Даже после самой темной ночи на небе взойдет солнце

      Вэй Усянь пролежал в постели не слишком долго. Уже через пару дней он пошел на поправку и начал постепенно вливаться в бурлящую жизнь резиденции.       Повсюду царила мрачная атмосфера. Со стороны казалось, что все происходит как обычно: адепты тренировались, наследники ордена учились, чета Цзян все также ужинала вместе. Вот только адепты, которым запретили покидать территорию Пристани Лотоса, тихим шепотом обсуждали, что скоро будет война. Госпожа Юй почти все время скрывалась в своем кабинете, появляясь на тренировочном поле еще более мрачная, чем обычно. В такие моменты все старались как можно меньше совершать ошибки, потому что попасть под горячую руку хозяйке Пристани Лотоса никто не хотел. А за ужином почти все время царила тишина. Ни ссор, ни праздных разговоров, даже никаких обсуждений будущего не было.       Но как бы они не готовились, гром грянул внезапно.       В тот день Цзян Фенмянь под прикрытием отправился на тайный совет в Цинхэ. На малом совете кланов должно было решиться — когда и как будут начаты действия против ордена Вэнь и будут ли.       Вэй Усянь, проводивший тренировку для адептов, стоял в тени и внимательно следил за старшими адептами. Младших учеников он отправил на стрельбище, а с остальными отрабатывал приемы фехтования, когда внезапно раздался крик:       — Случилась беда! Шисюн, шисюн, беда!!!       Вэй Усянь немедленно выскочил к ним:       — Что стряслось?       Цзян Чэн, присоединившийся в этот день к нему, тоже не остался в стороне:       — Почему вас стало меньше? Где шестой шиди?       В самом деле, среди младших учеников не хватало самого юного адепта.       — Шестого схватили!       — Схватили?!       Вэй Усянь сжал в руке тренировочный меч и твердо спросил:       — Кто его схватил? И с какой целью?!       — Я не знаю! Не знаю, почему его схватили! — выкрикнул один из юношей.       — Перестань паниковать. Идем к госпоже Юй, а пока расскажи по порядку, — приказал Вэй Усянь и первым двинулся в сторону резиденции.       Юноша сбивчиво начал рассказ:       — Только что… ты отправил нас тренироваться в стрельбе из лука и мы… решили пострелять по воздушным змеям…       — Кто вам разрешал?! Кого я оставлял за старшего? Я запрещал вам покидать пределы стрельбища! — возмутился Вэй Усянь.       — Прости, шисюн! Мы подумали, что ничего страшного не случится! Но змей упал далеко, и мы… мы пошли за ним, а когда приблизились к тому месту, то увидели небольшую группу из клана Вэнь. Всеми командовала молодая женщина, а в руках у нее был тот самый змей. Увидев нас, она спросила, кто стрелял! — юноша прервался, запыхавшись от быстрого шага.       — А когда шестой шиди признался, что это его змей, она вдруг разгневалась, закричала «Наглец!» и велела схватить его! — продолжил другой адепт.       — Это все? — спросил Вэй Усянь.       Юноши закивали, а один из них добавил:       — Мы спросили, за что его уводят, но та женщина только кричала что-то вроде «мятежник». Мы не знали, что делать и поспешили обратно!       Цзян Чэн, выругавшись, воскликнул:       — Хватают первого встречного без повода! Кем они себя возомнили?! Чертовы псы…       Остальные тоже принялись недовольно выкрикивать оскорбления.       — Тихо все! — прервал их Вэй Усянь, — Сдается мне, шпионы уже доложили обо всем госпоже Юй. И скоро адепты ордена Вэнь придут сюда сами, нельзя, чтобы они услышали вас и нашли к чему еще придраться. Лучше скажите вот что… у той женщины была родинка над губой?       Адепты в один голос закричали:       — Да! Это она!       