Нескончаемое ожидание

      — Ты мне нравишься, — повторил Мегуми, глядя на Юджи в упор.       Клетка, в которой оказался заперт Юджи, сдавливала его со всех сторон. Отказать значило потерять расположение принца, которое Юджи было необходимо, чтобы продолжить поиски Сатору. Принять его чувства и ответить на них своими значило солгать, при чём так сильно, что у парня голова пульсировала от одной мысли об этом. Он не мог ни отказать, ни согласиться с чувствами принца. Не было пути, который сделал бы их обоих счастливыми.       Он смотрел на руки Мегуми, теперь нежно поправляющие пояс его кимоно.       — Я... я... — начал Юджи, но ничего не мог из себя выдавить. Просто не получалось, тело не слушалось, и он почувствовал, как глаза щиплет от подступающих слёз.       Мегуми вздохнул и долго поглядел на него, не отводя взгляда. Казалось, он сразу всё понял, только решил не озвучивать то, что знали они оба. Что между ними не может быть ничего, кроме дружбы, пусть и такой нежной.       — Послушай, — произнёс принц, отступая на несколько шагов назад. Он давал Юджи пространство, которое было так нужно парню, чувствовавшему себя загнанным в угол. — Давай ты дашь мне ответ, когда мы прибудем в Китай. У тебя неделя. Подумай... и только тогда скажи. Не раньше. Хорошо?       Юджи почувствовал себя так, будто перед шагом в бездну ему дали ещё один шанс. Он пока не знал, как выйдет из этой ситуации, но жить стало как-то легче, и будущее не казалось ему страшным и неопределённым, хотя именно таким оно и было в его случае.       — Хорошо… тогда… через неделю, — кивнул он, нервно улыбнулся и, обойдя Мегуми, подхватил свой сундучок, в котором было всё необходимое для поездки. Кото тем временем уже погрузили на корабль. Юджи как придворному музыканту предстояло играть на встрече японской делегации с китайским императорским двором.       Они поднялись на борт рука об руку, как всегда, только теперь Юджи чувствовал себя от этой близости странно обязанным Мегуми, как будто он не мог и не должен был находиться с ним рядом, если не примет и не ответит на его чувства. Да, дорога обещала быть тяжёлой и полной размышлений, бессонных ночей и долго тянущихся дней.       Сатору проворно спрыгнул на трап и сбежал по нему вниз, почти упав в раскрытые руки ждавшего его Сугуру. Друзья обнялись и расцеловали друг друга в щёки, радостные из-за встречи после долгой разлуки. Хотя Сатору ещё ни разу не отправлялся в реальное плавание, их корабль пару раз выходил в море для рыбалки, и последнюю неделю он не был на земле и ужасно соскучился по своему единственному другу. Сугуру обнимал его так крепко, что болели кости, но это было даже приятно. Сатору старался отдать ему свою любовь с той же силой.       — Ну как там? — поинтересовался Сугуру, отстраняясь.       На щеках у него был румянец, а соломенная шляпа висела на верёвочке за спиной. Он выглядел совсем так же, как в их последнюю встречу, но Сатору всё пытался найти в нём изменения. Может, он по-другому стал убирать волосы? Или в его глазах затаилось что-то неожиданное, чего в первые минуты встречи было никак не заметить? Но — нет, Сатору нашёл друга нисколько не изменившимся.       — Всё хорошо, — гордо ответил Сатору, поднимая руку и демонстируя мускулы, которые успели образоваться на его плечах и ниже. Он только принялся развязывать одежды, чтобы показать пресс, когда Сугуру остановил его, замахав руками:       — Нет, не надо, я понял!!! — Он похлопал Сатору по плечу и немного неловко улыбнулся. — Силач ты наш.       — Ты надо мной не шути, а то я тебя поколочу, — пошутил Сатору, направив на Сугуру кулаки.       — Боюсь-боюсь, — рассмеялся друг, и они пошли вдоль берега, наблюдая за тем, как на некоторых кораблях идут приготовления к отплытию, а с других, наоборот, сгружают привезённые из-за границы товары, которые скоро разойдутся по многим городам Китая.       Шаг за шагом они как будто становились всё ближе и роднее друг другу, и через полчаса разговоров и уютного молчания Сатору почувствовал, что вернуться на корабль ему будет очень сложно. Покидать свой прежний мир не хотелось, тем более, ради постоянных криков и напряжения на корабле.       — Когда отплываете в Японию? — спросил Сугуру, глядя в сторону, и в выражении его лица была заметна лёгкая грусть.       — Вечером.       Сугуру резко повернулся к нему, остановившись.       — Сегодня?!       — Сегодня вечером, да… — неловко пробормотал Сатору, чувствуя себя виноватым за то, что не сказал об этом раньше.       — И почему ты сразу не сказал?! — вспыхнул Сугуру, схватив его за локоть. — И ты так просто ушёл с корабля, когда у вас там, должно быть, вовсю идут приготовления?!       Сатору отвёл глаза и хитро прищурился, улыбнувшись уголками губ.       — Ну… да… меня не хватятся ещё часа два, — произнёс он.       — Уверен? — Сугуру приподнял брови в удивлении.       — Да. Там есть одна девчонка… — начал он, и Сугуру кивал ему с таким видом, будто всё это было такой несусветной чушью, какую и представить себе сложно. — Она притворяется парнем, и я обещал не раскрывать её секрет, если она прикроет меня сегодня, пока я пойду погуляю с тобой. Её зовут Сёко, она тоже раньше жила в Японии.       Сугуру тяжело вздохнул и, казалось, еле сдерживал смех.       — А она, случайно, не божество? — уточнил он, стараясь не улыбаться.       — Нет! Ты достал уже! — рассмеялся Сатору, толкая друга в плечи.       Углубившись в перекрещивающиеся улочки города, они подошли к восточным воротам дворца императора.       — К нам сегодня прибудет делегация из Японии, — сообщил невзначай Сугуру. — Будут жить в южном дворце, а нас из южной людской перемещают в западную. С этим столько хлопот, что я бы лучше тоже поступил юнгой на корабль, чем оставался здесь.       Сатору глубоко задумался и ничего не ответил. Нить, связывающая его с Юджи, тянулась от Китая до Японии, но сейчас расстояние между влюблёнными как будто сокращалось. И мужчине казалось, что всё дело здесь в этой самой делегации.       — А их корабль… ещё не прибыл? — спросил он, робея.       — Да вот, кажется, с минуты на минуту прибудет… — произнёс Сугуру, но не успел он договорить, как Сатору сорвался с места и кинулся обратно в порт.       Он перепрыгивал через ступеньки, и ветер шелестел в его волосах. За спиной у него, казалось, выросли крылья, и он почти летел над улицами. Дома по обеим сторонам дороги мелькали, как будто Сатору катился вниз в телеге, которую тянул сам ветер. Он уже видел перед собой порт, уже представлял, как встретит там Юджи, спускающегося с корабля. Может, матушка Идзанами сделала его императором? Или советником? Или казначеем? В любом случае, нить вела к свите императорского двора Японии, и Сатору чувствовал, что вот-вот увидит своего любимого.       Он пробежал мимо какой-то — довольно большой — группы людей, которая на время преградила ему дорогу. И бежал бы дальше, если бы не услышал, как позади него кто-то воскликнул:       — Сатору!       И руки, крепкие, но нежные руки, любимые, знакомые до дрожи в коленях, руки Юджи — обвились вокруг его талии, а сзади родное тело прижалось теплом к его спине.