***
Чтобы не разбудить зеленоглазого, я решил одеться, да выйти в подъезд, курить в квартире не хотелось, мало-ли от запаха проснётся. Достав из кармана спортивных штанов пачку сигарет, а после и сам табак, я одним движением пальцев поджёг «фитиль», да закусил зубами фильтр, набирая в свои лёгкие тяжелый воздух, задерживая на несколько секунд, а после медленно выдыхая его в мрачное пространство подъезда. — Совсем ебнулся, настоящий педик, стесняюсь лучшего друга, который просто лежит рядом со мной. — Проговорил осуждающе я, хотелось вразумить себя, внушить себе, что ничего «страшного» не произойдет. В виски отдавало тупой болью, кажись алкоголь еще полностью не отступил. — Блять, спал бы уже на диване, придурок. — Вновь я сказал Валере, будто бы он был сейчас рядом со мной. Сигарета в кратчайшие сроки были скурена, вновь остался один лишь фильтр, который окрасился в тёмно-коричневый цвет. Смола хуярит знатно. Не доживу и до тридцати. Я помотал головой из стороны в сторону, сделав быстрый вздох, набираясь вновь сил зайти в свою же квартиру, а после сделал шаг.***
Я старался зайти, как можно тише, но как только дверь была закрыта, а щеколда замка повёрнута в сторону, послышался голос. — Зима? Ты? — Голос был негромким, будто бы настороженным, я недолго помолчав, снимая свои тапки, а после появляясь в дверном проёме, да мгновенно утвердительно кивая. — Где был? — В мой лоб сразу прилетел вопрос. — Курить выходил, чё не спишь? — Смотрел я на Валеру, который даже не прикрывался одеялом, видимо для него это было нормальным явлением… Как же я завидую. — То же самое могу спросить у тебя. Покурил бы здесь, подъезд у тебя поганый, мало-ли ёбнул бы кто-то. — Цокнул брюнет, а на мою душу легло приятное ощущение. — Беспокоишься? — Вопрос сам вырвался, видимо сердце моё, иногда брало контроль над речью. Валера лишь усмехнулся с моего вопроса. — Ага, очень. — Весьма цинично проговорил он, приятное ощущение на душе в миг пропало, а лицо изменилось. — Волнуюсь, чё за тупые вопросы? — Проговорил Туркин, и вновь изменение в моём лице. — Чё за театр? Выбери уже одну эмоцию, а то как Арлекин. — Я просто промолчал, иногда теряю над собой контроль — это самые опасные моменты, именно тогда люди могут узнать настоящего меня. — Я тебе не баба, хули волноваться. Ведёшь себя, как педик. — Нужно восстановить образ, для своей же безопасности. Валера недовольно нахмурился, после чего со вздохом поднялся с кровати, а я лишь почти в миг отвёл взгляд в сторону от его тела. Весьма крепкое, рельефы присутствуют, на руках были видны жилки, торс… Идеально выражен, весьма привлекает мой взгляд. Сложно было не смотреть, но я правда старался. — Оденься, раз спать уже не будешь. — Сказал я, проходя в комнату до окна, выглядывая в него, будто бы пытаясь остудить свой лик от жара. — Кто сказал, что не буду? Буду конечно, просто проснулся на некоторое время, потому что рядом не обнаружил своего холодного Зимушку. — Блять, да он издевается, снова эти пидорские подколы, как хотелось чтобы эти слова оказались правдой, но здравый смысл кричал: «Не теряй планку! Это обычный наёб!» — И я естественно верил самому себе. Как вдруг ощутил на своей талии крепкие руки, которые сжали мои бока, возвращая меня в прошлое, в тот момент, когда Валера провожал пьяного меня до квартиры — вот это флешбэк. Стыдно. Я резким движением своих рук скинул хватку брюнета с себя, поворачиваясь к тому. — Ты чё, бля? В край опидорел? — От применений такого рода фраз, становилось неприятно, но они были мне необходимы. — И в правду, холодный, как лёд. — Лицо Валеры изменилось, мне на секунду показалось, что я упустил возможность… Но его гримаса в мгновение поменялась на усмешку. — Сигарчуху дай. — Я тяжело вздохнул, протягивая ему пачку сигарет, отдавая полностью. — Не задохнись. — Пробормотал я себе под нос. Только недавно проснулся, а уже всё идёт плохо. Интересно, что было бы, если бы я не откинул от себя руки Туркина? Может быть… Он бы притянул меня к себе? Прижал, прошептал что-то приятное… Блять, пидорский бред. Эти мечты, желания, они сведут меня с ума.***
Вот мы снова вдвоем лежали в кровати, вновь полуголые, я старался не думать о внешнем виде Валеры, дабы сохранять спокойствие, получалось неплохо, наверное я уже привык. Но тут он задал мне вопрос. — Чё думаешь насчет Маратки? — Мои брови слегка приподнялись, а он выжидал ответа. — В плане? — Задал я ответный вопрос, хотя сам понимал о чём он, просто хотелось показать, что мне не особо интересна эта тема. — Ну, про его… «Увлечение». — Недолго помолчав, я сформулировав мысль — ответил. — Ничего, ничего не думаю. Я уже и забыл, может быть он не из таких, а просто познакомиться хочет. Или найти «бесплатного отличника». — Валера лишь усмехнулся, его ухмылку я смогу увидеть даже в кромешной тьме. — А если бы… Ну, например… Я был бы пидором, общался бы со мной? — Внезапный вопрос, я не спешил отвечать. — А если я? — Вижу очертание нахмуренных бровей Валеры, он недоволен встречным вопросом. — Общался бы. — Валера перевалился с бока на спину, устремляя взгляд в потолок, продолжая. — Бля, был бы ты девкой, вот внатуре… Я бы бегал за тобой, как щенок. — Больно. Был бы я девкой… Шансов нет. — Я бы тоже общался с тобой. — Коротко ответил я, но сердце задало глупый вопрос. — Какие тебе нравятся? — Глупости… Лучше бы моё сердце сейчас остановилось, прекратило биться. — Представь себя. В плане характера. Внешность это вторичное, вот такую хочу себе. — С усмешкой проговорил Валера, поворачиваясь ко мне лицом. — Ты хочешь себе быдло? — Сквозь грусть спросил я, выдавливая из себя смешок. — Ты не быдло. — Кратко сказал Валера, отворачиваясь от меня, да добавляя. — Спи, скоро рассвет уже. — Я был в замешательстве, при чём тут я? Он же просто сравнил? Запутался в словах? Я неправильно понял.?***
Эти мысли долго не давали мне заснуть, хотелось верить, что Валера говорил про меня, думал обо мне. Сердце изливалось кровью от печальных мыслей. С трудом я закрывал свои глаза, пытаясь углубиться в сон, но удалось это мне только с рассветом.Звезды светят ровно не тревожа глаз, Мудрая природа создана у нас. Осень полнолуние, ночь чернит простор. Свет роняют звезды видя нас с тобой Сколько их на свете всех недосчитать. Может часть угасла нам уж не узнать, Мы стоим и смотрим в этот мир ночной.