону что-то сообщили по духовной связи. Возможно, оно возникло ещё раньше. Когда принцу пришлось встать с нагретого места, с их общей кровати. Всё же стоило признать, что Хуа Чэн его немного избаловал. Не то чтобы принц хотел этому воспротивиться, да он и не будет даже пытаться препятствовать этому. Он сотни лет жертвовал своим благополучием ради других. Неужели сейчас он наконец не может позволить себе быть чуточку эгоистичным? На этот вопрос есть всего один правильный ответ: может. Он наконец был счастлив. Рядом всегда был тот, кому он мог бы доверить своё тело и душу и получить то же взамен. Его щёки вновь порозовели, а глаза немного увлажнились.       Теперь, думая о Хуа Чэне, он перестал чувствовать себя одиноким. На его лице цвела слабая улыбка, а походка сделалась мягкой и лёгкой.       Се Лянь шёл по дороге, которая становилась всё более извилистой и узкой. Кажется, теперь он понимал, почему за все те дни бездействия никто больше не стал ужином для растений. Населённые пункты находились далеко от этого места. Скорее всего здесь проходит один или два путника за месяц. Единственное, чего принц не понимал, так это то, почему демон расположился в таком невыгодном для него месте. Всё же это довольно сильно походило на ловушку. Болотистая местность вокруг будто бы подтверждала догадку Се Ляня, однако тот совсем не беспокоился. Даже если это и была ловушка, созданная специально для него, он чувствовал, что сейчас нет ничего с чем он мог бы не справиться.       Тем не менее принц приказал Жое приготовиться к атаке. И не зря. Почувствовав холодок за спиной, он уклонился вправо и выпустил ленту в сторону стебля, который чуть не пронзил его насквозь. Жое крепко обернулась вокруг него, а Се Лянь в свою очередь резко дёрнул, затягивая ленту туже и отрывая зелёную конечность. Салатовые брызги, подобно крови, сильно испачкали белый халат и лицо принца. Хотя последний едва ли обратил на это внимание, полностью сосредоточившись на битве с цветочным чудовищем. Он не взял с собой меч да и не особо жалел об этом, потому что Жое прекрасно справлялась со своей работой. Та со свистом рассекала воздух, разрезая то толстые, то тонкие стебли не хуже любого меча. Принц вовсе не оставлял свою верную подругу биться с тварями в одиночку. Он в опасном танце отбивал атаки, направляя врага прямо под обоюдноострые края Жое, и продвигался к сердцу агрессивного растения. Ещё несколько ударов и Се Лянь увидел ярко-красный цветок в двадцати чжанах от себя. Недолго думая, он устремился к нему, намереваясь срубить его и положить конец этому бою. Его удары стали редкими, и бил принц только тогда, когда увернуться не получалось. Добравшись до соблазнительно алых лепестков, он направил Жое к уязвимому цветку и вырвал его, отправляя в полёт.       Принц хотел было уже расслабиться, однако стебли продолжали атаковать всё с той же интенсивностью. Се Лянь сильно удивился, но не позволил замешательству отразиться на битве. Он нахмурился, раздумывая над тем, с чем на самом деле он дерётся. Теперь стало очевидно, что это не просто плотоядный цветок, который завлекает людей своей красотой и сладким ароматом. Внезапно тело Се Ляня прошибло холодным и горячим потом одновременно. Воспоминания восьмисотлетней давности накатывали на принца волнами, которые больно разбивались о скалы его самоконтроля. Тут принц всё понял. Это не просто плотоядный цветок, хотя, без сомнения, определённую любовь к плоти он имел.       — Нежные объятия. — прошептал принц слегка, но ощутимо дрожащим голосом, когда у его уха послышалось хихиканье.        — Догадался наконец. — сладко что-то пролепетало у него позади.       