Доктор Кто и не тот человек-паук

Доктор подобралась. Молча, резко посерьезнев, она коснулась монитора и повернула его к Джереми: — Здесь история войны между людьми и Багнареком и того, как возникли людские королевства? — Да. — Выученные наизусть строки привычно зазвучали в воздухе: — Две тысячи лет назад пятеро героев при помощи Богостражей изгнали Багнарек под землю и поделили Терру на пять королевств, став королями, а затем... — Кто такие Богостражи? — прервала его Доктор. Джереми впал в состояние, которое очень мягко можно было назвать «ступор». Никому на Терре не пришло бы в голову задать такой вопрос. Ему пришлось напомнить себе, что перед ним инопланетянка. — Ты назвал так звездного кита, — дополнила Доктор. — Почему? В чем ты нашел сходство? — Богостражи — это духи-защитники, — наконец, как ему казалось, нашел Джереми ответ. — Они помогают королям в боях и могут собираться в единого великого защитника, Кинг-Оджера. С их помощью короли призывают броню. Мы почитаем их, а они оберегают нас. Поэтому их и называют Богостражами. Звездный кит же был существом, желавшим прекратить подавлять разумы и эмоции своей планеты. Он хотел оберегать ее жителей и не желал причинять им вред. Он был связан с Китом, и вместе они участвовали в войнах. Воин и могущественное существо, два напарника. В этом отношении звездный кит походил на наших Богостражей, а Кит — на королей Терры. И самое главное — у звездного кита была душа. Та голубая искра. Она выглядела по-другому, нежели души Богостражей Терры, но я не сомневаюсь в том, что это именно она. Я думаю, они могут быть родственными видами. Доктор кивнула: — Понятно. Да, может быть, они родственны. Следующий вопрос. Богостражи всегда были на Терре? Еще более внезапный, выбивающий почву из-под ног вопрос. Первым порывом Джереми было воскликнуть: «Конечно, всегда!». Богостражи были историей Терры. Они участвовали в войне, они помогали сейчас в повседневной жизни, им поклонялись люди и проклинал долгое время Багнарек, все виды искусства так или иначе несли в себе их образ. Но осознание молнией разрушило первое желание. Ведь правда была в том, что… — Мы не знаем, — признался Джереми. — Они были на Терре до моего рождения, но более давние времена теряются во мраке. Записей о них просто нет. — Ты хочешь сказать, что вы знаете только историю последних двух тысяч лет? — Да. — Из-за чего началась война между людьми и Багнареком? — резко сменила тему Доктор. Хотя бы здесь он может что-то сказать. — Сведения утеряны. Вся история Терры начинается с записей о войне, словно мы родились вместе с ней и для нее. Никто точно не знает, из-за чего все началось. Но нам, королям, известно, что конфликт между нашими расами специально разжигал бывший премьер-министр Багнарека Камеджим. — Для чего? — быстро спросила Доктор. Слушая, она подалась к Джереми и за все время его рассказа ни разу не моргнула. — И снова я не знаю. — Джереми с сожалением развел руками. — Мы потеряли след Камеджима после последнего боя. Я думаю, что он мертв. Доктор закрыла лицо руками. Буквально на пару секунд, провела по нему ладонями, точно смахивая невидимую паутину. Встряхнула кистями, усиливая это ощущение. — Почему ты заинтересовалась историей Терры? — спросил Джереми. — Я… Доктор покачала головой. — Я не хочу об этом говорить, — призналась она. — Все еще недостаточно данных. К тому же, думаю, это уже неважно. — Это связано с моей планетой, — настойчиво напомнил Джереми. — Если я все правильно поняла, твою планету это уже не должно беспокоить. Поверь мне. Доктор добавила мягче: — Я расскажу. Но не сейчас. Это может подождать, правда. И у нас есть другие дела. Гира. Джереми решил поверить ей и в этот раз. — Ты веришь в вещие сны? — спросил он. — Не верю. — И, прежде чем Джереми успел возразить, Доктор, как обычно, перевернула все с ног на голову: — Я знаю, что они есть. Во снах люди ближе к пространственно-временной воронке, границы возможного и невозможного истончаются. Чувствительные к потокам пространства-времени существа могут увидеть прошлое или будущее и другие планеты. Через них люди могут связываться друг с другом. Тебе что-то приснилось? — заинтересовалась Доктор. — Границы в ТАРДИС истончаются сильнее всего. Джереми решил пропустить остальную часть сна. Слишком личная. — Мне приснился Гира. И он говорил, где