Призыватель

— Вам надо ее приподнять, ага! Вот, вот, не дергайте сейчас… Эй, я же сказал не дергать! Аккуратнее, а то будете новую покупать! Керамика хрупкая! — Пацан, ты меня нецензурно утомил уже, замолчи! — Если я замолчу, вы раздолбаете унитаз, ученый-сан, и я, вполне вероятно, получу по ушам. И не получу денег. — Эхе-хе, тут ты прав, оп-па! Получилось! Молодой Футсуу запрыгнул на табуретку рядом с унитазом своего клиента и заглянул внутрь бачка. В мутнейшем отражении на него взглянул другой Футсуу, будто бы из параллельного мира, в котором он был страшным, грязноволосым и разноглазым чудищем. Но, может быть, там он был бы шиноби? Ведь ему уже шесть, а очаг чакры так себя и не показал. — Дядь, вы когда его мыли-то последний раз внутри? — мрачно спросил переродившийся у вытянувшего лицо интеллигента. — Последний? — рассеянно переспросил он и воздел очи-горе. — А его и там мыть надо? — Надо, — объявил мальчик. — И я, знайте, вас за такое обдеру, как липку. В принципе, ничего особенно сложного в очистке бачка унитаза не было. Неудобство заключалось в том, что Футсуу было всего шесть лет. Поэтому же, к слову, он и не умолкал, пока заказчик в лице ученого снимал крышку — если мальчик молчит, он в себе не уверен, да и отдачи от него не чувствуется. А раз отдачи нет, да не уверен — тогда и платить можно гораздо поменьше. Шутка ли — почти все сам сделал? Но за годы войны не по годам хитрый Футсуу научился преодолевать подобные трудности. Третья Мировая Война Шиноби шла уже три долгих года — половину нынешней жизни Футсуу. К сожалению, или к счастью, особенно за это время ничего не поменялось. Ну, за исключением всего пары моментов. Куро Каэда — папа Футсуу, таки ушел на войну солдатом. Обычных людей, участвующих в битвах наравне с шиноби, называли юхеями, таким он и стал. Ненадолго, впрочем. Относительно. Уже спустя восемь месяцев он был командирован в тыл из-за ранения. Стрела в колено — болезненно, неприятно по последствиям, но не смертельно. Мама Тами рыдала, прижимаясь к супругу, и даже отстраненный Футсуу крепко обнял отца — за прошедшие годы он уж точно перестал быть чужим. В то же время маленький Футсуу начал приобщаться к отцовскому делу — дабы помогать ему с работой. Военные годы — денег всегда не хватает, пускай в этой войне Страна Огня, а значит и Коноха, особенных потерь не несли ни в человеческом ресурсе, ни в финансовом. Быстро выучив основы, переродившийся во всю занялся реальной помощью. Зная его, родители даже и не пытались ограничить сына, который уже в пять лет начал брать простые заказы отца и выполнять их качественно. Сам Куро работал на фирму, управляемую серьезным человеком, но, как говорится, мир полон дураков и дерьма, так что работы для умелого сантехника всегда хватало и «на стороне». Большинство заказов Футсуу были как раз там. Розоволосый мальчик, поначалу, вызывал у заказчиков лишь смешки, но уже очень скоро они пыхтели, выполняя физически трудную работу, а после и расставались с деньгами, убежденные, что малец продешевил. А Футсуу брал с них, как со взрослых. — «Если дать человеку почувствовать себя дураком, то он таковым и будет,» — вывел формулу он, а вслух говорил. — Дурак вы, дяденька! С другой стороны крутить надо! Мечты стать шиноби он не бросал, но… Чакры не было. Совсем. И что делать с ее отсутствием он пока не решил. Но точно решил, что что-то сделает. Вот в лепешку расшибется, но сделает! — Удачи, парень! — махнул ему рукой на прощание довольный ученый. — Не забывайте чистить бачок, — поклонился Футсуу и мысленно застонал. Разве так он хотел добиться всего самостоятельно? — «В крайнем случае — организую банду,» — мрачно подумал он. — «В ней будут самые сильные шиноби и… котики. Много котиков.» Небеса, будто услышав его мысли, тут же послали в уши молодого парня зов о помощи. Кошачий зов. Он не то чтобы отличался огромнейшим человеколюбием (или кошколюбием), но и просто пройти мимо страдающего существа не мог. Осторожно шагнув с дороги домой, он свернул в один из закоулков и, прислушиваясь, пошел на звуки возни. Повернув еще пару раз по грязным узким улочкам, обойдя поблескивающую на углах паутину, взгляду Футсуу предстала неприятная картина: — Так-так-так, подумать только… Трое парней на одного маленького кошака, — менторским тоном (хоть и детским голосом) произнес он, важно уперев руки в бока и нахмурившись. — У вас совсем совести нет? Он же вам ничего не сделал! Троица хулиганов, двое из которых прижимали пойманного зверька к земле, резко обернулась на звук. И Футсуу стало немного не по себе. Все трое мальчишек (а на вид каждому было, примерно, лет по пять-семь) носили на лицах клановые отметины Инузука. И, зная дикий и крутой нрав потомственных кинологов Конохи, перерожденный не так уж и удивлялся теперь их нечестному нападению на невинное животное. А животное, тем временем, шипело и почти хрипело, пытаясь вырваться из жестокой хватки малолетних садистов. Большая кошка (или, все же, кот?), худощавая, но не костлявая, необычной сине-серой раскраски, при всей опасности ситуации выглядела больше разозленной, чем напуганной. Но страх сквозил в ее движениях. Она даже не пыталась цапнуть или оцарапать