Огненное сердце

      Ужин, на котором яства сменялись так быстро, что Пит даже не успел попробовать все принесённые блюда — некоторых опасаясь из-за внешнего вида, другие упуская, когда пытался справиться с выбранным «деликатесом» — плавно перетёк в бал. Будучи ребёнком, Питер мечтал попасть на какой-нибудь приём, превратившись с помощью феи-крёстной в незнакомца-принца из дальнего королевства. Как говорила Мэй: «Бойся своих желаний, они имеют свойство не так исполняться…»       Бал оказался совсем не таким весёлым и непринуждённым делом, как казалось ребёнку. Здесь строгие правила танца и этикет сплетались воедино, рождая полонез, в который вступали по рангу, павану, где, имея низкий титул, никак нельзя было пригласить симпатичную вам особу, а вальс и все его такты и вовсе выбивал дух и сминал своей напыщенностью, властью и сложностью форм, ведь и тут у каждого было Своё место.       Кружась в ярких всполохах алого, синего, чёрного, золотого и гораздо реже белого, Питер воздавал хвалу Стиву, заставившему выучить всевозможные комбинации так, что разбуди его ночью — повторит. Конечно, можно было бы положиться на Старка и его опыт, но пришлось бы смотреть под ноги и постоянно ориентироваться на Дракона, а так Пит был свободен. Скользя вместе с Тони меж массивных спин, острых крыльев и хищных морд, он рассматривал убранство зала: любуясь ледяными статуями, зеркалами в золочёных рамах с сотнями зелёных свечей в канделябрах и малахитовыми вазами с белыми каллами, лилиями и розами.       Танцы сменялись непринуждёнными беседами о новой моде, обсуждением ландшафтных убранств замков и деловыми разговорами о горных запасах, Дарах людей и политике. Старк и в этом оказался совершенен, поддерживая любую беседу, хоть и не особо охотно он постепенно втягивался в разговор, уводя собеседника к научным открытиям и механизмам. Кажется, это особо занимало Дракона, а Питера заставляло задерживать дыхание, вслушиваясь в каждое слово, замирая на таком живом и полном эмоций лице. Он подолгу не мог отвести взгляд, пока к его губам не тянулись в поцелуе или па в танце не требовало сменить направление. Если бы не напряжённое ожидание чего-то неизвестно, то Пит мог бы сказать, что всё же получает удовольствие от этого приёма. Расслабляясь в музыке, за беседами, он восстанавливал дыхание и силы, не привлекая лишнего внимание и молчаливо стоя подле Старка.       Приглашение в курительную комнату ознаменовало небольшой перерыв в танцевальных партиях. Девушки упорхнули в салон: обсуждать платья, спутников, букеты и моду, молодые люди, переглянувшись, потянулись на улицу, надеясь застать развлечения на вечер. Большая же часть мужчин направились в курительную. Старк протянул руку сомневающемуся Питеру: от дыма того всегда мутило, и идти в комнату, где совсем не будет свежего воздуха, не хотелось, но и остаться одному было чертовски страшно. Особенно после слов Дракона об очередном обряде, по итогу которого он мог слететь с катушек и выглядеть как плод любви авокадо и ежа.       — Не пойдешь?       — Я… мне плохо от дыма, — Питер устало улыбнулся, ощущая, как начинают ныть натруженные ноги, спину сводит от утягивающего корсета, а шею обжигает колющей болью от малейшего движения. Напряжение чуть отпускало, выливаясь в мелкую дрожь уставших мышц.       — Мы сядем у окна, обычно из них нещадно сквозит, но если станет совсем невмоготу — ты выйдешь. Я не могу не пойти. Этикет и ранг обязывают, и чем с большим количеством я пообщаюсь сегодня, тем реже буду обязан выбираться весь год.       Пит лишь понимающе кивнул, позволяя увести себя в тёмную залу, заставленную креслами и журнальными столиками. У стен стояли диваны для большой компании, вдоль одной тянулась барная стойка, разбиваемая камином. Окна скрывали тяжелые портьеры, пара кресел подле окна как раз была свободна. Опустившись в одно, Тони ловко утянул Питера на подлокотник, обнимая за талию.       — Второе для визави. Ты либо сидишь так, либо стоишь за спиной.       — За спиной, — Питер с трудом выпутался из цепких, не желающих отпускать пальцев, заходя за спинку и бросая тоскливый взгляд на окно. Из него тянуло свежим воздухом и прохладой, но комната уверенно погружалась в дымовую завесу. К Старку же уже спешило трое Драконов, судя по внешнему виду — членов одной семьи, для деловой беседы…       Закашлявшись спустя полчаса пребывания в удушающей комнате, чувствуя, как ноги не просто горят, а их словно пронзают огненными кинжалами от неподвижного стояния на одном месте, а горло нестерпимо дерёт табачным дымом, Питер извинился перед гостями и поспешил ретироваться обратно в бальный зал. Там ожидаемо никого не оказалось. В соседнем зале слышался звон бокалов, с другой стороны раздавался заливистый смех девушек. Где-то на улице громко пели и хохотали юноши. Кто-то бегал по зимнему саду ледяных скульптур, играя в салочки. В целом — такие же люди… Взгляд задумчиво упал на чёрное, как смоль, небо. По ощущениям Питера прошло гораздо больше трёх часов, но горизонт даже не думал поддёргиваться сизой дымкой, словно всё ещё была глубокая ночь. Но… как может так медленно течь время? Что происходит в этом заколдованном замке? Ноги гудели. Спина ныла. Лицо сводило нервными судорогами от постоянных улыбок и попытки держать маску радушия. Шею дёргало от утренних поцелуев. Устало опустившись на диванчик, Питер прикрыл глаза, растирая лицо. Хотелось домой.       — Не понравилось общество старых толстосумов?       — Нет. То есть я… — Питер испуганно вскочил с дивана, во все глаза смотря на Локи, мрачной тенью застывшего в паре шагов от него и не сводящего своих алых глаз. Лёгкая ухмылка на губах лишь добавляла напряжения, заставляя сердце отстукивать неровный ритм.       — Не волнуйся. Вряд ли ты удивишь или уж тем более оскорбишь меня тем, что скажешь, как «любишь» Драконов и власть в целом. — Дракон на удивление радушно и вполне открыто улыбнулся, поправляя выбившуюся из идеальной укладки прядь, и бросил нечитаемый взгляд себе за плечо, словно тоже «любил» своих сородичей. — Ты ведь не из элиты, верно? Хотя должен признать, держишься идеально, и костюм тебе к лицу.       — С-спасибо? — Пит потупился и нерешительно опустился обратно, виновато улыбнувшись. — Я присяду? Ноги очень болят.       Рука сама потянулась к шее, прохладные пальцы чуть успокаивали пульсацию, но это было столь мимолётно, что ничего, кроме разочарования, не приносило. Яркие отметины не укрылись от изучающего взгляда.       — Смотрю, Тони не особо себя контролирует. Странно, что ты так спокойно ходишь… Или он делает это не каждую ночь? Мм-м?       — Я… — Пит против воли залился румянцем, опуская взгляд и не находя в себе сил солгать, придумать, утаить. Щёки пылали от стыда и смущения, а перед глазами мелькали утренние картины: поцелуй, укус, кровь и карамель на губах…       — Да ладно? — Локи подался вперед, оголяя ворот и втягивая запах у самой шеи. По коже побежал леденящий душу холод. — Ва-ау. Нетронутый… Столько сил, чтобы создать ложный эффект, и всё насмарку от одной глупой фразы… а ты ведь хочешь его, да?! Могу помочь в этом.       — Нет, я не…       — Нет? — Локи игриво вскинул бровь, ухмыляясь так, словно видел все его мысли насквозь. — Ну хорошо. Раз нет — то нет. Не переживай. В моём доме никто не делает того, чего не хочет.       — Хотите сказать, что служащие вам люди…       — При чём тут люди. Я о Драконах. Драконы вправе решать, чего они желают.       — Я же ещё не Дракон? — такое отношение отрезвило, заставив Питера насупиться, он никогда не понимал такого пренебрежения к тем, кто слабее. И ведь люди, имеющие больший статус, вели себя так же, здесь нельзя было сослаться на природную жестокость другого вида. Нет. Просто пренебрежение, самолюбие, эгоцентризм… Разговаривать желание пропало.       — О нет. Ты уже — он. — Локи улыбнулся какой-то не интерпретируемой улыбкой, в которой азарт и восторг граничили с болью разочарования. — Поначалу этого не понимаешь, но чем дальше… Метки так просто не появляются. Хочешь посмотреть на себя?       — Мне рано. Я ещё не готов и…       — Обряд это для варваров, желающих шоу! У меня есть кое-что поинтересней. — Питер сам не понял, как и главное зачем вложил свою руку в ладонь улыбающегося Лафейсона, обладающего воистину дьявольским очарованием. Замечая, как жадно тот вцепился в его руку, как давит тихий вздох. Точно, он же не может никого касаться. Пит бросил короткий взгляд на Локи: как он с этим справляется? И почему мир так жесток. Что если нечто подобное произойдёт и с ним? В желудке скрутился узлом угорь, которого он попробовал одним из последних за ужином. Бросив вопросительный взгляд и получив совсем иную, немного грустную и заверяющую улыбку, Питер позволил себя увезти.       Пара коридоров, поворот, один, второй, скромная, явно служебная лестница. И вот они стоят в пустой зале с высокими окнами по одной стене, откуда льётся всё тот же магический свет полной луны, и зеркалами с незажжёнными свечами с другой. А в центре старинное зеркало в резной готической раме. Тёмное, но будто светящееся изнутри.       — Подойди. Не бойся. — Прошептал на самое ухо Лафейсон, и отошёл в сторону так, чтобы не попасть в отражение, напряжённо наблюдая за мальчишкой и плетя пальцами незаметные магические рисунки, чувствуя, как холодеют запястья, а свет луны покорно вздрагивает, устремляясь к зеркалу.       — Что это?       — Зеркало Души. Оно откроет тебя во всей красе в зеркальном измерении. Ты сам не пострадаешь — даю тебе слово.       Локи говорил, задерживая дыхание, будто предвкушал какое-то чудо. Смерив Дракона недоверчивым взглядом, задержав внимание на лёгкой улыбке сомкнутых в тонкую нить губ, Питер всё же повернулся к зеркалу, делая пару неуверенных шагов. Лунные дорожки за окном дрогнули, а воздух заискрился. Снова обернувшись на Лафейсона, Пит попытался поймать того на лжи, но видел лишь затаённый интерес. Что ж, он дал слово… Питер сделал шаг в сторону так, чтобы оказаться по центру зеркала, и одним глазком посмотрел в мерцающую глубь.       Обычное отражение. Такая же комната, может чуть более просторная и светлая из-за искажения пространства. И тут… отражение ему… подмигнуло? Качнулось на пятках и, развернувшись, зашагало в центр зала, заставляя лучи лунного света следовать за собой. Пит застыл как вкопанный, ясно осознавая одно — он стоит на месте. Что за чертовщина такая? Один, второй, третий пролёт, отражение Питера стояло в лунных лучах, сверкая белоснежной одеждой, а потом вспыхнуло серебряной пылью, исчезая. Пит испуганно подскочил на месте, делая шаг вплотную к зеркалу и хватаясь за раму, с испугом наблюдая, как тысячи серебряных песчинок вращаются в лунных лучах, приобретая форму. Сначала отчётливо угадались белые, пушистые, как рисуют у ангелов, крылья, затем засветились, как топазы, глаза, и Пит не решился бы сказать голубой это или жёлтый цвет, а может зелёный или… фиолетовый? В груди алым вспыхнула первая чешуйка, края её завибрировали, заискрили и вспышками линиями обняли ключицы, плечи и бёдра. Пит ощутил, а не увидел, как эти золотые ли? объятия пробежались по спине, и в следующий миг испуганно охнул: позвоночник словно обдало холодом и жаром одновременно, и он отчётливо ощутил тяжесть, как если бы на спину надели защитный жилет, впрочем, ощущался он только в самом центре, расползаясь тонкими лапками по бокам и лопаткам. Пока Питер приходил в себя, понимая, что и крылья ощущает так, будто они есть на самом деле, их необычайную лёгкость, воздушность, статность, отражение в зеркале приобрело мраморную кожу, будто светящуюся и переливающуюся всеми оттенками радуги. Лицо осталось таким же, одинокая прядь посветлела и спадала со лба как и всегда, только теперь вместо венка, что сейчас был на голове Питера, на его висках чуть оторвано от самой кожи парила витиеватая, голубовато-серебристая костная конструкция уходящая вверх двумя аккуратными белыми рожками.       Сзади послышался восторженный вздох и полный неверия выдох. Обернувшись к Лафейсону, всё ещё помня и ощущая фантомные крылья за спиной и костную диадему на висках, Питер удивлённо смотрел на руки, мерцающие звёздной пылью, как в отражении.       — Что это?       — Твоя сила…       Питер вновь обернулся к зеркалу, всматриваясь в своё отражение, не слыша, как в комнату ворвался Старк, не видя, как он припечатывает Локи к стене, а тот в свою очередь отрезвляет лёгким тычком в бок, отбрасывая от себя. Выставляя руку и закрывая дорогу Старку, уже рванувшемуся к мальчишке, заворожено стоящему около зеркала.       — Что ты делаешь?       — Тшш-ш, тихо, — Локи не отрывал взгляда от лица мальчишки, чувствуя, как по рукам бегут яркими вспышками искры удовольствия, ему явно нравилось то, что он видит, это опьяняло. — Он смотрит.       — Это я вижу. Куда?       — На себя в облике Дракона.       — Ты, — Тони хотел ударить, растерзать и как следует задать самому парню, но замер. Осознавая. Это не обряд, это какая-то магия и искажение времени, но… — Что ты сделал?       — Это зеркало Души. Оно показывает наши сущности, не только внешность, но и особенности, — Локи перевёл взгляд на свои практически чёрные пальцы. Пора было прекращать сеанс для парня, силы творение тянуло нещадно. — Чтобы новички сначала смотрели на себя, если есть такие вот риски и… дефекты, — бросил Лафейсон и вышел из комнаты разрывая нить времени.       И пока Питер досматривал оставшиеся фрагменты, Драконы застыли у огромного окна, от чёрной руки, лёгшей на подоконник, пополз иней, становящийся льдом. Увидев, как внимательно наблюдает за этим Старк, Локи лишь хмыкнул.       — Ты из-за этого?       — Я не могу никого касаться. Даже ледяных Драконов. Моя сила растёт, и становится только хуже. Всегда холодно. Никаких прикосновений. Одиночество.       — А что на счёт солнечных? Они же способны выдерживать и топить любой лёд? Сами всех обжигают. Работал бы на контрасте.       — Давно ты видел таких? — Локи поднял усталые глаза, все те маски, что он являл весь вечер, сыпались и крошились, как лёд на дорожных лужах в ноябре, оставляя вековую усталость.       — Твой… брат. Где он сейчас?       — Тор? — улыбка скользнула по губам так быстро, что осталась бы незамеченной, если б Старк не знал куда смотреть. — Бегает за своей смертной, или влез в очередную войну, где ещё ему быть. — Локи передёрнул плечами, и развернувшись на пятках, направился в сторону бального зала. Но сделав пару шагов, обернулся. — Старк, не собирался говорить, но обстоятельства… На этот вечер пришёл Фон Дум.       — Виктор?       — Выходы заговорены до утра. Ты не выйдешь. Постарайся держать мальчика рядом и следи за волнами. Скоро начнётся Охота.       Не произнеся более ни слова, он тёмной тенью заскользил по коридору, оставляя Старка в затапливающем все мысли и чувства страхе. Метнув взгляд к дверям ничем непримечательной комнаты, он увидел мальчишку, погружённого в своим мысли, изучающего руки и чему-то своему улыбающегося.       — Малыш? Ты как?       — Я… я видел космос и тебя в нём, а потом мир вспыхнул алым и рассыпался всеми цветами радуги, как будто салют. И огни огромного города под ногами, мы летели меж башен, а в ушах играла такая странная музыка, будто скрипка и барабаны спорили, и голос, никогда не слышал такого…       — Локи сказал, что ты видел своё обличие Дракона.       — Да, сначала, а потом… будто… видение? Бескрайний город под ногами, высокие башни из камня и стекла, огромные окна, яркий свет, какие-то машины и механизмы вокруг, и ты, — Пит вскинул светящиеся странным светом топазов глаза, — рядом.       — Меня пугает то будущее, — прошептал Тони, подходя к мальчишке и заключая в кольцо рук, чувствуя, как покалывает кожу от лёгких искр магии.       — Оно прекрасно. Технологии. Люди. Там мы счастливы. — Питер улыбался несколько осоловевшей улыбкой, но от того, как он смотрел, к горлу подступил ком щемящих и затапливающих эмоций. Хотелось остановить время, прижаться губами к мраморной коже век, пробраться в такую светлую душу и утонуть в нём. Но заставляя себя складывать звуки в такие отрезвляющие слова, Тони прошептал, сильнее стискивая пальцы на будто ускользающем из объятий счастье:       — Надеюсь, что это видение, Пит. И доверяю тебе. Но пока… у нас проблема.

