В каморке, что за актовым залом...

      Кампус их университета располагался на довольно обширной территории и представлял из себя несколько огромных зданий, в которых проводились занятия, трехэтажную библиотеку с пристройкой архива, столовую, спорткомплекс и множество разбросанных тут и там общежитий. Факультет «Ресторанного дела и технологий пищевого производства» занимал южное крыло и делил здание с факультетом «дизайна костюма». Белами, друг Барто, как раз учился на костюме и безмерно восторгался своим деканом, человеком, что в широких кругах модельеров был известен как Джокер. Кавендишу еще не представлялось случая побывать в этом корпусе. Он миновал фойе и окунулся в хаос. Повсюду, куда ни глянь, сновали люди. Кто-то переругивался на ходу, таща манекены, обернутые тканью и утыканные булавками, кто-то вешал на стены огромные планшеты с напечатанными на них курсовыми проектами. Прямо посреди коридора, преграждая путь, были свалены мольберты. В окошко на дверях швейной мастерской, парень разглядел гигантский силуэт в розовой шубе, угрожающе размахивающий руками, и поспешил поскорее удалиться на безопасное расстояние. Мало ли что?       Его взгляд упал на висящий на стене огромный лист пенокартона с накатанным на него проектом. Там было изображено что-то странное, надетое на моделей. Коллекция «Фуку-Фуку но Ми», автор проекта - Кинемон, гласила плашка снизу. Кавендиш изумленно таращился на одежду, очевидно изготовленную из листьев и камней. По дополнительной бумажке, пришпиленной на булавку, становилось очевидно, что это — победитель прошлогоднего конкурса костюма, занявший первое место. «Они все тут чокнутые! Я бы и в страшном сне не надел такое!» — подумал про себя Кавендиш. Успешно миновав дизайнеров, он поднялся на второй этаж в царство Шарлотты Линлин. Уже на подходе в нос ему ударил стойкий запах гари. В остальном этаж походил на типичный коридор с кабинетами. Такой же, как и его родной факультет «бизнеса и менеджмента», разве что стены выкрашены в розовый. «Ну и где мне искать этого парня?» — Кавендиш задумчиво вглядывался в одинаковые двери с номерами кабинетов. Учебный день уже давно подошел к концу и навряд ли он встретит тут студентов. Это только дизайнеры часов не наблюдают, а рестораторы и технологи, должно быть, уже давно разошлись по своим общагам. Он шел по коридору, ведомый запахом гари, к которому постепенно стал примешиваться весьма приятный аромат какой-то выпечки. В конце концов он уперся в массивную дверь с табличкой «Аудитория 215. Тортлэнд». Название было выведено на отдельной плашке изящным рондо и явно от руки. Именно из-за этой двери и доносились запахи. «Возможно, там кто-то есть. Если в аудитории лекция, я просто извинюсь и скажу, что Санджи вызывают в деканат. А если этого парня там не окажется, я спрошу где его искать», — решил про себя блондин. Он не помнил, кто именно из Мугивар Санджи, и надеялся разобраться во всем по ходу событий.       Кавендиш уверенно толкнул дверь и оказался на пороге огромной кухни, сверкавшей начищенными до блеска поверхностями. Там, в дальнем углу у духового шкафа возился какой-то парень в колпаке. Он резко обернулся, почувствовав чужое присутствие, и от удивления выронил большую миску с кремом. Она грохнулась об пол с глухим стуком и выплеснувшееся содержимое заляпало ботинки повара. — Черт возьми! А ты еще кто такой?! Я вообще-то ждал милую Пудинг-чуан! — выругался тот. Кав уставился на его смешной розовый фартучек с вышитой пандой. — Мне нужен парень по имени Санджи… — Ну так это я, что нужно? — недовольно буркнул он и принялся оттирать крем от ботинок. — Ну вот, теперь еще и полы мыть! — Меня зовут Кавендиш. Кое-кто сказал, что я могу