Quantum: лишняя

Прошло несколько лет после события в Скандинавской стране. Проснувшись жарким утром, Дивия поняла, что в кровати она оказалась одна и, повернувшись на левый бок, увидела, что на другой стороне лежит записка и черная роза. Постель была пропитана запахом не только цветов, но и характерным запахом ее давно установившейся девушки. Ками не забыла ее любимый цвет, и поэтому этот цветок, а точнее, его бутон был такого цвета. На записке было всего несколько слов, хотя, казалось, что эти слова были чем-то большим, а не набором обыкновенных символом или букв: «Отдыхай, мое солнце, мне нужно уладить небольшие дела. Я буду где-то в пятом часу. Не забудь сделать то, о чем я тебя просила. P.s. Надеюсь, твои стоны были не последним, что может быть ещё в тебе сокрыто». Дивия моментально покраснела и постаралась не ругаться слишком сильно на то, что Камилла позволяет себе. Да, и, по правде говоря, юной девушке это нравилось в ней. То, что только она позволяет ей делать вещи, которые другим запрещены. Встав с кровати, она заметила, то вся ее одежда сложена, и уже на ней была другая записка, где было сказано то, что это не нужно использовать, так как ткань грязная. А в продолжение, там было сказано, где достать новую одежду. —Да как она… —и только, когда девушка дошла до шкафа, увидела то, что ее порадовало. На полке лежала небольшая коробка, и она была единственной в этом отделе шкафа. Приоткрыв, на безупречно чистой одежде лежал, как она поняла, подарок. Камилле нравилось такое, а девушка принимала это, так как ее любовь была чем-то неизмеримым. Дивия раскрыла его и нервно улыбнулась тому, что увидела. Это был особенный комплект белья, ошейник с бархатной отделкой, на котором были кольцо и цепь, дальше же, белье, подчеркивающее грудь, которую не раз женщина видела, трогала и использовала по назначению. У Камиллы был особый вид отношения к этой девушке и ее телу. Ей нравилось издеваться над ней, и ее забота вместе с любовью могла снести крышу даже этой юной девы. На этом белье не заканчивалось, и далее, оно подчеркивало талию носительницы такого комплекта. Ниже были короткие и тонкие подтяжки для чулков, которые также были в этом пакете. Дивии, конечно, по-началу это не нравилось в ней, но, когда просьбы превратились в приказы о ее наказании, то девушка поняла, что надо немного изменить своим желаниям и сделать так, как просит Камилла. Конечно же, женщине, порой, даже нравилось, как ее лучезарное солнце отказывается и даже спорит с ней. В этот момент Дивия сразу подумала о том, что она ей говорила: «Твое непослушание меня возбуждает, только вот, небольшая загвоздка… ты первая потянулась ко мне и, вставая на колени там, ты одновременно ответила мне «да»!». Дивия в такой момент, не осознавая, прикусила губу, и в тот же час стала надевать это на себя. Увидев, что это не все, она взяла последнюю деталь под названием «трусики», но недостаточно закрытые. Когда все было на ней, она не сдержалась и громко сказала себе, как-будто обвиняя ту, кто все это задумал. «Это слишком!.. Только моя любовь к тебе сильнее всего негативного, что я испытываю сейчас. И сегодня ты будешь стонать за то, что… творишь со мной». Дальше Дивия продолжила уже переодеваться в нормальную одежду. Взяла черную рубашку и брюки такого же цвета и пошла делать то, что забыла выполнить до прихода своей любимой. Практически до прихода Камиллы она все думала, что ей сделать со своим стыдом и диким желанием взять инициативу в свои руки. Только вот, она прекрасно понимала, что эта женщина будет делать то, что она хочет. И, помимо этого, Дивии нравилось то, как она дышит, смотрит, прикасается, и, главное, как говорит. Со всем этим она ничего не могла сделать, потому что ее натура была в позиции подчинения, и, спустя столько