waiting for you

Вход в нужную Джеку секцию был закрыт. Это не было проблемой – преградой служила лишь старая ржавая калитка, которая, не выдержав оказанного на неё давления, жалобно скрипнула и открылась. Изначально он хотел сделать все законным путем: найти ключи и не терроризировать калитку. Но учитывая то, как рано в этих краях садится солнце, он предпочёл не тратить лишнее время на их поиск, а разобраться по ситуации. Дорога до этой части заповедника лежала длинная, и ему логичнее было волноваться о опасности быть сьеденным мимопроходившим медведем, чем о таких бесполезных вещах, как ключи. Да и в конце концов, что ему, брать порубочный билет на каждую такую прогулку, чтобы в случае чего тыкать им в лицо интересующимся гражданам? Полный бред. Поэтому сейчас он и идёт тут с топором в руках, а не с какой-нибудь бумажкой. Главное в таких вылазках – смотреть по сторонам и идти очень осторожно. Перед глазами сразу появлялись те листовки, вопрошающие "Вы не видели этого человека?". Дети с фотографий смотрят на него укоризненно, мол, не повторяй наших ошибок. Джек, честно говоря, и не собирался. Можно бесконечно говорить о преимуществах его работы, но никто не упомянет адские крики из леса или тот таинственный свист – это всё тайны, покрытые мраком, из-за которых одному смотрителю вышки скоро понадобятся успокоительные. Продвигаясь ближе к месту рубки, Джек чувствовал себя будто под прицелом. Это странное чувство было иррациональным – он не заметил ничего подозрительного по дороге сюда, ни звуков, ни чёрных фигур, мелькающих то там, то тут – ничего, лишь тихий шелест листьев. Но такая спокойная обстановка вызывала у него даже больше беспокойства, чем если бы он отчётливо мог услышать недоброжелателя. Нет, опасность не бежит на тебя, сломя голову – она крадется, медленно, чтобы не спугнуть; обвивает вокруг свои сети, почти нежно обволакивает тонкими нитями обманчивой безопасности; а когда ты наконец поймёшь, что происходит, начнёшь дёргаться в попытках выбраться, сбежать оттуда, капкан закроется окончательно, не оставляя тебе ни шанса. Джек даже вздрогнул от подобных мыслей. Постарался сосредоточиться на своём занятии, вместо тревоги и паникерства на пустом месте. Но методичные движения топором мало чем отвлекали от этого ужасного чувства недоверия ко всему, что его окружает. Завершив наконец заготовку, он подхватил стопку дров и направился к выходу. Калитка снова издала этот странный скрипучий звук, и Джек подумал о том, что в следующий раз стоит взять с собой масло. Перед тем как уйти, он оглянулся напоследок и ногой придвинул близлежащий камень к калитке, чтобы не качалась взад-вперед. Отходя, Джек невольно задумался. Он действительно умотался тут: учитывая довольно заурядное состояние его физической подготовки, Джек уже представлял, как сильно все тело будет болеть на следующее утро. А ещё он был ахереть каким голодным. Сил готовить у него точно не останется, так что впринципе можно доесть остатки вчерашней лазаньи – она становится лишь вкуснее со временем. Резко Джек вспомнил о Конноре: возможно потому, что тепло, сытость и домашний уют в последнее время стали плотно ассоциироваться именно с ним. Закончил ли он свою работу? В чем состояли те самые дела, которые он героически согласился выполнить самостоятельно? Не подвергнет ли он себя опасности? Черт, теперь ему ещё сильнее захотелось добраться до вышки и расспросить Коннора о его дне. Пожалуй, надо прибавить шаг- Кое-что вырвало его из потока мыслей. Джек в панике обернулся, будто пытаясь понять, не послышалось ли это ему. Он не успел отойти слишком далеко, поэтому без труда смог увидеть это: калитка свободно раскачивалась на ветру, скрипя петлями. Сердце пропустило удар. Какого хера?! Он же убедился в том, что она была закреплена. Что блять творится в этом лесу?! Дышать стало труднее. Из всего, что приходило в его голову прямо сейчас, Джек вцепился в одну разумную мысль: кто-то был там вместе с ним. Кто-то, желающийся остаться незамеченным на то время, пока он был занят делом; кто-то, возможно представляющий угрозу. "БЕГИ!" замигало красными