***

      — Господа! И дамы! Настал тот час, который, уверен, многие из вас так долго ждали! Суженая охота!       Питер испуганно вскинул голову, цепляясь взглядом за застывшего подобно статуе Тони, пальцы Дракона сжались на его плече и притянули ближе, в то время как тонкие губы чуть дрогнули и напряглись. Волнение Старка передалось нервной дрожью и ознобом, вызывающим чувство тошноты и головокружения.       — Для тех кто не знает… — Локи выловил Питера в толпе и улыбнулся, демонстрируя острые клыки, —… раньше — это была восхитительная традиция поиска своей половинки. Игра. Испытание. Партнёры, которые уже приняли чешую, выпивали туманящий след эликсир, и убегали в лес. Драконы же, не только Избранные, но и все свободные, желающие оспорить право на партию: добровольно отрекались от зрения, выпивая зелье. И вот на одном лишь нюхе и чутье Избранный бросался искать свою пару. И найдя — ставил метку, как знак безоговорочной принадлежности и права. Тут главное не только успеть первым, но и не перепутать, и не увлечься.       Толпа загоготала, хищно облизывая пасти, а у Питера тревогой скрутило внутренности. Наверное, если бы не рука Тони, вжимающая в свой бок, он непременно бы упал. Перед глазами плавали чёрные пятна. В ушах зазвенело. А ноги налились свинцовой тяжестью и чудовищной слабостью.       — Сегодня у нас есть лишь одна настоящая пара и два компаньона, которые имею право поучаствовать. Но для остальных я припас милый сюрприз! — В зал, боязливо осматриваясь, вошли девушки и юноши в лёгких туниках, красивые, как на подбор, юные, манящие. По толпе раздался восторженный гул. — Вижу, вижу, что вас намного больше. Что ж, пусть, как в случае с родственной душой, так и тут — всё решит Судьба. Прошу каждого желающего принять участие в охоте вытянуть из этой шкатулки кольцо!       Пит видел, как жадно Драконы вытаскивают перстни, надевая себе на пальцы: с бриллиантами, изумрудами, золотые и серебряные, деревянные и из камня. Их было больше, чем молодых людей в центре зала. Недоумённо осматриваясь, гости вопросительно посмотрели на Лафейсона, невозмутимо опустившегося на трон и потягивающего вино из кубка. Те, кто вытащили бриллианты, казались гораздо более довольными и уверенными в своей «победе».       — Лишь двадцать колец настоящие, остальные же… — он щёлкнул пальцами, — иллюзия!       И кольца тех, кто думал, что вот сейчас ему достанется вкусная девушка или парень — превратились в пепел. Послышались восторженные вскрики уже ни на что не надеющихся и рассерженное рычание. Кто-то запустил в стену кубком.       — Не надо портить интерьер. Это игра. Будьте любезны, кто вытащил удачу — выйдите в центр. Старк, Питер, прошу.       Все смотрели на них. Все смотрели, а Тони сжимал пальцы в стальной хватке, делая тяжёлые вдохи, и не думал шевелиться. Казалось, ещё секунда, и он выпрыгнет с Питером в окно, улетит в родной замок, наплевав на приличия и рамки общества. В груди отчётливо слышалось клокочущее рычание.       — Мы не играем. — Тоном, которым были произнесены эти три слова, можно было раскрошить в пыль гору и ту, что за ней. Питеру, стоящему рядом, невольно захотелось лечь к ногам Старка и молить исполнить озвученное решение. Он, наверное, и упал бы, да только пальцы стальной хваткой держали за талию.       — Это традиция. — Локи развёл руками, мол, пусть решает толпа. И толпа решила, со всех сторон послышались крики, улюлюканье и попытки взять на слабо: «Не бывать этому!», «Какой ты после этого Истинный?!», «Да он боится проиграть!»       Локи на мгновение задумался, смотря в полыхающие сапфиром глаза Старка, а потом щёлкнул пальцами, и Пит сам не понял, как оказался перед троном. Ещё щелчок, и на его теле оказалась такая же как и на юношах и девушках простая туника. Босые ноги обдало холодом камня, но после жмущих туфель на каблуке это показалось спасением. Шея открылась жадным взглядам, демонстрируя россыпь фиолетовых гематом, а яркая чешуя Старка просвечивалась сквозь ткань, нагреваясь и вибрируя. Ощущая оценивающие и ощупывающие взгляды, Питер с трудом держал спину ровной, а руки в непринуждённой позе, хотя всё, чего хотелось — это укрыться от жадных и голодных до молодой плоти Драконов.       — Кристин, прошу сюда. Тимми… Не заставляйте и вас перемещать. — Два человека, а Питер был уверен, что они люди, вышли в центр, боязливо озираясь. На них была простая одежда, больше подходящая для слуг, чем для спутников, на шее парня виднелся ошейник, выглядывающий из-под расстёгнутой больше, чем позволяют приличия, рубахи. Сомнений в его «статусе» не было никаких, видимо, о таких «игрушках» и говорил Тони. По коже побежали мурашки, а к горлу подступила тошнота. Он ненавидел такой мир! — Вот, это другое дело. Итак, теперь Драконы…       Зал ожил, отступая к стенам и освобождая в центре место для охотников. Пит видел как по телу Старка прошла дрожь, взметнулись алые крылья, зашелестела и осела багровым золотом на плечах броня, черты стали хищными и свирепыми, а подвижные рога натянулись стальной тетивой. Красивый. Опасный. Манящий… Любуясь своим Драконом, он и не заметил, как к губам поднесли чашу, и настойчиво подтолкнули, требуя сделать глоток. Второй и… Пит закашлялся, отстраняясь, и тут ему на голову вылили всю эту безвкусную и абсолютно не ощущающуюся вязкую жидкость. По коже серебряными песчинками побежали искорки магии, очень похожие на те, что были у его отражения в зеркале. Питер бросил взгляд на близстоящих людей, те были озадаченными, касаясь облитых, но абсолютно сухих рук. Они не сверкали так, будто извалялись в пыльце фей. Впрочем, на него самого тоже никто не смотрел косо. Быть может, это видно только тому, кого облили? Задуматься не дал громкий голос:       — Бегите, глупцы! — Лафейсон взмахом руки открыл большие парадные двери, и все рванули в тёмную комнату. Удивлено охая и вскрикивая, стоило пересечь её порог.       В комнате оказался зелёный лес, с потолка, хотя какой потолок — небо!, с которого светила Луна и одиноко подмигивали звёзды. Заливисто и громко пели ночные птицы, спрятавшиеся в густых кронах вековых дубов. Стен было не видно, ощущалось дуновение ветра и свобода. Где-то вдали урчал водопад. Переступив с ноги на ногу и впитывая свежесть мха и травы, Питер огляделся. Куда бежать? И есть ли смысл? Не лучше ли дождаться Тони и первым кинуться ему на встречу? А что если его схватит кто-то другой?! Желудок скрутило судорогой и дурным предчувствием. Со стороны двери раздались крики и рык. Сделав шаг назад, надрывно хрустнув веткой, Пит вздрогнул и бросился бежать.

