Призыватель

Как оказалось, простых детских садов в поселении не существовало. Вроде были какие-то школы для самых маленьких, или что-то типа того, но, по большому счету, все это находилось в зарождающемся состоянии. А вот «военный садик» был. Футсуу было тяжело доставать информацию об окружающем мире до прихода в него, но уже после это стало вопросом очень краткого времени. Как выяснил переродившийся у матери, садик этот находился при Академии Шиноби, где Академия — это, понятно, училище, а Шиноби, цитата: «Очень могучие дяденьки и тетеньки, которые нас защищают». Не трудно было догадаться, что они — одни из тех суперлюдей. Впрочем, садик не выращивал этих самых мутантов, как было обрадованно подумал Футсуу. Воспитатели и прочий персонал лишь оценивали потенциал детей и признавали тех или иных годными или не годными к стезе шиноби. Но и попасть в такой сад было делом незаурядным. Перво-наперво, ребенок, идущий в него, обязан сносно говорить и как можно реже портить штанишки. Второе — за него обязательно должен поручиться кто-нибудь из действующих шиноби. — Пап, Хаяно сегодня сказала, что чтобы ходить в сад, нужно чтобы у тебя был шиноби, — заявил Футсуу одним из вечеров. Он намеренно опустил слово «знакомый», после слова «был», коверкая речь. Если дома он еще позволял себе иногда «меньше-притворяться-ребенком», то в саду маска умного, но, все-таки, маленького дитяти работала на все свои невеликие актерские мощности. — Ну-у-у, твоя мама и сама бы могла стать шиноби! — широко улыбнулся отец семейства, по случаю пятницы уже пропустивший бутылочку. — Но Небеса распорядились так, что шиноби стал ее брат. Ты же помнишь дядю Хизаши, Фусу? Это он за тебя попросил. И показал, довольный, большой палец, что, наверное, означало, мол, гляди — и мы не тем самым пальцем деланные! Тами умильно улыбнулась на заднем фоне и прихлопнула в ладоши. А дядю Хизаши Футсуу помнил. Высокий тип с ироничным взглядом и почти фиолетовыми волосами заходил к ним нечасто, но бывать — бывал. Он помогал им с деньгами в трудные времена и иногда покупал Футсуу подарки. — У брата с рождения был талант, — вспоминала потом мама. — И его волосы, кстати, один из показателей того, что человек может стать шиноби. А у меня они всегда были светлые. Как у твоего папы. Зато ты отличился, верно? Может быть и ты когда-нибудь будешь могучим шиноби? Футсуу не возражал. Его волосы, правда, пока что были не такими темными, как у дядюшки… Да, скрепя сердце и положа на него руку, они вообще были розовыми, но какие еще его годы? И если с годами получится стать суперчеловеком и, ну допустим, там, вершить судьбу мира, он будет совсем рад. — Быть шиноби — хорошо? — спросил он как-то у отца, когда тот перебирал электронику в их духовке (а таковая имелась, и была, нужно отметить, подарком того самого дяди Хизаши). — Это… по-другому, — Куро нахмурился, чуть задумавшись. — Ну, шиноби умеют делать всякие крутые штуки, и они сильные, и им много платят, и их боятся, и уважают тоже. — Тогда они — самые главные?! — Футсуу даже подался вперед от интереса. — Не, — отец махнул рукой и, подумав, добавил. — Хотя, в Конохе — да. Тут у нас шиноби самые главные. Но правят всем все равно люди. Шиноби же только воевать умеют. На этом расспросы родителей закончились. Не сильны они в делах, так сказать, сильных мира сего. Идея найти дядю Хизаши не выдержала попыток реализации, ибо в полуторагодовалом теле за взрослым человеком не поспеешь, даже если отпустят. А и не отпустили. ******* — Хаяно, расскажи еще чего-нибудь! «Почти-совсем-взрослая» девочка мрачно посмотрела на доставучую малявку, снова пришедшую ее доконать, но Футсуу таким уже было не пронять. Ему было уже три года, и он умел справляться с таким чудовищным человеческим недостатком, как несговорчивость. — Пожалуйста? Хаяно выдохнула. Ей было уже шесть, и это был ее последний год в садике при Академии. Способностей шиноби у нее не выявили, как сказали ее матери — ее телесная и духовная энергии просто не хотят соединяться в чакру, а без нее хоть каким-нибудь шиноби не станешь. Мама расстроилась, хоть и пыталась этого не показывать. Сама она была шиноби, как и папа. Чунин и токубецу-джонин, они были уверены, что дочка пойдет по их стопам. Тем более, что