Цзян Чэн с ненавистью прошипел:       — Ван Линцзяо! Эта…       Как только они дошли до порога Пристани Лотоса, навстречу им вышла Юй Цзыюань.       — Что вы так расшумелись? Немедленно убирайтесь все прочь. Все, кому младше шестнадцать — идите к Чу Иньвану! А-Ин, А-Чэн, вы остаетесь со мной и быстро пересказываете, что случилось. Адепты ордена Вэнь будут здесь с минуты на минуту.       Все бросили выполнять приказания госпожи Юй, пока Цзян Чэн сбивчиво и торопливо пересказал, что они узнали.       — Матушка… мы ведь не можем это так оставить?       — А-Чэн, прекрати мямлить! Разве это подобающее поведение для будущего главы ордена? Возьми себя в руки.       В этот момент в воротах Пристани Лотоса показались около десятка адептов ордена Цишань Вэнь в одеждах с палящим солнцем, а следом за ними вошла, плавно покачивая бедрами, женщина в цветном платье. Это и впрямь была Ван Линцзяо, нацепившая на себя столько украшений, что вся блестела под ярким солнечным светом.       — Госпожа Юй, мы с вами вновь свиделись, — поджав губы в улыбке, произнесла она.       Юй Цзыюань презрительно окинула ее взглядом и промолчала, словно отвечать этой девчонке означало запачкать себя. Лишь когда Ван Линцзяо спустилась со ступеней главных ворот Пристани Лотоса, госпожа Юй спросила:       — Для чего ты схватила адепта Юньмен Цзян?       — Схватила? Ах, вы об этом, которого мы взяли под стражу? Это длинный разговор. Давайте войдем внутрь, присядем и обсудим все не торопясь, — уклончиво ответила Ван Линцзяо.       Рабыня, без доклада, без разрешения на визит, заявилась на порог другого клана, словно это само собой разумеющееся. И нагло предлагает «сесть и все обсудить»? Лицо Юй Цзыюань посуровело, она несколько раз покрутила Цзыдянь и Вэй Усянь с Цзян Чэном напряглись. Все понимали, что они находятся на пороге войны и от этой встречи зависело многое.       Юй Цзыюань переспросила:       — Войдем внутрь, присядем и все обсудим?       — Ну конечно. В прошлый раз, оглашая вам приказ клана Вэнь, я даже не успела войти и посидеть немного, ведите же, — ответила Ван Линцзяо.       На словах «оглашая приказ» Цзян Чэн холодно хмыкнул, Вэй Усянь мрачно уставился на нее, а Иньчжу и Цзиньчжу, стоящие за спиной своей госпожи, гневно нахмурились. Но Юй Цзыюань, с усмешкой, наполненной ехидством, все же разрешила:       — Что ж, проходи.       Вэй Усянь со все нарастающим раздражением шел за Ван Линцзяо, слушая ее наглые комментарии об убранстве его дома. Куда бы та ни пошла, везде находила к чему придраться, на что указать, пока наконец не уселась в главном зале. Без предписанного церемониями приглашения она самовольно заняла почетное место, но, посидев немного и увидев, что никто не прислуживает ей, хмуро стукнула по столу рукой:       — Почему мне не принесли чай?       Юй Цзыюань, до этого незаметно переговорив о чем-то с одним из адептов, заняла место гостя, широкий подол ее платья и длинные рукава красиво ниспадали на пол, подчеркивая тонкую талию, а несколько украшений и нефритовая шпилька — та самая, что подарил ей Вэй Усянь после возвращения из Гусу, переливались красивым сиянием. На ее фоне Ван Линцзяо выглядела не более, чем пустышкой. Безделушкой, терявшейся на фоне драгоценных камней.       В ответ на ее вопрос на губах Иньчжу и Цзиньчжу заиграли насмешливые улыбки:       — Чая не будет. А захочешь пить, так нальешь сама.       Глаза Ван Линцзяо удивленно раскрылись. Она не ожидала, что кто-то осмелится ей перечить.       — Слуги в ордене Юньмен Цзян всегда такие ленивые?       