Волшебные огни [Fairy Lights]

31 декабря       Аарон был немного пьян.              Он не ожидал, что так скоро снова окажется в Шарлотте, но вот они здесь. Ники и Эрик уехали в Германию за день до этого, и теперь они все были здесь. Нил оплатил шикарный спа-отдых для семьи Кевина и попросил Би и Эбби присоединиться к ним. При любых других обстоятельствах Аарон был бы в бешенстве. Знакомство ваших родителей с семьей вашего партнера и так было нервным переживанием. Тем более, что все происходило так быстро. Но, на удивление, он не почувствовал ни капли стресса по этому поводу.              Би и Эбби отправили несколько фотографий в групповой чат с родителями Кевина, и они явно веселились и ладили. Не то чтобы Эбби и Би не любили родителей Кейтлин, но с ними никогда такого не было. Никогда не было так легко.              Этим вечером Нил устраивал новогоднюю вечеринку в своей шикарной квартире.              Проход в спальню Нила Аарону был заказан. Что только больше сподвигло Аарона к тому, чтобы сосаться с Кевином во всех возможных местах, где им могло сойти это с рук. То, что это бесило Нила было просто приятным побочным эффектом.              Так что, да, Аарон, возможно, отсосал Кевину в ванной Нила, и он обкончал всю руку Кевина, прижатый к стене в гостевой спальне Нила. А Нил, который считает, что может указывать, где кому трахаться, может пойти и трахнуть сам себя.              Оглядываясь назад, он, возможно, уже давно был пьян. Не помогало и то, что он всю ночь наливал себе виски из богатой коллекции Нила. Аарон танцевал, прижавшись спиной к Кевину, запрокинув голову, а Кевин наклонялся, целуя его в шею. То, как Кевин раскачивал их, наполняло голову Аарона тихим гулом. Он начал подозревать, что никогда не насытится Кевином.              — Детка, хочешь уйти отсюда? — низкий шепот Кевина на ухо сводил Аарона с ума.              — Что, тебе до этого не хватило? — насмешливо спросил Аарон.              Он знал ответ. Они все еще находились в той приторно-сладкой фазе своих отношений, когда этого всегда было недостаточно. Одно прикосновение способно вызвать искры, один поцелуй способен превратить их в лесной пожар. Если быть честным, Аарон никогда не проходил этот этап с Кейтлин. У них это всегда было медленно и нарастало постепенно. Но Кевин… Кевин ворвался в Аарона, как летняя буря, и Аарон вообще не хотел, чтобы это заканчивалось.              — О, детка, ты знаешь, что меня хватит на еще один раунд в любое время, — Кевин небрежно и влажно поцеловал его в шею.              — Но я не это имел в виду. Я просто хочу немного побыть наедине со своим парнем, — Аарон схватил Кевина за запястье и потащил через комнату к двери на крышу.              Дом Нила был эксклюзивным комплексом для богачей, и у Аарона возникло ощущение, что этим вечером квартира Нила была единственной, где находились люди. Остальные богатеи, должно быть, уехали на свои вечеринки для богатеев на яхтах или в стеклянных горных коттеджах с джакузи или чем-то еще. Кевин включил садовый обогреватель и посадил Аарона к себе на колени на мягком диване у бассейна с подогревом.              — Я думал, мы здесь не для секса, — сказал Аарон и ухмыльнулся.              — Жалуешься?              — Нисколько, — Аарон обхватил лицо Кевина и поцеловал его томно и медленно, и его ни капельки не волновало, что они пропустят обратный отсчет.              Кевин отстранился и провел кончиками пальцев по щеке Аарона.              — У меня есть для тебя кое-что, — он откинулся назад и вытащил из-под дивана маленькую красную коробочку, перевязанную лентой.              — Рождество уже прошло. И мы условились: никаких подарков.              — Это не совсем подарок. Ну, может быть, немного, — Кевин поцеловал его в лоб. — Просто открой.              Аарон потянул за ленту и открыл коробочку. Это был простой черный планнер.              — Хм. Полезно, — Аарон ухмыльнулся.              Кевин закатил глаза.              — Полистай.              Аарон начал листать. Он просмотрел несколько страниц и нашел небольшие заметки, написанные Кевином.              22 февраля, заказ столика в ресторане в Берлингтоне на день рождения Кевина.              Выходные заняты каждые несколько недель. Выходные после дня рождения Аарона отмечены как «Париж».              Пара билетов на самолет распечатаны и спрятаны между страницами. Лето. Бали.              Что за нахуй?              — Кевин.              — Я просто хотел… я хочу, чтобы ты знал, что это очень реально… очень серьезно для меня. Я просто… я хочу этого, Аарон. Я хочу, чтобы это работало. Я знаю, что мы можем это сделать. Я никогда не был так уверен ни в чем в своей жизни, и я просто хочу, чтобы ты это знал.              