лет, она так и не смогла понять, чему больше она подчиняется. В течение дня она не раз прикасалась к этому ошейнику, и каждый раз девушка безумно улыбалась тому, что именно этим атрибутом была помечена в той роли, которая ей подходила. Дом, в котором они жили, был очень похож на стиль, любимый Камиллой. Все те же тона, а домик напоминал о маленьком рае, который снаружи выглядел еще прекраснее. На заднем дворе был сад роз, и красные, а точнее, рубиновые оттенки бутонов цветов напоминали о прекрасном и красивом. Пока девушка поставила готовить блюдо, то она подошла к окну и стала любоваться такой красотой, о которой можно было только мечтать. Готовка занимала очень мало время, и Дивия решила поддаться воспоминаниям о первой встрече, о том, что ей дала Камилла после, а особенно то, что заставляло девушку растекаться в широкой улыбке, и мурашки начинали бегать по ее загорелым рукам. Камилла уже шла обратно домой с небольшим подарком от матери и тем, о чем она думала уже долгие годы. Именно о последней вещи она думала с самого начала, а именно, когда испытала влюбленность, а это было давно, даже до рождения ее «Ангела». «Волчица» продолжала ее так называть до сих пор, и, кажется, тогда она снова испытала это чувство. На протяжение всей жизни она хотела радовать всех, кого любила, и, скорее всего, это было из-за того, что она теряла в жизни. И это было надеждой. Это ощущение было таким близким, но таким далёким. Сейчас же, все изменилось, она может дышать спокойно, отдавать любовь той, которой это нужно, быть счастливой, так как жизнь наладилась. Дойдя до дома, Камилла немного улыбнулась, ведь в окне она узнала тот самый любимый силуэт. Чувства ее переполняли, а сердце пылало настолько сильно, что погода в Испании была холоднее, чем температура жизненно важного органа. Дверь в дом была приоткрыта, и, зайдя внутрь, она почувствовала запах любимого блюда, который доносился из кухни. Убрав самый важный подарок в карман и положив подарок матери на тумбочку, она зашла в спальню и переоделась в более легкую одежду. Дойдя до заветного шкафа и приоткрыв дверь, она заметила, что подарок был принят Дивией, а в ее отсеке была ответная записка: «Тебе крышка!». У Камиллы улыбка стала шире, потому что она понимала, что ее девушка не изменилась спустя годы и, переодевшись, она пошла на кухню, чтобы увидеть свою любимую. Когда она увидела ее, то обняла сзади и прошептала на ухо. —Классный вид сзади. Фартук не оказался лишним, и то, что я люблю, для меня открыто, —шептала она так, слово искушала, как тогда. —Иди ты! Ты опоздала на полчаса, —говорила Дивия с большим укором, но в голосе был приятный тон. —Виновата. Просто маме говорила о том, как я с тобой счастлива, —все еще шептала она, проводя той по спине своими длинными пальцами. Девушка почувствовала ее прикосновения и перестала мыть посуду, но женщина сзади продолжила, —А теперь повернись ко мне, потому что я хочу поцеловать тебя… твои губы как насыщенное вино. Камилла всегда говорила сладкими и приятными эпитетами, так, что ее девушку это заставляло врасплох, и она отвечала тем, что от нее требовалось. Дивия повернулась и, ничего не сказав, впилась губами в чужие губы. Через несколько секунд женщина слегка отстранилась и добавила. —Ты всего лишь делаешь то, о чем тебя просят. Но, может, стоит иногда противиться? —ее ласковый тон еще сильнее ласкал уши Деви, а когда ее рука была на шее девушки, то та расплакалась. —Ты меня такой сделала, и если тебе что-то не нравится, то дрессируй меня иначе, —отвечала Дивия, провоцируя луну своих очей. Женщина отошла на несколько десятков сантиметров от нее, заранее сняв с той фартук, который уже падал на пол. Девушка уже была не в обычной одежде, а в той, которую подготовила для нее Камилла. Все получилось