***
Адриан вошёл в обеденный зал с большими окнами, чёрно-белыми полами и стенами, на одной из которых висел семейный портрет Агрестов, написанный незадолго до трагедии: на нём Эмили, Габриэль и Адриан в светлых, но таких же строгих одеждах были изображены в саду поместья; Габриэль, улыбаясь, правой рукой придерживал жену за плечо, а другой касался сидящего на стуле 13-летнего Адриана, сам мальчик держал маму за руку. Тогда никто из них и не предполагал, что через несколько недель семья Агрестов прекратит своё существование. Натали, невысокая женщина в тёмном брючном костюме и очках, стояла рядом с длинным обеденным столом, она не показывала видом ничего, кроме строгости и отстранённости, но всё же, увидев разочарованного парня, спросила: — Адриан, вам нездоровится? Мы можем перенести занятия на завтра. Парень проигнорировал женщину, сев за стол и ожидая начала занятий, но мадам Санкёр не торопилась. — Скажите, что случилось? — поинтересовалась Натали. — А вам это действительно интересно? Или вы собираете информацию для очередного доклада отцу? — парень злобно посмотрел на наставницу. Та лишь жалостливо посмотрела на него. — Месье Габриэль не разрешил вам посещать лицей? — догадалась Натали, подошла ближе и осторожно коснулась плеча Адриана. Парень безучастно смотрел в пол. Он ожидал отказа, но почему сейчас так тошно, если исход был известен заранее? — Это уже не важно, Натали. Отец сказал мне заниматься. Приступим? — юноша совсем не хотел ей доверять. Конечно, она отличалась от его отца, но всё-таки оставалась его подчинённой: доверять ей свои переживания — только лишь злить отца. — Он беспокоится о вас, Адриан. У него больше никого нет. Только вы, — продолжала настаивать Натали. Парень ухмыльнулся и поднял свои холодные как лёд зелёные глаза, посмотрев на наставницу: — Безусловно. — Подумайте сами: вы только закончили долгий курс реабилитации, ваш организм ослаблен. Отправлять вас в лицей сейчас — причинить сильный вред вашему здоровью. — Раньше я был здоров. Что ему мешало? — Адриан начал выходить из себя. — Я знаю, что вы мне не верите, но ваш отец действительно любит вас. Он, конечно, сложный человек, возможно не умеющий показывать свою любовь к вам, но эта любовь есть. Точно. — Откуда вам знать, как он любит, если я и Фрэнсис* никогда не знали этого? Мадам Санкёр промолчала, в комнате повисла гнетущая тишина. (*примечание: Фрэнсис — это Феликс Фатом) — Думаю, лучше провести занятие завтра. Я пойду к себе, передайте отцу, — отстранённо произнёс Адриан и, встав со стула, прихрамывая направился в спальню. Когда он вошёл в комнату, запер дверь на ключ. Здесь небезопасно и практически невозможно остаться наедине с собой — только спальня была убежищем от удушающей опеки отца и камер видеонаблюдения. За дверью послышались тяжёлые шаги: это один из охранников, напоминавший гориллу, преградил выход из комнаты для создания иллюзорной безопасности. Рой мыслей кружился в голове Адриана, но юноша оставался спокойным, по крайней мере ему хотелось в это верить. Он подошёл к кровати и сел на неё так, как будто силы вмиг покинули его тело, опёрся локтями о колени и схватился за голову, погрузившись в размышления.***
Ещё один недавно найденный людьми Цуруги-сан талисман лежал сейчас в кармане дизайнера. Жизнь без любимой заточила его внутри поместья — их дома, в котором они когда-то строили счастье, но оно оказалось излишне хрупкой материей, растаявшей в один сентябрьский день. Прошло почти 2 года. Мужчина долго искал способ спасти Эмили, потерял сон и, возможно, рассудок, но решение было найдено. С помощью специального звонка он позвал Натали к себе, та пришла на удивление быстро, что Габриэль никак не мог проигнорировать. — Сегодня Адриан отдыхает от занятий, — объяснила Натали. Мужчина недовольно посмотрел на неё, но ничего не ответил. Сейчас лучше, чтобы сын не путался под ногами. — Натали, ближайшие несколько часов я буду занят. Если я кому-то понадоблюсь, вы знаете, что ответить. — Всё-таки вы решились? Уверены, что это безопасно? — Не уверен, но у меня нет иного выбора, — лаконично произнёс Габриэль. — Может, мне лучше пойти с вами? Вдруг что-то пойдёт не так? — Госпожа Цуруги будет со мной на связи. Всё пройдёт так, как нужно. Натали кивнула и вышла из кабинета, больше не задавая вопросов. Габриэль закрыл комнату изнутри, а затем направился в своё убежище, чтобы наконец увидеть силу талисмана и узнать, на что тот способен.***
