Призыватель

До убежища добирались с трудом. Примерно за полкилометра до места, Хьюга Хизаши оставил Футсуу и Итачи с Саске одних, бросившись помогать гражданским. Девятихвостый был уже далеко позади, но разрушения, творимые им, достигали даже самых дальних уголков селения. Мальчишки двигались осторожно, вместе со всеми беженцами, стараясь не оступиться, не упасть, не попасть под обвал и просто не быть затоптанными. Ведь люди бежали, люди кричали, люди выли от бессилия и умирали. Кровавая ночь. По настоящему ужасная. Итачи, на руках которого уставший плакать Саске только глухо постанывал, смотрел на окружающий их ужас спокойно, почти безразлично. Побледневший Футсуу, куда тяжелее переносивший смрад горящего человеческого мяса и эти сводящие с ума крики, мог только удивляться и завидовать такой отрешенности. А потом Итачи, вдруг, произнес: — Слабаки… Сказано было так просто, что даже презрением это уже нельзя было назвать. Слишком низки были окружающие в глазах совсем еще мелкого мальчишки. — А ты сам-то? — угрюмо заметил переродившийся, задетый таким отношением. — Хоть и имеешь чакру, но бежишь. И умер бы там, если бы не… Хьюга. — Я бы умер, если бы не ты, — все с тем же ледяным спокойствием отозвался Учиха. — Хьюга видел все Бьякуганом, но он видел слишком много, чтобы разбираться в каждом отдельном случае. Когда в меня с Саске летели камни, он, я уверен, только мельком пожалел, что не сможет спасти всех. Он искал кого посерьезнее. А потом заметил твой рывок. И уделил чуточку больше внимания нашей ситуации. Поэтому узнал меня и пришел на помощь. Вот почему он сделал это в самый-самый последний момент. Футсуу подвис, переваривая информацию. Если так посудить… в словах мальчишки есть смысл. В соседнем от них дворе закричала женщина. Она кричала имя. Имя своего ребенка. — Так какое ты имеешь право так говорить?! — разозлился пуще прежнего переродившийся. — Тебя от смерти спас такой же, как они! — Как они? — вот теперь Итачи поднял брови, показывая, что удивлен. А потом покачал головой. — Ты не такой же. Даже если у тебя совсем нет чакры. Посмотри вон туда. Тому парню тринадцать лет. Он заливается слезами и сидит на месте, пока его пытается поднять его мать. А у него сломана нога. — И что? Я бы тоже плакал. — Нет. Ты бы полз. Но посмотри на его плечо. Там протектор. Он — шиноби. А его мать — нет. Футсуу присмотрелся, и увидел то, о чем говорил ему мальчик. Молодой шиноби не мог подняться. От страха и жалости к себе он ушел в себя, пока его мама пыталась поднять сына, то и дело косясь на здание рядом. Здание было целым. Но в эту ночь это было слишком слабой гарантией от того, что оно не обрушится на них всем весом. — Когда ты меня спас, я вывихнул руку, — продолжал, тем временем, Итачи. — Чтобы закрыть голову Саске. И я продолжаю нести его. И иду сам. Ты не заперся в каком-нибудь подвале и не убежал в кусты. Ты уходил от Лиса и спас меня по дороге. А эти… Они даже не понимают главного правила в этом мире. Поэтому они слабаки. — И что это за правило? — все еще подозрительно, но уже не зло, спросил Футсуу. — Важна лишь сила, — твердо ответил Итачи. — И, если ты силен, ты сможешь не только выживать в подобной ситуации. Ты сможешь защитить тех, кто дорог. Внезапно, земля задрожала, но не так, как раньше. Теперь ее сотрясало конкретно, будто из-под нее пыталось вылезти огромнейшее чудовище и присоединиться к Биджу в его безумстве. Но это быстро прошло. А потом до людей дошел крик одного из шиноби, прикрывавшего отход гражданских: — Это… Это Четвертый Хокаге! Его Призыв! Лиса держат! Мы спасены! Ур… Он исчез! Повторяю, Четвертый Хокаге перенес Биджу прочь! — Как я и сказал, — Итачи остановился и, не мигая, смотрел на черное, закопченное небо над головой. — Сила определяет все. Футсуу тоже стоял там. И внутренне соглашался с философией маленького Учихи. Но что ему делать, если он лишен сил? ************** Казалось, ужасная ночь никогда не кончится. Никогда больше из Конохи не уйдут страх, смрад, гарь и крики. Но так только казалось. Уже через несколько дней большинство завалов были расчищены, почти все живые найдены и практически все функции селения восстановлены. В эти дни переродившийся впервые порадовался, что он — еще ребенок. Его не заставляли помогать шиноби с раскопками, не грузили работой. Когда Итачи попрощался с ним, уйдя к своим сокланавцам, сотрудники убежища устроили его в удобном месте и оставили в покое. На второй день нашлись родители. — Фусу! — в слезах бросилась на него мать. — Сынок! — упал рядом на колени резко постаревший