спросить у тебя один рецепт. — Я знаю много рецептов. Тут вообще-то пищевой факультет, и за исключением некоторых индивидов, все студенты знают множество рецептов. Почему именно я? Кавендиш замялся. Теперь-то он вспомнил этого парня на плакате. Высокий блондин со смешной бровью-улиткой. На изображении он слегка горбился и стоял спиной к Ророноа, очевидно, стараясь как можно сильнее от того отодвинуться. Сейчас же, в поварском костюме и колпаке, он изменился до неузнаваемости. Довольно высокий парень прямо держал спину и словно светился изнутри. Санджи явно занимался любимым делом, когда Кавендиш его отвлек. — Хэнкок сказала, что ты можешь знать любимое блюдо Мугивары Луффи. Ей очень надо… ээ, для одного дела. — БОА ХЭНКОК?! Королева Института нуждается в моей помощи! — тут же сменил гнев на милость Санджи. Его глаза чуть ли не в сердечки превратились. Кавендиш попятился. — Ну так что, запишешь мне по-быстрому на бумажке и я пойду? — в надежде воззрился на него парень. — Стой, а ты кто такой? Почему Хэнкок-суан попросила именно тебя сходить за рецептом, а не обратилась ко мне сама? Ну, или не послала одну из своих сестер? — Санджи окинул придирчивым взглядом, стоящего перед ним блондина. Едва заметив чернеющие синяки в вырезе рубашки, его брови смешно заломились. Он явно узнал Кавендиша. — Так ты тот, кто вчера наконец-то вдарил тупому Маримо как следует? — Маримо? — не понимающе моргнул Кав. — Ну, гребаному Зоро. Непобедимому идиоту, не получившему за три раунда ни одного удара. А в четвертом сразу два. Да таких, что синяки остались. — Ну, да, это был я, — не без гордости ответил ему проигравший мечник. — И поделом, нечего выпендриваться, что выиграет турнир без единого пропущенного удара! — Санджи уже более доброжелательно, взглянул на Кавендиша. — Это он тебя так? Если быть честным, когда вчера перед сном, Кавендиш осматривал полученный ущерб, все выглядело не так плачевно. Сейчас же синяки налились черным и тело при каждом движении отдавалось болью, причем в самых неожиданных местах. Санджи явно проникся его упорной борьбой против Ророноа, потому что бросив все свои дела, начал мелко строчить что-то на листочке. Кавендиш решил еще раз оглядеться, раз выдалась возможность. Огромная кухня, рассчитанная на групповые занятия, сверкала чистотой. Даже рабочее место парня было аккуратным, хоть он явно отвлек того от работы. Духовой шкаф пиликнул, но Санджи не отрывался от писанины. Тогда Кав, решив быть хоть в чем-то полезным, схватил полотенце и рванул на себя дверцу духовки. Его обдало жаром и невозможно восхитительным ароматом свежеиспеченных пирожных. Когда он сгрузил противень на рабочую поверхность, блондин повернулся и удивленно уставился на выпечку. — Я чуть не забыл… Спасибо. — Это какое-то домашнее задание? — спросил Кавендиш. — Нет-нет. Большая мамочка просто любезно разрешила мне оставаться на дополнительные отработки. Я собирался приготовить Крокембуш вместе с очаровательной Пудинг-чуан для мадам декана, но очевидно, у милой меллорин появились неотложные дела и она задержалась. Поэтому я начал готовить без нее… — Большая мамочка? — не понял парень. — Мы так между собой зовем мадам Шарлотту, декана факультета. К тому же многие из ее детей учатся вместе с нами, вот прозвище и прицепилось, — слегка смущенно объяснил Санджи. Он протянул было листок, исписанный мелким убористым почерком, но в последний момент передумал и спрятал его за пазуху. — Эй, ты чего? — Я просто не могу отпустить тебя к милой меллорин без скромного подарка! Если ты подождешь, то я успею доделать крокембуш и ты передашь его Хэнкок-суан от моего лица.       