Исповедь

Горячие сухие руки проводят по плечам мальчишки с похотью, любовью совсем не братской, лицо Вовы имеет оскал. Хочется убежать в какой-нибудь угол, что бы тот не достал более Марата и вновь этот ужасный поцелуй повторяется, но на этот раз убежать мальчику совсем не дано. Он просыпается. Холодный пот каплями стекает по телу Марата, словно его окатили ледяной водой. Прерывистое дыхание, но в полную грудь разрезают стоящую тишину в доме в такт часам. Но лицо падает лунный полу голубой свет. Глаза медленно переводятся с пустоты на спящего на соседней кровати человека. Как он может так спать крепко, зная что натворил. Ярость и обида медленно подступает комом в горло, но нападать со спины, а в данном случае со сна, не по-пацански будет, поэтому проглотив все обиды, Марат кусает губу, на которой недавно зажитая рана вновь лопается, и ложиться опять спать. Но увы, как бы не закрывал глаза, не зарывался с головой в одеяло , не считал на английском про себя как учил его Пальто, ничего не выходило. И лишь изнеможение к концу ночи, смогло уложить Марата спать. Да ещё и снов не подарило. Будь оно человеком, он бы ему руку пожал от души. Марат обожал субботние дни. Отец уходил на работу, а мама. А мама всегда знала, что Марату нужно было бы отдохнуть от недосыпа из за школы и давала ему поспать столько сколько он хочет не тревожа его ничем. Но это было когда Вовы дома не было. Не будь та ситуация Марат был безумно бы счастлив, но прошлое не воротить. Силой духа и воли тот встал раньше своего брата, хоть и чувствовал жёсткую усталось, казалось если он встанет с кровати тут же упадёт и будет досыпать на линолеуме, таком приятном и холодном. Но этого конечно не произошло. И Марат пошёл умываться. На удивление на кухне как и во всей квартире стояла гробовая тишина. А значит матери дома не было, что ещё больше пугало. Что она могла делать в такую рань? Скорее всего ушла на рынок или поехала куда то по делам, капитан очевидность. Открыв кран рукой, Марат посмотрела на себя в зеркало. Только сейчас он осознал насколько его голова болит от похмелья. И что делать с этим совершенно не знает. Да и вообще, настоящий пацан перетерпит. Нужно умыться, Марат наклоняют к крану голову и тут же окатывает себя леденящей водой, из за чего моментально сводит зубы, от холода, а щеки тут же начинают пощипывать как и руки, но ему уже плевать на это, сон как рукой зато сняло, вновь подняв голову к зеркалу, тот всматривается в себя, пока в ванную не заходит уже собранный Вова, который облакотился в дверном проёме. -Доброе утро. - страх проскользнул лишь в первом слоге, но он больше напоминал страх от неожиданности нежели от чего то более глубокого. -И тебе,Маратик. А меня что не разбудил? Поди завтракал уже. -Ну, а зачем будить то тебя, ты сам встанешь когда захочешь. -Эхх Маратка. Учить тебя уважению конечно ещё годы надо ну да ладно. Быстро одевайся, на сборы пошли. Особого желания идти куда то у Марата не было сейчас, он бы хотел побыть дома , наедине, и даже был готов сидеть и делать уроки весь день. Но сборы увы, без веской причины лучше не пропускать, а придумать что то было уже поздно, а с Вовой один на один идти - тошнить начинало -Ты иди, а я догоню. Я есть жуть как хочу. И Адидас спорить не станет. Хоть и мог подождать, но пунктуальность в крови у мужчины всё таки какая никакая была, поэтому он пожал плечами и направился к выходу. Марат жутко злился на Суворова-старшего из за вчерашнего и из-за того что вёл он себя как ни в чем не бывало. И от этого даже завидовал. Вдруг он забыл уже. А это вообще можно забыть как то? Даже в голову не лезло. Это как песня, которую ты зазубрил до полусмерти, и уже другого слова в какой то строчке не видишь никак. Вот и это забыть уже невозможно. Невозможно забыть те сухие губы, неприятный горький язык, который ходит по рту мальчика, от этого даже блевать тянет, какая там уж еда. В реальность Марата вернул хлопок дверью, после чего выключив кран, он рванул в комнату где начал смотреть когда пройдёт Вова, так незаметно, еле выглядывая из-за шторки. Когда знакомая фигура прошла под окном, Марат напялил на себя первое что попалось под руку, чуть не запутавшись в собственных штанах, вышел в прихожую и замер. -а где блять куртка то? - начиная злиться ещё и на всю вселенную, резко в голову прилетает, то что он вчера её у Кащея оставил, а тот точно будет на сборах, а значит отдаст. Нужно только побежать. Как на Олимпиаде. Обувшись, он наспех закрыл дверь в дом и побежал, единственное чего боясь так это случайно догнать Вову, но хвала небесам, когда Марат прибежал туда, Вова уже стоял и общался с членами группировки. Наконец подойдя к своим, стараясь обогнуть Вову стороной, тот слышит от его голос -Нет ну ты совсем идиот? А куртка твоя где? Маратик заболеешь, я не знаю что с тобой сделаю. -говорит Адидас, подходят ближе , уже хотя накинуть на детские плечи свою куртешку, как вдруг просвистел Кащей. С одной стороны удивительно было что он приходил, ведь он мог и загулять на несколько недель, а то иногда и месяцев, но сейчас он был трезв как стеклышко , да ещё и с голубой Курткой подмышкой. -Лови Маратка. -кинув мальчику куртку, он посмотрел Адидасу-младшему в глаза, понимая, что скорее всего, в них не просто ненависть, а ужас и страх, но почему то в них читалась лишь благодарность за возвращенную куртку и губы складывались в нефальшивую улыбку. Кащею даже сначала показалось, что тот всем рассказал уже и придётся либо придумать оправдание, которое подкрепить хриплым прокуренным, но уверенным голосом, либо валить на всё четыре стороны. А что с ним Вова то может сделать за такое. Но супера лишь пожали руки своему автору. Здесь было явно что то не чисто.