Даже после самой темной ночи на небе взойдет солнце

      В один день, их группу разбудили на рассвете и не дав толком собраться погнали в неизвестное место. Так начиналось почти каждое утро, но сегодня Вэй Усянь отчего-то напрягся сильнее обычного. Он не заметно проверил на месте ли его мешочек цянькунь и только убедившись, что его запасы никуда не делись, успокоился.       Вэнь Чао пригнал их вместе с еще одной группой адептов на гору Муси и приказал искать вход в пещеру. Заклинатели разбрелись по горе, уходя все глубже в лес. Вэй Усянь пристально следил за каждым шорохом, но все было тихо. Только пение птиц, да негромкие голоса остальных иногда разбивали утреннюю тишину. Время от времени кто-то из адептов ордена Цишань Вэнь повышал голос, приказывая заткнуться и не болтать попусту.       Вэй Усянь остановился, вымотавшись от бесполезного лазания по кустам, и огляделся. Почти все осматривали различные укромные уголки возле ручья, но ничего не находили. Вэй Ин приметил, как Ло Цинъян сорвала пучок трав и, проверив, чтобы никто из ордена Вэнь не заметил, спрятала его за пазуху.       Цзинь Цзысюань сегодня тоже был вместе с остальными и внимательно следил, чтобы никто из вэньских псов не лез к девушкам. Эта задача ложилась на плечи всех парней из их отряда по очереди, поскольку девушек в лагере было мало и время от времени кто-то из приставленных к ним надзирателей позволял себе распускать руки. К счастью, пока никто не осмелился пересечь черту, но они все равно оставались бдительными.       Не далеко от Вэй Ина остановился Лань Ванцзи. Его нога наконец начала заживать, благодаря лекарственным травам девы Ло, однако полное выздоровление еще не наступило, и Лань Чжань старался поменьше нагружать пострадавшую конечность. В покое и при нормальном питании, Лань Ванцзи давно бы уже смог залечить травму, но в нынешних условиях и то, что он мог спокойно передвигаться уже было чудом. Вэй Ин даже предлагал ему донести его на спине, чтобы поменьше беспокоить срастающиеся кости, но Лань Чжань заверил, что с той скоростью, с которой они передвигаются, он вполне может идти сам.       К Вэй Ину подошел Цзян Чэн. За последние дни лицо его немного осунулось — сказывалось голодание и постоянное нервное напряжение. Все они, наверно, похудели, но на брате Вэй Ин видел это особенно ярко.       Большую часть вопросов по организации совместной жизни, как это не удивительно, взял на себя именно Цзян Чэн. Он делил продовольствие, помог сформировать очередь на водные процедуры, которые им полагались раз в пару дней и вместе с Цзинь Цзысюанем разделил обязанности каждому в их группе. Позже Не Хуайсан помог им составить график дежурств и разработать схему прикрытия для тех, кто уходил собирать травы или искать провизию, а также план действий, если вдруг их отсутствие замечали.       — Ты сегодня слишком тихий, — бросил Цзян Чэн, останавливаясь рядом и также осматривая их небольшой отряд.       — Не спокойно что-то, — ответил Вэй Усянь.       — Они справятся. Ты сам научил нас талисманам и помог собраться, — брат хлопнул его по плечу, поддерживая.       Внезапно перед ними остановилась девушка. Ее звали Ван Линцзяо и раньше она была служанкой при главной жене Вэнь Чао. Но, обладая определенной красотой, вскоре стала одной из приближенных прислужниц самого Вэнь Чао и никому не требовалось дополнительных пояснений как именно она ему служила. Служила, надо сказать, по всей видимости хорошо, потому как вскоре после ее появления подле наследника Вэнь в мире заклинателей появился новый клан — Инчуань Ван.       Духовными силами девушка похвастаться не могла. Она даже не способна была использовать заклинательский меч и вместо него, подобно другим слугам ордена Вэнь, держала в руках длинное железное тавро. Этому клейму не требовался нагрев: если у держащего его в руках была хоть крупица духовных сил, то клеймо само оставляло на теле глубокий ожог при малейшем прикосновении. Ко всему прочему, ожог после такого тавро заживал особенно долго.       