Стебли перестали его атаковать. Да и в этом не было нужды, поскольку нападавший уже, похоже, не мог ударить в ответ. Принц упал на колени и сжал зубы, ругая себя за неосторожность и беспечность. Сейчас уже ничего нельзя было поделать с тем соком, который пропитал его одежду, кожу и волосы. Он ощутил тесноту в своих нижних одеждах и напрягая ещё сильнее. Это не то место, где он хотел бы оказаться под контролем своих низменных желаний. Может быть он и жалеет, что не взял меч с собой. Принц бы, конечно, не стал вновь отрезвлять себя ударом в живот, но он бы пригодился, чтобы расправиться с растениями.       Похоже, что цветам надоело бездействовать, поэтому тонкие зелёные змейки начали подбираться к принцу всё ближе и почти коснулись его, но окутавшее Се Ляня божественное сияние подпалило стебли и заставило отстраниться.        — Небожитель значит? — нагая демоница, недозрелость которой выдавала её всё ещё зелёная кожа, попыталась коснуться Се Ляня, надеясь, что ей повезёт больше, отдёрнула руку, недовольно зашипев, — Чего ты противишься? Принц её не слушал. Он давно перестал читать Дао Дэ Цзин, которую выучил когда-то будучи адептом на горе Хуанцзи, потому что он знал точно, что здесь она не поможет. Он помнил, что тогда она не помогла. Тогда ему помогла не мантра. Ему помог Хуа Чэн. Совсем ребёнком он защищал принца, пока тот пытался совладать со своим желанием. Но сейчас его супруга здесь не было, а потому справляться придётся ему самому. Се Лянь собрал все свои силы и встал на дрожащие ноги. Тело давно было охвачено жаром и билось в лихорадке. Перед глазами всё плыло, а в нос бил сладковато-травянистый запах. Он сжал Жое в кулаке и тряхнул головой, пытаясь выкинуть из мыслей то, чего бы он хотел сейчас получить от Хуа Чэна. Он обязательно поможет ему сегодня, но совсем не так, как много веков назад.       Пока принц всё ещё мог контролировать свои тело и мысли, ему срочно нужно было справиться с этой проблемой. Сконцентрировав большую часть духовных сил в Жое, Се Лянь будто хлыстом ударил по земле в том месте, где по его предположениям должны были находиться корни. Земля с оглушительным треском покрылась трещинами, а демоницы, успевшие за несколько коротких секунд собраться возле принца, пронзительно завизжали.        У Се Ляня начала кружиться голова, а зелёные силуэты расплываться перед глазами. Поэтому он вновь тряхнул головой, возвращая взгляду ясность, хоть и не надолго. Однако этого времени хватило, чтобы ещё раз ударить по земле, рассекая корни и усиливая крики вокруг себя. Он не разбирал брани, исходящей из уст демониц. Волны жара, разливающиеся по его телу, абсолютно лишали его ощущения реальности. Теперь в штанах стало действительно невыносимо больно от возбуждения, а одежда приятно, но с тем невыносимо натирала разгорячённое тело небожителя. Было так великолепно плохо и так мучительно хорошо, что Се Лянь кое-как сдерживал порывы раздеться. Но мысль, что к нему прикоснётся кто-то кроме Хуа Чэна, действовала подобно удару молнии. Сама эта мысль была куда страшнее и больнее, чем в буквальном смысле закипающая кровь от горячей белой вспышки, и действовала также отрезвляюще, оставляя липкое отвращение ко всему происходящему. Ещё один взмах Жое и корни нежных объятий были полностью разрушены.       Крики прекратились также резко, как и начались. Стебли, не успевшие превратиться в прекрасных женщин, беспомощно опали, а те, что всё же успели, с громким звуком свалились наземь. Ноги Се Ляня совсем перестали его держать, но сейчас он мог позволить себе упасть, потому что теперь он в сравнительной безопасности. Принц был уже готов больно встретиться с прохладой земли, как его удержали чьи-то руки. Сначала Се Лянь собирался отбиться от наглеца, но когда ноздри наполнились знакомым запахом, а перед глазами появились родные красные одежды, он смог лишь всхлипнуть и протяжно простонать в грудь своего супруга. Он наконец здесь. Он наконец поможет ему справиться с этой проблемой. Холодная ладонь, что крепко сжала плечо принца совсем не охлаждала, а лишь усиливала жар, заставляя тело биться мелкой дрожью.        — Его Высочество прекрасно справился со своей задачей. — интонация должна была быть хвалебной, но в ней вовсе не слышалось светлых тонов. Если бы Се Лянь был в состоянии подмечать детали, то он бы обратил внимание, что на лице демона отразился сковывающий холод с каплей раздражения и разочарования. Но глаза принца едва ли различали любимый силуэт перед собой, что уж говорить о таких мелочах. Се Лянь не понимал, почему Хуа Чэн медлит. В силу своего затуманенного разума он был бы не против придаться страсти прямо на какой-нибудь полянке среди грязи и болотистых луж, которые могут оказаться достаточно глубокими, чтобы в них утонуть. Поэтому принц решил действовать сам.       Он прижался губами к шее Хуа Чэна, а руку спрятал в густых волосах, мягко массируя кожу головы. Демон застыл, чем вызвал недовольство Се Ляня, ведь он хотел добиться абсолютно противоположного результата. Конечно, замешательство супруга совершенно не заставило принца остановиться. Он нежно проводил зубами по прохладой шее, прикусывая, и тут же слизывал следы своего желания. Вторую руку он положил на грудь демона, в дразнящем жесте слегка отодвигая ворот его красных одеяний, горячими пальцами едва прикасаясь к бледной коже. Тут тело Хуа Чэна дёрнулось. Он бросил кости, резко подхватил Се Ляня на руки и зашёл в открывшийся проём. Принц охнул, но тут же его губы растянулись в довольной улыбке, потому что он добился своего. Они оказались в бордовом полумраке их спальни. Только несколько свечей своим жёлтым танцем освещали комнату. Однако этого хватало, чтобы разглядеть достаточно широкую кровать для двоих, на которую Хуа Чэн бережно положил свою драгоценную ношу. Свежие простыни пахли цветами, сильнее затягивая узел внизу живота. Хотя, вероятнее всего этому послужил вовсе не запах их ложа, а Хуа Чэн, глаз которого покрылся дымкой желания. Принцу было неведомо отчего же его возлюбленный сдерживает себя, когда даже взгляд давно уже перестал быть двусмысленным. Это значило, что Се Ляню стоит подтолкнуть своего демона ещё немного.        — Неужели Сань Лан будет игнорировать своего бога? — в обычные дни Се Лянь ни за что бы так не сказал, краснея от сквозящего нарциссизма в словах. Но сегодня был не совсем обычный день. Они оба вернулись на восемьсот лет назад. Се Лянь изнывал от желания, но теперь был готов полностью отдаться любимому, а Хуа Чэн хотел бы выполнить любую просьбу небожителя, совсем как тогда, но неведомая сила всё же держала его на месте.        — Как этот ничтожный верующий может игнорировать своё божество? — голос Хуа Чэна надломился и почти дрожал. Се Лянь бы заметил это и упрекнул демона за то, что тот себя так называет, но не сейчас. Не тогда, когда с каждой секундой тело становилось горячее, а теснота в штанах почти до слёз болезненной.        — Тогда подойди ко мне. — Се Лянь перешёл на приказной тон, поэтому демон почти против своей воли шагнул вперёд, но тут же, кое-что осознав, отшатнулся на три назад. Хуа Чэн провёл рукой по лицу и, нахмурившись, что-то кому-то передал по духовной связи.       Принц терял терпение, которое под воздействием яда не было безграничным, каким славилось обычно. Ослабевшими руками он кое-как справился со своим поясом, стягивающий его талию, и распахнул свои даосские одежды, обнажая кожу груди. Не мешкая и секунды, его руки опустились к кромке штанов, распустили шнурки и в нетерпении сдёрнули их вниз. Возбуждённая плоть с характерным и негромким шлепком коснулась живота небожителя. Се Лянь перевёл дух прежде чем найти в себе силы и сбросить всю грязную одежду на пол.       