О бункере в поместье Агрестов знали только 3 человека: Габриэль, Цуруги-сан и Натали. Такая секретность была вынужденной, ведь главной её причиной стала Эмили, а точнее обстоятельства её “смерти”. Магия. Кто бы поверил сейчас, что магия существует? Габриэль как никто другой знал неутешительный ответ на этот вопрос. Его любимая томилась в собственном теле, не способном проснуться, по вине магии. И как иронично это ни звучало, единственный способ спасти её заключался в ней же — в магии. Габриэль поднялся на самый верхний этаж бункера. Он представлял собой секретную комнату под крышей поместья. В комнате не было ничего, кроме запертых в ней белых бабочек, большого окна и экрана для связи с Цуруги-сан. Голосовой командой Габриэль позвонил по секретному каналу, который был защищён Томоэ от прослушивания. Она ответила через несколько минут: — Господин Агрест, добрый день. — Добрый день, Госпожа Цуруги. Мне нужна ваша помощь. Почти ослепшая женщина вопросительно посмотрела на дизайнера. — Тот талисман, что вы недавно нашли, в чём заключается его сила? Как его активировать? — Всё же вы решились, — довольно произнесла Томоэ, — Этот талисман является одним из 12 самых сильных камней чудес, если верить книге. Его квами — Нууру — может даровать особые способности любому человеку с помощью тех бабочек, которых я вам предоставила. Конечно, характер этих способностей зависит от того, какие цели преследует хранитель камня Бабочки. — Тогда я могу даровать силы Эмили, чтобы она могла проснуться? А вам, Цуруги-сан, вернуть зрение? — поинтересовался Габриэль в надежде услышать утвердительный ответ и закончить на этом свои траур и скорбь. — К сожалению, камень Бабочки не обладает такой мощью, Габриэль. Я и госпожа Агрест стали жертвами собственной беспечности, потому и попав под проклятье камня Павлина, равного по мощи камню Бабочки. Чтобы избавиться от проклятья, нужны более сильные камни чудес — Божьей Коровки и Чёрного Кота. Тот, кто соединит их вместе, получит абсолютную власть и возможность исполнить своё желание — другого выхода нет. — Но камни чудес Божьей Коровки и Чёрного Кота давно утеряны. Даже камень Бабочки было не просто найти. — Тем не менее, мы нашли его, и дело остаётся за малым — привлечь в Париж два сильнейших талисмана с помощью способностей Нууру. — То есть создать угрозу? — догадался Габриэль. — Правильно. Как написано в книге, квами одной шкатулки связаны друг с другом, а поскольку Нууру и эти квами, предположительно, находились в одной шкатулке, они будут вынуждены появиться здесь, чтобы вернуть Нууру и предотвратить его дальнейшее использование в качестве сил зла. Но это только мои расчёты. — А если они не верны? — Значит, мы будем искать другой способ, — сделав паузу, Томоэ продолжила, — Также я должна вас предупредить, господин Агрест. Квами — это серьёзная сила, магия, то есть то, что несвойственно человеческому организму. Я не могу гарантировать, что использование талисмана не навредит вам так же, как камень Павлина навредил когда-то мне и вашей жене, Эмили. А если он всё-таки окажется опасным, это станет известно слишком поздно. Вы готовы пойти на такой риск? — Мне всё равно на риск: если это единственный способ вернуть Эмили и исправить ошибки прошлого, я готов пойти на всё. Томоэ кивнула мужчине, одобряя его выбор. Габриэль достал маленькую шкатулку и, открыв её, увидел неприметную овальную брошь с фиолетовым камнем в середине. С виду и не скажешь, что это какой-то магический артефакт. Вдруг вокруг броши образовалась фиолетовая дымка, которая с каждой секундой становилась более яркой, а затем и вовсе озарила помещение фиолетовым светом, из-за чего Габриэлю пришлось зажмурить глаза. Когда свет погас, мужчина разглядел маленькое фиолетовое существо с крыльями и узором на лбу. В памяти непроизвольно всплыли воспоминания: счастливая Эмили открывала такую же шкатулку, синяя дымка вокруг и такого же цвета существо с хвостом павлина и чёрными глазами… Знали бы они тогда, чем это всё обернётся, Габриэль бы выбил эту шкатулку из её рук, но тогда они были слишком наивны, связавшись с силами, подобными божественным. — Хранитель, — начал было Нууру, но посмотрев на Габриэля слегка смутился. Кажется, он явно ожидал увидеть кого-то другого. — Теперь я твой хозяин, Нууру, и ты будешь отвечать честно на мои вопросы, полностью меня слушаться, — холодно произнёс Габриэль. — Что вы желаете узнать, хозяин? — Нууру почувствовал что-то неладное, но не мог сопротивляться воле человека, в руках которого находился его талисман. — Квами Божьей Коровки и Чёрного Кота находились с тобой