Готка в гопницу влюбилась, жизнь с откоса покатилась…

      И как знать, не качнулись бы чаши весов судьбы в иную сторону (и смогли бы люди вообще слушать песни Алены Швец – без ее гитары, без ее подруги и ее самой), но тут подъехали брат и отец Полежайкина (по совпадению, тоже Полежайкины), чтобы подхватить его после школы на шашлыки. Ильич лихо подъехал на Москвиче без тормозов, дал поцанскому ТАЗу в ж*пу, увидел, как дегенерат с финкой идет на Илью, Галю и восходящих звезд городского романса, вышел со старшим сыном, забил с ним блатную гопоту четырьмя кулаками, запинал четырьмя ногами, затоптал и загрузил всех троих в тесный багажник Москвича, чтобы отвезти знакомому Галине Сергеевны прокурору города, с которым ее свел на корпоративе олигарх Федотов, когда та работала у него. Всем бы такого знакомого…       Галя грациозно подошла, аккуратно подняла финку Сиплого и нож Ущерба носовым платком, и ловко и без палева спрятала улики под резиновый пол Москвича, чтобы не везти в салоне мимо гибдэдэшников. Тем временем Даша и Полина взяли автографы у Саши и Алёны – Даша прямо на торбу с волками, на морду белого волка (остальная торба была, натурально, черная), а Полина на запястье: «Неделю руку мыть не буду, век воли не видать!» – и поцеловала этот автограф, страясь не «вафлить», дабы не слизать надпись. Боров расписался на ключице у Даши. Он хотел бы и ниже, но рядом были Сергеевна и, главное, Полина…       После это Алена с Сашей дали кучу флаеров на свои концерты всем девкам (не из секс-шоу), кроме Жихаревой, – ей дали флаер на угарный концерт КОРРОЗИИ МЕТАЛЛА – презентацию альбома «Каннибал-Гидроцефал и нитроглицерин» с адским секс-шоу. Флаер был просроченный, например, там указывалось, что девки из секс-шоу поле концерта будут всем давать бесплатно играть будут Сакс и Макс с Болтом, а они давно уже из группы ушли (а с Болтом еще и умер), но Жихаревой было, тащемта, все равно, она жадно сгребла флаер трясущимися руками, и засунула поглубже себе в жо за подкладку своего нэпманского кошелька. А потом быстрой походкой бывалой преступницы ретировалась на базар, где загнала флаер на концерт глухому инвалиду как абонемент в симфонический зал на все концерты Разинбаума с лазерным фаер-шоу, а серное ухо Сиплого, оторванное Пауком в суматохе, и ею подобранное, загнала слепому как новый модный слуховой аппарат «Сиплый морской прибой». А КОРРОЗИЯ с девками (из секс-шоу) дико поломилась дальше по трассе под музыку SODOM на адский концерт в Крыжополь, напоследок оставив отцу Полежайкина один из вертолетов сопровождения. Жихарева хотела было поехать с ними, и предлагала Пауку взять ее в дублирующий состав секс-шоу, но тот отказал, потому что у нее не было трудовой книжки и прививок от гонореи и бешенства.       А Филипп тем временем грозным рыком разогнал толпу зевак и сочувствующих. А Полина помогла ему конфисковать у них айфоны и другие гаджеты.       Даша, кроме флаера на Швец от Швец, получила от Саши ксиву на концерт адски модных металл-групп «Рамштайн» и «Гаргарот», чему была дико рада. Радостное лицо с мрачным мейкапом омрачало только то, что Полина не пойдет с ней на шоу: ее музыкальный кругозор был узок, как ум Полежайкиных.       – Полин, ты как? Сильно болит? – готесса участливо пыталась поправить кровавую повязку на голове знакомой повязанных бандитов.       – Норм, понты, бывало и жёстче. – И шепотом, чтобы не слышали остальные: – Х*йня. Сама как, зая?       – Я нормуль… Крутая бандана! Правда, мне не пойдет – красно-белая, а у меня черный готик стайл, – криво пыталась шутковать Даша, широко улыбаясь сквозь мокнущие серые лужи глаз. – Ты как, в теме? с нами едешь?       – Куда, на’?       – На Кудыкину гору к прокурору. На шашлыки.       – Прокуроры – западло. Хуже мусоров! Не подам руки менту!       – И Полежайкину?       – Он не настоящий мент, он еще не поступил. И ваще не поступит, он пока еще по понятиям живет, пациков с раёна не забывает. Чоткий пацан.       – Поступит, Галя его наблатыкает. И ваще, не гони! Вот именно, прокуроры – не менты. Это круче! Чё, не хочешь, в натуре, шоб был кум в прокуратуре? Если чё, всегда отмажет! Ну, если Галину Сергеевну хорошенько попросить…       – Ладно, х* с тобой, солнце, я вписываюсь. Погнали.       – Какое я тебе, нах, солнце! – горячо шепнула жгучая брюнетка, чтобы не слышал Полежайкин-старший, который в трезвом виде мат не очень уважал, и держал двух сынов-кабанов в суровой строгости. – Разве что Черное… Ё, зови меня Шварце Зонне!       – Под зоновское погоняло косишь? – улыбнулась Полина, обнажая кончик языка в окровавленном уголке рта. Даша отдала бы всё на свете, даже поездку на шашлыки с пивом, за то, чтобы прикоснуться к этому уголку хотя бы пальцами, не говоря о губах…       Черные губы на почерневшем уголке рта любимой…