Покрепче вцепившись в тавро, Ван Линцзяо с напыщенным видом принялась браниться:       — Молодой господин Вэнь приказал вам отыскать вход в пещеру, а вы тут шушукаться удумали?       Вэй Усянь не знал, плакать ему или смеяться. Именно эта женщина доставляла указ о Лагере Перевоспитания в Пристань Лотоса. Вэй Ин теперь искренне понимал все негодование приемной матери — бывшая рабыня, которая достигла своего положения, запрыгнув в постель, теперь могла командовать ими как вздумается.       Внезапно неподалеку послышался крик:       — Нашел!       Ван Линцзяо тут же забыла про Вэй Усяня и Цзян Чэна и поспешила на голос, мельком взглянула и ликующе позвала:       — Молодой господин Вэнь! Нашли! Вход в пещеру!       Цзян Чэн и Вэй Усянь только переглянулись с мрачными лицами и тоже поспешили на место.       — Должно быть это она! Быстрее спускайтесь! — возликовал Вэнь Чао.       Все уставились на него, полагая, что это должно быть шутка. Вход в пещеру оказался ямой в земле, которую закрывал древний баньян. Не удивительно, что такой маленький лаз, скрытый толстыми, многолетними корнями искали так долго. Когда яму очистили, стало очевидно, что ведет она куда-то очень глубоко под землю и даже спущенный вниз камень, чтобы проверить глубину, не дал представления сколько же там чжанов до дна. Лезть в темную неизвестность было верхом глупости!       Цзинь Цзысюань ледяным тоном произнес:       — Ты говорил, что привел нас на ночную охоту. Так позволь все-таки узнать, какую именно тварь мы ищем? В такой темноте, да под землей нам сложно будет сориентироваться. Если ты заблаговременно оповестишь нас, то мы сможем скоординировать свои действия и не побежим кто в лес, кто по дрова.       — Оповестить вас? — Вэнь Чао поднялся на ноги и надменно окинул Цзинь Цзысюаня взглядом. — Позволь напомнить тебе: вы не больше, чем горстка заклинателей, выполняющая мои команды. Я не нуждаюсь ни в чьих советах! Только я веду войска в бой и управляю ходом сражения. Вы же здесь лишь для того, чтобы научиться правилам поведения и понимания, кто должен быть главным. Лишь я один способен повергнуть зверя и показать вам истинное величие ордена Цишань Вэнь!       Он особенно выделил голос слова «лишь я один» и звучал при этом настолько высокопарно, что остальные испытали ни с чем не сравнимое раздражение вперемешку с омерзением. К тому моменту слышать подобные речи от Вэнь Чао стало столь привычно, что они уже даже не вызывали смеха.       Ван Линцзяо поддержала своего господина:       — Не слышали, что вам сказали? А ну спускайтесь немедленно!       Цзинь Цзысюань сдержал свой гнев и, откинув полы одежды, ухватился за толстую лиану и прыгнул в бездонную пропасть. Вэй Усянь его понимал: какие бы жуткие твари там не водились, встреча с ними виделась более приятной, чем пребывание рядом с Вэнь Чао и его свитой.       Остальные ученики принялись спускаться за ним с решительными лицами. Вэй Ин пытался мысленно подсчитать глубину дыры, пока спускался, цепляясь за корни и лозы. Когда его приблизительный подсчет дошел до тридцати с чем-то чжанов, его ноги наконец коснулись твердой поверхности.       Вэнь Чао что-то прокричал сверху и, убедившись, что внизу безопасно, спустился вниз на своем мече, поддерживая за талию Ван Линцзяо. За ним в дыру влетели остальные слуги и адепты Цишань Вэнь.       — Ну и чего вы застыли? Неужели я должен объяснять, что вам делать? Вперед! — погнал их дальше Вэнь Чао.       Поскольку молодым заклинателям надлежало прокладывать дорогу и Вэнь Чао не хотел передвигаться слишком медленно, он все же приказал раздать им факела. Однако пещера оказалась столь огромна, что свет от них не достигал даже потолка. Через некоторое время впереди показался водоем.       Это оказался тупик, однако на всем их пути обнаружить следов какой-либо твари так и не удалось. К тому же, никто из них до сих пор не знал, на что же они охотятся, а потому каждый шаг вглубь пещеры заставлял их напрягаться все больше.       