Санджи засуетился. Необходимо было довести до ума крем шантильи, начинить им заварные пирожные, растопить карамель для украшения и еще кучу всего. Работа спорилась в его руках, так что он даже не заметил, как начал насвистывать веселую мелодию. Кавендиш пораженно глядел, как мастерски парень орудует на кухне. — Ты выглядишь как профессионал. Неужели помнишь наизусть весь рецепт? — О, я с малого детства на кухне. Правда, до того, как я поступил в нашу шарагу, старик Зефф и близко не подпускал меня к ингредиентам. Приходилось просто запоминать. Зато теперь я вволю могу наслаждаться процессом тут. К тому же ресторанная суета отвлекает и не дает сосредоточиться. — Я так точно бы никогда не смог! — Кавендиш восторженно глядел, как изящные руки повара порхают над мисками. — Ерунда, это довольно легкий в приготовлении десерт. Хочешь, я научу?       Блондин и опомниться не успел, как обнаружил себя в фартуке, с собранными в высокий хвост волосами, взбивающим сливки. Санджи оказался на редкость хорошим учителем, постоянно рассказывающим о тонкостях в обращении с инструментами, правильной технике движений и еще куче неочевидных деталей. — Смотри, — остановил он Кавендиша, — сливки уже крепко держатся на венчике. Если их перевзбить, то получится сливочное масло. Уже все. Они вместе разделили готовый крем на несколько мисок и добавили в них красители. Кав то и дело ловил Санджи на широких искренних улыбках во время процесса готовки, и сам невольно заражался чужим счастьем. Когда парни приступили к приготовлению карамели, что для неопытного Кавендиша оказалось задачей с повышенной сложностью, повар мечтательно прикрыл глаза и произнес: — Я считаю, что готовка - это лучший способ выразить свои чувства по отношению к кому-нибудь. Вот представь, ты преподносишь изысканный десерт любимой девушке, приготовленный своими руками! Ты видишь блеск в ее глазах. Она удивлена и одновременно благодарна. Скажи ведь, разве это не лучшая награда за часы, проведенные тобой на кухне? — Твоя девушка, наверное, будет самой счастливой, ведь ты очень хорош в этом. Любая сладкоежка молилась бы на тебя, — стараясь не отвлекаться от постоянного помешивания и слежки за термометром, бросил в ответ Кавендиш. Санджи потупил глаза и отчего-то смутился. — Эмм... та, кого я люблю, терпеть не может сладкое. Она вообще, скорее по выпивке. Кавендиш удивленно уставился на него и в этот момент карамель, зашипев, начала убегать. Они в спешке убавили огонь и совместными усилиями довели ее до готовности. — Теперь смотри, секрет! — он ложкой капнул полученную субстанцию в миску с холодной водой. — Если получается скатать шарик, то карамель готова!       Слова, сказанные поваром, отчего-то не отпускали. Выражать свои чувства с помощью готовки. Может, это ответ на его вопросы? Если он бездарный фехтовальщик, следует переключиться на что-то новое? Например, учиться поварскому делу у одного из мугивар, и однажды победить его в честном кулинарном поединке? Обратит ли тогда Бартоломео на него внимание, если он сможет победить Санджи? К тому же, если он начнет готовить для зеленоволосого придурка, то тот выдвинет его на первый план, и меньше времени будет проводить в бесцельном шатании по репетициям музыкального коллектива… Решено, он обязательно в конце попросит Санджи взять его в ученики! Тем более ему действительно понравилось проводить время на кухне, хоть парень и поправлял его каждые три минуты. Ничего, фехтованием он тоже не один день занимался. Уж чего-чего, а упорства ему не занимать!       