Цзиньчжу добавила:       — У слуг ордена Юньмен Цзян есть более важные дела. А чтобы принести чай и налить воды тебе не требуется помощь. Ты же не калека.       Ван Линцзяо смерила обоих сердитым взглядом и спросила:       — Кто вы такие?       Ответила ей госпожа Юй:       — Мои личные прислужницы.       — Госпожа Юй, ваш орден просто невыносим, — скривилась Ван Линцзяо, — Это никуда не годится: разве обыкновенная прислуга смеет открывать рот в главном зале? В Цишань Вэнь за подобное поведение им бы отвесили оплеуху.       — Иньчжу и Цзиньчжу не обыкновенная прислуга, они с детства воспитываются подле меня, никогда не прислуживают никому, кроме меня, и никто не может раздавать им оплеухи. Не может и не смеет.       — Что вы такое говорите, госпожа Юй? Между кланами заклинателей все же нужно четко различать, кто сверху, а кто снизу. Слуги должны вести себя, как подобает слугам, — не отступалась Ван Линцзяо.       Юй Цзыюань не шелохнулась.       — Так зачем ты схватила адепта ордена Юньмен Цзян?       — Госпожа Юй, вам лучше всего теперь отказаться от всяческих связей с данным мятежником. Он вынашивал коварный замысел, но мне удалось его схватить и отправить на вынесение приговора.       Юй Цзыюань вскинула брови:       — Вынашивал коварный замысел? И на какой замысле способен ребенок?       — У меня есть доказательства! — Адепт клана Вэнь подал ей в руки воздушного змея, после чего Ван Лин Цзяо, потрясая змеем, изрекла — Это и есть доказательство.       Вэй Усянь, рассмеявшись, возразил:       — Это обыкновенный воздушный змей. Какое из него доказательство?       Ван Лин Цзяо с холодной усмешкой ответила:       — Думаешь, я слепая? Посмотри внимательнее, — напудренным пальчиком она провела по воздушному змею, уверенно рассуждая: — Какого цвета этот змей? Золотого. А какой формы изображенный на нем одноглазый зверь? Круглой.       Мадам Юй спросила:       — И что с того?       Ван Лин Цзяо ответила:       — Что с того? Вы все еще не понимаете? Золотой и круглый, на что он похож? На солнце, конечно же! В этом мире так много разных воздушных змеев, почему он выбрал именно одноглазого монстра? И почему покрасил его именно в золотой цвет? Не мог выбрать другую форму? Не стал красить его в другой цвет? Неужели вы все еще считаете, что это совпадение? Разумеется, нет! Он сделал это умышленно. Он стрелял по такому воздушному змею, а значит, пользовался возможностью образно уничтожить солнце! Он собирался выстрелить в солнце!       Она смотрела на остальных таким довольным взглядом, словно и впрямь разгадала тайный замысел. Все выглядели на совершенно потрясенными. Столь глупые размышление, сказанные со столь самодовольным видом, вызывали только недоумение.       Наконец Цзян Чэн не выдержал:       — Пускай воздушный змей золотой и круглый, но разве он похож на солнце? Совершенно не похож, ни капли!       Вэй Усянь продолжил:       — Если так рассуждать, то и мандарины есть нельзя. Они ведь тоже золотые и круглые!       Раздался холодный голос госпожи Юй:       — Так ты явилась сюда из-за этого воздушного змея?       — Разумеется, нет. — Ван Линцзяо пронзила юношей взглядом, полным ненависти, и продолжила: — В этот раз я от имени ордена Цишань Вэнь и молодого господина Вэня пришла наказать одного человека.       