      Старк стоял и смотрел на раскрытые в немом приглашении двери, ожидая, когда к губам поднесут чашу, наполненную алой кровью, и можно будет сорваться на зов. Заметив подступающего в кожаном плаще «хранителя», он прикрыл глаза, готовясь сделать послушный глоток. И тут по лицу, пропитывая волосы, забиваясь в нос, полилась мерзкая, терпкая жижа со стойкой горчинкой и жаром перца. Не кровь. Дурман-трава! Распахиваясь глаза, желая оттолкнуть, но понимая — поздно. Перед ним стоял Виктор фон Дум и зло улыбался своей не скрытой маской половиной лица:       — Будзьце ласкав, Тони, забі малога адразу, а потым забаўляйся, як хочаш.       — Сука! — Тони оскалился, рыча от злобы и бессильного гнева. В ушах стучала кровь и страх. Страх за Питера! — Беги, пока можешь, и уж поверь — в этот раз — не выживешь.       — Ох, мой бедны, бедны, праўдзівы. — Издеваясь, протянул Фон Дум и, наклонившись к самому уху, обдавая мерзким запахом суданской розы и морской соли, прошипел. — Раскажаш потым што страшней, агонь пекла ці боль страты.       И в следующий миг свет перед глазами потух, звук притупился, а в нос ударил самый желанный запах. Сквозь гул и стук крови в ушах раздался радостный рык Драконов и командный голос Лафейсона:       — Охота началась!       Найти Питера оказалось не так просто. Яркий аромат корицы перемешивался с другими, оседал на них и уводил в сторону. Тух в запахе свежей зелени, тумане и хвои, смешивался с ночными цветами, пропитывал собой полянки, где останавливался мальчишка и найти выход с них становилось трудно, как в лабиринте. А то и дело раздающиеся крики знатно нервировали и заставляли действовать быстрее, путая и сбивая со следа ещё больше. Помимо этого в теле разрастался жар желания, пока контролируемый, отдающий лёгкой ноющие болью в клыки и закручивающийся спиралью тяжести и возбуждения в паху, но крепнущий с каждой минутой. Пальцы кололо от желания касаться. Лёгкие жгло таким дразнящим, но слишком слабым ароматом.       — Где же ты, Пи-ит?!