ее старший брат — Морино, совсем недавно стал генином. Очаг чакры разгорается, чаще всего, в год от двух, до трех. Если твой не пшикнул даже в шесть — просто забудь. А еще и этот мелкий… У него, между прочим, тоже очаг не разгорался! — Ты, между прочим, меня совсем достал! — заявила Хаяно мальцу. — Ну хорошо, ладно. Смотри, есть Пять Великих Стран… — Это ты говорила, — мальчик махнул рукой. — Между прочим! — вскинулась Хаяно. — Тебе опять не нравится?! Видишь — ты всегда так! Не буду тебе ничего рассказывать. — Ну я же сказал: «Пожалуйста», — возразил он. — И ты и правда это уже рассказывала. Хаяно вздохнула снова. Как ее учила мама — по женски. Но этого «мужчину», если можно так выразиться, такое еще пока не брало. И теперь не отстанет же… — Между прочим, повторение — мать учения, — сдалась девочка. — Ну ладно, хорошо. Ты же знаешь про клан Учиха? — Это клан-основатель Конохи, — кивнул Футсуу. — А второй — Сенджу. — Д-да, конечно, — Хаяно, если честно, забыла название второго клана, но память у этого малыша была фантастическая. — Ну вот. У них, между прочим, если ты не знал, есть глава клана. — Я знал. Он в каждом клане есть. — А еще, — повысила девочка тон. — У него родился наследник. Вот как! Сын главы клана — будущий глава, между прочим. — Да-а-а?.. Такого ты не рассказывала. А когда родился? — Ну… Почти… Два года назад? — Эй, это давно было! — Ну я-то не сразу все узнаю, между прочим! И вообще, тебе не интересно? Все! Не буду рассказывать! Мне шесть лет! Аргумент с разницей в возрасте Хаяно считала беспроигрышным, да он таковым, собственно, и являлся. Для всех, кроме приставучего Футсуу. — А как его хоть зовут? — спросил мальчик. — Главу Учиха — Фугаку… — тут же поскучнела Хаяно, поняв, что он не отвертится. — А его наследника? — Его? Его назвали… м-м-м… Итачи. Итачи-кун, получается. Вот как его зовут. Теперь Футсуу вздохнул. Пускай он и узнал это, толку мало. За последние полтора года, несмотря на мрачные ожидания по поводу садика, он действительно многое узнал о мире, в котором очутился, и еще больше выяснил о Конохе — селении, в котором рожден. Только, опять же, толку мало. Шиноби он пока не стал, а завести связи в их мире сейчас… сложно. Клановые дети в садик не ходят, потому что у кланов есть свои методы выявления талантов и тренировок будущих шиноби. Конечно, случаи, когда из садика забирали детишек «в шиноби», совсем не редки, но все эти детишки были просто… детишками. Хаяно досталась любознательность от родителей — они были дознавателями, а вот остальным от родителей, похоже, досталась чакра. Девочка им жутко завидовала. Как, впрочем, и Футсуу. В три года переродившийся начал заниматься физическими упражнениями. Еще по предыдущей жизни он знал, что больших результатов до совершеннолетия ждать не приходится — тестостерон, отвечающий за рост мускулатуры, у детей почти не вырабатывается. Однако, общая гимнастика и растяжка в юном возрасте работают лучше, чем у любых взрослых. В садике их учили. Естественно, Хаяно считалась самой умной — она лучше всех читала, больше всех знала и просто была старше. Сразу за ней шел и Футсуу. Он бы мог и ее подвинуть, но это было просто не в его планах. О его «гениальности» и так уже твердят все знакомые и незнакомые, нет смысла прыгать выше головы. Особенно пока у тебя нет чакры. А ведь он даже читать выучился в этом саду за полтора года. Это было тяжело, да и с письмом у него пока огромные проблемы, но вот чтение уже дается. Как объясняла детям воспитательница, чакра — энергия, с помощью которой люди могут стать шиноби. Используя ее, шиноби прикасаются к силе Небес. И чакра состоит из двух видов энергии — физической и духовной. Развивая и то и другое, шиноби будет увеличивать уровень своей чакры и приближаться к Небесам еще больше. По идее, духовно и физически, Футсуу явно был куда лучше своих одногодок. Но пока что его очаг не разгорался. — «Я хочу быть шиноби!» — давно решил он для себя. — «Нет, я буду шиноби! Это же мой шанс! Я добьюсь всего в этой жизни сам! Я сам построю свою судьбу!» Только бы шиноби стать… Он все думал и думал об этом, после разговора об Учихе Итачи. А когда пришел домой, мама обняла его и объявила страшное: — Война началась, Фусу! Папу могут забрать на фронт!