Разбежавшись

Александр прихватил с собой ещё и летающий диск. Рома думал, что эта компашка куда-то спешила, а тут они вдруг решили задержаться и поиграть. Выяснить мотивы становилось всё сложнее. Рома не согласился принять участие в игре и отошёл искупаться в тёплой реке. Вода в ней была кристально прозрачной, а одежда не намокала. Зато сразу чувствовалось, как смывается грязь и усталость за день. Выйдя на берег и встряхнув едва влажной головой, Рома услышал крик. Добежав до поляны, он увидел, как диск улетает далеко в сторону, как за ним спешит Виолетта, как она подпрыгивает и ловит снаряд, как она счастливо улыбается, и как под ней не обнаруживается ничего, и она падает, падает, падает в пропасть. Совершенно беззвучно. Только те, кто остался на земле, истошно вопят. Кто что. Имя полное или сокращённое, просто крики, мольбы. А Рома стоит и только смотрит. И Виолетта смотрит. Прямо на него. И столько желания жить в этом прощальном взгляде. Столько… Резко сев, Рома тяжело задышал. Он огляделся, подсчитывая детей в зардевшемся рассвете. Все четверо на месте, и Виолетта с краю. Во сне она перебросила руку через Зою и накрыла лицо Александра ладонью. Кажется, Александру это совсем не мешало. Агрессивно растерев своё лицо, Рома выбрался из спального мешка. Он чуть не упал из-за запутавшихся ног, и, не обдумывая, пошёл в лес туда, где во сне была река. В реальности там оказался крохотный родник с чистой ледяной водой, что уже заставило Рому задуматься, хоть и только на секунду. Вокруг источника стелился белый туман. Его было совсем немного, но выглядело это завораживающе. Рома присел рядом на колени, умылся, с облегчением намочил зудящие комариные укусы, напился и остался, опершись спиной о дерево в метре от тихо журчащей воды. Рукой он задел что-то твёрдое и острое и, обернувшись, обнаружил камень. Не обычный мелкий, круглый и серый, а крупный, с острыми гранями и переливающийся синим и фиолетовым. — Воу! — не сдержал он восторженно выдоха. Осторожно подняв камень, Рома, если и был готов кого-то встретить, то определённо внеземную расу, так плохо замаскировавшую свой летательный аппарат, но никак не муравьёв. Полчище огромных, снующих в разные стороны муравьёв! Рома взвизгнул и через секунду ощутил что-то на плече. Закричав во всё горло, он бросил камень в сторону, подорвался с места, развернулся и попятился. Может, Виолетта подошла сразу, а может, примчалась на его визг, но его плеча коснулась именно её рука. Рома опёрся ладонями о собственные колени, что успокоить безумно бьющееся сердце. — Доброе утро, — поприветствовала его Виолетта. — Относительно. Виолетта хлебнула ключевой воды и сморщилась. У неё были чувствительные зубы. — Что-то случилось? — Кроме того, что я сейчас лежу не у себя дома в тёплой постели, а убегаю от желающих сожрать меня муравьёв? — задал он риторический вопрос, сев уже под другое дерево и задрав брови. Виолетта не отреагировала, и потому он продолжил. — Сон дуратский. — Не повезло, — она села рядом, положив голову Роме на плечо. — А мне на природе всегда хорошие сны снятся. — О чём? — О природе, — протянула она сквозь счастливую улыбку. Рома усмехнулся. — Мало же тебе для счастья нужно. — А ты считаешь, что этого мало? Мне вот кажется, что много. Иначе бы тут я и жила. — Вырастешь, иди в лесники и живи. — Мама хочет, чтобы я стала бухгалтером, — Виолетта произнесла это скороговоркой на выдохе. Роме показалось, что его посвятили в то, о чём не каждому дано узнать, и это неожиданно приятно грело сердце. — Она же не сможет помешать тебе осуществлять мечту, когда тебе исполнится восемнадцать. — Не знаю. Моей сестре двадцать три, а она до сих пор делает всё, как скажет