кого-нибудь из обидчиков — просто всеми силами рвалась из их хватки. — Ты из какого клана? — набычился самый рослый из мальчишек — тот самый, что кошку не держал. — Из Узумаки, — нагло соврал Утсуу и демонстративно подергал себя за розовые волосы. — Кошку отпустите. — Узумаки же всех убили… — хулиган задумался. — Или ты какой-то секретный? О, как Кушина-сан! — Тоджи, дурак ты! — обратился к нему один из мальчишек. — Он же бесклановый, глянь! Ходит в тряпках каких-то… фу! И воняет от него… Туалетом. — Не туалетом, бестолочь, а унитазом! — наставительно поправил его Футсуу. — Туалет — это в принципе вся комната, в которой белый конь стоит. А унитаз… Ну так! Я, к твоему сведению, великий Туалетный Утенок! Во втором поколении! От волнения у перерожденного задрожал голос, так что он поспешил нагородить всякой несусветной чуши, да погромче. Ввязался на свою голову! И убегать сейчас нельзя — для них его спина вполне может показаться целью поинтереснее, чем беззащитная кошка. Наваляют. А если тихо и мирно попросить прощения? Гордость в ущербе, зато жопа целая. — «А может, это мой шанс?» — вдруг подумалось Футсуу. — «Ворвусь сейчас в этих троих, да пробужу чакру, пока они меня бить будут. Хотя, скорее всего, пробужу я в них желание оставить меня калекой.» С тоской подумав об уроне для гордости, переродившийся посмотрел на кошку. И не смог больше думать о сдаче. В конце концов, он что, реально должен вот так вот все это оставить?! — Ну, как хотите, — вздохнул двадцатитрехлетний парень в теле шестилетнего малыша. — В конце концов — герой погибает лишь однажды, а вот трус — всю жизнь! Забив такой громкой фразой свой страх куда подальше, Футсуу ринулся вперед. Атаман Инузук, довольно рыкнув, бросился к нему навстречу, но не рассчитал маневра. Он, вероятно, думал, что глупый бесклановый мальчишка бросится прямо на него, но Футсуу кувырнулся по земле в тот самый миг, когда Тоджи попытался его схватить! Мгновение боли в содранных коленках, и, уже в следующее, переродившийся оказался рядом с двумя «держателями». — Гады вы! Не придумав ничего умнее (не морды же им, пятилетним, бить), Футсуу схватил обоих за одежду и рванул всем весом, опрокидывая обоих на себя! Фокус, быть может, и не удался бы, если бы эта парочка прочно стояла на ногах, а под их руками не билась кошка. Но все прошло гладко, и уже в следующую секунду до ушей Футсуу донесся радостный визг сбежавшей зверины. А потом началась возня. Физкультурой переродившийся занимался, почти с трех лет, для того, чтобы однажды, пробудив чакру, иметь как можно большее количество физической составляющей энергии. Однако, прямо сейчас все тренировки пригодились и так — он был явно сильнее всех троих хулиганов. Осознав это, и получив, к тому, пару раз кулаком по носу, Футсуу стал уверенно молотить мелюзгу, постепенно отогнав их от себя. За всем этим перерождением он как-то и упустил из виду, что шестилетние детишки — все еще шестилетние детишки, и их драки на драки взрослых похожи мало. Да и опыта у хулиганов пока маловато. Слабаки! А он так переживал! Зря он так подумал, конечно. Потому что карма тут же показала ему огромный кукиш, а тот самый «главарь» по имени Тоджи резко впечатал свой кулак в живот Футсуу! — Ур-род! — шмыгнул носом Инузука, добавляя задевшему его до того обидчику еще удар. Двое оставшихся тоже подскочили и теперь схватили переродившегося так, что у того заскрипели кости. — «Чакра!» — пронеслась в голове жадная мысль. — «Они же сейчас используют чакру! Я даже пошевелиться не могу!» Широко распахнутыми глазами Футсуу смотрел, как широко замахивается накачавшийся чакрой Тоджи, получившийся совсем не детскую силу. В этот момент переродившийся молился провидению, бегло бегло повторяя про себя свое желание: — «Чакра, чакра, чакра, дай мне чакру!» БОМ-М-М-М! Футсуу удивленно вздрогнул — звук родился не в его ушибленной голове. Инузука застыл, не доведя кулака до скулы противника. Двое других тоже замерли, ослабив хватку. Но пленник не пытался бежать. Вместо этого он напряженно вслушивался. Неужели это… БОМ-М-М-М! — Биджу! — ругнулся прерванный Тоджи и от души заехал Футсуу по физиономии, но уже обычным ударом, без чакры. — Бежим, Имимари, Лао! На площадь! Что-то случилось! Бросив помятого переродившегося на землю, хулиганы быстро умчались прочь. БОМ — прозвенело в третий раз и измотанный дракой Футсуу задумался. В прошлый раз общий колокол Конохи звучал, когда объявляли новость о перемирии со Страной Земли. Было это всего лишь три недели назад. Его вообще установили только в эту войну, чтобы созывать жителей на главной площади и вещать важнейшие новости. Настолько важнейшие, что за все три года войны он звучал лишь трижды. А теперь, вот, еще один раз. Да в самый подходящий момент! Неужели война закончилась? Придя домой, Футсуу узнал, что война действительно закончилась. И об этом сегодня объявил тот, по ком общий колокол Конохи звонил четвертый раз за все время. — Четвертый Хокаге — Минато Намиказе, сын! — гордо потрясал бутылкой Куро Каэда. — Первый бесклановый Хокаге! И драная война окончена! — Не ругайся при ребенке! — одернула его Тами и критически осмотрела сына. — Футсуу Каэда, а где. Ты. Был?!