В шаге от свободы

– Наклонись ко мне, Новичок. Послушное личико очутилось прямо перед ним. – Дай руку. Погадаю… – Серьёзно? А Вы умеете? Полностью доверяя, он протянул старшему руку. Заика поднял ему рукав куртки, воткнув в руку что-то так быстро, что клон не успел среагировать. Что-то вынул. Вопросительно взглянул на Создателя. – Чувствуешь что-нибудь? – Я чувствую, что могу сделать всё что угодно, но эти мысли страшны и пугают меня, поэтому я не делаю ничего. – Смотри. В чёрной перчатке блеснула маленькая железяка, похожая на кнопку, что подбрасывают на стул школьному учителю, но только в разы меньше. – Что это? – Это тот самый чип, что давал тебе возможность слушаться взрослых, делать всё, что они попросят. Теперь же, когда я обратно изъял эту информацию, ты больше не послушная кукла, которой можно легко потакать. Улыбка впервые осознанно сошла с юного лица. Поняв, что произошло, клон упал на колени перед ногами Создателя, уткнувшись лицом в тёплый плед, который накрывал парализованные ноги в брюках. Обида, злость, и ещё неизвестные чувства, что он раньше никогда не испытывал, смешались в груди, подступили к горлу и перекрывали дыхание. Задыхался от безразличия Создателя, словно будто снова он был создан. Очкарик оставался спокойным. По щекам неконтролируемо катились слёзы. – Создатель, что вы наделали? Я был создан для того, чтобы слушаться. И почему Вы говорите так, что мне придётся уйти? Почему дарите такие подарки, словно мы не увидимся? А как же Вы? С каждым словом его трясло, он сжал кулаками плед. Зелёные глаза, что раньше светились, казалось, даже в темноте, потухли. – Перьевая ручка… Выводили своим рукописным почерком красными чернилами в личном дневнике, сидя по ночам за своим столом под светом настольной лампы. Но разве я снова дороже? – Ты уже взрослый. Со мной у тебя не будет нормальной жизни. Я испортил её тебе с момента создания. – Кроме Вас у меня больше нет никого… – Не сиди на снегу, я всё ещё хочу, чтобы у тебя были собственные дети. Как по привычке послушавшись, он резко встал, грозно и с обидой смотря сверху вниз на своего Создателя. Раньше бы за такое его бы отругали, но теперь, когда он перестал быть игрушкой в его руках, Новичок не боялся. Взрослый продолжал его не замечать, сидя с ровной спиной в каталке, - он не мог допустить момента стать горбатым, - и скрыв глаза под котелком. Юноша сжал кулаки, дёрнул руки вниз не зная, куда их деть. Ему их развязали, как и язык. Теперь он сможет сказать всё, что скрывал в себе. – Создатель. Я всё понял. Как только я был создан, я увидел Дьявола с красными, горящими глазами, излучающими страх каждого, кто посмотрит в эти линзы. Дьявол смотрел в душу, выворачивая её наизнанку. Пытался делать вид, что меня нет. Но это было всего первый день. Через два дня я увидел, что у Дьявола красивая улыбка, и что его взгляд это не две кровавые бездны. Через месяц Дьявол умер, но он хотел жить - причиной его жизнью стал я. Созданный, полностью повторяющий оригинала, но послушный. Он полюбил меня таким. Дьявол приказал смешивать ему капельницу. Жидкость есть и была всё такой же светло-светло ядовито-зелёной, и всегда напоминать пить обезболивающие. Дьявол стал менее раздражительным, с тех пор, как инсценировал свою смерть и перестал действовать своему плану. Я заметил, что тот стал хуже ходить. Он мне объяснил, что это побочное действие от лекарства. Оно позволяло ему не жить, оно позволяло ему лишь доживать. Дьявол перестал ходить. Сел в инвалидную коляску, стал меньше есть, как и любить меня. Дьявол видел, как я плачу, когда мыл его в тёплой ванне, когда кормил с ложки. Он понимал, что я плачу, закрывшись в спальне и, вспоминая его, любил себя сам. Было стыдно понимать для себя, что в тумбочке всегда лежат салфетки и тюбик смазки, но Дьявол всё понимал, и ничего не говорил, смотря косыми глазами в пустоту. Создатель… я знаю, как Вам больно. Вы терпите ежедневную боль, пьёте обезболивающие, а я Вам пускаю по венам лекарство, благодаря которому вы ещё живы. И всё это ради… меня? Мне невыносимо жить, зная, что Вы страдаете. И я помню это как сейчас: К вашей исколотой руке всё так же приделана игла капельницы – это я её воткнул. Вы лежите, устало и заплесневело смотрите