Терпение Вэнь Чао стремительно подходило к концу:       — Вы что, даже тварь отыскать не способны? Бесполезный мусор! Эй! Вы! — вдруг крикнул он парочке адептов, — Найдите кого-нибудь, подвесьте повыше и пустите ему кровь. Запах выманит зверя.       Адепты зашумели. Никому не хотелось становиться приманкой для неизвестного чудовища. Ван Линцзяо в это время с готовностью указала на одну из девушек и предложила:       — Давайте ее!       Этой девушкой оказалась Мянь-Мянь. Когда палец указал в ее сторону, она ошеломленно замерла и бросила панический взгляд в сторону юношей. Дева Ло была весьма хорошенькой заклинательницей и Вэнь Чао время от времени бросал на нее заинтересованные взгляды, но каждый раз кому-то из юношей, ответственных в тот день за безопасность девушек, удавалось не подпускать его к ней. Однако Ван Линцзяо замечала интерес своего господина и уже не первый день таила в себе злобу. Уже не раз и не два Вэй Усянь упорно отводил от девы Ло внимание Ван Линцзяо, переключая на что-нибудь другое, однако сегодня ей наконец выпала возможность разделаться с конкуренткой.       Вэнь Чао вспомнил, что так и не успел заняться девушкой как следует, и немного раздосадовался:             — Эту? Давай кого-нибудь другого.       Ван Линцзяо притворилась незаслуженно обиженной и принялась беззастенчиво ластиться к нему:       — Зачем? Я выбираю эту. Ты что, будешь по ней скучать?       Вэнь Чао растаял от удовольствия. Он окинул взглядом Мянь-Мянь и убедился, что девушка не входила в состав главенствующего ордена, а, скорее всего, была обычной ученицей. Подумав и решив, что даже если девушка погибнет, ее родной орден вряд ли заявится к нему и примется надоедать, Вэнь Чао сказал:       — Глупости! С чего бы мне вдруг скучать по ней? Поступай, как тебе угодно. Все решает моя Цзяо-Цзяо!       Но стоило слугам Цишань Вэнь двинуться в ее сторону, как перед Мянь-Мянь выросли двое юношей, непоколебимых как скалы. Цзян Чэн и Цзинь Цзысюань закрыли ее своими спинами, уверенно вставая перед адептами.       — В сторону! — закричали слуги, поняв, что те не собираются отходить.       Вэнь Чао, заметив, что дело принимает дурной оборот, пригрозил:       — Что вы встали столбами?! Не понимаете человеческой речи? Или корчите из себя героев, спасая красавицу в беде?       Цзинь Цзысюань поднял брови:       — А тебе все мало? Ты не только используешь людей в качестве щитов, но теперь еще хочешь пустить кровь живому человеку?       Вэй Усянь вновь отметил про себя, как же сильно изменился за последнее время наследник ордена Цзинь. «Если такой павлин станет все-таки мужем моей шицзе, то я, пожалуй, даже не сильно расстроюсь» — подумал он.       Вэнь Чао показал на них пальцем:       — Вы восстаете против меня? Что ж, предупреждаю, я слишком долго проявлял к вам снисхождение. А сейчас немедленно подвесьте эту девку своими руками! Иначе ни один человек из ваших орденов не вернется домой живым!       Цзинь Цзысюань издал презрительный смешок, Цзян Чэн только закатил глаза. Никто из них не сдвинулся с места.       И все же один из адептов ордена Гусу Лань тихо трясся в стороне, внимая угрозам Вэнь Чао, и в конце концов не стерпел, кинулся вперед и схватил деву Ло, намереваясь связать ее. Однако ему помешал Лань Ванцзи. Он внезапно выступил вперед и тут же с силой оттолкнул его в сторону ударом ладони.       Он не произнес ни слова, но взгляд его глаз из-под нахмуренных бровей, был выразительным и жестким. Всем своим лицом он словно говорил: «Истинный позор, что орден Гусу Лань принял в свои ряды подобного тебе!» Вэй Усянь не знал этого заклинателя, поскольку юноша был из другого отряда, но порадовался в душе, что ему не пришлось иметь с ним дела.       Вэнь Чао пришел в неописуемую ярость и заорал:       — Взбунтовались! Убить их!       Адепты ордена Цишань Вэнь обнажили мечи и бросились на юношей. Никто не ожидал серьезного отпора от заложников — они были в меньшинстве и безоружны. К тому же последние несколько дней постоянных походов и отсутствия нормального питания должны были измотать их. Однако Вэй Усянь не зря все время тренировал их в начертании талисманов и сражениям без меча — никто из них больше не был беспомощным без своего духовного оружия.       — Да кем вы себя возомнили: перечить мне?! Такие, как вы, заслуживают смерти!       Вэй Усянь, до этого пристально наблюдавший со стороны, вышел вперед:       — Все верно. Тот, кто притесняет других и вершит беззаконие, прикрываясь мощью своего клана, заслуживает смерти. И не только ее. Ему следует отрубить голову и оставить на всеобщее обозрение в назидание потомкам.       Все замерли, уставившись на него. Даже адепты, нападающие на Цзян Чэна и Цзинь Цзысюаня остановились и повернулись в его сторону. Вэнь Чао обомлел, а затем взвизгнул:       — Что ты там болтаешь?       Вэй Усянь притворился удивленным:       — Хочешь, чтобы я повторил? Хорошо. Тот, кто притесняет других и вершит беззаконие, прикрываясь мощью своего клана, заслуживает смерти. И не только ее. Ему следует отрубить голову и оставить на всеобщее обозрение в назидание потомкам.       При этих словах Вэнь Чжулю, ни на шаг не отходивший от своего господина и заложивший руки за спину, окинул Вэй Усяня пристальным взглядом, словно о чем-то догадавшись.       — Да как ты смеешь нести подобную несусветную чушь! — взбесился Вэнь Чао. — Бред сумасшедшего! Неслыханная дерзость!       Вэй Усянь насмешливо фыркнул и вдруг улыбнулся. И улыбка его оказалась до того острой, что Вэнь Чао вдруг вздрогнул.       — «Несусветная чушь»? Вэнь Чао, известно ли тебе, кто автор этих слов? Скорее всего, нет? Ну, ничего страшного, я просвещу тебя. Эти слова принадлежат одному очень-очень прославленному заклинателю, твоему величайшему предку и основателю твоего клана — Вэнь Мао. И это его изречение ты обозвал бредом!       Высказывание в самом деле принадлежало Вэнь Мао и было записано в сборнике «Лучшие произведения Цишань Вэнь». С началом ночных охот Вэнь Чао больше не вспоминал о нем и юноши давно пустили страницы сборника на талисманы и другие полезные мелочи. Однако еще в самом начале Вэй Усянь ради интереса пролистал книгу. Большая часть записанного в нем была ничего не значащими выражениями, расписанными витиеватыми фразами, однако это изречение ему показалось столь смешным в сложившихся обстоятельствах, что он невольно запомнил его.       Вэнь Чао чувствовал себя чрезвычайно униженным. К тому же все вслушивались в их диалог и теперь ухмылялись, окидывая наследника Вэнь презрительными взглядами. Надо же, сам не помнил высказываний основателя своего ордена!       Вэй Усянь же продолжил:       — Так вот. Какое там наказание полагается тому, кто посмел оскорбить прославленного заклинателя из ордена Цишань Вэнь? Кажется, кара без суда? Да-да, припоминаю. Что ж, полагаю, ты должен умереть прямо сейчас.       Вэнь Чао больше не мог терпеть такого позора и, обнажив меч, бросился на Вэй Усяня, при этом позабыв, что должен был находится под защитой Вэнь Чжулю.       Вэнь Чжулю привык, что Вэнь Чао никогда не отходил от него и, обычно, ему приходилось защищать его от нападений, а никак не бежать за ним и прикрывать его во время атаки. Поэтому, когда Вэнь Чао сорвался с места, он ненадолго замешкался. Но Вэй Усяню, который намеренно злил Вэнь Чао и дожидался подходящего момента, этого мгновения хватило. Он молниеносно активировал талисман защиты и атаковал, сохраняя на лице улыбку, превратившуюся скорее в жесткий оскал. За какие-то мгновения ситуация радикально переменилась и Вэй Усянь, выхватил у противника меч, и, схватив Вэнь Чао, в несколько прыжков достиг островка на поверхности озера, держась на расстоянии от Вэнь Чжулю. Второй рукой он приставил клинок к горлу Вэнь Чао и пригрозил:       — Всем стоять! Шевельнетесь — и я пущу кровь вашему господину!       — Не двигайтесь! — что есть мочи заверещал Вэнь Чао.       — Вэнь Чжулю! Тебя это тоже касается! Держи свои руки за спиной, иначе Вэнь Жохань не простит тебе, если с головы его сына упадет хоть волос!       