мама. — Ей нравится? — Нет, не думаю. Однажды я слышала, как она плакала в туалете после празднования её повышения. Они немного помолчали, прислушиваясь к пению птиц. — Ты тоже здесь за свободой? — спросил Рома. — Да. — И какая она у тебя? — Для меня свобода — это природа. Рома хмыкнул. Ответ его нисколько не удивил, а Виолетта продолжила: — Просыпаться под пение птиц и щекотку в носу от первых лучей солнца. Чувствовать пятками мягкость травы и жёсткость веток, умываться и напиваться водой из источников, собирать плоды природы и готовить свежую еду у согревающего костра. Рома поднял руку, указывая перед собой. — Кстати о плодах, вон там гриб растёт. Виолетта лениво перевела взгляд. — Это поганка, — она взяла руку Ромы и сместила чуть правее. — А вот там, во мху, подосиновики. Их есть можно. Сбегаешь к лагерю? У меня там под ковром ножик складной лежит. Насобираем, суп приготовим. Рома встал и приложил руку к виску, отдавая честь. — Так точно, капитан! Виолетта прикрыла усмешку ладонью. — Зови меня просто Вита. Убежав и вернувшись уже с ножом, Рома направился прямиком к Вите и, почти не успев испугаться, провалился ногой в высокий мягкий мох, простирающийся впереди целой поляной. — Ого! Его так много. Вита улыбнулась на первое Ромино восхищение природой. — Ага. И грибы тут такие же длинные, смотри, — она подозвала Рому ближе, опустилась на корточки, взяла гриб за ножку под самой шляпкой в кольцо из большого и указательного пальца и повела им вниз. Казалось, нет конца-края этой ножке. Под рукой Виты мох пригнулся до глубоко сокрытой земли. Вита протянула руку Роме и, получив нож, аккуратно срезала подосиновик, оставляя корни в их родном пристанище. Собрав семь штук больших красивых грибов, Вита довольно упёрла руки в бока. — Это ж нам на два раза хватит! Рома, старающийся не выронить эту кучу из рук, согласно кивнул и отправился к лагерю. По пути он заметил симпатичный одинокий гриб и кивнул на него Вите. — О! Он съедобный? — Да. Это обабок. — Я соберу! — он быстро обменял нож Виты на подосиновики и присел у новой жертвы. — Я бы не советовала. Нам и этого хватит. — Почему? — искренне удивился Рома. — Лишним не будет! — Рома срезал гриб и поднялся, радостно держа его за ножку. За ножку, из которой выпал небольшой червяк. — Вот поэтому. Рома завизжал на высокой ноте, отбросил обабок, чуть не на километр от себя, и стал пританцовывать, махая руками, в надежде избавиться от неприятного ощущения. В лагере Вита показала Роме, как разводить костёр и как очищать грибы, к которым он теперь прикасался с большой опаской. Закипевший суп разбудил всех приятным ароматом. Умывшись в ручье, куда направила их Вита, ребята собрались в круг и позавтракали под тихое сопение и чавканье. Набрав воды и ополоснув тарелки всё в том же источнике, они заварили чай и расселись на одеялах. В перерывах между глотками, Зоя пела, Александр мычал ей мелодию, Гоша отбивал ритм на коленках, Вита кружилась в беспорядочном танце. А Рома охранял остывающие кружки и думал, что Зоя всё же сможет прославиться своим красивым пением. После музыкального завтрака со сбором вещей расправились быстро. Обновляя слой защиты от комаров, не забыли опрыскать и Рому. — Куда теперь? — Вперёд! — Александр энергично вскинул руки. — Ты отличный гид. — Спасибо! — Это была шутка. Александр засмеялся. — Это была несмешная шутка, — добавил Рома. — Не расстраивайся, — он похлопал Рому по плечу. — Ты ещё научишься шутить. — Ты надо мной издеваешься, — это утверждение не нуждалось в вопросительном знаке. Александр свёл большой и указательный пальцы, оставив между ними узкую щель, и взглянул сквозь неё на Рому. — Ну, разве что совсем чуть-чуть. Тяжело