Чародеи Гринхолда

В лицо Алекс били ветки. Она свезла руку о случайное дерево и сейчас больше ориентировалась на Джаспера – тот, будучи призраком, успешно проносился вперёд, минуя заросли, и прокладывал путь. Главное – убежать. Иначе никто их не спасёт, и некому будет спасти брата. Позади всё ещё раздавались крики толпы и треск горевших брёвен. Нет, те скорее уже мерещились бредней, плахой нависшей над напуганными братом и сестрой. В чаще леса пахло только сосновыми иголками, свежестью и чистотой. Лесной аромат успокаивал. Шелест травы и мягкость мха под ногами, ощущаемый лицом северный ветер и пение синиц и соловьёв позволили зарядиться новой энергией и отдышаться. Александра расстелилась на земле и заплакала, от безысходности вырывая клочья осоки и пиная ногами ветки. Она не смогла спасти старшего брата, и виновата была, в первую очередь, сама. Ей стоило лучше заговаривать камни, а вести себя осторожнее – и тогда, может быть, не нашлось бы такой женщины, которая настучала бы на колдунов старосте деревни. Джаспер уселся рядом. Скорее даже просто согнулся, продолжая парить над землёй и расстилаясь туманом по округе. В свои четырнадцать мальчик не находил подходящих слов. Как подбодрить человека, который столько потерял? И как ему поддержать самого себя? - Что мы скажем родителям… - выла от горя Алекс, с трудом проговаривая слова. - Мы найдём Джонатана, - излишне самоуверенно прозвучало это из уст духа. – И все втроём воссоединимся с мамой и отцом. Но давай двигаться дальше! - Куда? - Я думаю… Я не знаю. Но в лесу мне не по себе. Здесь мало солнца, которое мне так необходимо. Но если мне хватит и этого света, то тебе нужны вода и еда. Нельзя здесь оставаться. Пойдём же! Ну пойдём! Джаспер разогнался и ударил потоком воздуха по сестре. Он пролетел сквозь неё, но сумел перевернуть девушку на другой бок, приведя в чувства. Алекс даже ничем не ответила. В другой раз она бы непременно затеяла братско-сестринскую драку, но сейчас была слишком опустошена и обессилена и только слабо кивнула, шагая теперь куда-то всё глубже в чащу. Под ногами пружинил мох. Солнечные лучи проникали сквозь ветки сосен, и Джаспер носился от одного луча к другому, наслаждаясь даруемым теплом. Они миновали небольшое озеро с танцующими камышами и с утками, наворачивавшими однообразные круги. Картинка здесь замерла, точно проигрывалась раз за разом одна и та же история. Сороки перескакивали с первой ветки на вторую и со второй обратно на первую. Жабы с завидным постоянством издавали резкие, призывные звуки. И что-то настораживало Александру в этой непоколебимой стабильности. Джаспер вывел их на небольшую поляну. Густой зелёный мох раскинулся здесь ковром, и росли на нём яркие цветы и кустарники черники. Дух даже предложил Александре подкрепиться, когда девушка резко велела ему замолкнуть. Она указала в другой конец поля. Там, в кустах, таилась туша с толстой бурой шерстью. Мощная лапа, острые когти на которой так и сверкали, застыла в воздухе. Широкий нос, возможно, вынюхивал ягоды. Впрочем, небольшие круглые чёрные глаза не моргали, и даже уши не воспринимали окружающие звуки. Его шерсть колыхалась на ветру, но зверь застыл в неестественной позе – словно приготовившийся к прыжку или нападению – и стоял так всё время, подобно изваянию. - Какой-то он… сломанный, - неодобрительно склонил набок голову Джаспер. - Согласна. Чертовщина какая-то. Давай лучше убираться отсюда. Алекс уже готовилась увести брата, пока не накликали они новой беды, когда из чащи соснового леса на поляну вышел мужчина. Молодой, лет двадцати, в кожаных доспехах и с мечом в руках. Вдали он больше походил на пятно, но стоило ему возникнуть, как медведь пришёл в себя. Заорал, замотал головой, и набросился бы на несчастного, если бы не Джаспер. - Бегите! Я его задержу, бегите! Алекс, помоги! Но Александра не сдвинулась, и лисий клык – талисман духа – не позволил Джас преодолеть всё расстояние и достичь зверя. Человек с мечом и вовсе растерялся – он-то уж точно не рассчитывал встретить здесь посторонних, а к медведю наведался намеренно. И воспринимая ситуацию за некую забаву, мужчина улыбался и надвигался к зверю столь грозно, точно рассчитывал победить. Но где это видано, чтобы человек в одиночку медведя одолел? И тогда Александра обратилась за помощью к заговорённым камням. Их у неё осталось всего четыре, и каждый она заговорила сама, что вовсе не являлось гарантией качества. Магия могла сработать как надо, но могла и спровоцировать плачевные последствия. - Камушек, символ стойкости и прочности, будь ко мне добр, сын земли. Я обращаюсь к тебе с просьбой. Пусть тот, кому требуется помощь, обретёт твои силу и стойкость в своих начинаниях. Дай ему мудрость преодолеть трудность. Да сопроводит его твоя энергия! И сработало – камень рассыпался в ладонях в труху. И даровал он обещанные силы нуждавшемуся. И воссияла шкура медведя сиреневым и жёлтым оттенками. И зарычал он, и изрыгал на человека драконье пламя, и выбил меч из слабых ручонок, и метал лапами его по мху, пока не одолел. И погиб человек на глазах у Александры и Джаспера. Проглотил его медведь, а потом развернулся в сторону брата и сестры и… поклонился. Глаза существа сверкнули радостью, и готов был поклясться Джаспер – даже улыбнулся медведь перед уходом в чащу! Зверь оставил поляну и девушку с духом нетронутыми. А брат с сестрой так и хлопали глазками, так и недоумевали – что же сейчас произошло. Когда же оба подошли к месту схватки – не обнаружили ни следов её, ни крови человеческой, и только браслет лежал на мху, пока Алекс его не подобрала. И каким-то странным казался этот браслет – не связанным, не сшитым, а сплавленным, собранным из металлических осколков. Переливался и светился он временами то красным, то зелёным, как заколдованный. - Давай заберём его? – предложил Джаспер. - А если он опасен? А если навредит? - А если он зверей и людей в ступор и вводит, как медведя? Тогда бы он точно нам пригодился! Будет наша с тобой цель выяснить – что за браслет и как нам помочь может. А там, глядишь, и брата спасём, и родителей. Согласна? - Пошли давай, спасатель… Нам ещё из леса бы до темноты выйти… И они зашагали вперёд, ни в чём не уверенные и всем потрясённые. И только знакомый лес возвращал их в обыденность.