Призыватель

Прошел еще год, и Футсуу отпраздновал свои семь лет в кругу семьи. Женившийся дядя Хизаши впервые принес в дом сестры свою новорожденную дочку. — Не плачь, Сакура-чан, будь веселой, как твой папа, но не такой же пьяной, пожалуйста-а-а… — тоскливо заговаривал девочку именинник, которому пришлось «ненадолго» подержать девочку в руках. Он даже вышел на крыльцо дома, чтобы двоюродная сестрица глотнула свежего, не испорченного перегаром, воздуха. Ну, вдруг поможет? — Сакура-чан, Сакура-чан, ля-ля-ля… — унылая песенка никак не желала отвязываться от сознания. — Будь умницей у старшего братца и обязательно станешь шиноби. Шиноби-и-и-и… — Между прочим, поешь ты отвратительно, — объявила ему темнеющая улица знакомым девичьим голосом. — Хаяно, — именинник приветливо улыбнулся давней подруге. — Редко тебя увидишь. — Я занята, — важно пожала плечами десятилетняя девочка, выходя из-за кустов. — Учусь в школе. Папа сказал, что лучшие выпускники будут работать в новом отделе дознания. Между прочим, это как быть юхеем в местной полиции. Очень престижно. — Я рад за тебя, Хаяно, — тут же помрачнел мальчик и снова начал напевать. — Гроза преступности — Хаяно-о-о, разговаривает страно-о-о… Между прочим, между прочим, все мы, все мы, экхе!.. Девочка, сложив руки на груди, приподняла бровь и потопала по земле ножкой. — Восхитительно, — саркастично усмехнулась она. — Ну так что, певец мелкий, подарок дарить? Я, между прочим, месяц голову ломала! — О, дарящая! — шутливо взмолился Футсуу спускаясь по крыльцу. — Я надеюсь, это… Ладно, не буду портить сюрприз! Даже хнычущая Сакура на руках у мальчика затихла и с интересом посмотрела на девочку, достающую из заплечного портфеля подарок. Им оказался метательный кунай. — Мы с тобой всегда хотели быть шиноби, — Хаяно отвела взгляд. — И у нас у обоих не получилось. Если бы мне подарили такой — я бы в дарителя и швырнула. Но ты всегда был умным. Даже умнее меня. Я думаю, ты что-нибудь придумаешь… Эм. Вот. Поздравляю. Переродившийся тяжело сглотнул, смотря как десятилетняя девочка передает ему свои несбывшиеся мечты вместе с этой острой полоской железа. Они с ней и правда — два неудачника. Больше всех пыжились, больше всех изучали, а в итоге в шиноби так и не пробились. И она отказалась. Родители-шиноби и старший брат, грамотно используя слова и ситуации, убедили ее, что так будет лучше. А вот его убедить сложнее. Вернее — совсем уж невозможно. Никто не сможет его убедить! Кроме него самого. — Не подержишь Сакуру? — спросил он, чувствуя, как подрагивает голос. — О, а… как? — растерялась девочка. — Я ведь и сам понемногу стал убеждать себя… — тихо произнес переродившийся, показывая Хаяно, как правильно держать младенца. — Я еще очень далек, но уже то, что я придумываю другие варианты… Бандиты, правительство, бизнес… Может быть я пришел в этот мир, чтобы прославиться величайшим организатором… чего-нибудь? Или ученым? Ты даже не представляешь, сколько я бы, например, смог бы написать книг! Завороженная его словами, Хаяно уже держала Сакуру на руках. Ободряюще улыбнувшись, Футсуу обнял ее. — Спасибо, Хаяно, — гладя ее по голове, как младшую сестру, которой у него никогда в прежней жизни не было, произнес переродившийся. — Я обязательно что-нибудь придумаю. С того дня, с того подарка — Футсуу Каэда стал тренироваться еще усерднее. Он занимался физкультурой в любое свободное время, добавив к ней еще и технику метания куная. Дядя Хизаши и его жена — Мебуки, помогали племяннику, хотя и нехотя, потому что его родители просили их не подыгрывать детским фантазиям. Но Футсуу приглядывал за Сакурой, так что двое шиноби не могли не быть ему благодарны. Так прошло еще несколько месяцев. В принципе, переродившийся твердо шел по своему пути, но он был не из легких. Куро и Тами — мама с папой, воевали с сыном уже второй год. И второй же год терпели поражение за поражением. Футсуу рос гением, это признавали все и каждый, а потому двум простоватым работягам тяжело было его переспорить. К тому же, он и сыном был образцовым. И, в один из вечеров, ближе к ночи, они решили атаковать с этой самой позиции. — Ты должен помогать отцу, — в разгар спора вставила Тами. — Он у тебя ветеран войны, ему тяжело. К тому же, у тебя точно есть талант к этому. Скажи, дорогой? — Ты же гений, Футсуу, — серьезно сказал абсолютно трезвый Куро. — Вырастешь и будешь лучшим сантехником в Конохе! Да ты даже фирму откроешь, если постараешься! — Мама, у меня много талантов, — отрезал Футсуу с одной стороны. — Пап, я не