У Вэй Усяня замерло сердце. Ван Линцзяо и орден Вэнь не могли обвинить ни в чем наследников орденов. Ни к Цзян Чэну, ни к Лань Ванцзи они не могли предъявить ничего. Но могли обвинить во всем его одного! Кто он? Просто сын слуги, каким-то чудом попавший в ученики Пурпурной Паучихи. Как и следовало ожидать, в следующий миг Ван Линцзяо указала на него со словами:       — Этот паршивец на горе Муси вел себя дерзко и непочтенно. Пока молодой господин Вэнь сражался с Черепахой-губительницей, он множество раз пытался затеять смуту и даже подставил молодого господина Вэня, от чего тот лишился меча!       Вэй Усянь судорожно размышлял, что же ему делать. Дядя Цзян покинул Пристань Лотоса сегодня утром и уже должен направляться обратно, однако сейчас его здесь не было. Не может же быть это простым совпадением? Должно быть, шпионы ордена Вэнь смогли узнать об этом и воспользовались случаем.       Ван Линцзяо, тем временем, продолжала:       — К счастью! Благословенный небесами молодой господин Вэнь благополучно одолел Черепаху-Губительницу, невзирая на потерю меча. Но спустить оскорбление этому паршивцу никак нельзя! Сегодня я, по приказанию молодого господина Вэнь, прошу госпожу Юй наказать этого человека, в назидание остальным адептам Ордена Юньмен Цзян!       Цзян Чэн позвал:       — Матушка…       Но госпожа Юй грубо отрезала:       — Замолчи!       Ван Лин Цзяо осталась крайне довольна реакцией госпожи Юй, она проворковала:       — Этот Вэй Ин, насколько я помню, слуга Ордена Юньмен Цзян? Сейчас Главы Ордена здесь нет, и надеюсь, госпожа Юй примет взвешенное решение.       Она была полностью уверена в том, что госпожа Юй последует ее словам. В конце концов, все на свете знали, как строга та даже к собственному сыну. Ну и пусть Вэй Усянь ее ученик — никто никогда не видел, чтобы Пурпурная Паучиха говорила хоть одно доброе слово о нем, напротив, она лишь ругала его, как и Цзян Чэна.       В глазах госпожи Юй сверкнул лед, от которого кровь застыла в жилах. Она медленно поднялась и тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла:       — Иньчжу, Цзиньчжу, заприте двери. Нам не нужно, чтобы кто-то увидел кровь.       Стоило госпоже Юй отдать приказ, Иньчжу и Цзиньчжу беспрекословно повиновались. Солнечный свет исчез и в полумраке комнаты сияние Цзыдяня, развернувшего из кольца, было чрезвычайно ярким.       Юй Цзыюань не сводила взгляда с приемного сына.       Ван Линцзяо хлопнула в ладоши со словами:       — Госпожа Юй, я нисколько не сомневалась, что вы — самый преданный из вассалов ордена Цишань Вэнь! Эй, солдаты, держите паршивца.       Вэй Усянь замер. Неужели госпожа Юй и вправду накажет его? Если так будет лучше для Пристани Лотоса и это остановит войну, хотя бы временно, то у нее нет выбора. А значит нет его и у него, Вэй Ина. Он покорно опустил голову, смиряясь с любой уготованной ему судьбой.       Госпожа Юй ответила:       — В твоей помощи нет нужды.       Иньчжу и Цзиньчжу подошли к госпоже Юй, и Ван Линцзяо воскликнула:       — О! Так вы хотите заставить своих личных служанок держать его? Прекрасно!       Цзян Чэн, не выносивший больше напряжение, бросился к матери:       — Матушка! Матушка, послушайте! Вы правда…       Но Юй Цзыюань не дала ему договорить:       — Что это за вид! Отойди и не лезь!       Ван Линцзяо расплылась в улыбке:       — Госпожа Юй, я просто восхищаюсь вами! Очевидно, что в дальнейшем мы сможем договориться о надзирательном…       Но не успела она договорить, как Юй Цзыюань широко замахнулась и отвесила ей оглушительную пощечину. Казалось, от силы, вложенной в удар все вокруг содрогнулось, а Ван Линцзяо, сделав несколько оборотов вокруг своей оси, свалилась на пол. Из ее носа хлынула кровь.       