так, как она рассчитывала. Комплект отлично подходил к ее телу, но то, что Дивия увидела дальше… она поняла, что ее девушка делала все не так, как другие. Камилла выдохнула, так как этот момент был для нее знаковым и очень важным в ее жизни. Встав на одно колено, она вытащила заветный подарок и спросила в очередной раз о том, что крутилось в ее голове несколько лет. —Ты разделишь со мной мою боль, тоску, мои мучения и сомнения? Мне хватит лишь одного твоего ответа, чтобы мое сердце и душа наконец успокоились. Ты станешь для меня этим лучом света в моей жизни? —говорила Камилла достаточно серьезным тоном с ноткой искренности. Из-за чего Дивия стала улыбаться и, делая шаг, ответила ей. —Мне так сегодня хотелось трогать тебя за нос… но, раз такое дело, а я в таком унизительном виде, то отвечу тебе в постели, в которой ты оставила меня утром одну, и мне это не понравилось, —Дивия подняла ее с колена и сама повела обратно в спальню, так как в такие моменты ей было позволено управлять этой женщиной. Камилла была под аффективным состоянием, в такие моменты она выпадала из реальности и оказывалась своих фантазиях и желаниях. Она ни раз представляла себе жизнь, где она была лишена всего того ужасного, что происходило с ней долгие годы. И сильнее ее волновало особенно то, что раньше она творила настолько ужасные вещи, что засело очень глубоко в ее израненном сердце. Насилие, пытки, издевательства… этим она жила и наслаждалась, но несколько месяцев назад это все исчезло так внезапно, как и появилось. Сейчас она была с любимой девушкой, которая вела ее туда, где хотелось оставаться вечно. Только одна вещь ее поражала настолько сильно, что ей хотелось вернуться к прежним способам. Дивия выучила ее наизусть и понимала, что нравится ее возлюбленной, привыкла к тому, что делала на ее глазах Камилла. Когда они дошли до порога спальни, женщина внезапно остановилась, и ее тон Дивию заставил сделать немыслимое. Она отобрала у девушки бархатную коробочку из рук и закинула ее так, что она оказалась под столом. —Стоять! Мне не нравится то, как ты со мной обошлась, когда я раскрылась тебе. Твоя наглость меня разочаровывает, —она дернула ее за руку и девушка смотрела на другую слегка испуганно. —Г-госпожа! Я просто… —у девушки голос дрожал, но она понимала, что добилась того, чего хотела. —Ползи и ищи, а если ты забыла наше первое правило… ты — моя, а я — твоя! А наглость твоя, как я уже сказала, расстраивает, —Камилла отпустила ее руку и толкнула прямо на пол, не задумываясь, насколько мягко та может приземлиться. Дивия упала так, что со стороны можно было понять, где ее место в такой момент. Каждый раз, когда она делала что-то не так и разочаровала свою Госпожу, она делала то, что от нее просили. Будь это команда или приказ, ее счастьем было услышать то, что от нее требовалось. И каждый раз, когда такое происходило, возбуждение пересекалось со страхом, и, попутно, желание ее овладевало настолько сильно, что смыслом ее жизни стала Камилла. Такая любовь была, отчасти, странной и заполняющей, не только сердце Деви, но и ее тело. Осознав, девушка слегка прохрипела от удара и наслаждение от этого заполнило ее еще сильнее. Содрав немного губу и получив ссадину на левом колене, она тяжело встала на четвереньки и стала ползти к тому, что восприняла недостаточно серьезно. Мысли у нее, конечно, путались, но это было лишним в этот момент. Дивия, словно, пала настолько низко, что все ее планы на этот вечер разрушились и превратились в ее планы. Она знала, что планы Камиллы важнее, и девушку возвращало на землю то, о чем они договаривались очень давно. —Такой вид сзади меня больше привлекает… когда ты найдешь эту заветную коробочку, тебе нужно поставить ее открытой на столе, —говорила Камилла так медленно, чтобы