Всё это время взгляд Хуа Чэна не отлипал от принца, а демон от пола. Даже когда Се Лянь обхватил себя и грубо провёл рукой по всей длине, Собиратель Цветов оставался на месте. Только челюсти сжались, выдавая его напряжение. Казалось, ещё немного и терпение демона пойдёт по швам, а он накроет принца своим телом, вжимая того в мягкую кровать, но в дверь спальни кто-то тихо постучал. Наконец Хуа Чэн двинулся с места, но, к сожалению принца, вовсе не в его сторону. Демон обошёл кровать и слегка приоткрыл дверь, чтобы просунуть руку, забрать флакон с зелёной жидкостью и тут же закрыть её.       Его плечи поднялись и опустились, будто он облегчённо вздохнул. Теперь он не мешкал, но, к очередной волне разочарования Се Ляня, снова не в том направлении. Демон взял пиалу для чая и вылил в неё содержимое флакона, чтобы в тот же момент наконец подойти к кровати, где принц изнывал от жара и возбуждения, вызванное растением. Как только колено Хуа Чэна коснулось простыни, Се Лянь привстал и с силой притянул к себе демона, утягивая во влажный и немного грубый поцелуй. Не теряя времени, он крепко обнял ногами его бёдра, заставляя бугорок, который было не видно до этого за бесконечным количеством одежд, упереться в ложбинку между ягодиц. Собиратель Цветов не ожидал, что ослабевший от яда Се Лянь в состоянии применить силу, поэтому не успел среагировать. Однако из пиалы не пролилось ни капли. Хуа Чэн соврал бы, что ему не нравится инициативность его супруга, но сейчас он её боялся. Разве мог он как похотливое животное воспользоваться состоянием Се Ляня и удовлетворить свои низменные желания? Конечно, это не их первый раз и даже не десятый, но демону было важно, чтобы каждый раз, когда они занимались любовью, был осознанным. Чтобы его принц был в трезвом уме и чётко проговаривал свои желания. Разве он мог позволить себе сорваться, чтобы в какой-то момент под действием яда Се Лянь не смог сказать нет? Как он может допустить насилие в сторону своего супруга, которого поклялся оберегать до конца времён? Хуа Чэн собрал всю свою оставшуюся волю в кулак и отстранился от Се Ляня. Он перехватил руки принца, которые уже исследовали его тело, и прижал их над его головой, немного привставая. Вторую руку с пиалой он поднёс ко рту супруга, но тот отвернулся, отказываясь от лекарства.        — Ваше Высочество. — его голос сорвался на шёпот и был почти умоляющим.        — Зачем мне это, когда у меня есть ты? — его слова были необычно грубыми, но Хуа Чэн даже не обратил на это внимания.       Он хотел было ответить, но слова застряли в горле, когда Се Лянь потёрся о пах демона. Он смог заговорить только через несколько секунд, когда принц позволил ему слегка отстраниться, ощутив, что супруг не отвечает ему лаской.        — Ваше Высочество, я не могу обнять тебя, пока действует яд.       Терпение Се Ляня полностью иссякло. Он повернул голову к пиале, вырвал свои руки из хватки Хуа Чэна, перехватил лекарство и, применив ещё немного силы, перевернул демона на спину, оказываясь на нём верхом. Содержимое чарки отправилось в рот, а она сама в стену, разбившись на мелкие осколки. Кажется, Хуа Чэн только что умер в четвёртый раз. Его принц был таким властным и нетерпеливым, что кружилась голова, и теперь уже его сознание застилала белая дымка.        — Его Высочество всё ещё хочет продолжить?       Се Лянь ответил ему поцелуем. В этот раз Хуа Чэн не думал отказывать своему принцу и принялся отвечать ему должным образом. Теперь они поменялись местами, и уже руки Хуа Чэна оказались в плену без возможности двинуться. Он вовсе не возражал быть обездвиженным, но когда бёдра принца начали тереться о него, кажется, он поменял своё мнение. Демон попытался мягко вывернуть свои запястья из крепкой хватки мужа, но у него даже не получилось высвободить их и на цунь. Тем временем движения принца становились более настойчивыми и грубыми. Он разорвал поцелуй и мокрой дорожкой опустился на шею, обхватывая губами ту сначала нежно, а затем бесстыдно кусая, заставляя демона выгнуться и подставить горло под мягкие поцелуи и больные, но такие сладкие укусы.       