      Питер сам не понял, почему решил, что на макушке сосны ему будет безопаснее всего. Но дело сделано: он сидит на верхней точке и видит как, то тут, то там проскальзывают тени, а ещё слышит крики. Крики от которых кровь стыла в жилах и не оставалось ни малейшего сомнения, ЧТО там происходит. Гася панику наравне с гневом, и желанием спуститься и помочь, Пит кусал губы и жмурил глаза. И вот когда казалось бы — всё затихло, он увидел девушку подскочившую к дереву. По её руке текла кровь, нога тоже была разодрана острыми когтями. Она пробежала мимо поляны, заставив Питера не по-геройски, облегчённо выдохнуть, но потом рванула к дереву! Из-за раны и слабости она никак не могла запрыгнуть на нижнюю ветку, всё больше и больше оставляя следов. Чёрт, чёрт, чёрт! Питер понимал, что никак не сможет выстоять против Дракона, почуявшего кровь добычи. А вот помереть вместе с ней — он вполне может. И всё же, дурость и честь одержали вверх над разумом, и он кинулся на помощь.       — Стой. Не лезь! — Пит спрыгнул на землю, больно ударяясь босыми ступнями о ветки и старые иглы, хватая перепуганную девушку за плечи и разворачивая к себе, заглядывая в распахнутые в ужасе глаза. — Эй, эй, ты меня слышишь? — Дождавшись судорожного кивка, он торопливо зашептал. — Ты ранена. Надо смыть кровь. И найти укрытие, где тебя не учуют. Вода должна помочь. Надо к воде. Идти сможешь?       Не дождавшись никакого ответа, он тяжело вздохнул и подхватил девушку на руки, она была лёгкой и хрупкой, а простор меж сосен позволял легко бежать к водопаду. Пит помнил, как Тони на одном из занятий рассказывал, что частицы воды сбивают запах и притупляют нюх. Сейчас эти знания анатомии очень помогали. Впрочем, страх, что почуявший добычу хищник окажется слишком заведён и рассержен — совсем не успокаивали. Нужно было как можно скорее укрыть девушку и самому бежать дальше. Один запах Дракон может и не учует, а вот два рядом…       Уже спустя пару минут, показавшихся бьющемуся под адреналином сердцу целой вечностью, задыхаясь, Питер валится со своей ношей на мокрые камни у подножья водопада, воздавая хвалу небу за то, что они не оказались наверху плато. Окинув взглядом каменные склоны, выхватывая камни, бурный поток, кустарники, чудом держащиеся на краю реки, он замечает небольшой гротик-пещеру, наполовину скрытый водой, и замаскированный свисающими ветвями плакучей ивы. То что нужно!       — Как тебя зовут?       — Ли-лиз-зи, — девушка зажимала пальцами рану, испуганно оглядываясь, её колотило от страха.       — Лиз. Красивое имя. Видишь грот? Тебе надо спрятаться в нём и не выходить как можно дольше. Уверен, тебя не найдут там. Драконы плохо чуют у самой воды. Рану надо перевязать. Плавать умеешь?       — А ты?       — Вдвоем опасно.       — Не уходи, — она схватила его за руку, с мольбой смотря блестящими от слёз и страха глазами. — Он найдёт. Он… Пожалуйста!       — Я не могу. Прости. Вот, — Питер оторвал от своей туники полосу ткани, наспех перевязывая рану. — Спрячься. И молчи. Они не будут охотиться вечно. Сдадутся, а ты будешь свободна.       — Нет, нет, нет-нет, — девушка замотала головой, всё ещё цепляясь пальцами за Питера и дрожа всем телом. Это было плохо, запах страха распознавался легко, манил и влёк хищника. — Не поможет. Не он, так кто-то другой… — девушка надсадно всхлипнула, растирая по мокрому лицу слёзы.       — Лиз, я должен найти Тони, я попрошу его помочь. — Питеру хотелось врезать самому себе, да он бы попросил Старка помочь, но в первую очередь, он хотел укрыться. Они стояли на открытом пространстве. От девушки пахло страхом и кровью. По пятам шёл её охотник. Долг и честь уступали здравому смыслу и жажде жизни, но тогда… чем он лучше Драконов? Если сам готов бросить слабого и думает только о своей шкуре? «Ты уже — не человек» прозвучал голос Локи в голове. «Драконы вправе решать чего они желают». Он хотел спастись! Он хотел найти Старка. Он хотел помочь Лиз! И у него есть лишь одно верное решение. Ей надо сидеть тихо, а он найдёт Тони. Всё просто. Немного удачи и капля времени.       — Старк не поможет, он… Он такой же… Все они!       — Нет. Он другой. Другой, Лиз, слышишь? Верь мне. Пожалуйста. Поверь…       Питер помог ей спрятаться в расколе, надеясь, что запах воды скроет следы. Сам же прыгнул в воду и поплыл на другой берег, борясь со сносившим течением и больно ударяясь об камни, невидимые в бурном потоке. Вода была тёплой и не должна была доставить сильные неудобства Лиз. Оставалось найти Старка. И вернуться. Выбравшись на противоположный берег со стоящими в самый притык чёрными скалами, Пит тяжело дышал. Адреналин прекращал действовать, запас сил таял на глазах, а впереди был крутой подъём, состоящий из природных расщелин и тут и там проросших деревьев и лиан. Другого выхода с этого каменного пяточка не было. За спиной рычала река.       