Сказка о прекрасной принцессе и хитроумном алхимике

*** Руи молча постоял перед дверью несколько секунд, будто о чём-то раздумывая, прежде чем протянуть руку и осторожно постучать. – Принцесса? Вы меня звали? – Да-да, Руи, входи! – раздался из-за двери звучный голос, и Руи, приоткрыв в двери небольшую щёлочку, бесшумно проскользнул внутрь покоев. Эму была в комнате одна, без Нене. Она сидела, с ногами забравшись на подоконник, и крутила в руках тарелочку с хлебными крошками, какой-то шелухой и кем-то надкусанным подсохшим пирожным. Лицо её, обычно весёлое и игривое, сейчас было тронуто тенью задумчивости; и Руи взволнованно приподнял бровь. – Принцесса Эму, что-то случилось? – М-м… Не совсем, – девушка отставила блюдце в сторону и, подтянув колени ближе к себе, уставилась ему в лицо беспокойным взглядом. – Руи, мне кажется, людям больше не нравятся пирожные. Руи удивлённо склонил голову и скрестил руки на груди. С чего бы это? – Что заставляет Вас так думать? Площадь как всегда полнится желающими, слуги едва успевают раздавать «Анну Павлову». По моей оценке, Ваша задумка популярна как никогда. – Да? – Эму бросила короткий взгляд в окно, на затянутое облаками небо, но мрачность с её лица никуда не ушла. Руи с тревогой закусил губу. – Но Шоске так долго ворчал, какая это бесполезная штука и как «людям всё равно нужно что-то есть», – Эму многозначительно развела руками, и Руи в задумчивости поднял руку к подбородку. – А сегодня они с папой обсуждали, как народ всё равно голодает и нужно что-то делать. Я не понимаю, почему, – девушка огорчённо надула губы, – пирожных же так много! Ты думаешь, они им разонравились? – О, принцесса, – Руи с заметным облегчением поднял руку к затылку и ласково улыбнулся. – Я думаю, Ваши пирожные по-прежнему радуют народ каждый день. Смею полагать, что принц имел в виду, что людям нужна и другая еда: к примеру, хлеб, мясо, рыба, м-м… – он на мгновение запнулся, – …о-овощи и всё такое. – Другая еда? – Эму чуть выпрямилась, и в её глазах, к искреннему удовольствию Руи, среди непонимания и печали проскользнула искорка интереса. – Оу, я понимаю! Мне тоже не разрешают есть одни только десерты каждый день. Чуть поёрзав и спустив обе ноги с подоконника, она спрыгнула на пол и, нахмурившись, поднесла два пальца к переносице. Руи горделиво поправил шляпу и положил руку на пояс, подбоченившись. – Руи, – Эму подняла на него напряжённый, но повеселевший взгляд. – А что, если… – К счастью, – Руи бесцеремонно перебил её и прикрыл глаза, с достоинством задрав голову. – Я как раз заканчиваю работу над новой разработкой, которая, я уверен, поможет Вам решить эту проблему. Я хотел, чтобы это стало для Вас сюрпризом — но, к сожалению, Ваш брат несколько меня опередил. – Раз-… работкой? – Эму замерла, чуть приоткрыв рот и глядя на Руи широко распахнутыми глазами. Тот довольно ухмыльнулся. – Верно. Под кодовым названием «Горшочек». Я взял за основу модификации «Булочницы», но значительно усовершенствовал их в плане разнообразия и производительности. Специальная ёмкость, которая с помощью представления образца необходимого продукта и смеси ряда химических элементов способна бесконечно воспроизводить данный образец, сохраняя его в памяти. Управляется голосовой командой, и… – Руи запнулся, увидев, как Эму наблюдает за ним с крайне заинтересованным лицом, на котором, впрочем, не отражалось и тени понимания, и виновато усмехнулся. – …Нужно сказать горшочку, например: «Горшочек, вари кашу!» — и он станет её варить без остановки. Как только хватит, нужно сказать: «Горшочек, не вари!» — и он остановится. И так с любой едой. – Ва-а-а-ау… – с восторгом протянула Эму, и на её лице расцвела та самая счастливая улыбка, вид которой приносил Руи столь приятное чувство покоя. – Совсем-совсем любую?! – Совершенно, – кивнул Руи с гордостью, но тут же чуть заметно пожал плечами. – Правда, она еще не совсем готова. Я