собираюсь оставаться сантехником. И не делай такие глаза, эй! Как будто ты не понимаешь, что это — не предел моих мечтаний. — Ну, тут он меня сделал, — проворчал жене отец семейства и снова обратился к сыну. — Но пойми же и ты нас, Фусу, ну не станешь же ты шиноби просто так! Нет у тебя чакры, ну извини нас! Нет, а что — прости уж, великодушно, что у тебя такие простые родители! — Не нужно уж так заводиться, — вздохнул перерожденный, чувствуя, как его загоняют в угол. И это же, похоже, почувствовали родители. — Рада хоть, что ты не чураешься моей еды, о, Синь Неба! Прости уж, что Рикудо послал, то и на столе! — Ма-а-ам… — Быть сантехником — жизнь неблагодарная, но я всегда думал, что мой собственный сын будет видеть во мне полезного члена общества и мужчину, в конце концов! — Па-а-ап… — Мы слишком обычные для тебя! — Уж извини, что родился именно у нас! — Я — плохая мать! — Никчемный отец… — А НУ ЗАТКНУЛИСЬ! Тяжело дыша, Футсуу смотрел на родителей, но так разозлился, что не мог даже различить выражения их лиц. Все плыло перед глазами. Такой ярости он ни в одной жизни не испытывал. И, не придумав, что еще сказать, он только выбежал в ночь, не успев даже надеть ботинки. — Куда!.. — ринулась было мать, но отец остановил ее. — Дай сыну время, — хрипло сказал он, держа жену за руку. — Ему же тоже непросто. Может быть, ему даже тяжелее, чем нам… ******* — «Я просто поверить в эту чушь не могу! И откуда у них это только в голове взялось?! Они реально думают так?» Семилетний мальчик шел по темным улицам Конохи, стараясь сильно не попадаться на глаза. Комендантского часа в селении не было, но патрули ходили и всяких беспризорников ловили исправно. Обычных-то полицейских можно обмануть уверенным тоном и парой слов, но вот нарвешься на шиноби — и будешь тут же доставлен домой. Впрочем, шиноби не было особого дела до простых людей. — «Даже Хизаши относится к отцу так себе…» — подумалось Футсуу. — «Маму он еще любит, как сестру, а вот простой сантехник в его глазах…» Стоп! Мальчик запнулся и поднял голову к полной луне и задумчиво прошептал: — Это они не из своих голов выдумали. Это из моей… Мысли о неудачном рождении часто преследовали его. В прошлой жизни у него было все, чего можно пожелать, а в этой ему исполнилось семь лет, и у него нет ни взрослого красивого тела, ни образования, ни денег, ни даже шансов все это заполучить. Конечно, он был в некоторой депрессии с тех пор, как осознал, что в новой для него жизни, где есть чакра и чудеса, он лишен всего удивительного. И путь его — становиться лучшим сантехником Конохи… — Но они не виноваты, — решил для себя мальчик. — И я должен сказать им! Он круто развернулся, тут же почувствовав боль в босых пятках, и припустил домой. Отошел он уже далековато, но зато будет эдакая получасовая пробежка перед сном. Он придет домой и скажет им… — Р-Р-Р-РО-А-Р-А-Р-ГРХМ! Донесшийся откуда-то неподалеку, чудовищный рев на мелкие клочки разорвал сонную ночную тишину Конохи, а вслед за ним по селению прогремел сокрушающий перепонки грохот! Футсуу обернулся и увидел, как крыши зданий в паре дворов от него разлетаются в щепки, и волна их разрушения на бешеной скорости несется к Горе Хокаге. У самой горы вспыхнуло желтым, и разрушение мгновенно остановилось, но где-то за пределами селения сразу же грянул взрыв. — Р-Р-Р-Р-Р-А-А-РГРХ-ГРА-А-А! Побледневший перерожденный икнул, даже не почувствовав, как по правому уху тонкой струйкой течет кровь. В километре от него возвышался над домами исполинский лис с кучей хвостов. И пускай Футсуу никогда не видел это чудовище, но даже по одним ругательствам в этом мире он знал, что оказалось перед ним. Девятихвостый демон-лис. Биджу. Смерть. ******* Он бежал не оглядываясь, петлял между улочками, как только видел, что проходы заблокированы. Футсуу не терял головы и рассудил грамотно — затаиться и ждать спасения — не выход. Громадина Лиса бушевала по правую сторону от его пути, но безопасно отдалиться от Биджу не выходило — тот двигался слишком хаотично, чтобы можно было придумать маршрут для побега. Поэтому мальчик и бежал, куда бежится. Пару раз его окликали, немало шиноби пробежали мимо него, но он не останавливался. В его голове набатом бились две главные мысли: — «Нужно найти родителей, нужно успеть их найти и увести! Это нападение… Биджу тут не просто так. Он может разрушить всю Коноху! Но… возможно, это мой шанс!» Бегущий мальчик, несмотря на тяжелое дыхание, осклабился. В нем всегда была вера, что если жизнь подкинет ему невыполнимую