вздохнув, Рома решил больше ничего не спрашивать. Неблагодарное это дело. — Скоро дорога автомобильная появится. Пойдём вдоль неё, — раскошелился Александр на информацию. — Вау, ты всё же знаешь, куда нас ведёшь. — Ты даже не представляешь, наско-о-олько я знаю! — для убедительности он показал объём своих знаний, раскинув руки в стороны. — Надеялся, что представляю. С тобой научусь не надеяться. — Ура! Я учитель! — Мучитель. — А ты мазохист, — сквозь наигранный кашель проговорил Гоша и успел увернуться от Роминого подзатыльника. — А ты садист! Гоша клыкасто улыбнулся. — Мы подходим друг другу. — Никто мне тут не подходит! — возмутился Рома. Идущие впереди за руки девочки крикнули: — А жаль! — И не говори! Рома смутился, опустил голову, чтобы спрятать румянец, и замолчал. Оказалось, если идти по лесу, глядя под ноги, можно ни разу не запнуться. А ещё неожиданно для себя осознать, что не вся трава одинаковая, и что под ногами пробегает огромное количество малюсеньких существ, которых не так-то просто не раздавить случайно. Когда они вышли из леса, Рома перевёл дыхание и огляделся. Впереди ровная дорога, а по бокам её — бескрайние поля. — Дорога, значит? — Дорога, — кивнул Александр. — Идти по ней, говоришь? — Вдоль неё идти, говорю. — Что-то я, кроме твоей дороги, ничего больше и не вижу, — Рома встал на носочки, поставил руку козырьком и вгляделся вдаль. — Не, не вижу. Наша цель у самой дороги? — Нет. Рома повертел головой, стараясь разглядеть что-то выделяющееся среди полей. Ничего. С Александром точно нужно переставать на что-либо надеяться. С разочарованным стоном Рома проныл: — Сколько нам ещё идти? — Несколько часов. Рома уронил голову назад и хныкая закричал вполсилы: — Я вас всех ненавижу! Я не записывался в кружок любителей стирать ноги под корень, — не открывая глаз и не контролируя болтающуюся на шее голову, он медленно поплёлся вперёд. Пока остальные вспоминали лагерные песни, крича их во всё горло, Рома старался абстрагироваться от всех бед. Исчерпав свой, казалось, бесконечный репертуар, дети затихли, прислушиваясь. — Чего ты там бубнишь себе под нос? — поинтересовалась Вита. — Проклятья? — предположил Гоша. Рома заговорил громче, чтобы не сбиться. — Тысяча восемьсот тридцать два, тысяча восемьсот тридцать четыре… Все замолкли, внимательно за ним наблюдая. — Шаги, что ли, считаешь? — допытывалась Вита. — Тысяча девятьсот девяноста четыре, тысяча дев… — …ятнадцать! — крикнул вдруг довольный собой Гоша. Рома остановился и задумчиво заговорил: — Надцать. Цать. Ать! — а потом ка-а-ак треснул Гошу бутылкой по колену. — Эй, насилие против правил! И погнал Рома Гошу вокруг остальной троицы с воинственными воплями. — Ты сам отменил все правила своим вмешательством! — Стоп! Брейк! — Хватит убегать! Тебе не выжить в любом случае! Эту расправу остановит только стихийное бедствие! — Или грузовик, — сказала Зоя. — Или грузовик! Погоди… что? — Рома резко дал по тормозам, а Гоша врезался в его спину. Перед ними остановилась машина с прицепом с поднятым сзади брезентом. Седой морщинистый беззубый водитель выглянул в окно на детей и кивнул им на кузов. Рома первым поспешил к спасительному транспорту, от всего сердца и гудящих ног благодаря прекрасного самаритянина. — Чтобы жизнь ваша была слаще варёной сгущёнки, чтобы дороги пред вами расстилались свободные и ровные, чтобы светофоры мигали вам только зелёным, милый человек, вы мой спаситель, кланяюсь в ноги! Александр пожал плечами, ничего не имея против, и потащил всех за собой, устраиваясь в нагретом на солнце кузове. Мотор загудел громче, колёса заскрипели, грузовик закачался и помчал вперёд. — О-о-о, как хорошо-то! — Рома опустился