собирался представить её Вам… – он поднял взгляд к потолку, что-то высчитывая, а затем опустил голову и снова утвердительно кивнул, – …завтра. Да, завтра в полдень. Вы сможете присутствовать на её открытии? – Руи! – неожиданно громко взвизгнула принцесса, и юноша рефлекторно поморщился, но всего на секунду. Эму скакала на месте, с восторгом хлопая в ладоши и попискивая от радости. – Руи, ну какой же ты чудесный!! И почему только папочка и братики этого не видят?! Я и подумать не успела, а ты раз! — и сделал!! И как мне только тебя отблагодарить?! – она подлетела к Руи и схватила его за руку, облачённую в перчатку, с упоением и признательностью заглядывая ему в глаза. Руи инстинктивно вздрогнул — но руку не отнял и только вежливо склонил перед Эму голову. – Как я уже говорил, принцесса Эму, Вашей улыбки для меня будет достаточно в качестве награды. Если позволите, я немедленно отправлюсь в лабораторию, чтобы закончить работу к сроку. Эму широко-широко улыбнулась и радостно кивнула. *** Руи сидел за столом без шляпы, в больших защитных очках, обложившись инструментами, и, не поднимая головы, что-то собирал. Рядом с его локтем на горелках побулькивали разноцветные светящиеся, дымящиеся, прозрачные и мутные жидкости в хрустальных флаконах. Сквозь наполовину приоткрытую створку двери было видно не так уж много, но достаточно, чтобы впечатлиться. Огромное полутёмное помещение, напоминающее библиотечное, было доверху заставлено толстыми пыльными фолиантами и справочниками; по углам и тут и там стояли и валялись ни на что похожие механизмы неясного происхождения и назначения, начавшие ржаветь; их окружали груды разнообразных деталей и элементов; полки непосредственно над столом Руи же были доверху заставлены банками и склянками, и в одних внутри плавали некие бесформенные объекты, рассматривать которые вблизи ни капельки не хотелось, другие были наполнены только теми самыми жидкостями. Но больше всего внимания, кроме самого Руи, пожалуй, привлекал особенно выделяющийся угол, расчищенный от механизмов и заставленный грядками и горшками с самыми разными растениями: цветами, от гвоздик до крохотных ландышей, какой-то травой и даже небольшими кустиками. Сверху этот угол, как и стол Руи, был залит ярким тёплым светом, напоминающим солнечный, но льющимся непонятно откуда. – Ты думаешь, он в порядке? – вполголоса произнёс высокий светловолосый юноша, задумчиво хмурясь и крепко сжимая в кулаках бубенцы на обоих концах его пышного шутовского колпака. – Он так уже восьмой час подряд сидит! Нене сердито шикнула на юношу и, схватив за рукав, оттащила чуть дальше от двери. Бубенцы в его руках приглушённо звякнули. – Цукаса, хватит орать, ради бога, – она бросила недовольный взгляд на его колпак. – И неужели ты не мог это снять, чтобы не шуметь? – Конечно, не мог! – взвился Цукаса, но под строгим взглядом Нене всё же понизил тон до недовольного бормотания. – Как Главный Королевский Шут, я обязан носить своё одеяние всегда, везде и с гордостью. – Просто королевский шут, – прошептала Нене себе под нос, снова заглядывая внутрь лаборатории. Руи и ухом не повёл — сидел всё в той же позе, сгорбившись над столом, щёлкая каким-то невидимым инструментом. – Восьмой час, говоришь? – сзади послышался утвердительный приглушенный звяк, и Нене задумчиво покачала головой. Не то чтобы подобное было совсем не свойственно Руи, но последнее время всё-таки… – Он уже давно так не делал, – озвучил её мысли Цукаса, взволнованно качая головой. – Вот я и забеспокоился. Раньше, конечно, бывало, но ты же и сама знаешь, он уже давно ничего не собирал. А теперь я как ни приду — он всё что-то крутит. Ты думаешь, это… – Нене повернулась к нему и наткнулась на обеспокоенный взгляд, – …хорошо? – Гм, – Нене в задумчивости закусила губу и опустила взгляд: язык будто бы не поворачивался произнести то, что крутилось в голове, и с этой мыслью требовалось