Они уже заканчивали собирать вторую башенку из профитролей, когда в коридоре послышались отчаянные ругательства, и на кухню вбежала та самая рыжеволосая из мугивар. За ней, точно хищник, преследующий добычу, ворвался Юстасс «Хулиган» Кид собственной персоной. Девушка орала и ругалась, как сапожник, а Кид, думавший, что загнал жертву в тупик, ехидно скалился. — Ну что ты выпендриваешься, крошка! Бросай своих идиотов и присоединяйся ко мне. Уж я точно смогу удовлетворить тебя, не то что некоторые! — Пошел нахер, Кид! Я тебе уже не в первый раз говорю, что никуда и никогда с тобой не пойду! — рыжая схватила огромный половник и со всей силы замахнулась. — Нами-суан, что здесь происходит? Этот урод пристает к вам? — тут же среагировал Санджи. Оба вбежавших, синхронно повернули головы и обнаружили, что не одни в помещении. Нами прытко кинулась за спину повара и облегченно выдохнула. — Я так и знала, что ты будешь здесь, Санджи-кун! Вправь ему мозги на место, он хочет чтобы я стала менеджером в его недо-группе! Целый день меня преследует! — Что, думаешь, сможешь спрятаться за двумя подстилками? Крошка, я таких как они на завтрак ем! — Не смей! — бровь Санджи смешно задергалась от гнева. — Не смей оскорблять милую меллорин, уродский кусок панковского дерьма! — Ой, кто это у нас тут? Личная кухарка Мугивары, — он перевел взгляд на второго парня, — и подстилка Бартоломео? Какая неожиданная встреча, Кавендиш! А я-то думал, что ты вечно будешь прятаться за спиной этого уебка и никуда больше один не выползешь! Повезло-повезло! — Кид зубасто скалился, яркая помада на его губах смазалась, словно он кого-то недавно целовал. Кавендиш ошарашенно взглянул на рыжую Нами. У той, хоть и уже стертый, но виднелся след точно такого же цвета, рядом с губами. Она что, целовалась с Кидом? Санджи распалился не на шутку, однако драки на кухне не затевал. — Если тебе дороги твои конечности, Кид, выметайся отсюда по-хорошему! — процедил сквозь зубы он. — Или что? Побежишь к своему Ророноа за помощью? — Мне и помощь тупого газона не понадобится, чтобы как следует тебя отделать! Трое на одного, Кид. Не боишься, что мы окажемся сильнее? — А чего мне бояться? Вы слабаки. Ты и пальцем не пошевелишь от страха, когда я буду уводить с собой двух сучек. Одну рыжую, другую - блондинку. В твоих интересах, чтобы блондинкой оказался не ты! Кавендиш стоял в оцепенении, наблюдая как парень, что чуть его не изнасиловал, грязно домогается до всех присутствующих. Какое-то ощущение абсолютной опустошенности и подступающей паники зарождалось в районе желудка. Он не сможет сегодня дать отпор. Тело, и так отдающееся болью при каждом движении, просто не вынесет еще один эпизод избиения. Они здесь в западне! Может, Санджи и Нами еще смогут сопротивляться, но Кид - огромный мужик, почти целиком загораживающий дверной проем. Ноги предательски задрожали, но язык, явно не координируя действия с мозгом выдал: — Выметайся отсюда, Кид! Тронешь меня или ребят, и я так тебя изобью, что мама родная не узнает! Кид расплылся в гаденькой улыбочке. — Что, недостаточно получила, принцесса? Теперь не могу обещать, что буду нежен. Уж прости, плохих девочек надо наказывать! И тут Санджи явно не выдержал. Он кинулся на панка, целясь ногой тому в грудь. Удар почти достиг цели, когда Кид перехватил его лодыжку и дернул. Парень больно упал копчиком на кафельный пол. Кавендиш словно вышел из ступора, видя, как повар отважно бросился их защищать. Вложив остатки силы в удар, он заехал красноволосому кулаком по носу. Побежала кровь. Кид, все еще озверело скалясь, постарался ударить в ответ, когда ему по башке прилетело половником от Нами. Они наверное, что-то кричали, потому что в коридоре раздался слоноподобный топот. Прямо за Кидом, на пороге нарисовалась чья-то, поистине гигантская фигура в розовом платье. — Что здесь происходит?! — старушечий визгливый крик заставил троицу замереть, а Кид как-то весь съежился, стараясь стать меньше, чем есть на самом деле. — Уроды, вы у меня еще получите! — прошипел он и, резко припав на пол, проскользнул между ногами гигантской старухи и был таков. Кавендиш только и слышал, что топот его подбитых железом сапог по кафельному полу коридора.       