на меня серыми глазами, и говорите… совсем шёпотом: «Я засну, сон продлится недолго. Так лучше усвоится лекарство», а я сижу рядом с нашей кроватью, глаза сомкнуть не смею, всё жду, когда Вы проснётесь. Мой главный страх – страх того, что Вы больше не проснётесь. Старшему не было интересно. Он не обращал на раскающегося клона внимания, даже когда тот весь монолог стоял прямо перед ним. Он смотрел позади него. - Лучше бы деньги на что-нибудь другое потратили, а так салют красивый… Подросток, не слушая позади себя взрывающийся салют, расслабил правую руку. Замахнувшись на мужчину, ударил его по щеке. Раздался шлепок, Заика по инерции отвернул голову, схватившись за щеку. Удар прошёлся прямо по шраму. – Удар… хороший… неслабый. Кха, всё-таки уроки тебе пошли на пользу… Клон понял, что он наделал, принявшись быстро оглядывать старое лицо, взяв в свои руки. Косые глаза впервые за долгое время удивлённо на него посмотрели. – Боже, что я делаю!? Вам не больно? Я не знаю, что со мной! Верните всё, как было, прошу! Я не хотел… – Я в норме – приму это за извинение. Тем более это твой первый осознанный поступок, разве это не повод гордиться? Так вот. Я горжусь тобой, Новичок. Стыдно он смотрел на довольного Создателя, который улыбался, а на щеке вместе с шрамом было ещё и лёгкое покраснение от руки. – Создатель… это страшно… я могу делать всё, что угодно? Старший достал сигарету из пачки, и сказав что-то про стресс, закурил. Клон прищурил глаза от поднимающегося и летящего дыма в его сторону. – Да. – Так пусть следующий поступок будет ещё одним осознанным. Клон приподнял шляпу, прилипнув к сухим губам и щетинистому подбородку, холодного от нулевой температуры. Так увлёкся, а Создатель усмехнулся, притянув его ближе, обняв шею, залезая шершавым языком в рот, где он встретился с другим, молодым и теперь осмелившимся ответить более резвее. Со стороны это выглядело неправильно, противно, но кому какое дело? – Вот же срань… Не заметив, но почувствовав неладное, он быстро отцепился, разглядывая дыру от горящей сигареты в своём пальто. Он строго, но не сердито посмотрел на улыбающегося клона, шепчущего о красоте мужчины и хихикающего от злого выражения лица. – Ты мне зашьёшь потом! – Зашью! Только потом я Вам… вставлю... Он правда это сказал? Сам раскраснелся как помидор, впервые говоря что-то такое... Создатель не оставил это без внимания, ему понравилась смелость, пусть и такая неряшливая. – Ах ты мелкий… знаешь себе цену? Но боюсь, что мне не хватит расплатиться за все четыре года. – Возьмёте кредит. Его руки залезли под высокий чёрный воротник, пальцами трогал шею – с того времени его самое чувствительное место. Заике очень это понравилось, но он слабо оттолкнул от себя подростка. Зелёные глаза удивлённо посмотрели в линзы, а мужчина спрятал лицо в длинном воротнике пальто, натянув шляпу. Улыбнувшись со смешком, Клон придавил сигарету глубже в снег. – Почему нет? Дьявол не хочет любви, удовольствия… меня? – Я… – Я всё понял, Создатель. Теперь всё стало ясно как день. Юноша обошёл колясочника. Серыми, и уже испуганными глазами, он провожал Клона, уже сожалея, что отказался. – Что? Ты замёрз? Да не холодно же!.. Обойдя, встал позади инвалидного кресла. – Создатель, а вы когда в последний раз с горочки катились? – Что? О чём ты? Может, последний раз в де- Секунды не прошло, они катятся с небольшого отступа горы, с которого наблюдали салют. У старшего дыхание от страха спёрло, а клон смеялся, да так задорно, держась за задние ручки и рулив. Вру-ум, вру-ум! Хрустел под ногами и колёсами снег, клон выкатил того на вытоптанную тропь. Отдыхиваясь, он схватился за грудь, руками чувствуя бешено колотившееся сердце. – Эй, я тебе не игрушка! – Любите кататься – любите и саночки возить. – Это что, подкол? Думаешь это смешно? – Не сердитесь Вы. Никто же не умер. Мужчина, признавая свой проигрыш, нехотя согласился с юношей, недовольно скрестив руки на груди. – Я уже жалею о том, что вынул из тебя чип. – Я шучу, Создатель. Я Вас повезу через другой вход – через Дворфов. – Ну конечно. Через этих вонючих и бородатых… Тихо усмехнулся клон – старший будто себя описал: – Кто бы говорил, мистер волосючка-вонючка… Крайне возмущён таким прозвищем. – Чего!?