И Вэнь Чжулю тоже остановился. Все смотрели на происходящее во все глаза, но пока внимание адептов Цишань Вэнь было приковано к Вэй Усяню, Цзян Чэн и Цзинь Цзысюань начали потихоньку отводить всех девушек подальше. Все понимали: теперь без кровопролития не обойтись. Но ученики устали терпеть издевательства и унижения, и глаза их загорелись мрачной решимостью. Кто-то из группы Вэй Усяня аккуратно начал доставать специально заготовленные талисманы.       Но как только Вэй Усянь захотел продолжить говорить, он вдруг почувствовал, что земля вздрогнула под его ногами. Он тут же насторожился:       — Цзян Чэн? Это что, землетрясение?       Когда молодые люди только спускались в пещеру, у каждого из них возникла мысль, что случись тут землетрясение или оползень с горы, как вход тут же завалит, и они не смогут выбраться.       Цзян Чэн крикнул:       — Это не землетрясение! Что-то движется под тобой!       Но Вэй Усянь уже и сам это понял. Клочок суши под его ногами вдруг стал подниматься вверх и расти в ширь, словно из-под воды поднимался затонувший остров.       Наконец, стало понятно: это был не просто огромный камень. Вэй Усянь стоял прямо на панцире огромной твари! И тварь, до этого пребывавшая в спячке, проснулась от того, что кто-то потревожил ее сон.       Из воды показалась огромная голова. Она напоминала змею и имела угольно-черный окрас, скрытый под налипшими на ее тело кленовыми листьями, а ее огромные глаза уставились на адептов. Кто-то в страхе попятился.       — Какая… огромная черепаха, — пробормотал Вэй Усянь, пытаясь отойти подальше и таща за собой Вэнь Чао.       Черепаха — или все же змея? — повернула голову, почувствовав движение и Вэй Усянь замер, встретившись с ней взглядом. По всей видимости у животного было плохое зрение — наверно, это все же была змея. Ее зрачки то сужались, то расширялись, словно никак не могли сфокусироваться. И пока люди оставались неподвижными — она не могла разглядеть их.       Неожиданно из ее бездонных ноздрей вырвались две струи водяного пара. Кленовые листья, плавающие в воде, попали как раз на ее нос, и вероятно, вызвали раздражение, поэтому тварь с шумом выпустила воздух. Вэй Усянь по-прежнему старался сохранять неподвижность, словно каменное изваяние, но Вэнь Чао, напротив, смертельно испугался малейшего содрогания зверя.       Услышав внезапное фырканье монстра, тот решил, что тварь вот-вот впадет в ярость и нападет на них, жаждая крови. На секунду забыв о мече, впивающемся в его горло, Вэнь Чао, словно потеряв голову от ужаса, что есть мочи заорал Вэнь Чжулю:       — Чего ты там стоишь?! Почему не спешишь мне на помощь?! Спасай меня сейчас же!!!       Цзян Чэн выругался сквозь зубы:       — Идиот!       Зверь тотчас же среагировал на звук. Змееобразная шея твари дугой оттянулась назад, а через мгновение распрямилась, словно пружина, направив раскрытый рот с выпирающими грязно-желтыми клыками на свою спину!       Оставаться неподвижным больше не было никакого смысла. Вэй Усянь тут же оттолкнул от себя Вэнь Чао, надеясь, что монстр предпочтет более шумную жертву, а сам ринулся на семь цуней ниже шеи, к самому сердцу твари.       Однако тело змеи-черепахи плотно покрывал твердый панцирь, и меч, со звоном отскочив от твердых пластин, упал в воду. Вэй Усянь выругался и стремительно перепрыгнул на землю, пока тварь заинтересовано повернулась в сторону неясного продолговатого предмета, погружавшего в воду с легким сиянием.       На суше все адепты ордена Цишань Вэнь достали луки и теперь безуспешно пытались ранить зверя, но стрелы, как и меч, отлетали от пластин панциря, не нанося никакого вреда. К тому же многие из них и вовсе летели мимо. Остальные заклинатели уже успели активировать талисманы защиты и теперь старались защититься от случайных выстрелов, отходя вглубь пещеры.       Вэй Усянь заметил, как один из адептов Цишань Вэнь, тяжело и часто дыша, натянул тетиву лука, страшно дрожа и никак не мог вложить стрелу ровно. Вэй Ин пнул адепта и, отобрав лук, разом вложил в него целых три стрелы. Он уже собирался выстрелить, когда по пещере разнесся душераздирающий крик.       