Он перестал пытаться высвободиться, подстраиваясь под своего мужа и доверяя ему. Но всё же ему не давала покоя одна мысль. Почему Се Лянь оставался таким же страстным как и до этого, если уже выпил лекарство?        — Гэгэ, снадобье не подействовало?        — Подействовало.        — Тогда почему. — его губы снова накрыл поцелуй, практически выбивая все мысли из его головы.        — Я не могу возжелать своего мужа? –возможно Хуа Чэн после этих слов умер в пятый раз.        — Можешь. — это всё, что демон мог сейчас из себя выдавить. Да и Се Лянь не требовал большего. Теперь он улыбался, но нежность улыбки не касалась его действий. Они были всё такими же резкими, настойчивыми и нетерпеливыми. Хуа Чэн был всё ещё одет, поэтому, ощутив всю степень несправедливости этого, Се Лянь разорвал пояс одной рукой и кинул куда-то в сторону разбитой чарки. Он раскрыл одеяния демона, открывая своему взору белую кожу и рельефные мышцы его тела, которые соблазнительно напрягались и расслаблялись от каждого движения бёдер принца.       Понимая, что одежда сейчас только мешает, и медленное тягучее представление с её снятием лучше стоит оставить на другой раз, Хуа Чэн от неё избавился одним движением пальца. Се Лянь резко вздохнул, когда ощутил что-то горячее и набухшее под собой. Член демона плотно прижимался к принцу, заставляя того немного замедлиться. От неожиданности Се Лянь ослабил хватку и демон наконец смог вырваться из сладких уз.       Он снова оказался сверху, вжимая принца в бордовые простыни, но теперь никто никого не удерживал, позволяя рукам в полной степени упиваться своим бесстыдством. Настал черёд Хуа Чэна покрывать яркими следами шею принца, однако на ней он долго не задерживается, спускаясь к ключицам, а затем ещё ниже, к груди Се Ляня. Он обхватил губами налившуюся цветом горошину соска и слегка прикусил, надавливая кончиком языка на центр и выбивая воздух из лёгких принца, заставляя того вздрагивать при каждом движении языка. Второй сосок он не оставил без внимания и нежно, но с некоторым напором провёл по нему большим пальцем. Руки Се Ляня перестали сжимать тело Хуа Чэна и беспомощно упали на простынь, вцепившись в неё. Он отчётливо понимал, что демон специально не проявлял должного внимания его нижней части. И Се Лянь был бы рад помочь себе сам, но он слишком хорошо знал своего мужа: тот просто не позволит этого сделать.       Снадобье действительно помогло, теперь голова принца не кружилась и не ощущалась слишком тяжёлой, а тело не горело также болезненно как при лихорадке, но возбуждение осталось прежним. Поэтому член, не чувствуя к себе интереса, под волнами пульсирующего жара нестерпимо ныл и ждал своей порции ласки. Однако ему всё же придётся подождать ещё немного, ведь Хуа Чэн не оставит ни одного цуня тела своего принца без внимания. Пусть даже поцелуи были торопливыми и в некоторой степени грубыми, Се Лянь принимал их все без исключения, вздрагивая под каждым из них.       Сладкая пытка длилась недолго и Собиратель сжалился над супругом, любовно накрывая своей бледной ладонью его естество и выбивая дрожащий тихий стон из принца. Хуа Чэн пристроился между бёдер Се Ляня, закидывая одну ногу себе на плечо. Легко коснувшись губами голени, он крепко обхватил её своей рукой, дабы та не соскользнула и не упала на кровать. Некоторое время пальцы мягко проводили по члену Се Ляня, скорее дразня, чем доставляя удовольствие, а затем спустились ниже. Теперь по команде демона пальцы сочились смазкой и в любой момент были готовы проникнуть в принца, наконец удовлетворяя его острую нужду. Хуа Чэн не мог заставлять ждать своего супруга ещё дольше, поэтому без промедления и лишней нежности протолкнул свой палец внутрь. Стенки нутра легко раскрылись, помня наслаждение прошлой ночи, а Се Лянь задохнулся и выгнулся, насаживаясь сильнее. Кажется, сейчас уже действительно стоит отбросить всю мягкость и полностью отдаться страсти.       