его искать. Я плохо его расслышал, но уловил два слова. «Кристаллы» и «острова». — Острова и кристаллы… — повторила Доктор. Воодушевленной она не выглядела. — В космосе слишком много планет с островами и кристаллами, верно? — помрачнел Джереми. — По крайней мере, мы можем отмести все места без них, — постаралась приободрить его Доктор. — И я думаю, что у нас есть еще одна зацепка. Джереми подался к ней. Потускневшая было надежда засияла алмазными гранями. Доктор привычным жестом фокусницы (интересно, а если в шутку назвать ее коллегой?) поманила его за собой. Они обошли консоль, оказавшись с противоположной стороны. Джереми ощутил смесь чувств. В углублении на консоли, среди кнопок и переключателей, светилась голубая икринка с темным силуэтом рыбки внутри. — Душа китов… — прошептал Джереми. — Ты забрала ее. — Не оставлять же. — Доктор оперлась боком на консоль. Она снова хмурилась. — Помнишь, я говорила, что ТАРДИС привела нас в это место и время, потому что уцепилась за след Гиры? — И Гира должен был появиться возле звездного кита. Богостража этой планеты. — Да. Именно. Все расчеты ТАРДИС указывали на это. Но Гира не появился. Появилось кое-что другое. Она кивнула на икринку. Джереми непонимающе перевел взгляд с Доктора на нее, обратно… и осознание нагнало его: — Все это время ТАРДИС указывала на душу?! Она не смогла найти самого Гиру, по каким-то причинам сбившись с его следа, — начал вспоминать он, — но привела нас к самому близкому месту и времени, где мы могли бы найти его. Или не его, а… — Отголосок его следа, — закончила Доктор. — Каким-то образом Кит и искусственный звездный кит связаны с Гирой. Возможно, Гира появлялся в прошлом Кита. Это бы объяснило, почему звездный кит звал его — он уже знал Гиру и то, что он может помочь. Это бы объяснило, почему звездный кит нашел тебя — друга того, кто мог бы его спасти. Квинтэссенция их воспоминаний — в икринке. Сердце. Душе. Кстати, я не сказала самую главную вещь. Лицо Доктора осветилось: — Они живы. Джереми опять ощутил, как тело становится легким. На миг он даже испугался, что капсула не до конца долечила его. Незримый груз, все это время давивший на плечи, исчез. Живы!.. — Они стали чистой энергией и объединились, — продолжила Доктор, и ее тон сочился мягким светом радости. — Начали перестраивать себя, как куколка, которая должна стать бабочкой. Перед нами не только душа — это настоящая икринка. Яйцо. И когда-нибудь из него вылупится… настоящий звездный кит. Большой, красивый и очень-очень добрый. Вот почему вы так любите детей и не хотите, чтобы они плакали, — вдруг зашептала Доктор. Ее глаза заволокла влажная дымка. — Вот почему такие мирные и великодушные. Потому что первый из вас… — Я ничего не понимаю, но звучит чудесно, — улыбнулся Джереми. — Я потом расскажу, — пообещала Доктор. — О звездном Богостраже и его космическом корабле, чьим жителям он решил помочь. В общем. Все воспоминания наших китов, все их чувства и эмоции — все они в их икринке. И если киты встречали Гиру — а иначе почему ТАРДИС привела нас к ним, — то его образ тоже там. Вместе с координатами места и времени. — Мы сможем привести ТАРДИС прямо к нему! — Именно! Будто услышав их, икринка засияла ярче. Джереми даже показалось, что он ощутил присутствие звездного кита. Но, скорее всего, лишь показалось. Значит… эта история окончена? — Планета свободна, — проговорил он. — Разумы ее жителей больше не скованы. Киты переродятся в чудесное существо и увидят просторы космоса. Они проживут полноценную жизнь, которой были лишены. Как-то так. Счастливый конец? Почему-то Джереми ощущал червоточину в своей радости. — Доктор, ты была в будущем той планеты, — наконец осознал он причину. — Что с ней станет? — Жители свободны, — ответила Доктор. — На их разумы больше никто не влияет. Их психика не разрушается из-за подавленных эмоций. Но весь негатив тоже свободен. Недовольства, несогласия… ненависть. — Ни одна утопия не длится вечно, — повторил Джереми ее слова. Доктор, не отвечая, медленно шла вокруг консоли. Ее руки нажимали на нее. Комнату наполнил низкий «вурп-вурп» ТАРДИС. — Куда ты нас перемещаешь? — Машина времени, — напомнила Доктор. — Зачем я буду рассказывать, если могу показать? На этот раз перемещение совсем не ощутилось. Ни малейшей тряски. Просто в какой-то момент ТАРДИС вновь замолчала, а