Огромная женщина нагнувшись, ввалилась в кухню. В помещении сразу стало маловато места. Кавендиш, Санджи и Нами снизу вверх взирали на нее с облегчением. У повара из носа текла кровь. — М..мадам Шарлотта, это недоразумение! Мы не хотели тревожить ваш сон, — оправдывался он. «Эта старуха-их декан!» — догадался Кав. — «И правда, БОЛЬШАЯ мамочка!» — Что на моем факультете делает Юстасс Кид?! — она гневно окинула взглядом изрядно помятую троицу. — Я велела этому нерадивому студенту никогда больше не подниматься на мой этаж! Кто из вас его привел? Нами храбро выступила вперед. Кавендиш видел, как дрожали ее руки, по-прежнему сжимающие половник. — Он гнался за мной… мадам. Домогался и хотел склонить к... — Нами замолчала, потупив взор. — Детка, я обязательно доложу директору Магеллану о попытке насилия со стороны студента. Зайди потом ко мне на чашечку чая! — взгляд старухи перестал метать молнии, и она с силой похлопала девушку по плечу. Ноги Нами дрогнули под весом руки Большой мамочки, но рыжая не проронила больше ни слова. Вместо нее опять подал голос Санджи. — Мадам Шарлотта, мы с Кавендишем приготовили для вас Крокембуш! — он, не в силах сдвинуться с места, под пристальным взглядом старухи махнул рукой в сторону рабочего стола. Гигантская женщина тут же изменилась в лице. — Санджи, опять балуешь меня сладким! Айяйяй, проказник! За такое и драку на кухне простить не грех! — она мечтательно улыбнулась чему-то своему. — Как доделаешь, занеси мне в деканат, я буду ждать тебя там с... — Шарлотта Линлин перевела взгляд на едва живую от страха рыжую, — как тебя, девочка? — Нами, мадам. — Мы будем ждать тебя там с Нами. Пойдем, деточка! — она затопала к дверям, затем удивленно обернулась, не услышав шагов девушки за собой, и поманила ее пальцем. — Идем же, я не люблю приказывать дважды! — Мадам, позвольте мне тут помочь ребятам, и я самолично принесу вам ваш десерт! Старуха окинула Нами понимающим взглядом и скрылась за дверью, напоследок бросив: «Жду тебя в двести шестом». Нами обессиленно сползла на пол. Кавендиш хотел бы повторить за ней, но тело, пропустившее несколько ударов от Кида, болело еще сильнее. Двигаться не хотелось совсем. — Вроде обошлось, — выдохнул Санджи. — Вот бы сейчас закурить… — Спасибо, Санджи-кун… и тебе, Кавендиш, верно? — девушка выронила половник, и он со звоном стукнулся об пол. — Если бы вас тут не оказалось, не знаю, что бы этот придурок сделал в конце концов. — Да, и на этот раз повезло, — тихо выдохнул Кав. Однако рыжая расслышала это «и», уставившись на него широко распахнутыми глазами. — Что ты имеешь ввиду? Он что, тебя пытался?.. — она не договорила последнее слово, но было совершенно очевидно, что имелось ввиду. Парень отвел взгляд. — Не то чтобы... Мне тогда тоже очень помогли. Не хотелось рассказывать этим ребятам всей правды о случае на лестнице, однако по их ошарашенным взглядам становилось понятно, что теперь из него выпытают все. — Ты должен написать на него заявление! У Луффи в полиции брат, хочешь мы вместе сходим в участок? — девушка потянулась к Кавендишу и обняла его, положив подбородок на плечо. — Все же обошлось, да? Он ничего такого не успел сделать? В ее словах сквозило неприкрытое сопереживание и нежность. На глаза навернулись слезы. Парень изо всех сил сдерживался, чтобы позорно не разреветься. — Нами-суан. Не дави на него, — грубо оборвал их Санджи. — Если он решит