Госпожа Юй с достоинством прошествовала к Ван Линцзяо, взглянула на нее сверху вниз, затем склонилась и, притянув за волосы, в свирепой ярости отвесила ей еще пощечину, вскричав:       — Как смеешь ты, рабыня!       Увидев совсем близко лицо Юй Цзыюань, искаженное маской гнева и с глазами, которые, казалось, способны были убивать не хуже Цзыдяня, Ван Линцзяо истошно завопила. Госпожа Юй бесцеремонно отвесила ей еще одну оплеуху, прервав ее мерзкий визг, и угрожающе прошипела:       — Приходишь в мой дом и покушаешься на моих детей! Да кто ты такая, чтобы тронуть хоть пальцем кого-то из моих сыновей?!       Она брезгливо оттолкнула голову Ван Линцзяо, достала платок и вытерла им руки. На лицах Иньчжу и Цзиньчжу за ее спиной играли такие же презрительные улыбки. Ван Линцзяо дрожащими руками закрыла опухшее лицо и сквозь слезы пролепетала:       — Ты… Как ты смеешь… Орден Цишань Вэнь и клан Инчуань Ван ни за что не простят тебе этого!       Госпожа Юй бросила платок на землю, пинком отпихнула ее прочь и гневно выругалась:       — Закрой свой рот и слушай, жалкая рабыня! Мой клан Мэйшань Юй сотни лет занимает почетное место среди кланов заклинателей, и ни о каком клане Инчуань Ван я никогда не слышала! Из какой такой поганой дыры выполз ваш клан подлых выродков? У вас там все такие же тошнотворные, как ты? И ты еще передо мной посмела рассуждать о высших и низших? Так я напомню тебе, кто здесь сверху, а кто снизу! Я — сверху, ты — снизу!       На противоположной стороне главного зала Цзян Чэн и Вэй Усянь так и застыли при виде представшей перед ними картины.       Госпожа Юй сделала знак Иньчжу и Цзиньчжу позади себя, сестры мгновенно отозвались, каждая из них достала из ножен по длинному мечу и прошлась по главному залу. Их движения были молниеносными и жестокими, в считанные секунды девушки закололи мечами всех до единого адептов клана Вэнь, стоявших за дверями.       Ван Линцзяо, понимая, что скоро очередь дойдет и до нее, отчаянно сопротивляясь, начала сыпать угрозами:       — Ты… думаешь, сможешь вырезать целый клан? Думаешь, молодому господину Вэнь не известно, куда я сегодня отправилась? Ты думаешь, он спустит вам это с рук, когда обо всем узнает?       Иньчжу холодно усмехнулась и ответила:       — Ты говоришь так, словно он уже спустил нам это с рук!       Цзиньчжу, сжимая в руках длинный меч, приблизилась к Ван Линцзяо. В глазах той отразился ужас, она засучила ногами, отползая прочь, и изо всех сил завопила:       — Кто-нибудь! На помощь! Вэнь Чжулю! Спаси меня!       Выражение лица госпожа Юй стало еще более суровым, она придавила ногой запястье Ван Лин Цзяо и достала свой меч. Лезвие взлетело так стремительно, что никто не успел его даже заметить, как голова Ван Линцзяо уже покатилась по полу.       В тот же момент клинок оказался выбит из руки госпожи и с громким звоном отлетел в сторону.       Вэй Усянь и Цзян Чэн резко повернули головы и увидели, что створки главных дверей оказались выломаны, а на месте их обломков стоял с мрачным лицом Вэнь Чжулю.       — Сжигающий Ядра?       — Пурпурная паучиха? — холодно произнес Вэнь Чжулю и, обведя взглядом помещение, наткнулся на голову Ван Линцзяо.       В ее глазах застыло выражение полного ужаса, а рот так и остался открытым в очередном крике. Взгляд Вэнь Чжулю помрачнел еще больше.       Юй Цзыюань насмешливо фыркнула:       — Что? Я убила твою госпожу? Твое настоящее имя ведь Чжао Чжулю! Решил разбиться в лепешку, но взять эту фамилию? Верный пес Вэней, неужели готов ради этого даже пресмыкаться перед этой рабыней?       Вэнь Чжулю равнодушно ответил:       — Каждый сам выбирает кому служить. Прошу меня извинить.       