Доктор направилась к двери. Джереми последовал за ней. — Ничто не длится вечно, — наконец ответила Доктор, остановившись возле двери. — Мир сменяется войной, война миром, люди рождаются и умирают. Все, что мы можем — попытаться продлить миг мира как можно сильнее. Она распахнула обе створки двери. — И, если постараться, — обернувшись, Доктор улыбнулась, — у нас получается. Деревья зеленели буйной листвой. Белые здания стремились к синему небу, став, казалось, еще выше. В ТАРДИС ворвался запах лета и жизни. Башня исчезла. Пестрая толпа существ стремилась по своим делам, разбиваясь на ручейки и собираясь в живую бурлящую реку. Кто-то торопился. Кто-то сидел за столиками летнего кафе, любуясь видами. Воздух звенел от голосов и смеха. — Они сохранили мир, — выдохнул Джереми. — Первые годы им пришлось тяжело. Подавленные эмоции выплескивались очень ярко. Порой разрушительно. Утопия рушилась, как карточный домик, и все верили, что она исчезла навсегда. А сколько обвинений всех и вся было, пока пытались узнать, кто и как подавлял разумы, столько теорий заговора построили, я прям зачиталась. Но они смогли. Они все преодолели. Было очень тяжело, но они построили все заново. Джереми так не хотелось задавать этот вопрос. Но все же он висел между ними. — Сколько она продержалась? Утопия? Доктор вздохнула. Это не был грустный вздох. Разве что немного. — Не вечно. Однако у времени есть не менее важное понятие. «Долго». И эта планета жила долго и счастливо. Закрыв глаза, Джереми вдохнул воздух, напоенный ароматом цветов. Только что в его мыслях в очередной истории была поставлена точка. — А где? — вдруг поинтересовалась Доктор. — Где что? — не понял Джереми, недовольно подняв веки. — Где «как-то так»? Ты ведь любишь так заканчивать истории. — Его не будет, — улыбнулся Джереми. — Ты и так великолепно закончила. — О, то есть следующую нашу историю я могу закончить точно так же? — Нет. — Ну и ладно, мне все равно стало неинтересно. К тому же истории не заканчиваются. Просто перетекают одна в другую. И могут даже потечь параллельно. Смотри. Доктор вдруг указала вперед. Толпа разошлась как будто по мановению ее руки. Посреди опустевшего кусочка улицы шли трое. Рыжая женщина шагала уверенно, девушка-подросток рядом с ней, хотя и пыталась выглядеть такой же решительной, старалась не отходить от нее. Сзади них, оживленно размахивая руками и что-то говоря, шел худой мужчина в небрежно застегнутом костюме и кроссовках. — Кто это? — спросил Джереми, хотя понимание уже поднималось в нем. С жадностью он всмотрелся в фигуру мужчины. — Параллельная история, — услышал он улыбку Доктора. Мужчина обернулся так резко, словно услышал зов. Его взгляд пробежался по ТАРДИС, задержался на Джереми и остановился на Докторе. Сияя, как настоящая древняя звезда, та помахала ему рукой. Сверкнуло синим камнем звуковое кольцо. Мужчина просиял чуть ли не ярче, чем она. Выхватив что-то из кармана, он помахал в ответ. Конец металлической палочки в его пальцах сверкнул тем же синим цветом. Мужчина сделал к ним шаг, и в этом миг улицу прорезало пронзительное: — Доктор!!! Где ты там застрял? — Ох уж эта Донна. Иди, пока она не разбушевалась еще сильнее, — весело сказала Доктор. Негромко. Но мужчина так же весело кивнул. Его взгляд снова задержался на Джереми, и губы шевельнулись. А затем толпа, словно дожидаясь этого момента, скрыла его. — Что он сказал? — жадно спросил Джереми. — И ты была такой до того, как мы с тобой повстречались в первый раз, или после? — И до, и после, — великолепно объяснила Доктор, довольная его недоумением. — Ладно, ладно — я носила это лицо два раза, суровый шотландец был между. А сказал он тебе: «Будет приятно познакомиться». — Откуда он знает? — Ты в ТАРДИС. И он видел, что мне приятно продолжать с тобой знакомиться. Джереми показалось, что он вобрал в себя солнце этой планеты без остатка. — Я тоже рад, что встретил тебя. Древняя звезда обдала его теплом своей радости. Засияла глазами и улыбкой. И спросила: — Как насчет перекусить? — А мы можем встретить прошлую тебя снова? — У более ранней версии меня стирается память после того, как мы расстаемся — рассинхронизация временных потоков, — так что я не помню. Поэтому давай узнаем! Их вторая история была замечательно закончена. А вот послесловие — нет. И, значит… «…Как-то так».