каждое слово и буква сказанного отпечатывалась в крошечном уме Деви, —И следующей твоей задачей будет… приползти ко мне. И придется тебе извиняться так, чтобы меня это устроило. Ты же помнишь, что с тобой происходило в Берлине. Дивия достаточно легко нашла коробочку, в которой было кольцо, и, открыв ее, девушка поняла, настолько оно прекрасно. Не мешкая, она слегка приподнялась на колено и поставила заветный подарок на прекрасный вид. Опустившись обратно, она чувствовала вину за то, что нарушила правила, как Нижняя. Она осознавала, что дальше будет все происходить так, как Камилла захочет. И самое опасное было то, что у нее в этот момент на уме. Деви может встать в унизительную позу или то, что она будет унижена более изощренными способами. Но ей было все равно, ведь любой расклад был бы удачным. Подползая к своей Госпоже, она не стала поднимать глаз без команды и, дотронувшись до ее ног, почувствовала, что как-будто знает, в кого влюбилась. Но влюбленность была лишней, так как она подчинялась и хотела быть желанной для Камиллы. Ее Госпожа была в брюках, которые она легко стянула, и запах ни то гармонов, ни то это желания обеих витал в воздухе. Дивия уже привыкла к этому запаху и мыслях о том, что находилось у ее глаз. Так получилось, что все, что было на женщине, она стянула с характерной легкостью. И, приоткрыв рот, девушка стала тяжело дышать. У нее перехватывало дыхание и все, что она хотела — прикоснуться к нему. Подняв глаза, можно было прочитать только одну просьбу: «Можно?». Камилла хмыкнула и, немного нагнувшись к ней, взяла ее за волосы и с особой жестокостью и рвением сказала то, что любила эта паршивка. —Мне, что, нужно объяснять все, что надо делать?! Мне казалось, ты уже поняла, что я люблю и чего хочу. Твое медление меня раззадоривает, и поэтому я тебя научу истинной любви, —Камилла не выдержала и прижала ее настолько сильно, что девушка ни то застонала, ни то ахнула от такой силы и желания друг друга. Дивия ни то нарочно, ни то всерьез не хотела расставаться с этим моментом, в который ввела ее возлюбленная. Вдыхая запах и понимая, что ей придется отстраниться для того, чтобы вдохнуть свежего воздуха, она улыбнулась так, как-будто маньячка нашла самую желанную жертву. Камилла ждала, и время шло настолько медленно для нее, что ее животная похоть сменилась на благоразумие и то, что она хотела изначально сделать. Предложение руки и сердца, как это говорили романтики и люди нежной натуры. Девушка продолжала смотреть, но гладила ее накачанные бедра, и, по правде говоря, эстетическая любовь к этой женщине была ее тайной и сокровенным желанием. За долгие годы знакомства с ней, Дивия научилась проявлять любовь по разному, и одно она знала точно — молчание для этой «Волчицы» было преступлением. Порой, казалось, что это была какая-то игра между ними. Она делает так, чтобы другой было хорошо, не задумываясь о том, чего Камилла реально хотела. —Г-р! Ты сегодня то много думаешь, то делаешь по-своему… и раз ты выбираешь такую стратегию ко мне, то пусть ты будешь выполнять то, чего я хочу, —Камилла смотрела на девушку настолько желанно, что можно было утонуть, и Дивия прекрасно с этим справлялась. Когда Камилла говорила такие слова, то она все также легендарно держала ее то ли за подбородок, то ли за нижнюю челюсть. И, попутно сжимая это все, освободила, и эта коварная женщина направилась к кровати. Именно к ней, к месту, где они договаривались и примирялись. Камилла ничего не сказала, просто легла на спину, но ноги ниже колен оставались на полу. Ей нравилось так лежать с детства, и, к счастью, она была тут, в реальности, а по-иному улетала в свои мечты, в которых сама же тонула с неумолимой радостью. Дивия не сразу поняла того, что только сейчас произошло. Где эта древнейшая