задачу, она же обеспечит его и инструментом для выхода из ситуации. Не бывает тупиков на его дороге! — Вот Биджу, все-таки бывают, — выдохнул он, оказавшись в небольшой западне. Ринувшись назад из тупиковой улочки, он повернул, было, налево, но в здание, которое там стояло, секундой позже прилетел человек. Да так прилетел, что бетонный дом с деревянной крышей развалился на куски! Демон швырнул шиноби. Там уже все мертвы. Уставший, но не собирающийся сдаваться, Футсуу дернулся в другую сторону и очень скоро оказался на совершенно незнакомой улице. Но одно было понятно точно — она одна из центральных. Бегущих, как и он, людей было много, но не настолько, чтобы создавать толчею. Взрослые несли детей, мужчины помогали старикам, а женщины поддерживали друг друга. Все кричали, шумели, но различимым среди всего этого гомона было одно слово: — Убежище! Немногочисленные шиноби, корректирующие передвижения гражданских, на все лады кричали об убежище дальше по улице. У них не было времени вести за ручку — тут и там случали обвалы, локальные землетрясения, взрывы и катастрофы. На всех рук не хватало. — Не плачь, Саске. Переродившийся повернул голову. Устало качающийся мальчик (почти его ровесник) с трудом держал на руках младенца и тихим голосом, даже, казалось, не пытаясь перекричать весь разрушительный шум этой ночи, увещевал брата успокоиться. — Тише-тише… Все нормально… Футсуу задумался, заметался даже, не зная, как поступить, но Небо, как это часто бывает, все решило за него. Под еще один рев Девятихвостого, в дом, на противоположном конце улицы ворвался огненный шар. Удар этот можно было сравнить в попаданием какой-нибудь ракеты — по крайней мере, ничего мощнее этого Футсуу ни в одной из жизней не видел. Здание взорвалось осколками и тут же стало оседать, погребая под собой неудачников, которые оказались поблизости. И четыре тяжелых камня, тем временем, полетели в истощенного мальчика и его брата. — «Это не мое дело…» — мир будто замедлился, пока Футсуу бежал, механически переставляя ноги. — «Хотя несколько месяцев назад я так же держал Сакуру. И, если подумать, эти камни я бы смог раскидать, будь у меня чакра.» Он улыбнулся и… отбросил черноволосого паренька прочь! — «Вернее — когда она пробудится у меня, я смогу!» Безумная мысль и безумный поступок. Видимо, за годы, проведенные ребенком, он-таки сошел с ума. Может быть он и помешанный, может, он просто не собирается жить в мире магии без магии. Возможно, он просто не желает быть причастным к смерти младенца и защищающего его брата. А может быть он и правда знал это? Знал, что ни за что не умрет здесь. Потому что он слишком упрямый, потому что он особенный, потому что он!.. Но ничего не произошло. И когда наступил момент, в котором Футсуу никак не мог бы не то, чтобы увернуться, но даже и выжить, после попадания по нему всех этих камней, он осознал это. Он не избранный. И переродился не для великих дел, а просто так. И умрет тоже просто так. Ничего он так и не добился. — Биджу… — выдохнул мальчик. А перед ним песком разлетелись по ветру все четыре тяжеленных валуна. В один миг, он и не заметил, как все произошло. Но теперь перед его носом несокрушимой защитой встала спина в жилете шиноби Конохи. — Эй, смельчак, ты в порядке? — резко развернулся к нему высокий молодой мужчина. Это был представитель клана Хьюга — Футсуу знал, что только у них есть такие белесые глаза, называемые Бьякуганом. Статный и аристократичный воин даже не запыхался и сейчас с интересом разглядывал ребенка перед собой, выпучив глаза со вздувшимися венами так, что становилось жутко. — Я… нормально, — язык шевелился во рту вяло, хотелось просто упасть и разрыдаться. — Он спас нас, — тихо, но твердо, произнес мальчик за его спиной. — И вы — тоже, Хьюга-сама. Позвольте узнать ваше имя. — Хизаши Хьюга к твоим услугам, Итачи Учиха, — изобразил легкий поклон их спаситель. Перерожденный удивленно оглянулся. Что? Этот мальчик — Итачи Учиха? Тот самый Итачи — сын главы клана и его наследник?! — Вашей охраны не видно, — заметил Хизаши. — Они отстали, когда пытались задержать Биджу, — Итачи прижал брата к себе. — Вы проводите нас? — К сожалению, я вынужден отказывать обычным просящим, — Хизаши хмуро посмотрел туда, где бесчинствовал Девятихвостый. — Но ведь ты — наследник клана-основателя. Я провожу вас. Только позвольте мне по дороге помогать остальным. — Мы вам поможем, — с готовностью кивнул Итачи и повернулся к Футсуу. — А как твое имя? Я обязан тебе жизнью не меньше. Перерожденный только выдохнул.