у дальней стенки, вытянул ноги и с нажимом огладил их. — Ножки мои ножки, убивают вас эти злые дети, да? Гоша несильно хлопнул Рому по колену и усмехнулся. Блаженное же выражение лица Ромы вмиг превратилось в озлобленное. — Здесь-то тебе сбежать некуда! — он набросился на Гошу, повалил его на пол и принялся методично и агрессивно протирать кулаком дыру в его затылке. Гоша укусил его за вторую руку и воспользовался ослабевшей хваткой, утекая за спины девочек. — Ах, ты за юбками прячешься! Голова Гоши поднялась над плечами Зои с Витой и оглядела их ноги. — Да нет, вроде за штанами. Рома заговорил злым глубоким голосом: — Однажды настанет момент, когда ничто не поможет тебе спастись, и ты пожалеешь, что р… Александр взял его за подбородок и повернул в сторону уносящейся дороги. — Смотри! Фонтан! Рома проморгался, тщательно всмотрелся в высящееся над вспаханной землёй сооружение и склонил голову, скривившись в непонимании. — Ага. Посередь поля. Фонтан. Треугольный, — он, вроде, планировал озвучить и принять, но только ещё больше усомнился в странном явлении. — Конусообразный! — исправила его Зоя. — Чего он в поле-то забыл?! — Включают для рабочих во время посадок и сборов, — объяснил Александр. — Прохлаждаться, — Гоша напомнил о себе, и Рома повернулся к нему с прищуром и громким протяжным выдохом. — Советовал бы тебе не спать этой ночью в лесу. Рядом может проходить разъярённый медведь. — Рак! — воскликнула Зоя. — Чего? — Ты по гороскопу рак! Разъярённый, — Зоя захихикала, а Рома закатил глаза и взглядом наткнулся на плывущее над дорогой облако. — О! А вот и медведь! — Где?! — Вита на четвереньках подползла ближе к краю кузова и активно замотала головой. — Да вон же! — Рома указал пальцем в небо. — Белый, кучерявый. — Кучевой, — голова Александра оказалась в миллиметре от уха Ромы, отчего тот дёрнулся и выпал бы наружу, не схвати его Гоша за ногу. — И вправду похоже, — заворожённо произнесла Зоя. Вот уже вся пятёрка сидела и выглядывала, щурясь от солнца и указывая на облака. — Вон там шишка летит, — заметил Александр. — М-м-м, сосно-о-овая, — замечталась Вита. — О! — Гоша перенаправил все взгляды. — А то — вылитое наш Ромашка! Рома нахмурился, глядя на бесформенное пятно. — Чем это? — Дуратское оно. Ладонь Ромы, предназначавшаяся плечу юркого Гоши, хлопнула по полу. — А вон то похоже на НЛО! — указала Зоя. — Может, это оно и есть. Маскировка высшего уровня, — Гоша мрачно пошевелил пальцами перед лицом. Зоя испуганно подпрыгнула. — Ой! А нас не украдут? Вита повернулась ко всем с широкой маниакальной улыбкой. — А давайте найдём стадо коров, смешаемся с толпой и проверим! Александр беспечно пожал плечами. — Если никто не против задержаться. Рома уже набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы его мысль о данной затее прозвучала максимально убедительно, то бишь громко, но Зоя его опередила. — А, может, не надо? И ведь за счёт взволнованной дрожи в голосе звучало крайне убедительно, хоть и тихо. — Ну и ладно! — вздохнула Вита. — Сами к этому НЛО скоро слетаем. Рома вздохнул, в очередной раз услышав эти пугающие, неясные ему планы, раскрывать которые никто не собирался. — Шлемы-то с очками вы взяли, лётчики? Лётчики посчитали этот вопрос риторическим и продолжили облачные фантазии, а Рома упал набок, головой на удачно расположенные колени Александра. В этой позе было удобно следить за уносящейся вдаль дорогой. А ещё досыпать потерянные в лесу из-за плохого сна часы. Этим Рома и занялся, прикрывая глаза под мерный шум двигателя. Проснулся он от чересчур близкого шёпота Александра: — Просыпайся. Почесав ухо и протерев глаза, он медленно принял сидячее положение. По крыше автомобиля