свыкнуться. – Он что-нибудь ел? – Цукаса пожал плечами. – Спал? – Не знаю. – Ох, – Нене с тревогой вздохнула: этого и правда не происходило чертовски давно. Она едва бы смогла назвать последний раз, когда вживую видела такого Руи: часами сидящего за столом, не разгибая спины; без устали собирающего какой-то очередной амбициозный проект; забывающего о еде, сне и собственном благополучии. И всё же, несмотря на всё это, было что-то, что мешало однозначно волноваться за Руи. Та же вещь, что заставила Цукасу спросить: «Ты думаешь, это хорошо?» – Знаешь, – Нене слабо улыбнулась Цукасе и мирно прикрыла глаза, – мне кажется, это и правда хорошо. Похоже, он наконец снова нашёл причину стать собой, после того как познакомился с принцессой. Цукаса яростно закивал, тихо звеня бубенцами. – Я тоже так подумал! У него будто второе дыхание открылось с тех пор, как он придумал эту «Булочницу»! Да он сам ходит довольный-довольный, глаза блестят, улыбка до ушей, бормочет что-то! И вообще весь… – Цукаса, тише! – взмолилась Нене, но поздно: из-за двери раздался приглушенный усталый смешок. – Друзья мои, я безмерно ценю ваши попытки не мешать, но, Цукаса, твой зычный голос услышит и глухой. Нене разочарованно вздохнула, приложив ладонь к лицу. Цукаса сначала гордо подбоченился, наслаждаясь похвалой, но затем, осознав произошедшее, смущённо вцепился в концы колпака обеими руками. – Я очень, очень благодарен Вам за заботу. Поверьте мне, всё в полном порядке. Я почти закончил: осталась только пара деталей и заправка, и всё будет… Последние слова Руи утонули в затопившем всё пространство вокруг оглушительном грохоте; лабораторию и коридор за ней озарила ослепительная вспышка. Нене рефлекторно зажмурилась и, рухнув на пол, зажала уши руками, даже так слыша перекрывающий все остальные звуки перепуганный вопль Цукасы. Всё оборвалось так же быстро, как и началось: только из-за двери лаборатории валил густой дым и слышалось до странного весёлое хихиканье Руи. А на лестницах уже звучал знакомый лязг оружия, яростный топот и гневные возгласы. – Нене, бежим! – во весь голос заорал Цукаса и, схватив фрейлину за руку и рывком поставив на ноги, бегом потащил за собой в противоположном от топота направлении. Нене, ещё не до конца пришедшая в себя, на ходу сорвала с его головы призывно звенящий колпак и, тяжело дыша, затолкала в передний карман платья. Руи неторопливо поднялся со своего места и перетащил очки на лоб. Он сгрёб в охапку всё лежавшее на столе барахло, за исключением горелок и небольшого горшочка, накрытого тканью, и сбросил под стол; затем взял горшочек под мышку и будто наугад вытянул с полки с зельями один флакон, наполненный мерцающей фиолетовой жидкостью. Отступив на несколько шагов назад, он аккуратно задвинул стул, повернулся лицом к двери, за которой уже совсем близко слышались гневные возгласы, и с размаху швырнул флакон оземь. Тот разлетелся на тысячи осколков, и комнату моментально заволокло густым фиолетовым дымом, из которого понемногу начали вырисовываться очертания книжных шкафов и полок со снадобьями, но ни механизмов, ни инструментов, ни цветов видно уже не было. Первый забежавший в комнату стражник, закашлявшись, так и не успел заметить фигуру алхимика, проскользнувшего в проём между двумя шкафами, выглядевший слишком узким для того, чтобы туда мог пролезть человек. *** – Господа! – Эму легко и быстро, как пёрышко, вилась вокруг неловко мнущихся горожан с тарелками, сбитых с толку присутствием какого-то нового аттракциона, и с нежной улыбкой за руки тащила их к «Горшочку». – Подходите, подходите! Возьмите любо-ое блюдо, какое пожелаете! Руи, присев на край фонтана и отставив руки назад, удовлетворённо наблюдал за этой картиной. Хотя «Булочница» на другом конце площади по-прежнему исправно работала при помощи одного из королевских слуг и поток желающих полакомиться пирожными возле неё не иссякал, вокруг их