обратиться в полицию, мы ему поможем, однако, это должно быть его решение. Я бы не пошел. Это позорно. — Санджи, ты что, забыл, как?!.. Повар резко шикнул на нее и Нами замолчала. — Я сейчас быстро закончу Крокембуш и ты отнесешь его Линлин. Тебя нужно будет проводить? — Нет-нет, Санджи, я справлюсь. Кид явно больше и носа не покажет сегодня на этаже, пока декан в своем кабинете. Не стоит за меня волноваться, — она все еще с подозрительностью косилась на Кавендиша. Повар ушел доводить до ума свой шедевр, а Нами привалилась плечом к оставшемуся парню и с деланным интересом уставилась на полочки со специями. — Ты же хочешь что-то спросить, да? — не выдержал Кавендиш. — Вообще, да. Тебя тогда спас тот зеленоволосый панк? Как его? Вечно таскается за Луффи… — Угу, это был Бартоломео. — Ты поэтому переехал к нему в комнату, а не потому что вы встречаетесь, да? — Ты? Откуда вы все, блин знаете? — Кавендиш нервно сгреб ткань рукава в кулак. — Сложно не знать, когда вся общага жужжит. К тому же ты неофициально считаешься самым красивым парнем на всем первом курсе. Я помню, что вы с ним и Бонни на посвяте участвовали в конкурсах. Мне тогда показалось, что вы не знакомы. Это же он помочился с крыши? — она перевела вопросительный взгляд на Кавендиша. — Собственно, тогда мы еще не были знакомы. Часом позже он расквасил нос Киду и утащил меня на крышу. Мы… поругались, но я почти ничего не помню о той ночи. А потом поползли слухи, и сосед выгнал меня из комнаты. Я не придумал ничего лучше, чем переселиться к Бартоломео. Думал, что все от нас отстанут, но, кажется, стало только хуже. — Он что, тебе нравится? — почти шепотом выдохнула Нами. — Что? С чего это ты взяла?! — Кавендиш захлебнулся от переполнявших его противоречивых эмоций. Она тоже все неправильно понимает! Ему просто почему-то нужно, чтобы парень обратил на него свое внимание. Возможно, они бы могли стать просто хорошими друзьями. — Твое лицо говорит само за себя, — в уголках глаз девушки играли смешинки. — Вижу, что нравится. Просто ты еще не разобрался. Совсем как Санджи с... ой, — она осеклась. — Забудь мою последнюю фразу. — А что с Санджи? — поймал ее на слове Кав. — Ну… у него с одной девушкой проблемы. Все ходят вокруг да около, но совершенно не могут поговорить по-человечески. Чем-то похоже на твою ситуацию. Все равно лучше забудь то, о чем мы говорим. Если Санджи-кун захочет, то сам расскажет. Я обещала молчать о его секретах, — она демонстративно сделала вид, словно закрывает рот на замочек. — А ты? Кид пытался тебя поцеловать? — Откуда?! Кавендиш жестом показал, что вокруг ее губ все еще видны следы помады. Девушка судорожно принялась оттирать их первым попавшимся под руку полотенцем. — Надеюсь, Санджи-кун не заметил. Иначе они сцепились бы с Кидом и никто, даже Большая Мамочка не смогли бы их разнять… Спасибо, что подсказал. — Ты встречаешься с Луффи? — не выдержал парень. Ему в любом случае нужно было узнать эту информацию. Хорошо, что сейчас подвернулся подходящий момент. Нами потупила взгляд. — Нет, нет, с чего бы это вдруг? Мы просто друзья. К тому же на него вешается самая красивая девушка универа, куда уж мне тягаться с ней? Кавендиш задумчиво потер подбородок. — Но ты тоже очень симпатичная. А еще, что-то мне подсказывает, что объектом симпатии может стать любой человек, вне зависимости от того, как тот выглядит… Нами как-то по-девичьи хихикнула и слабо ткнула его кулаком в плечо. Кавендиш поморщился. Хоть и слабый тычок пришелся в один из синяков. Девушка понимающе кивнула и больше его не трогала.       