отец. — А-ага, — переродившийся растерянно переводил взгляд с одного на другого родителя и чувствовал, как глаза наполняются слезами. — Мама… папа… Он обнял их и окончательно почувствовал связь. Он помнил, что семь лет назад у него были другие родители. И он тоже любил их. Но… Тами и Куро Каэда — здесь и сейчас — никого роднее их у переродившегося не было. — Ох ты! — вздохнул Тами и начала осматривать сына. — Ты не ранен, милый? Ох, как же мы испугались за тебя! — Мать волновалась, — оживающий, прямо на глазах, отец подмигнул сыну. — Я-то знал, что нашего парня такой штукой, как Биджу, не проймешь! — Бросался в каждый дом, — шмыгнула носом жена. — Кучу народу спас, все тебя искал. — Главное, что живы все… — хрипло сказал справившийся с эмоциями Футсуу. — А… Что у вас… с руками? Он только сейчас заметил, что руки, да и вообще вся кожа родителей, черные от копоти. И эта чернота скрывала под собой немало ссадин, царапин и даже натуральных ран. — Главное, что живы все, — отмахнулся словами сына Куро. Но переродившийся уже стиснул зубы. Вот же! Такое дерьмо случилось, а он НИЧЕГО не мог сделать. Никогда раньше… Ни, даже, в той, другой жизни… Его близкие не страдали, а он не был бессилен. Это просто не укладывалось в его голове. — Будь я шиноби… Слова вырвались сами по себе, и мальчик тут же прикусил язык. А потом дал ему волю, вспомнив о своих последних мыслях, перед началом катастрофы. — Вы тут совершенно ни при чем! — поспешил заверить он родителей. — Какой я есть, такой и есть. Спасибо, что вообще воспитываете меня. Я знаю, я — тот еще сыночек. Но! Я буду шиноби! Я уже решил это! И пообещал. Пообещал Хаяно, пообещал Итачи. Теперь и вам пообещал. И пускай это будет что-то безумное. Я все равно буду! Он решился взглянуть на старших Каэда только спустя три секунды молчания. И облегченно выдохнул — в глазах родителей стояли слезы, но на губах цвели улыбки. — Мы с твоей мамой еще никогда в жизни не давали столько клятв, как вчера ночью, — дрожащим голосом сказал Куро. — В числе прочего, мы пообещали поддерживать тебя. Всегда и везде. Ты действительно самый необычный ребенок в нашей жизни. Потому что ты — наш ребенок. Ты — наш сын. И поэтому мы любим тебя. И поэтому мы будем с тобой. — Мы тебя очень любим, Фусу, — снова обняла его Тами, а отец семейства обнял их обоих. — Мам, пап… И я вас люблю. ********* Коноха была восстановлена приблизительно за месяц. Этот срок казался нереальным для переродившегося, своими глазами видевшего ночь ужаса, но с фактами спорить не приходилось. Да и объяснялось все одним словом — шиноби. Пользователи чакры голыми руками поднимали тяжести, для которых, в прошлой жизни Футсуу, понадобился бы кран. Они передвигались быстрее автомобилей и нуждались в гораздо меньшем отдыхе, чем обычные люди. И они возвращали своему дому прежнее величие. Но кое-что им было не восстановить. Было официально объявлено о возвращении Третьего Хокаге на свой высокий пост. Четвертый Хокаге, вместе со своей женой, героически погибли, защитив Коноху от чудовищного Девятихвостого Лиса. По дате их смерти, в память об их жертве, был установлен день скорби. Но этот день у всех и так остался бы днем скорби. Почти каждый потерял близких или родных. Детские дома были переполнены, как и кладбища. Подруга Футсуу — Морино Хаяно, осталась без родителей, и теперь лишь ее старший брат — Ибики, заботился о ней. У Итачи (хотя его другом переродившийся бы не назвал) погибла бабушка и куча соклановцев. Сам Футсуу благодарил, как это тут принято, Великое Небо, что не потерял своих родных. И семья дяди Кизаши осталась цела. Но у него были другие причины для уныния. Каэда Куро и правда многим помог в ночь Нападения Девятихвостого Лиса. Столь многим, что получил официальную благодарность от Хокаге и награду. На короткой аудиенции с самим Третьим, простой сантехник попросил великого Профессора организовать его сыну обследование медицинскими техниками. — Как могу я проигнорировать такое желание? — вскинул брови Хокаге. — Ваш сын, Куро, должен быть примером стойкости и целеустремленности. Если он станет учеником Академии, я лично поприветствую его в ней. Но Футсуу не стал. Первое же обследование показало отсутствие у мальчика хоть каких-то намеков на Систему Циркуляции Чакры (сокращенно — СЦЧ), без которой становление шиноби попросту невозможно. — Так определило Небо, — покачал головой немолодой ирьенин — шиноби-медик, закончив обследование ребенка. — СЦЧ у мальчика нет. — Но… неужели ничего нельзя сделать? — подавленно спросил Куро, сидевший на обследовании вместе с сыном. — В