Цепляясь пальцами за влажные камни, редкие кусты и деревья, Пит стал карабкаться вверх, тревожно посматривая на противоположный берег. Пока там никого не было…       Забравшись, Пит без сил упал на ровные каменные плиты, жадна хватая воздух и пытаясь осмотреться. Ставшая тяжёлой и неудобной туника неприятно липла к телу и сковывала движения, но разорвать её равнялось добровольной сдаче в когтистые лапы. Если кто-то из Драконов найдёт кусок пахнущей ткани, он как ищейка за пару мгновений его разыщет. Поднявшись на трясущихся руках и кое-как отжав одежду, Пит безрадостно улыбнулся: впереди обрыв, с боку остаток отвесной скалы с вековыми пластами пород, заросший кустарниками и лианами, и пологий склон, скрытый более плотным лесом. Бежать тут явно будет не удобно и тяжело.       Бросив взгляд на противоположный берег, с редкими соснами и огромными камнями меж ними, Пит запоздало ощутил чужой взгляд и тяжёлое дыхание. Сердце ухнуло в пятки, желудок сделал испуганный кульбит, а пластина в груди завибрировала. Вскочив на ноги, сжимая какой-то камень в пальцах, он обернулся и… окаменел. Из-за скалы вышел, пошатываясь, Дракон. Перед глазами на миг потемнело от страха, но в следующую секунду на тело наваливается волна облегчения — Тони. Это Старк! Водя слепыми глазами, он жадно втягивал воздух и, наконец обнаружив цель, клокочуще и ничуть не успокаивающе прорычал:       — Нашёл! — и с ликующим рыком метнулся вперёд, вжимая не успевшего среагировать Питера в отвесную скалу. Как это похоже на ночь знакомства, успел подумать Пит прежде, чем его кисти сжали и впечатали в стену стальной хваткой.       — Мистер Старк! Я… я так испугался, я… — Питер испуганно замолчал, осознавая: Старк его не слышит. Он трётся носом о шею, ведёт языком и клыками по пульсирующей вене и довольно порыкивая с силой сжимает пальцы на бёдрах.       — Мой! Мой. Мо-ой…       А в следующий миг перед глазами вспыхнули алые пятна и белые звёзды. В ключицу вонзились острые зубы! Мышцы свело от боли, руки беспомощно упёрлись в стальную, покрытую панцирем брони, грудь, а с губ сорвался испуганный пронзительный крик. Старк чуть отстранился, но лишь для того чтоб нанести новый укус, чуть выше первого, когтями срывая мешающуюся одежду и шаря по оголённой коже.       — Ааа-а! Больно! — Питер забился в стальной хватке, пытаясь вырвать из жалящих касаний. Но когтистая лапа ударила по лицу, вжимая в камень. Открывая больший доступ к шее. По щеке заструилась струйка крови, а из глаз брызнули слёзы. Он же верил!       — Нет. Нет, пожалуйста-а!!! — Дракон на пальце неподвижен, он не видит в Хозяине угрозы. Он не помогает! Из глаз бегут слёзы от грубых, болезненных укусов и поцелуев, от когтистых лап, разрывающих кожу, от страха, когда его колено подняли и вжались пахом. — Нет!       И снова укус, в шею. До искр из глаз и сиплого крика. Больно, очень больно! Страшно и обидно! Почему так?! За что?! Губы сами складываются в слова и шепчут, шепчут, шепчут с утекающим во тьму сознанием. Там нет страха. Нет боли. И там нет такого Старка. Там есть…       — … Тони…       Имя подействовало отрезвляюще. Оторвав пасть от плеча парня, Старк слепо моргнул. Ещё раз. Жар в горле и возбуждение чуть спали, а алая тьма расступилась перед глазами, являя залитого кровью, оседающего на пол, Питера. Ринувшись вперёд, он успел лишь трясущимися руками смягчить падение мальчишки, аккуратно положив того на холодный камень. С трудом различая пульс, Тони в панике заметался мутным взглядом вокруг. Нет, нет, нет! Пит! Наваждение испарилось так резко, что к горлу подступила тошнота, а паника не давала сделать ни вздоха, пока на его руках тихо простонали.       Последнее, что Пит увидел прежде, чем отключиться — полное ужаса лицо Старка. А ещё то, как он разрывает собственное запястье в клочья и подносит к его губам. Которые тут же обожгло огнём и солёной карамелью, к горлу подкатила сначала тошнота, а потом что-то странное, жадное, клокочущее… складывающееся в требовательное «Ещё!» и собственническое «Мой!». А ещё голос Тони о чём-то просящий звучал в ушах… Сознание же утекало как вода сквозь пальцы…       — Питер. Господи, малыш… прости, прости меня, Пит… я должен был предвидеть, уберечь, защитить, я… Не уходи. Солнышко, прошу тебя… — Питер заторможено отметил тревогу на лице Дракона, которое выхватывалось пятнами. Шея горела и пульсировала, с трудом коснувшись её ладонью, он различил горячую вязкость и багровую кровь на пальцах, сквозь плавающие тёмные пятна. — Пит, ты…       Мир закачался перед глазами, а в ушах засвистело.