компании тоже собирался народ — и куда быстрее, чем в прошлый раз. Хотелось верить, что этому способствовало прекрасное и счастливое лицо принцессы, с такой простотой крутящейся среди горожан. Нене на другом краю фонтана увлечённо собирала кубик, не обращая внимания больше ни на что вокруг. Цукаса, самовольно увязавшийся вместе с ними с горячими убеждениями, что сам король попросил его приглядеть за принцессой (Руи ни на секунду не сомневался, что эту роль для себя предложил сам Цукаса и наверняка постарался, чтобы получить согласие; но после некоторых колебаний всё же разрешил ему остаться), бодро и громко управлял горшочком, раздавая его дары всем подходящим людям: – Господин, могу ли я получить немного картофеля? – Гор-ршочек! Вари! Кар-ртофель! – многозначительно декламировал Цукаса, драматично звеня колокольчиками на колпаке, и высыпал в протянутый женщиной мешок целую гору картошки; а как только та благодарно кивала головой, так же драматично отрезал: – Гор-ршочек! Не вари! – Уф-ф! – Эму, резко выдохнув, с широкой улыбкой плюхнулась на бортик фонтана рядом с Руи, вытянув вперёд ноги, и повернулась к нему, ликующе сверкая глазами. – Руи! Это, как всегда, просто чудо!! Как ты только придумываешь такие замечательные вещи?! Руи чуть смущённо рассмеялся. – Помилуйте, это не так уж и трудно. Особенно когда Вы подаёте мне идею, принцесса. Хотя «Горшочек», конечно, куда более тонкий механизм, чем «Булочница», ничего особенного в нём нет — даже набор химических веществ довольно элементарный. – А вот и нет! – Эму довольно зажмурилась и показала Руи язык. – Особенный-преособенный!! У нас в королевстве раньше все были такие грустные, прямо до слёз, – она надула губы, – а теперь — сам погляди! Эму оглянулась вокруг, и Руи, проследив за её взглядом, и сам увидел всё то, что замечала она: хохочущих детей с конфетами в руках, мило болтающих девушек, надкусывающих булочки, стариков, уютно отхлёбывающих из мисок дымящийся суп, мужчин и женщин, радостно волокущих домой полные мешки мяса, крупы и картофеля. Каждому из них, до единого, Эму улыбалась так тепло и заботливо, что тепло становилось и самому Руи. – Я понимаю, о чём Вы, – Руи с усмешкой склонил голову, но вдруг, будто вспомнив о чём-то, разом встрепенулся и повернулся к Эму, хитро и вкрадчиво поблёскивая глазами. – О, принцесса Эму… Я совсем забыл. Сегодня утром я добавил в «Горшочек» ещё одну небольшую функцию, не столько полезную, сколько забавы ради. Не хотите ли её опробовать? – А? – Эму с любопытством вытянулась, убирая от уха волосы. Порывшись в многочисленных карманах, Руи извлёк наружу стопку сложенных бумажных листков, развернул и протянул один Эму. – Вот. Подержите его вот так, горизонтально, над паром из «Горшочка» несколько секунд и передайте мне. Тут же выхватив листок из рук Руи, Эму спрыгнула с фонтана и подскочила к Цукасе, который как раз наливал кому-то суп. – Ваше Высочество, Вы что?! – вскричал тот, отдёрнувшись вместе с горшочком, как только рука принцессы с бумажкой сунулась ему под нос. – Аккуратнее, горячо же!! То есть… – Цукаса нервно зазвенел всеми бубенчиками, – пожалуйста, Ваше Высочество, будьте осторожны! Этот суп горячее, чем, э-э-э… Чем будет мой костёр, если Вы обожжётесь! Ха-ха! – он успокоенно выпрямился и гордо задрал голову. Эму искренне захихикала в кулак, послушно выдернула руку с чуть промокшим листком и снова подлетела к Руи, забираясь на бортик. Тот аккуратно, двумя пальцами взяв у неё бумажку, выудил из-за пазухи небольшой флакон, напоминающий духи, пшикнул на листок и тут же затряс им в воздухе, после чего с игривой улыбкой протянул назад Эму влажной стороной вниз. Та, схватив его, перевернула — и восторженно ахнула: – Воу! «Ваше счастье совсем не за горами. Не бойтесь сделать шаг ему навстречу. Приятного аппетита и вкусного супчика!» – прочитала она и, радостно пискнув, повернула лицо к Руи. – Это предсказание?! На