смысле… мы не богаты, но… Докт… Шиноби-сама… Прошу вас… — Вы немного не поняли, — вздохнул медик. — Система Циркуляции Чакры — это как желудок. У шиноби она просто есть. Причем, вопреки расхожему мнению, с рождения. Просто проявляется позднее — годам к трем-четырем. Чакра — смешение духовной и физической энергий. М-м-м… вы же сантехник, верно? Вот представьте, что энергия, это вода. Духовная энергия — холодная вода, а физическая энергия — горячая. Вода теплая и будет чакрой. Но ведь теплая вода из-под крана не просто так бежит… — Нужен смеситель? — быстро догадался Куро. — Именно так, — кивнул ирьенин. — Только, в нашем случае, Система Циркуляции Чакры будет не только смесителем духовной и физической энергий, но и их отражением. У шиноби она находится вот здесь, — он указал рукой себе в живот. — Но если вы меня вскроете, вы ничего не обнаружите. Потому что СЦЧ присутствует в нашем мире лишь наполовину. А другая половина ее — духовная. — Я ничего не понял, — честно признался Куро на этот раз. Простоватый сантехник был слишком далек от этих материй и энергий. Зато его сын все понимал, это было видно опытному ирьенину по взгляду. И этот же взгляд упрямо твердил, что мальчик не отступится. — Клан Хьюга придерживается более старой теории, — заметил ирьенин. — В которой говорится, что СЦЧ есть у всех, но шиноби используют его в десятки раз мощнее, чем обычные люди. В свете последних достижений медицины, эта теория не выдерживает критики, но они все еще упрямо цепляются за нее. И проводят исследования. Может быть… я направлю им письмо? Все же, вы тут по приказу Хокаге. К Хьюга Футсуу пошел один, без отца, немного робевшего перед белоглазыми шиноби. Тем более, что принять мальчика Хьюга согласились все в той же больнице, которая находилась недалеко от дома. Дома, кстати, нового. Старый Лис сломал. Повезло еще, что страховку в этом случае полностью взяла на себя Коноха и шиноби. В этом отношении политика Третьего и Четвертого Хокаге была жесткой — обычные люди не должны страдать от разборок пользователей чакры. И, к своему вящему разочарованию, Футсуу пользователем чакры не являлся. Что еще раз подтвердил белоглазый специалист. Его теория и правда отличалась от точки зрения прошлого ирьенина, но рабочую СЦЧ это переродившемуся не дало. Домой он шел злым и упрямым. И если бы злодейка-судьба посмела сейчас еще раз вильнуть перед ним задницей, он бы не постеснялся и стальной хваткой уцепился бы за нее зубами. — «О, Небеса, либо напиться, либо по роже кому съездить!» — думал он, бредя мимо тренировочного полигона шиноби. — «А лучше — и то, и то.» И тут же, до его ушей донесся кошачий визг, вперемешку со злыми голосами. — «Почти как год назад!» Футсуу без раздумий бросился на полигон, с которого послышался шум. Сейчас ему просто необходимо выпустить пар, так пусть это будет драка! В прошлый раз он проиграл, но уж теперь он подрос, да и опытнее стал. Если даже это будут те самые Инузука, он им покажет! И на полигоне действительно собрались Инузука, аж целых четверо. И они снова гоняли кошку. И, даже, похоже, что ту же самую! — Ну, Небеса, похоже, что мольбы вы мои услышали! — задорно воскликнул Футсуу, отвлекая пацанов от кошки. — Теперь послушайте их! Инузука не ответили, только как-то странно прищурились и расступились так, чтобы взять в треугольник парня, держащего кошку. Именно к нему и побежал переродившийся, на ходу прикидывая, кого на самом деле лучше атаковать первым. Видно же, что его ждут. Но все оказалось куда запутаннее. Когда до ближайшего Инузуки осталось три шага, все хулиганы просто… лопнули, растворившись в облаках белого дыма. А на их местах остались самые настоящие коты! — Я — Кошка, — подняла лапу та, что была слева. — Э-э… — «не-растерявшись-ответил-ей-Футсуу». Стоящий рядом с «пойманной» кошкой, по центру, кот даже носил небольшие очки. Он и кашлянул, натурально по-человечески, привлекая к себе внимание. — Молодой человек, можно вас на пару минут? Мы уже год готовили эту встречу. — Э-э… год? — все еще не пришел в себя переродившийся. — Более, или менее, — кивнул головой кот в очках. — С того самого дня, как вы спасли Некорай от смерти. Или чего-нибудь похуже. Такая услуга в наших кругах считается неоплатной. — А Некорай, это… — Футсуу посмотрел на сине-серую кошку, которую спас от Инузука в день инаугурации Четвертого Хокаге. Он смутно помнил этот день. А вот она, похоже, помнила его слишком хорошо. — Я лично благодарю тебя за спасение, — звонким голосом произнесла Некорай и подошла к нему. — И я могу помочь тебе. Я знаю, чего ты хочешь.