Озерная долина

*** В воздухе витает нечто нежное, такое чувственное, такое переполняющее тебя до краев ощущение, что хочется не зарыдать, но душераздирающе взвыть, воздать этому ощущению своими горючими слезами, лишь бы удержать его еще чуть-чуть, самую малость, вкусить последний намек этого сладкого дурмана, разражаясь беспрерывным плачем. Показать, что ты любишь, что ты хочешь быть любимым, ползать на коленях по камням и ступать по битому стеклу, ведь чтобы быть достойным хоть капли чьего-то внимания необходимо это заслужить, как и все в этом мире. И я заслужу, и если все отвернуться от меня, тогда я отдамся во власть Ему, и Он меня спасет, раскроет свои теплые руки, чтобы обнять меня, истерзанного, жизнью потрепанного и обезображенного. Он примет меня, как родную свою кровушку, как если бы я был Его частью, и мы сольемся в одно целое. И буду я лишь для Него, а Он для меня, ничтожного образца чего-то человеческого. Ведь я только подобие существа разумного. Он простит меня….простит же?…. ✞

из письма э. форестера своей сестре

*** Уилфред и Джек стояли в стороне, не без обоюдного сожаления наблюдая, как их спутник с завидным терпением и сосредоточенностью вырезает ножом имя своей погибшей питомицы на влажной коре поваленного дерева, служащего живым надгробием несчастного животного. — «Кто бы это не был, гореть ему в аду и висеть, покачиваясь, на главной площади города.», — Эрик принялся тщетно отряхивать свои измазанные штаны, которые были сплошь и рядом покрыты зловонными пятнами засохшей грязи. — «Седалище Рональда свободно.», — детектив снова со всем данным ему природой изяществом вскочил в свое седло, окидывая пристальным взглядом место их злополучного происшествия. — «О нет…ни за что. Уверен, что в этот раз ваша проницательность подвела вас, мистер Лэрд. Эта…этот…мистер Стоун вызывает во мне бурю противоречивых чувств. И еще большую бурю подозрений.», — юноша принялся с жалобным видом жаться к жеребцу своего напарника, — «Я ни за что не сяду с ним в одно седло.». — «Мне начинает порядком надоедать это ребячество, Купер.», — лихо пришпорив коня, Уилфред в одно мгновение скрылся за деревьями, не услышав растерянного оклика своего раздосадованного помощника. Детектив старался не подавать виду, какое ужасное смятение творилось внутри его воспаленного от постоянной работы разума, как теснил грудь вихрь беспорядочных чувств и опасений. Насколько разумно было продолжать путь данным составом?…Когда против единственного закона этих мест — полиции — столь дерзновенным и поражающим воображение своею жестокостью способом начался настоящий заговор. И чем тернистее становился лес, тем тернистее их затягивало то неизведанное, что простирается над долиной, раскинув поперек нее свои цепкие, пропитанные ужасом и разрушением, пальцы. Лишь у самой опушки вся троица воссоединилась, при чем Эрик с озлобленным выражением лица восседал в седле, в то время как ирландцу пришлось со всей силой его жилистых рук вцепиться в заднюю луку, дабы не съехать с упитанного крупа хорошо откормленного англо-норманнского мерина. С каждым новым поворотом тропинка расширялась, постепенно переходя в дорогу с двумя заросшими колеями. Стволы деревьев серели и становились реже, уступая место мелким кустам и зарослям отцветающего разнотравья. Уилфред перевел коня в шаг, улавливая своим чутким слухом первые звуки приближающегося поселка. Отдаленный лай собак и рокот голосов были еще едва различимы, но уже несли в себе нечто важное, какое-то предвкушение новых испытаний и тайн. Это пугало даже больше подлеска, пропитавшегося духом смерти и являющегося некой границей между городом и чем-то злостным, нашедшим себе новую обитель в этом диком краю. Джек прищурил свои ясные глаза — отличительную черту чисто ирландского происхождения, которая идеально сочеталась с огненным цветом его густых волос. Ему вдруг почудилось, будто меж деревьев маячит чья-то детская фигура, смотря почти враждебно из-под нависших век и расплываясь в ужасающей улыбке, которая продолжала безостановочно шириться от ушей до ушей. — «Постой!…», — на это восклицание Эрик вздрогнул всем телом, натягивая повод и с испугом оборачиваясь назад, совершенно позабыв о мужчине за своей спиной, — «Черт…кажется, мне показалось...или...». — «Дуришь меня?.. Ну-ну, скоро доиграешься, кого-кого, а меня своими штучками не проведешь, хитрый Пэдди*.», — юноша с ожесточением пришпорил лошадь, нагнув свой гибкий юный стан ближе к ее мощной шее. По въезду в поселение общая атмосфера и настрой всей группы были темнее и туманнее неба, которое ни на миг не переставало лить свои горючие пресные слезы. Уилфред продолжал хранить молчание, отпустив повод и позволив коню самостоятельно шествовать вперед, прижав к земле свою темную морду и ловя на себе первые любопытные взгляды сельчан, каждый из которых был занят своими делами в своем тесном затопленном дворике, который окружал косой заборчик. Детектив дождался, когда лошадь Эрика поравняется с его и обратился к ирландцу, смотря как бы поверх него, в сторону возвышающихся на западе верхушек деревьев, знаменующих начало Big Forest: — «Мистер Стоун, вы, кажется, упоминали о том, что знаете кого-то из местных. В первую очередь мне бы хотелось задать пару вопросов кому-нибудь из них.». — «Без проблем, сэр, я безошибочно помню тот дом и могу без труда вас провести.», — на эти слова третий спутник неоднозначно хмыкнул, посматривая на сельчан со смесью брезгливости и страха. Что-то ему сильно не понравилось в выражении их не отягощенных интеллектом лиц. Возможно, тому виной служила общая картина серости и убогости, складывающаяся из моросящего дождя, окружающей поселок бедности и недружелюбности людей по отношению к городским незнакомцам, для которых посещение этого места должно было иметь вескую причину. Ирландец и правда быстро отыскал знакомую ему постройку, как нельзя близко расположенную к зловеще возвышающемуся особняку. Спрыгнув с лошади, Уилфред тщательно обмотал ее повод вокруг одного из колышков. Его помощник тут же последовал этому примеру, проделав то же самое. Джек первый взошел на низкое крылечко, выглядевшее грязно и неухоженно, прикладываясь своим крепким кулаком о деревянную дверь ровно три раза. Ответом ему послужила тишина. — «Мистер Стоун, боюсь…», — Эрик (к большому его сожалению) не успел закончить свою очередную колкую фразу, как внутри послышались размеренные шаги. Ручка с жалобным скрипом повернулась.