сила, в которой ее «Луна» была всегда, но сейчас она вернулась к такому состоянию, в котором хотела быть изначально. Любовь для обеих была не такой, как у других. Если можно было бы говорить о вере, то это была смесь язычества и христианства. Девушка выбирала больше первое, как и Камилла, но с каждым разом этой женщине хотелось исправиться. Стать лучше, добрее, более честной и милосердной. Дивия, порой, задавалась вопросом: а может ли она быть правильной? Зная только одно — она старалась быть плохой для всех. Может, она и правда добра и хочет искренне быть ею? «Ангел». Так она изначально называла ее. Она развернулась в сторону кровати, и взгляд ее был направлен на ту коробку с кольцом. Она пыталась собрать силы в себе, и каждый вдох и выдох приближал к расстройству женщины, а неуверенность ее «Солнышка», так она тоже называла девушку, приближала к тому, чтобы наконец-то решить: готова ли она окунутся в эту бездну, где ничего не изведано, и где темнота могла только усугублять все то, что было в самой Дивии. Она боялась темноты и много разных вещей, которые пережила, как с этой женщиной, так и без нее. Девушка медленно шла к этой коробочке, и волнение подступало настолько сильно, что перехватывало дыхание. Через несколько секунд она стояла перед этим кольцом, ни о чем не думая, кроме того, как взять его и надеть. Оно идеально подходило для ее безымянного пальца на левой руке, но то, что было сзади, ее немного пугало. Что делать ей и что говорить? Вспомнив о том, о чем договаривались с ней, Дивия поняла, что можно избежать прямого разговора с Камиллой. Выдохнув, она развернулась и забралась на нее так, что села между животом и тем, что ей нравилось не только касаться, но и тем, что можно было назвать идеальным местом для любви. Ещё раз подумав, она посмотрела на то, что ей всегда нравилось. Что заставило думать о том, что девушка нашла свое счастье. —Я готова сделать все, что угодно для тебя. Только, прошу тебя, я желала этого с самого утра, и ответить на твой вопрос я не смогу ни честно, ни так, чтобы тебе это понравилось, —она продолжала смотреть той в глаза, и, порой, казалось, что у нее настолько сохли губы, что единственное, что могло помочь, это прикоснуться к чужим, —Ты мне всегда говорила, что я могу загадывать одно желание в день, так пусть на этот вопрос я отвечу, когда ты мне покажешь истинную любовь моей Камиллы ко мне. Камилла все также ухмылялась, видя, что ее девочка делает всё по правилам и дисциплине. А все, что дальше происходило, Дивия запомнила только одно… что она оказалась на лопатках, и все, что она могла видеть это то, как ее будущая жена будет доказывать, а лучше, это можно было бы назвать, показывать любовь. Именно ту любовь, о которой она не знала и представлений не имела. Дивия забыла о всем плохом, и все, что в ее голове происходило, это то, как она целует, как она трогает, и то, как она умеет заниматься тем, что искренне любила. Показывать все то, что она хотела воплотить, и то, что чувствовала ее Деви. Она сильнее старалась быть отличной кандидаткой на ее сердце. Обе вообще не понимали, сколько на самом деле прошло времени. Но первое, что они увидели лёжа на кровати — летний рассвет в пригороде той Испании, которою Камилла обещала показать девушке. Они лежали на спине, держась за руки, и это выглядело так, как-будто это две кошки, показывающие хвостами знак любви. Женщина не повторяла свой вопрос, так как ее силы были истощены, но дыхание было ровным. Ее ничего не беспокоило, и она не испытывала страха, все было прекрасно, пока Дивия не сказала те самые слова: «Ты моя… а я — твоя. Таков закон превыше всего». Камилла сжала ее руку и прижала так, словно как было в том самом соборе, но теперь она обнимала эту девушку первой, и ей это понравилось.