Вэнь Чжулю недолюбливал характер Ван Линцзяо, но будучи приставленным Вэнь Жоханем, к его сыну, Вэнь Чао, был вынужден терпеть ее. А потом Вэнь Чао приказал ему быть телохранителем своей любовницы. И теперь перед ним лежала ее отрубленная голова.       Конечно, частично, Ван Линцзяо виновата была сама — она не выносила присутствия Вэнь Чжулю и велела ему держаться на расстоянии и не мелькать перед глазами. Вот и поплатилась — Вэнь Чжулю просто не успел спасти ее. Теперь Вэнь Чао, наверняка, придет в ярость. А если он будет злиться, то и от Вэнь Жоханя добра не жди. Лучшее, что мог теперь сделать Вэнь Чжулю — довести дело до конца и убить Пурпурную Паучиху и всю Пристань Лотоса.       Цзыдянь взвился в воздух вместе с криком госпожи Юй:       — Перестань строить из себя праведника!       Цзыдянь искрился от переполняющей его духовной силы. В руках умелого заклинателя он мог быть и смертельным оружием, и совершенно безобидным хлыстом. Госпожа Юй вложила в удар все имеющиеся у нее силы. Она была решительно настроена убить всю эту шайку, заявившуюся на порог ее дома.       Вэнь Чжулю спокойно схватился за конец кнута, словно для него это было чем-то совершенно обыденным. Затем он сделал шаг в сторону госпожи Юй.       Цзян Чэн и Вэй Усянь, наконец, отмерли и кинулись в сторону матери:       — Матушка!       Но Вэнь Чжулю даже не повернулся в их сторону.       — Мелковаты, — бросил он и оттолкнул обоих одной рукой. Но даже такого удара хватило, чтобы изо рта юношей немедленно выплеснулась кровь. При виде раненных сыновей Юй Цзыюань замерла на мгновение, а затем зарычала, разъяренной тигрицей. Цзыдянь вдруг сверкнул ярко-белым духовным сиянием, нестерпимо слепящим глаза. Взрыв света отбросил Вэнь Чжулю в сторону. Иньчжу и Цзиньчжу сняли с пояса по длинному кнуту, которые тоже засверкали и затрещали от вспышек молний и вступили с ним в бой.       Две служанки госпожи Юй с детства находились при ней, понимая ее с полуслова, от их совместной атаки нельзя было просто отмахнуться. А Юй Цзыюань, воспользовавшись представившимся шансом, схватила обеими руками сыновей, не смевших пошевелиться, и молнией вылетела из главного зала. На тренировочной площадке стояли адепты в полном военном облачении.       — Все к оружию, немедленно! — отдала госпожа Юй приказ и вместе со своей ношей, не останавливаясь, двинулась к пристани.       Госпожа Юй бросила их в одну из лодок, где уже лежали приготовленные вещи, сама прыгнула следом и схватила Цзян Чэна за руку.       — Матушка, что нам теперь делать? — спросил Цзян Чэн, восстанавливая дыхание.       Госпожа Юй сердито ответила:       — Что значит «что нам делать»? Я уже все вам сказала! Отправляйтесь в Мэйшань, ваша сестра уже там! Мы ждали этого нападения! В Мэйшане все приготовлено. Здесь, в лодке, есть все необходимое.       Говоря, госпожа Юй сняла с правой руки серебряное кольцо с аметистом, Цзыдянь, и надела на указательный палец правой руки Цзян Чэна. Тот непонимающе спросил:       — Матушка… для чего ты отдала мне Цзыдянь?       — Раз отдала, значит, теперь он твой! Не зря же я все это время обучала тебя использовать его! Он уже признал тебя своим хозяином.       Вэй Усянь спросил:       — Шиму, ты не отправишься с нами?       Госпожа Юй вгляделась в их лица и, вдруг, обняла обоих сыновей.       — Мои мальчики… — она поцеловала каждого в голову, — Найдите сестру… защитите ее! Все это нападение было спланировано, скоро здесь будет войско ордена Вэнь. Мы были почти готовы, если бы нам дали еще пару дней…       Она прижимала детей к себе с такой силой, словно хотела слиться с ними воедино и судорожно шептала, гладя руками их волосы. Она прощалась. Еще ни разу Юй Цзыюань не обнимала их так, ни разу не целовала. Оба юноши, широко распахнув глаза, замерли.       