стучал мелкий дождь, убаюкивая, вновь погружая в дремоту. — Мы почти у леса. Вряд ли водитель там остановится, а просить и отвлекать я не хочу, будем прыгать. Сна как не было. — Опять?! Ты вообще умеешь не прыгать с быстро двигающихся объектов? — Ромин вопрос, конечно же, как и всегда, проигнорировали. — А вот и деревья. Пора! — Нет! — Рома закрыл глаза, когда его потянули вперёд. Лёгкий бриз в лицо, ощущение упавшего в пятки желудка и опора. Ощутив дорогу под ногами, он всё ещё не решался взглянуть. — Не стой на дороге, идём. — Никуда с тобой не пойду! — Как хочешь! Но глаза отрыть рекомендую, задавят же! — прокричал Александр уже в отдалении. Пришлось перебарывать свою и так втоптанную в грязь гордость и бежать за ним. В очередной лес. В дождь! — Вы говорили, дождя не будет! — Да? Так и сказали? Мы имели в виду, что его не будет ночью, — уточнила Зоя. — А промокнуть днём и засыпать мокрыми вас устраивает? — Мы побегаем с одеждой в руках и высушимся! — ответила Вита. Рома резко остановился, будто врезавшись в стену. — В руках?! Не на себе?! — На себе дольше сушить. — Я не буду в этом участвовать! — Рома поспешил за удаляющимися спинами. — Ну и спи мокрый, — Гоша пожал плечами. — Ну и буду! — для придачи большей уверенности своим словам он топнул ногой. Под ней оказался засохший дождевик, выпустивший грязное облачко на носок кроссовка. Но, что вообще не лучше, в ту же секунду мелкий дождь превратился в ливень, очищая обувь. Гоша прикрыл голову подручными средствами и выдал Роме спальники для того же, Александр прикрыл чувствительные уши ладонями как козырьками, а девочки счастливо засмеялись и подставили лица небу. — Чего ж тут весёлого? — Роме приходилось повышать голос, чтобы перекричать дождь. — Природа! — Ну, с тобой-то всё ясно, — отмахнулся Гоша. — А я всегда мечтала принять душ в одежде! — улыбалась Зоя. — Странные у тебя мечты, — отметил Рома. — Главное — мечтать, а дальше дело проще пойдёт! — О «свободе» ты тоже мечтаешь? — Рома не преминул принизить цель путешествия, свободной рукой заключая это слово в кавычки. — Конечно! — И что ты этим словом обзываешь? Ливень так же неожиданно вновь сменился лёгким дождём, позволяя Зое говорить чуть тише привычной громкости. — Для меня свобода — это… это когда ты выжимаешься на полную! Когда ты понимаешь, что сделал всё намеченное, что у тебя были на это силы, и ты их использовал — ты молодец! — Вы все даже не определились с точностью термина, а всё равно собрались куда-то, — Рома продолжил прерванный на ливень путь, увлекая за собой остальных. — В этом и прелесть нахождения в компании — разные идеи. Если бы мы думали одинаково, нам бы не о чем было разговаривать, — и обернувшись, Александр, словно привычно, перепрыгнул вдруг встретившуюся на их пути трещину в земле. Древняя, она не только покрылась травой, но и успела вырастить в себе деревья. Хоть в ширину она и была небольшой, но Рома не видел смысла рисковать на мокрой скользкой грязи. Едва повернув голову вправо, он увидел небольшой деревянный мостик шагах в пяти от их пути, что не удивительно, если сюда захаживали люди. — А не проще… — указывая на мост, он повернулся к ребятам, не задумываясь прыгавшим за Александром. — Ну да. Какая вообще разница?! — покачав головой, он выбрал лучший (на свой объективный взгляд) вариант перехода. Найдя удобную поляну, дети побросали сумки и стали сооружать костёр. Дождь уже кончился, но делу это не шибко помогло, ведь лежавшие на земле прутья успели намокнуть. Общими усилиями огонь вспыхнул и все, кроме куксящегося Ромы, сняли верхнюю одежду и, вертя её в руках, затанцевали вокруг костра. Вита так вообще наворачивала круги босиком и на