в одной шкатулке? — Да, хозяин. — Значит, если я использую твои силы “во зло”, эти квами появятся в Париже? — Хозяин, силы квами ни в коем случае нельзя использовать в таких целях, иначе последствия могут быть необратимы, и… — Отвечай на мой вопрос, мелкая букашка! — закричал Габриэль, сжимая в ладони талисман. — Да, они окажутся там, где появится угроза, — Нууру опустил голову и сжал своё маленькое тельце от страха. — Наденьте брошь на одежду и произнесите фразу: “Нууру, трансформация”. Тогда вы перевоплотитесь, и вы почувствуете эмоции других людей, чтобы создать первую жертву, — в разговор вмешалась Томоэ. Габриэль последовал её словам, зацепив брошь под чёрным галстуком, чтобы она не была заметной в его повседневной жизни: — Нууру, трансформация! — на Габриэля одна за другой начали садиться бабочки, образовывая своеобразный кокон, а Нууру тем временем исчез в броши. Когда Габриэль раскинул руки в стороны, его одежда изменилась на другую: тёмно-фиолетовые одеяния полностью закрывали тело Габриэля, серебряный шлем плотно прилегал к лицу, прикрывая собой всё, кроме рта; нижняя часть лица была закрыта такой же тёмно-фиолетовой тканью. На ногах появились чёрные до колена сапоги, а на руках — широкие серебряные браслеты от ладони до плеч и чёрные перчатки. Габриэль не понимал как, но он прекрасно видел сквозь фиолетовую ткань, хотя та полностью закрывала его глаза. Со стороны этот наряд явно был похож на один из национальных китайских костюмов. Как только Габриэль перевоплотился, он почувствовал в себе изменения: казалось, что кто-то ещё, помимо него и Томоэ, находился в помещении и едва слышно разговаривал. Это были мысли других людей, их эмоции. Габриэль закрыл глаза, попытавшись сконцентрироваться на чужих чувствах. Это поражало воображение мужчины. Мог ли он себе представить такую силу?! Но нужно было начинать с чего-то малого: с кого-то, кто уже был подвержен злобе. Новоявленному злодею необходимо потренироваться в использовании новых сил. Один за другой он отторгал чужие эмоции: кто-то ругался на светофор, кто-то — на криво подстриженный куст — это были не те эмоции, необходимые Габриэлю. В их разнообразии он внезапно наткнулся и на мысли Адриана, холодные и пустые, пробирающие до мурашек, кричащие без единого слова. Адриан был бы идеальной жертвой с самыми тёмными мыслями, но Габриэль никогда не подставит своего сына под удар, не сделает из него злодея. Никогда! «Нет! Это несправедливо! Ким во всём виноват! Почему отчисляют меня?! Что я скажу родителям?» — громкие мысли чужого буйного подростка заставили Габриэля отвлечься. Он внимательно вслушался в крики парня: тот боялся признаться девчонке в любви, за что был высмеян одноклассником, это привело к их драке и отчислению парня. Донельзя банальная причина злиться, но для начала подойдёт идеально. Габриэль поймал ладонью бабочку и, накрыв её, пропитал магической энергией. Распахнув ладони, бабочка из белой превратилась в чёрную с фиолетовыми полосами. Она направилась прямиком к тучному подростку, влетев в скомканную в кулаке парня бумажку. Лицо парня покраснело, он услышал голос незнакомого мужчины: — Айван, я Бражник. Получить незаслуженное наказание — ужасно, но ещё хуже, когда по-настоящему виновные остаются безнаказанными. — Да! Это несправедливо, Бражник! — ответил парень, гнев переполнял его, затмевая голос разума, — Это он развязал драку, но ему ничего не будет, потому что он дружит с дочкой мэра. Чем я хуже?! — Ничем, Айван. Более того, ты лучше его! Я не могу пройти мимо твоей беды, поэтому дарую тебе силу — возможность дать отпор обидчику. Но я попрошу кое-что взамен. — И что вам нужно, Бражник? У моей семьи нет денег. — Айван, деньги мне вовсе не нужны, — уверил Бражник, — Скоро здесь появятся «герои». Они помешают твоей мести, сделают тебя слабым, отобрав способности, и защитят твоего врага Кима, поэтому ты должен победить их и отнять талисманы: серьги Божьей Коровки и кольцо Чёрного Кота. Справишься с этой задачей? — Конечно! — Я рассчитываю на тебя, — улыбнулся Габриэль, довольный проделанной работой и своими силами. Айван пропал в беспамятстве, его окутала чёрно-фиолетовая дымка. Вместо мальчика-подростка появилось каменное чудовище с горящими глазами. Эта груда камней повернулась к Киму, недоумённо наблюдавшему за тем, как его одноклассник разговаривал сам с собой. Сначала он смеялся, но, увидев каменного монстра, резко переменился в лице и побежал прочь. — Ну и кто теперь трус, Ким?! — кричал Айван и последовал за обидчиком.