Аарон подскочил и поцеловал его. Его руки обвились вокруг шеи Кевина, и он держал его так близко, что ощущал сердцебиение кожей. Алкоголь в крови затуманил его разум, но Аарон подозревал, что это было постоянное состояние, когда Кевин был рядом с ним. Это было нормально. Ему нравилось это чувство.              — Детка, — Аарон целовал его щеки, лоб, каждый дюйм кожи на красивом лице. — Нет никаких причин для опасений. Я не изменю свое мнение.              — Я не… я не опасаюсь, — сказал Кевин.              Но так оно и было. Аарон мог видеть это сквозь его притворное спокойствие. Кевин боялся, что Аарон откажется от них, потому что это будет трудно. Но Кевин был не тем, от кого Аарон мог отказаться. К тому же, он, блядь, учился в гребаном медицинском институте, трудности не могли его напугать.              — Я не передумаю, — прошептал Аарон в губы Кевина.              — Я знаю, — Кевин не поднимал глаз.              — Кев, посмотри на меня, — Аарон зарылся пальцами в волосы Кевина.              Обратный отсчет начался, если можно было судить по ритмичному выкрикиванию слов в квартире, которые Аарон не мог расслышать. Он снова поцеловал Кевина. Тот был таким хрупким и сладким, нежным, как будто сделан из стекла. Аарон отстранился и посмотрел в эти великолепные зеленые глаза, и мир замер.              — Я не передумаю, детка.              Кевин вздрогнул. Он затянул Аарона в глубокий всепоглощающий поцелуй, и крики и аплодисменты в квартире достигли своего апогея. Кевин разорвал поцелуй и улыбнулся Аарону в губы.              — С Новым годом, любимый.              — О, смотри-ка, мы пронесли эти отношения в следующий год, — сказал Аарон и усмехнулся.              — Ты такой придурок, — Кевин рассмеялся.              Они упали на диван, погрузившись в мягкий смех и небрежные поцелуи, и Аарон знал, что это было единственное место, где он хотел быть прямо сейчас.              Он схватил планер с того места, где уронил его на пол, вытащил спрятанную в нем ручку и открыл раздел «Заметки».              — Что ты делаешь? — спросил Кевин.              — Новогодние обещания. Список дел. Как хочешь это называй.              — Реально? Вот прямо сейчас?              — Мхм, — сказал Аарон и нацарапал строчку.              Трахнуть моего парня на крыше.              Кевин взглянул на заметку и покраснел.              — Я мог бы помочь с этим, — сказал он и целовал Аарона, пока тот не провалился в мягкость подушек.              ***              Сегодня Эндрю планировал целовать Нила до потери сознания. Он прижал его к подоконнику, целуя в шею, и Нил практически извивался под его руками.              — Эндрю, — как молитву прошептал его имя Нил, — остальные заметят, что мы ушли.              — Тебя это заботит? — Эндрю прикусил его шею.              Нил зашипел, а затем рассмеялся.              — Не то чтобы. Но мы пропустим обратный отсчет. И фейерверк.              — Фейерверк.              — Мхм.              — Я могу устроить тебе фейерверк, — сказал он и поцеловал Нила, томно и медленно, его язык коснулся языка Нила и вытянул из него сладкие стоны.              О, Эндрю подарит ему фейерверк, так и быть. Они делали это впервые, но торопиться некуда. Эндрю не нужна была спешка, и Нил, казалось, был полностью всем доволен. Что только делало его еще более нереальным, и Эндрю ебать как ненавидел это.              Он медленно провел пальцами вниз по груди, очерчивая извилистые дорожки и задевая кончиками пальцев соски. Нил был в беспорядке. Эндрю был немного одержим тем, как легко тот разваливался в его руках.              Он задрал футболку Нила и стал целовать его грудь, затем ниже, пока не опустился на колени и не посмотрел вверх.              — Я хочу, чтобы ты кончил. Да или нет?              — Да, — сказал Нил.              Его голос был дрожащим. Его лицо раскраснелось, а руки крепко вцепились в край подоконника.              Эндрю спустил его штаны и боксеры и не стал терять времени. Он проглотил Нила, наслаждаясь прерывистым стоном. Спасибо за громкую музыку, потому что Нил был не таким тихим, как предполагал Эндрю. Это был приятный сюрприз.              Нил потянул Эндрю за волосы менее чем через две минуты в голодный поцелуй.              — Я хочу тебя тут. Хочу целовать тебя.              Эндрю подчинился. Он обхватил рукой член Нила и посмотрел ему в лицо. Каждое микровыражение Нила было чистым удовольствием. Эндрю нравилось наблюдать, как он вот так теряет контроль. Ему нравилось знать, что он был тем, кто мог заставить Нила чувствовать себя так.              — Эндрю, — промурлыкал Нил на ухо Эндрю.              Никогда раньше звуки не переворачивали мир Эндрю так, как сейчас. Он целовал шею Нила, покусывая мягкую кожу и нежно оставляя засосы.              За пределами комнаты гомон становился все громче. Но внутри существовал только маленький пузырь Нила и Эндрю. Эндрю медленно гладил его, смакуя каждый прерывистый вздох, каждый сдавленный звук имени Эндрю на губах Нила. Эндрю услышал, как начался обратный отсчет, но не собирался прекращать то, чем они занимались. В конце концов, он обещал Нилу фейерверк. Секунды спустя Эндрю поцеловал Нила у уха.              — Пять.              Нил застонал, и Эндрю ускорил темп.              — Четыре, — он провел языком по шее Нила.              — Три, — он обвел очертания ушной раковины и поцеловал висок. Блядь, от Нила так чертовски приятно пахло, что Эндрю мог кончить, просто находясь рядом с ним и вдыхая его запах в этот момент.              — Два, — Эндрю взял губами мочку уха.              — Эндрю… я… Эндрю.              — Один, — Эндрю притянул Нила за шею и поцеловал, его рука сжалась на члене Нила. Стоны, которые Нил заглушал его губами, были самым сладким, что Эндрю пробовал в своей жизни.              Нил чуть отстранился, ровно настолько, чтобы простонать его имя, а затем опустил голову и запечатлел влажный поцелуй на шее, приглушая новые стоны кожей Эндрю. Тепло разлилось по руке Эндрю, и он продолжал вести Нила через оргазм, пока тот не замер, тяжело дыша.              — Нил.              Нил поднял взгляд, и Эндрю внутренне растаял от выражения абсолютного блаженства на его лице. Нил улыбнулся и наклонил голову, пока их лбы не соприкоснулись.              — С Новым годом, — сказал Эндрю.              — Я почти уверен, что это не то, чем следует заниматься во время обратного отсчета.              — Кто сказал? Я обещал тебе фейерверк, разве нет?              Нил рассмеялся. Он не подталкивал Эндрю к ответной услуге. Они обсуждали это и Нил все понял с гораздо меньшим количеством слов, чем обычно требовалось Эндрю для установки правил. Он даст знать Нилу, когда будет готов, когда ему захочется большего, чем просто прикоснуться к Нилу.              Эндрю схватил коробку с салфетками с тумбочки и вытер Нила. Как только одежда Нила вернулась на место, он толкнул Эндрю на кровать и последовал за ним, ложась рядом и включая звездный ночник из галактик, танцующих на потолке над ними.              Нил повернулся на бок и провел пальцем по скулам Эндрю, по его носу, вниз к губам. Каким-то образом Нил нашел способ рассказать Эндрю что-то без слов. Эндрю не солгал, когда сказал, что не так хорош в словах. Это работало в обе стороны. Говорить что-то было нелегко, и нелегко было слушать слова. Но Нил сделал это проще. Нил говорил «ты красив», не произнося этого, и Эндрю слышал это каждой клеточкой своего тела.              Он провел костяшками пальцев по щеке Нила, глядя на его красивое лицо. Это было правдой. Нил не был чем-то, что Эндрю когда-либо думал, что он мог бы иметь. Что-то, что он заслужил иметь. И все же, вот он. Настоящий. Во плоти. Его сердцебиение уверенное под ладонями Эндрю.              Эндрю толкнул его на матрац и прижал руку к сердцу, позволяя ритму сердцебиения проходить вибрацией сквозь тело.              — Эндрю, — прошептал Нил.              — М?              — Ты мог бы… набить мне тату?              — Правда хочешь тату?              — Да.              — Тогда почему ты до сих пор не сделал?              Нил провел своими пальцами по пальцам Эндрю.              — Я никогда никому не доверял настолько, чтобы выдержать такие долгие прикосновения.              Эндрю сглотнул.              — Что бы ты хотел?              — Эмм… лису. И звезды. Как на твоем рождественском шаре.              Эндрю собирался убить его. Он не мог просто выдать такое, всколыхнуть Эндрю изнутри и вести себя так, как будто это ничего не значит.              Эндрю схватил маркер из стаканчика с ручками на тумбочке Нила и повернулся, чтобы посмотреть на него.              — Где ты хочешь?              Нил задрал футболку и указал на ребра слева. Следующие двадцать минут Эндрю провел, чередуя поцелуи с Нилом и рисование его звездной лисы медленными, легкими штрихами. Закончив, он сделал снимок на свой телефон и повернул экран к Нилу.              — Да, — слишком тихо прошептал Нил. — Я хочу такую.              — Ты смешон, — сказал Эндрю, потому что ни за что нахер он не скажет все то, что пришло ему в голову прямо сейчас.              Нил рассмеялся. Потому что он каким-то образом знал. Нил знал изнутри и снаружи саму душу Эндрю, и Эндрю понятия не имел, как он дошел до этого. И объективно Эндрю знал, что это должно пугать. Но это не пугало. Ощущение того, что тебя знают, понимают, было похоже на мягкий летний ночной ветерок, на успокаивающее одеяло, на первый весенний день после холодной зимы. Эндрю опустился на матрац и поймал руку Нила в свою.              — Вернешься со мной в Берлингтон после этого?              — Да, — ответил Нил.              Эндрю не обернулся, чтобы посмотреть на него, но почувствовал улыбку в его голосе. Шарлотт. Берлингтон. Кого, блядь, волнуют места? Теперь это были Нил и Эндрю, и это делало места больше не значимыми, правда?