Парой минут спустя к ним вернулся Санджи с двумя объемными коробками в руках. Там, под слоем картона, таились неописуемо красивые десерты. — Вот, держи, — он протянул одну из них девушке. — Пойдем, проводим тебя к кабинету Линлин, а сами спустимся покурить. Рыжая благодарно кивнула. Парни распрощались с ней у деканата, а после, миновав под успокоившихся дизайнеров, спустились на улицу, к курилке. Санджи задумчиво подпалил сигарету и предложил пачку Кавендишу. Тот, хоть и не курил, решил, что после такого ахуенно сложного, во всех смыслах, дня, может себе позволить. Подцепил курево для себя. Поджег, затянулся и с непривычки закашлялся.       Над университетским городком разгорался закат. Лиловые лучи раскрасили небо, а парни стояли и задумчиво курили. Первым нарушил тишину Санджи. — Я решил тебе помочь, потому что ты на самом деле хороший человек. Какие бы цели ты не преследовал, придя сегодня ко мне на кухню, ты наравне с нами бросился отбиваться от Кида. За это я тебя уважаю. А еще я видел, что тебе действительно понравилось помогать мне готовить. Не хочешь как-нибудь еще прийти поучиться? — А что, можно? — с непривычки горло першило от сигаретного дыма и вопрос прозвучал скорее жалобно, нежели удивленно. — Если я зову, значит можно. Пудинг-чуан все-равно динамит меня уже в пятый раз. По-моему, я ей неприятен. Все равно у нас бы ничего не вышло… — Это из-за той девушки, которая не любит сладкое? — догадался Кавендиш. — Да, пожалуй. Я, если можно так сказать, пытался отвлечься. Готовить приятно для того, кто это оценит. А ни Пудинг, ни… та девушка, явно не заинтересованы во мне, — в его голосе сквозило отчаяние, и Кав решился. — Ты очень крутой, Санджи. Я, если честно, ввязался в это все, чтобы доказать одному человеку, что я не хуже вас, мугивар. Что я тоже стою его внимания. Поэтому я бросаю тебе вызов. Научи меня всему, что сам умеешь, и в конце мы сразимся. Честный кулинарный поединок. Я хочу знать, чего стою. Могут ли мои амбиции быть настолько же высокими, как твои… или Зоро. Санджи понимающе хмыкнул, наставив палец на его синяки в вырезе рубашки. — Ты поэтому участвовал в турнире? Что ж, интересная мотивация. Но, по-моему, ты дурак. Всегда лучше поговорить с важным для тебя человеком прежде чем бросаться совершать какие-то подвиги. — Ой, а сам-то? — Кавендиш смутился. Нельзя сейчас раскрывать то, что сказала ему Нами. — Почему ты не поговорил с той девушкой? — А у нас безнадежный случай. Я пытался, честно. Но она туповата. По-человечески с ней не выйдет. Они еще какое-то время постояли молча, а затем повар отдал коробку с крокембушем, строго-настрого наказав подарить обворожительной Хэнкок-суан от своего имени и сверху приложил бумажку с рецептом. — Вообще, Луффи жрет все, что ни дашь. Главное - побольше мяса. Он будет ужасно доволен. А если ты не передумаешь учиться готовить, то я принимаю твой вызов. Приходи в любой день после пяти. Я почти всегда на кухне, если нет репетиции группы. Научу тебя чему-нибудь. Парни распрощались, когда лучи закатного солнца уже почти совсем скрылись за крышами учебной части. Кавендиш уходил, спиной ощущая на себе взгляд Санджи, полный невысказанного сочувствия.       С Хэнкок все обошлось намного проще и быстрее, чем в первый раз. Его даже не пустили в комнату, просто одна из сестер (круглолицая) вынесла ему плакат в обмен на коробку с пирожными и лист рецепта. На том и распрощались. Кавендиш шел по сумеркам к своему общежитию, смертельно уставший, и почему-то очень грустный. Вся эта затея с Мугиварами, с его желанием обойти их во всем ради внимания сраного Бартоломео, почему-то приносила ужасное чувство сожаления. Словно он пытался замахнуться на что-то настолько огромное, что и жизни не хватит. Санджи обозвал его дураком - дурак он и есть. И почему ему только настолько важно быть замеченным?