Юй Цзыюань отпустила их и оттолкнула прочь. Сама же перепрыгнула на причал, оставив лодку покачиваться на волнах. За ее спиной звенел шум сражения. Там остались Иньчжу и Цзиньчжу, сдерживая Вэнь Чжулю, и все остальные адепты, готовящиеся защищать свой дом ценой жизни.       Цзян Чэн повторил за братом:       — Матушка, ты не отправишься с нами?       Он поднялся, чтобы покинуть лодку вслед за матерью, но Цзыдянь внезапно обернулся молнией и, скрутив обоих юношей, привязал их к лодке, не давая возможности пошевелиться.       — Матушка!       — Шиму! Что происходит?!       Госпожа Юй отрезала:       — Не поднимайте шума! Вы — будущее ордена Юньмен Цзян! Я воспитала достойных заклинателей, так докажите это. Когда окажетесь в безопасном месте, Цзыдянь отпустит вас. А если кто-то нападет по пути — он сможет защитить. Не возвращайтесь! Отправляйтесь в Мэйшань, заберите сестру и спасите орден! — затем она отвернулась от лодки и произнесла, — Я горжусь вами. Обоими. Помогайте друг другу, держитесь вместе.       Вэй Усянь и Цзян Чэн, будучи не в силах выбраться из пут Цзыдяня, могли только плакать, во все глаза смотря на мать.       Цзян Чэн выкрикнул:       — Матушка, отец еще не вернулся. Что бы ни случилось, мы ведь должны держаться вместе!       Когда он упомянул Цзян Фенмяня, спина госпожи Юй вздрогнула, но она тотчас же громко ответила:       — Не вернулся, и черт с ним. Пристань Лотоса выстоит и дождется его! Неужели я одна не могу защитить свой дом?!       Затем она вновь повернулась к ним и одним взмахом меча разрубила канат, которым лодка была привязана к причалу. С силой она оттолкнула ее ногой и лодка, сразу же подхваченная ветром и течением, понеслась прочь.       Юноши истошно заорали:       — Матушка!       Они звали ее снова и снова, но силуэт госпожи Юй и Пристань Лотоса удалялись все дальше и дальше. Когда они отплыли достаточно далеко, Юй Цзыюань крепко сжала длинный меч, взметнула подол платья и направилась обратно к воротам Пристани Лотоса. Из глаз ее текли слезы, но она не обращала на них никакого внимания.       Цзян Чэн и Вэй Усянь еще долго пытались выбраться из крепкого захвата Цзыдяня, но все было бессмысленно.       — А-Чэн, успокойся и приди в себя. Тетя Юй сильная. Ее силы с Вэнь Чжулю примерно равны. Ведь ей уже удалось задержать его…       Цзян Чэн обрушился на него с криком:       — Успокоиться? Как я могу успокоиться?! Даже если убить одного Вэнь Чжулю, то придут другие! Матушка сказала, что скоро отряд Вэней нападет! Как я могу оставаться спокойным?!       Вэй Усянь и сам понимал, что успокоиться не получится. Госпожа Юй прощалась с ними, он чувствовал это, видел в каждом ее слове и жесте. Но кто-то должен был сохранять рассудок. Внезапно он заметил впереди лодку.       — Дядя Цзян! Это дядя Цзян вернулся!       И действительно, на носу небольшой лодки стоял Цзян Фенмянь, кроме него по палубе сновали еще около дюжины адептов. Они держали курс на Пристань Лотоса. Цзян Чэн изо всех сил позвал:       — Отец! Отец!       Цзян Фенмянь также увидел их, его лицо сделалось удивленным. Один из адептов немного подправил руль, чтобы подплыть вплотную к лодке. Цзян Фенмянь, уже увидел, что дети связаны и сразу же заподозрил неладное.       У Цзян Чэна от радости из глаз потекли слезы, в спешке он растерянно крикнул:       — Отец, отец, скорее развяжи нас!       