Вопль звучал столь громко и отчаянно, словно человек пребывал в паническом ужасе на грани смерти. Обернувшись, Вэй Усянь увидел, как Ван Линцзяо раздавала приказы трем слугам. По всей видимости в пылу битвы Цзян Чэн и Цзинь Цзысюань оказались оттеснены от девушки и теперь та осталась один на один с опасностью. Двое из слуг грубо вцепились в Мянь-Мянь, крепко удерживая ее голову на месте, а третий, занеся над девушкой тавро, приближал клеймо прямо к ее лицу! Даже талисман защиты не смог бы справиться с отражением такой атаки!       Вэй Усянь находился довольно далеко от них, поэтому, оценив ситуацию, перекинул лук в сторону происходящего и отпустил тетиву. Три стрелы пронзили трех человек, и те замертво упали. Но Ван Линцзяо не собиралась останавливаться. Она подхватила упавшее тавро и стремительно двинулась в сторону своей жертвы. Даже в такой момент, когда следовало спасаться бегством, она по-прежнему думала только о себе и стремилась уничтожить соперницу.       У Вэй Усяня закончились стрелы, и он собрался уже броситься вперед сам, как вдруг перед Мянь-Мянь выросла фигура. Это был Цзян Чэн. Одним ударом отбив руку Ван Линцзяо, он оттолкнул ее в сторону с такой силой, что та отлетела прочь и закашлялась кровью. Взгляд его был таким грозным, что казалось вот-вот начнет искрить молниями, подобно Цзыдяню его матушки.       Но тавро уже прикоснулось к груди Цзян Чэна. В нос ударил запах паленой кожи, а под ключицей вспыхнула адская боль. И все же Цзян Чэн крепко стиснул зубы и не позволил вырваться крику боли из себя.       Вэй Усяня вдруг окатило волной такой злобы, что он в два шага преодолел расстояние до Ван Линцзяо, которая от удара упала набок, забрызгав все кровью, и завопила. Но стоило ему поднять руку, чтобы добить ее, как по пещере разнесся голос Вэнь Чао:       — Цзяо-Цзяо! Скорее спаси ее, ну же!       Вэнь Чжулю нахмурился, но не сказал ни слова. Он подскочил к Вэй Усяню, намереваясь ударить его ладонью, но тот, почувствовав странную и мощную силу от его рук, отскочил в сторону.       Вэнь Чжулю подхватил Ван Линцзяо и вновь вернулся к своему господину, швыряя свою ношу ему под ноги. Та бросилась в его объятия, страшно рыдая и вереща. Вэй Усянь вновь сделал шаг в их сторону. Глаза его застилала кровавая пелена, а на губах играла мрачная ухмылка. Вэнь Чао, увидев его лицо, прибавил к тому всеобщее смятение адептов Цишань Вэнь, неожиданный отпор от остальных пленных, не говоря уже о гигантской твари, выходящей из озера и наконец-то по-настоящему испугался:       — Уходим! Уходим сейчас же!       Его слуги и так уже отступали прочь и, только заслышав приказ своего господина, сразу же вскочили на мечи. Вэнь Чао, потерявший свой меч ранее, отобрал у ближайшего к нему адепта его оружие, и тоже поспешил убраться восвояси, обняв одной рукой свою служанку.       Цзинь Цзысюань выкрикнул:       — Глаза! — И пещеру озарила яркая вспышка. Это сработал талисман света, заполненный духовной силой настолько, что он сразу же сгорел.       Почти все оставшиеся адепты, только заслышав приказ, сразу же зажмурились. Однако тварь, не понимавшая человеческого языка, оказалась ослеплена. Ее громкий рык разнесся по пещере, и она яростно замотала головой, ударяясь ей о стены.       — Отступаем! — крикнул Цзян Чэн, все еще придерживающий плачущую деву Ло.       Молодые люди и так не горели желанием продолжить сражение, особенно без мечей, да против твари больше похожей на груду неуязвимых камней. Но стоило им прибежать к выходу, как они обнаружили, что лозы, по которым они спускались, лежат оборванные на земле.       — Бессовестные вэньские псы! Они обрубили лозы! — выругался Цзинь Цзысюань.       Без вьющихся растений залезть по отвесной стене было практически невозможно, но, к счастью, отверстие все еще висело над их головами. Можно было вернуться и попытаться найти чей-нибудь заклинательский меч, на котором можно было бы по очереди подняться. Вдруг свет поблек, а через мгновение и вовсе погас.       — Они завалили выход! — воскликнул кто-то из адептов.       Они остались в темноте. Только парочка факелов продолжала освещать их потрясенные лица.