Хуа Чэн тут же протолкнул второй палец, почти грубо растягивая вход, заставляя принца глухо простонать. Спустя мгновение демон опустошил нутро принца до первой фаланги, но лишь для того, чтобы вновь вогнать до упора, заставляя Се Ляня простонать громче и протяжнее. С каждым новым толчком движения становили более агрессивными и быстрыми. Кончики пальцев проводили по самой яркой точке наслаждения, позволяя Се Ляню полностью избавиться от мыслей и отдаться желанию и своему мужу. Его ногти больно впивались в ладонь, но разве такой незначительный дискомфорт мог отвлечь от удовольствия ниже?       Белёсая жидкость давно выступила на кончике его члена, капля за каплей стекая на живот. Из-за стимуляции сзади головка, кажется, покраснела ещё больше, будто умоляя о внимании, но Се Лянь продолжал держаться и не позволял рукам отпускать простынь, зная, что такой его вид очень нравится Сань Лану. Нижняя губа тоже пострадала, и Хуа Чэн решил, что займётся её лечением немного позже, позволяя своему принцу дальше издеваться над ней.       Се Лянь чувствовал, что с каждым толчком всё ближе к концу и ждал, что Хуа Чэн замедлится, чтобы тут же заменить пальцы собой. Вопреки его ожиданиям, демон не только не замедлился, а наоборот, ускорился, из-за чего ощущения обострились в несколько раз, а разрядка пришла намного раньше. По телу прошла дрожь, вызывая жалобный полувскрик-полустон Се Ляня. Его мышцы сокращались и перекатывались, наслаждаясь последними остатками экстаза. Живот покрыла вязкая белая жидкость — свидетельство того, что Хуа Чэн знает своё дело.       Демон аккуратно достал пальцы из принца, в последний раз услышав томный вздох, и опустил ногу Се Ляня обратно на кровать, не забыв мягко её огладить.        — Сань Лан, — голос принца был тихим, но Хуа Чэн уловил бы даже беззвучное шевеление его губ, — поцелуй меня.       Демону не нужно было повторять дважды. Он сразу же склонился над своим супругом, прижимаясь к нему всем телом, и накрыл искусанные губы своими. Слабый металлический привкус лишь усиливал и так с трудом сдерживаемое возбуждение. Но он ждал. Ждал, когда принц позволит этому недостойному слуге получить удовольствие вместе с ним.       Поцелуй был тягучим и мокрым, каким должен быть после финала. Однако он вовсе не означал, что на сегодня они закончили. В конце концов тело демона не получило свою разрядку, да и самому принцу, кажется, не хватило ласки на этот вечер.       Не встретив сопротивления, Се Лянь вновь сменил их положение, удобно устраиваясь на Хуа Чэне. Легкое ёрзанье принца заставило глаз демона потемнеть. Он не стал издеваться над и так уже изрядно помятой простынью, а несильно сжал бёдра своего возлюбленного, намекая поторопиться. Принц, конечно, намёк понял, потому слегка привстал, взял член супруга в руку и направил в себя. Из-за обильного количества смазки, выделяемой и принцем, и Хуа Чэном, головка не вошла сразу, а соскользнула, не попав внутрь. Вторая попытка тоже провалилась, заставив Се Ляня прикусить губу от накатывающего раздражения. Демон не стал дожидаться, когда попытки принца наконец увенчаются успехом, потому толкнулся сам, входя почти на половину. Ответом был надрывистый вздох, перекрываемый довольной разомлевшей улыбкой.       