лампочками. Джек послушался и помчался нахер из этого места. С пустой головой, он просто бежал по знакомой тропе. Даже не оборачивался – он точно знал, что за ним кто-то был. Только бы успеть добежать... Он взобрался, почти взлетел по железной лестнице. Ступени дребезжали под ним так сильно, что уши закладывало. Забежал в помещение, молниеносно захлопнув дверь. Дрова упали за ненадобностью, Джек – скатился по двери, медленно оседая на полу. Это было чертовски стремно. А ведь всего лишь калитка – и столько шуму. В этом месяце он точно не приблизится к тому сектору от греха подальше. Не хватало ему получить очередной череп под дверью – на этот раз, возможно, человеческий. Адреналиновая пелена перед глазами понемногу спадала. Джек пытался расслабиться и дышать глубже, как это было сказано в инструкции на случай возникновения непредвиденных ситуаций. Подобную ситуацию он совершенно точно не предвидел. Сейчас, когда кровь отлила от головы, и он может размышлять более разумно, причина, по которой он бежал так быстро, казалось немного... глупой? Но зная прочую херню, происходяющюю в окрестностях, Джек имел полное моральное право пугаться по всяким пустякам. Выдохнув, он наконец вернулся в реальность. Все ещё сидя у двери, при выключенном свете и без отопления. Джек вздохнул опять, встал, опираясь на тумбу, щелкнул выключатель. Стоило, наверное, первым делом закинуть дрова в печь, но у него были другие приоритеты. Усевшись за стол, он попробовал связаться с Коннором. Пока он бродил по лесу, успело стемнеть, и ему не очень хотелось бы, чтобы его коллега разбирался со своим гребанным генератором в кромешной тьме: фонарей в Айронбарке закономерно не было, поэтому его собственная вышка являлась по сути единственным источником света в это время суток. Настраивая связь, он обдумывал, как расскажет о произошедшем Коннору. Тот наверное спишет это на повышенную нервозность и недостаток сна, может быть, скажет что-то про сильные потоки ветра. Джеку в целом было не важно, как именно он отреагирует. Главное – поделиться, убедиться, что он не один варится в этой херне. Коннор не отвечал, хотя Джек был уверен, что настроился на правильную станцию. Проверил ещё раз, но все было в норме. Только не это... Он выглянул в окно, чтобы посмотреть на двенадцатую вышку – свет там все ещё был выключен. Неужели Коннор все ещё сидит там, внизу, и чинит свой генератор? С самого утра? Нет, должно быть дело в другом. Джек вспомнил про те самые задания от начальства, которые им полагалось разделить. Похоже, Коннор действительно все ещё был занят какой-то хренью неизвестно где. Мысль об этом заставляла Джека чувствовать беспокойство за товарища. Если то, что он услышал тогда у сектора для рубки, действительно было вызвано кем-то угрожающим, Коннору сейчас лучше вернуться домой, не подвергать себя лишней опасности и не заставлять Джека переживать за его задницу. Разочарованный, Джек зло глянул на приёмник и отошёл топить печь: дрова пролежали на полу уже достаточное количество времени, пора было использовать их по назначению. Ложился спать он очень неохотно: тянул до последнего в надежде услышать наконец уставший голос коллеги из радиоприемника; убедиться, что он в норме, что ничего ему не угрожает. Только после этого он смог бы заснуть со спокойной душой, не вскакивая с постели чуть что. Его тело, измученное тяжёлой физической работой вкупе с непредвиденным марафоном по лесным просторам от таинственного преследователя, клонило в сон; но разум же будто находился в режиме выживания, не давая спокойно подремать. Эта контрастность очень изнуряла: Джек не чувствовал себя в комфорте от слова совсем. В голову лезли бессмысленные опасения и глупые беспокойства, очень мешающие расслабиться наконец. Но главной, неизменной мыслью оставался Коннор. Джек никогда ещё не ощущал такой паники, ужаса за другого человека. Его натурально подбивало выйти на прогулку по лесу в поисках друга. Он уверен, что так бы и сделал, если бы знал хоть примерно его местоположение. Такой роскоши у него не имелось: всё, что ему оставалось – сверлить взглядом потолок и тихо паниковать.