Глава ордена Цзян произнес:       — Но ведь это плеть твоей матери. Цзыдянь не признает меня хозяином, боюсь, у меня не получится…       Говоря это, он коснулся Цзыдяня рукой, и к его неожиданности, едва это произошло, плеть мягко сжалась и в одно мгновение обернулась кольцом.       Цзян Фенмянь застыл на месте.       Цзыдянь был личным духовным оружием Пурпурной Паучихи и в первую очередь подчинялся ее приказам. Кнут мог признать нескольких хозяев, но никто не мог оспаривать приказы Юй Цзыюань, именно ее слову он следовал в первую очередь. Поэтому, несмотря на то что Цзян Чэн тоже был его хозяином, он не мог приказать кнуту отпустить их.       Вот только он отпустил своих пленников от единственного касания Цзян Фенмяня. Госпожа Юй никогда не говорила, что сделала его хозяином Цзыдяня, но тем не менее в его присутствии кнут счел, что юноши в безопасности.       — Что случилось? — все также недоуменно спросил Цзян Фенмянь.       Цзян Чэн, только освободившись, сразу же затараторил:       — Люди клана Вэнь пришли в Пристань Лотоса! Матушка убила эту суку, Ван Линцзяо, и Сжигающий Ядра напал на нее. Скорее, плывем, пока остальные адепты ордена Вэнь не напали! Мы должны вернуться и помочь ей!       Но он не успел договорить. Только услышав про орден Вэнь, Цзян Фенмянь нахмурился. Лицо его враз посуровело. Ни Вэй Усянь, ни Цзян Чэн, ни разу не видели главу ордена таким серьезным.       Мелькнула фиолетовая вспышка и юношей вновь привязало друг к другу. Они остались сидеть на дне лодки в прежней позе.       — Дядя Цзян?! — остолбенело проговорил Вэй Усянь.       — Я возвращаюсь. А вы двое — уходите. Ваша мать уже говорила с вами обо всем, вы знаете, что делать, — велел Цзян Фенмянь и отдал приказ остальным адептам: — Я отправляюсь за своей женой, подготовьтесь к битве.       — Отец! — закричал Цзян Чэн, — Неужели нельзя отправиться всем вместе?!       Цзян Фенмянь внимательно всмотрелся в глаза детей, а затем вдруг вытянул руку, на миг засомневался, но все же мягко погладил сына по голове:       — А-Чэн, с тобой все будет в порядке. Вэй Ин, присмотри за ним.       И он вернулся на свою лодку, уплывая все дальше от Цзян Чэна и Вэй Усяня.       Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем Цзыдянь отпустил их, превратившись в серебристое кольцо. К этому времени оба юноши сорвали голоса и выдохлись, пытаясь выбраться из захвата кнута.       Они молча подплыли к берегу и вылезли из лодки.       — А-Чэн, мы не можем сейчас вернуться… Если напали на Пристань Лотоса, то могли отправить войска и в Мэйшань. Тогда сестра в опасности, мы должны помочь ей. — подал голос Вэй Усянь.       Голос его был хриплым, речь постоянно прерывалась кашлем.       Цзян Чэн молча кивнул. Как бы ни хотелось броситься плыть обратно, Вэй Усянь был прав — сейчас в Пристани Лотоса они могли только все испортить. К тому же, даже если в Мэйшане все спокойно, их сестра наверняка уже получила новости и теперь сходила с ума в страхе за семью. Им нужно было найти ее, а затем отправиться в одни из подготовленных полевых лагерей. Туда уже должны были прийти младшие ученики. Чу Иньван — один из старших адептов — давно получил указания лично от госпожи Юй, что делать, если хоть один человек из ордена Вэнь окажется у них на пороге и куда отвести молодняк.       Они и правда готовились. Все адепты ждали нападения, у каждого был приказ, что ему делать и куда идти. Вот только легче от этого не становилось. Сколько бы они не планировали — пережить это оказалось тяжелее, чем они думали.