Се Лянь опустился ниже, помогая стенкам раздвинуться для того, чтобы принять Хуа Чэна полностью. Когда его ягодицы вновь коснулись кожи демона, улыбка стала шире. Собиратель больше не двигался, позволяя своему мужу привыкнуть к чувству заполненности внутри. Оказалось, Се Ляню это было не нужно. Он приподнял свои бёдра и резким движением вновь опустился, выбивая стон из обоих. Спустя секунду принц повторил своё действие, из-за чего ладони демона настойчиво обняли ягодицы и больно их сжали. Этого Се Лянь и добивался. Ему хочется, чтобы Хуа Чэн хотя бы изредка думал только о себе и о том, чего ему хочется на самом деле. Ещё один такой толчок и Хуа Чэн более не в силах держаться. Он ещё сильнее сжал Се Ляня и начал двигаться сам.       Резкая смена темпа сбила дыхание принца напрочь. От каждого настойчивого толчка он задыхался и стремительно терял контроль над своим телом и мыслями. Се Лянь нашёл опору в руках своего мужа и сжал их также крепко, как тот на его ягодицах.       Кажется, демон совсем забыл о том, что Се Лянь недавно уже дошёл до финала и был чувствительнее обычного. Каждый раз, когда головка его члена проходилась по самым чувствительным местам внутри принца, последний не всегда мог сдержать вскрик, сопровождаемый стоном. Се Лянь наслаждался этой небольшой болью, что почти сразу же разливалась по телу сладкой негой.       На ягодицах уже начали наливаться синяки, но Хуа Чэн не ослаблял свою хватку, отчего нижняя часть тела слегка начала неметь.       Демон ни разу не сбавил темп, стремительно приближая вторую кульминацию супруга. Се Лянь простонал имя демона, чтобы в следующую секунду, дрожа всем телом, излиться ему на живот. Ещё несколько толчков и Се Лянь чувствует мокрое тепло внутри себя. Принц обессиленно упал на грудь супруга, зарывшись носом в его шею, пытаясь восстановить дыхание.       Руки Хуа Чэна заботливо обняли принца и прижали разгорячённое тело поближе к себе, будто пытаясь согреться.       Как бы сильно Се Ляню не хотелось остаться в таком положении вечно, его мечтам суждено было не сбыться, потому что Хуа Чэн бережно поднял его на руки и отнёс в купальню. Он аккуратно положил и так уже разомлевшее тело своего мужа в широкую бочку с горячей водой и уселся сзади него следом. Руки сомкнулись на талии принца и нежно прижали тело к телу.        — Этому верующему очень жаль.        — За что ты извиняешься, Сань Лан?        — Я сделал больно Вашему Высочеству и, — Хуа Чэн опустил голову и сделал небольшую паузу, — не успел вовремя. — последние слова он произнёс очень тихо в плечо супруга, и Се Лянь едва смог разобрать их.        — Это совсем не так! — принц истратил все свои силы на это восклицание, поэтому ему потребовалась секундная передышка прежде чем продолжить, — мой Сань Лан пришёл как раз тогда, когда я нуждался в нём больше всего.       Хуа Чэн не стал спорить.        — Этот верующий извиняется не только за это, — его голос потерял прежнюю теплоту и теперь полностью покрылся льдом, — я вовремя не заметил гадину, которая решила отомстить мне через тебя. Этот верующий извиняется за то, что потерял бдительность.        — Теперь я понимаю, почему ты немного задержался. Что с ним?        — Я его не убил, — Хуа Чэн выдержал паузу, — не успел, — вновь пауза, — пока что.       Се Лянь издал смешок.       В купальне ненадолго воцарилась тишина.        — Мне не было больно. Всё, что делает Сань Лан доставляет мне удовольствие. –кажется, Се Ляню стоило некоторых усилий, чтобы сказать это. Его уши и даже шея покраснели, однако голос был уверенным. Хуа Чэн не нашёлся с ответом, потому хрипло засмеялся. Се Лянь тоже не смог сдержать улыбки.       Он положил свои руки на ладони Хуа Чэна и всё также уверенно продолжил:        — Потому что я люблю тебя. — сердце демона бы замерло, если бы уже не стояло на месте многие годы.        — И я тебя, Ваше Высочество.