счастье?! – Да, – Руи благодушно кивнул. – «Горшочек» анализирует, какое конкретно блюдо готовит в данный момент, и вместе с паром выпускает данные в виде наночастиц вместе с рандомно сгенерированным потоком, а мой раствор позволяет их декодировать. Впрочем, – он деликатно улыбнулся, – Вы и сами всё видели, принцесса. – Значит, у меня совсем скоро будет большое-пребольшое счастье?! – Эму заёрзала на месте и прижала сцеплённые руки к груди в сердечном жесте. – Такое, что прямо чудо какое?! – Я вполне в этом уверен, – усмехнувшись, Руи прикрыл глаза, стянул с головы шляпу и положил ее рядом, на край фонтана, подставляя лицо потоку свежего ветра и втягивая носом удивительную смесь самых разных аппетитных запахов, что с утра стояла на площади: от румяных булочек до сытной молочной похлёбки. В животе слегка заурчало, и Руи лениво подумал, что, должно быть, стоит перекусить. Чуть позже. Неожиданно под боком у него послышалась возня и мягкое шуршание атласа, и прежде чем Руи успел приоткрыть один глаз, чтобы посмотреть, что происходит, его тело вдруг кругом обвили тонкие мягкие руки, до больного крепко сжимая рёбра, а в складках мантии на уровне груди утонул задорный визг. Руи моментально распахнул глаза, инстинктивно раскинул руки широко в стороны и испуганно уставился вниз, себе под бок — где, сверкая маленькими жемчужинками в волосах, шелестя кружевами на платье и цепко сжимая в тонких пальцах складки его одеяния, радостно кричала Эму. Она уткнулась в него носом, и, кажется, заливисто и щекотно расхохоталась — и Руи вдруг показалось, что у него сейчас остановится сердце. Нет, наоборот, — оно внезапно стало колотиться быстрее, и быстрее, и быстрее, и ещё быстрее, будто Руи только что отхлебнул из фляги чистого адреналина; дыхание перехватило, сдавив горло словно железным ошейником; а к лицу разом прилила вся кровь, превратив его в подобие раскалённой сковороды. Всё внутри разом как-то приятно скрутилось и рухнуло вниз, оставив после себя тёплую и вязкую сосущую пустоту — что-то среднее между чувством голода и чувством, когда прыгаешь с капельку слишком большой высоты и на мгновение зависаешь в воздухе. От Эму пахло выпечкой и розами, а ещё радостью. Руи рвано и чересчур шумно вздохнул, будто пытаясь вспомнить, как это делается, и нервно прижал одну ладонь ко лбу, не решаясь опустить руки. Горячий, чёрт возьми. И в ту же секунду, слишком поздно, чтобы что-то можно было изменить, но куда раньше, чем Руи хотелось, Эму расцепила руки и с лёгкостью отпрянула, всё так же счастливо смеясь и болтая ногами. Волосы рассыпались у неё по плечам, сами плечи чуть подёргивались от смешков, а платье казалось чуть помятым от манеры всё время ёрзать на месте. Руи так быстро, как только мог, схватил лежащую рядом шляпу и натянул чуть ли не до самого носа. – Ой, Руи! – вдруг на середине смешка Эму распахнула глаза и улыбчиво уставилась на юношу. – Ты же себе не взял предсказание! И Нене, и Цукасе тоже! Давай я сделаю, я помню как! – она выжидающе протянула Руи ладонь и нетерпеливо спрыгнула с фонтана. – Э-э-э… – Руи на несколько секунд растерянно задержал взгляд на её ладони и только потом начал чуть трясущимися руками вновь рыться по карманам в поисках стопки бумажек. – Да, конечно, принцесса. Пожалуйста, – он протянул ей всю стопку проводил её, подскочившую к горшочку, осознающим взглядом. Всё-таки было уже слишком поздно. Все возможные химические реакции в голове уже случились, взаимосвязь установлена, и мозгу оставалось только смиренно констатировать пронзительную, одновременно ужасающую и самую прекрасную на свете догадку. Я хочу видеть её улыбку каждый день. Я хочу дарить ей улыбку каждый день. – Эй, Руи! – неожиданно раздался возглас за его спиной. Руи обернулся и увидел Нене, сидящую вполоборота и поднимающую над головой кубик, каждая из шести сторон которого теперь была выкрашена в единый цвет. – Я собрала.