сверхскорости. — Ты батончиков переела, — заключил Рома. — Нет! Суточная норма не превышена! Я полна предвкушения! — Предвкушения чего? — Свободы! Вокруг костра раздалось громогласное «Ура!», заставившее Рому вздрогнуть. — Не смей заболеть в эти прекрасные дни! — Александр настойчиво стянул с сопротивляющегося Ромы одежду, а Вита соорудила возле огня сушилку из больших веток. Сбросив ношу на сооружение, Александр потянул Рому в круг, но на танцы не уговорил. Роме и рядом посидеть было хорошо. Тепло. Отплясывающие вокруг тени и напевный гул их голосов вводил в транс, заставляющий забыть о времени. — Есть охота, — Рома шмыгнул носом, возвращаясь в реальность. — Грибы же! Сейчас будет! — Вита набрала пять прочных веток подлиннее, достала нож и начала их натачивать. — Рома, ты уже научен, почисти грибы. — Чем? — Ну попроси у кого-нибудь ещё. Гоша, не дожидаясь вопроса, бросил ему под ноги свой складной нож и достал котелок, Александр налил воды, Зоя забросила кубик приправы и достала пачку макарон. Чуть порезав всего один палец, Вита справилась со своей задачей быстро, дольше вдвоём чистили оставшиеся грибы, а вода не закипала, казалось, вечность на слабом от влажности костре. — Давайте играть! — предложила Вита. — Во что? Карты? — озвучил Рома первую мысль. — Я только в «Пьяницу» умею, — грустно сообщила Зоя. — Никто карт с собой не брал, — остановил мысль Гоша. — Серьёзно? — удивился Рома. — Мы планировали развлекаться своими силами, — ответил Александр. — М… Хорошо хоть с едой вы так же не планировали. — Давайте в крестики-нолики, — продолжила предлагать Зоя. — Давай! — одобрила Вита. — Лис, доставай карандаши. — Да, сейчас! А где?.. — Они у меня, — поднялся Гоша. — Эй! Вы не будете тратить мою драгоценную бумагу на глупые игры! — возмутился Рома. — Так это Лисова бумага, — напомнила Вита. — И вряд ли тебе нужны все страницы, — добавил Гоша. — Вообще-то! — Рома вырвал принадлежности из рук Гоши. — Если вы не заметили, сегодняшний поход я ещё не зарисовал, а неизвестно, в какие ещё дали вы меня заведёте. И стоит ещё для завещания оставить! Будем, значится, играть в веточки-камушки. — И листики! Я с вами! — приободрилась Вита. — Это игра на двоих, — Рома закатил глаза. — Сколько сядет играть, на столько человек она и будет! — Это бессмысленно. — Давай! Делай поле четыре на четыре. Рома разложил на земле ветки, запасённые для костра и разломал одну на мелкие для своих знаков. Виолетта с Зоей отошли на полминуты и вернулись с листьями и камнями, количество которых было явно больше необходимого. Пока Зоя и Вита пытались выстроить лини в разных сторонах поля, Рома валил их, перекрывая пути своими ветками. — Ничья! — Я ещё не сходила! — запротестовала Вита. — А смысл, когда уже не победить? Вита внимательно оглядела все ячейки, осознавая верность Роминого утверждения. — Ладно! Играем все! — Я же говорю, игра на двоих! — вновь попробовал напомнить Рома. — Чем больше, тем веселее, — не слушала его Вита. Гоша достроил поле до шести квадратов по обеим сторонам и достал из кармана конфеты, пока Александр бегал за шишками. Все разложили свои предметы и в ожидании глянули на Рому. Он закатил глаза на беспредел в количестве игроков, но сделал ход. Александр задумчиво почесал затылок, прежде чем разместить вторую шишку. В каком-то, будто абсолютно случайном, далёком от первой месте. А дальше дело пошло быстро. Все пытались выстроить ровные линии, тогда как Рома продолжал преграждать пути, а Александр вовсе старательно пристраиваясь в местах, где никому бы не помешал, но и сам бы не выиграл. — Ничья! — заключил Рома. — Конечно, ты же нас валишь, — нахмурился Гоша. — В этом и смысл игры! — Мне казалось, смысл — победить, — Вита склонила голову, не до конца уверенная в своей правоте. — Ну если ты делаешь первый ход, ещё может быть… — Ну раз в этом суть, теперь мы будем валить тебя, — Гоша похрустел пальцами и размял шею для следующего раунда. Рома бросил свои веточки в костёр, сложил руки на груди, но от поля не отошёл. Начали игру без него. Трое начали расползаться по вертикали, один пошёл в диагональ. Рома в неодобрительном удивлении качал головой на то, что разворачивалось перед его лицом. Когда две линии столкнулись, а их хозяева замешкались, не желая ломать чужие пути, Рома крякнул от смеха. Вита уступила Гоше, положив свой листик вместо диагонали на никем не пересекаемой прямой. Рома изо всех сил старался удержать смех за ладонью. Александр положил четвёртую шишку, ячейку последней — пятой в линии, заняла Вита ещё на первом ходу. Оставались Гоша и Зоя. Гоша, начинавший этот раунд, поднял конфету над оставшейся до победы клеткой, задумался и хмуро посмотрел на Рому. А тот со смеху упал на спину, уже не сдерживая себя. — Ура! Гоша победил! — Зоя захлопала в ладоши, а Рома взял себя в руки, сел и, с широкой ухмылкой оглядев всех, выкрикнул: — Кто бы мог подумать! — и покатился по земле в новом приступе хохота. Гоша сжал кулаки. — Самый умный?! — В данной ситуации всё к тому и ведёт! Зоя, надув губы, собрала поле и положила его обратно в стопку для костра. — Это какая-то плохая игра. Рома, всё содрогаясь от непроходящего смеха, принялся зарисовывать продолжение своей карты, пока готовилась еда. В уже кипящую воду Зоя бросила макароны, а Вита нанизала на наточенные ветви грибы и раздала каждому, оставив себе две за себя и за занятого Рому. В ожидании ужина стояла приятная почти тишина. Вода булькала, костёр, коптящий грибы, трещал, изредка кто-нибудь шмыгал носом, часто Рома шуршал карандашами по бумаге и скрёб когтями по укусам на коже, а Вита пинала его в бок за второе. Наслаждались макаронами с подосиновиками недолго, вкусная еда закончилась удивительно и трагично быстро. Во всём был виноват закон подлости. — Как насчёт ужастиков у костра? — предложила Вита. — Вы и так жуткие, — сказал Рома. Гоша толкнул его в плечо, а тот и поддался импульсу, заваливаясь набок на когда-то заботливо подстеленный Зоей ковёр. Потянувшиеся классические ужастики о неудачливых детях в детских лагерях или семейных походах и удачливых хищниках, или подвернувшихся ловушках не привлекали внимание Ромы. Его на удивление больше интересовали мерно покачивающиеся верхушки деревьев высоко над головой, крики пролетающих птиц, треск костра и шорох грызунов в листьях. К одному из этих зверей он и прилип взглядом. — О, белка скачет. Все проследили за его указывающей рукой. — Почему это у тебя белки полосатые? — спросил Гоша. — А что, ты им запрещаешь? — Ты вообще бывал когда-нибудь в лесу? — Километр на два недалеко от дома считается? — Нет. Молча все проследили за тем, как бурундук нашёл себе в земле что-то съестное и скрылся в норе. — Завтра важный день. Предлагаю уже укладываться, — Александр поднялся с земли и отряхнулся. Гоша споласкивал посуду, Вита тушила костёр, Зоя с Александром расстилали постели, доставая из-под пригревшегося Ромы ковёр. Рома бы ещё долго сидел, наблюдая за худеющим дымком, струящимся над кострищем, если бы не рука Александра, зарывшаяся в его волосы и легко потянувшая их назад. — Ты уже спишь, иди ложись. — Кто ты, чтобы говорить мне, что делать? — пробурчал он для проформы и пополз в направлении своего спальника. — А кем мне нужно быть, чтобы ты делал то, что я говорю? — казалось, Александр задавал вопрос серьёзно, но в ответ получил только неясное полузлое бурчание, задушенное в слоях тканей.