Глаз Демонической Луны

С закрытыми глазами Энму следует за Доумой в его сон. Прошло много времени с тех пор, как он сам был во сне, тем более во сне другого демона. На самом деле, Энму был уверен, что может сосчитать случаи по пальцам одной руки. Обычно он заставлял кого-то другого выполнять его работу по соображениям безопасности. Особенно учитывая, что любой, кто коснулся чужого подсознания, мог измениться навсегда. Несмотря на опасности, внутри сна было красиво. Атмосфера была какой-то ностальгической. Пруд с лотосами раскинулся, насколько хватало глаз, но не такой ухоженный, как снаружи храма. Он был естественным и неухоженным. Там не было ни домов, ни людей, ни посевов. Пустой мир, за исключением Доумы, Энму и семенных коробочек. Доума оглядывается по сторонам. Его одежда была простой и не экстравагантной; крестьянское кимоно и соломенная шляпа каса. — Это красиво? — Спрашивает Энму. Доума чувствует грязь в своих сандалиях. Она хлюпает между пальцами ног и выворачивает внутренности… Но почему? На мгновение он беспокоится, что может даже потерять обувь. Вода вокруг них обоих кишела головастиками. Маленькие существа извивались во все стороны, описывая круги между ног и ныряя при первых признаках движения. Доума тяжело сглатывает. Если бы он планировал ответить на это, он бы заплакал. Он бы озвучил, насколько он был тронут, но в этот момент он больше не пытался убедить других. Он был ошарашен, разинул рот, дышал, смотрел свежим взглядом. Он смотрит на Энму, затем снова на воду. Энму спокойно наблюдает за ним. Его обычное сонное выражение лица хранит свои секреты. Доума моргает. Опускаясь в воду, головастики разбегаются от его пальцев. Он сгребает их, пытаясь поймать одного руками. По его бедру стекает вода, хотя у Энму она поднялась выше бедра. Доума никогда не чувствовал, что он был ребенком, а если бы и чувствовал, то представлял, что это должно быть именно так. Он плещется и играет. В его животе нарастает радость, и он смеется. Сначала робко, потом проникновенно. Он улыбается, подбегает к Энму и хватает его за руки. — Поиграй со мной! — Радостно умоляет Доума. Он бежит в неизвестном направлении, и Энму осторожно следует за ним. Для Энму наличие какой-либо части себя в сознании Доумы позволило мгновенно понять его прошлое, настоящее и его желания на будущее. Это оказалось бы полезным, но сейчас у Энму была работа, и он должен был выполнять ее осторожно. Он проверит информацию в частном порядке. Доума плещется вместе с ним, затем ныряет под воду. Его шляпа всплывает, когда он открывает глаза под поверхностью. Он наблюдает за головастиками и пескарями. Солнце отбрасывало свой искаженный свет сквозь воду на существ. Несмотря на бурную мутную воду, Доума мог ясно видеть. — Это сон, — напоминает ему Энму. Несмотря на то, что Энму оставался в вертикальном положении, Доума мог слышать его. — Дышать не нужно, — добавляет Энму. — Разве это не замечательно? Разве это не благословение? Не то чтобы демоны могли умереть от удушья, но для многих все еще было неприятно задыхаться. Регенерация легких также не была чем-то, к чему привыкло большинство демонов. Восстановление постоянной важной функции могло быть мучительным, и для ее поддержания требовалось много энергии в случае угрозы. Доверяя словам Энму, Доума погружается глубже и дышит. Он поднимает взгляд, видя отражение Энму над водой. Он протягивает руку, чтобы заставить его присоединиться к нему, но внезапно Доума проваливается во тьму. Его тянет вниз, но не человек и не зверь. Это не был пресноводный. Это была соль. Это было холодно. Она жгла его глаза и легкие, но всего мгновение назад он мог дышать. Предательство. Страх. И внезапно облегчение. Чья-то рука хватает его, уводя обратно. Страх не был таким, как думал Доума. Он был всепоглощающим. Он был парализующим. Это заставило его стиснуть челюсти и сердцу учащенно забиться. Это не было похоже на инстинкт самосохранения. Это не было спокойным сожалением при планировании дальнейших действий. Это было очень первобытное чувство. Энму вытаскивает его с замерзшего берега. Он одет в теплую одежду, хотя теперь она промокла от воды. Доума отмечает холодное тело демона из снов и горячее дыхание. Доума не чувствовал ничего подобного с тех пор, как был человеком. Но… Эмоции были чем-то таким, чего он никогда не испытывал. Он потерял их, когда превратился в святого ребенка. Несмотря на это, Доума чувствует, как холод пробирает его до костей. Он пытается встать, но ему трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Что это вообще за сон? Энму изо всех сил пытается вытащить Доуму. Это царство снов подчинялось иным правилам, чем реальность, но на данный момент он изменил их, чтобы представить более реалистично. Он тащит Доуму сквозь снег и порывистый ветер, его сравнительно тонкие руки сгибаются под весом старшего по званию. Такая физическая задача во сне показалась Доуме слишком сложной, но как только его привели в уединенный коттедж, он понял смысл. Теплый воздух был волной безопасности, которая почти обожгла его кожу. Хотя безопасность исходила не только от физического тепла коттеджа. Энму усаживает Доуму перед растопленным очагом ирори, затем готовит ему ванну с электрическими удобствами в соседней комнате. У Энму были более современные вкусы. Даже если ему было наплевать на людей, их инновации были великолепны. Жужжащий свет ламп накаливания окрашивал комнату и воду в ванне в оранжевый цвет. Достаточно согревшись, чтобы снова двигаться, Доума следует за ним в ванную, оглядывая небольшое пространство. Стеллажи были сделаны из лакированного бамбука с деревянным полом. Во всем коттедже сочетались современная и традиционная эстетика, но все было сделано со вкусом. — Вот. Это согреет тебя гораздо быстрее, чем очаг. — Говорит Энму. Его руки тянутся вперед, возясь с мокрой передней частью кимоно другого демона. Лицо Доумы краснеет, впервые за все время он смущен. Его кимоно распахивается, и, хотя он ожидал быстрого раздевания, он болезненно ощущал взгляд Энму на своем теле. Отступив назад, Доума садится на край ванны. — Веселишься? — Спрашивает Энму, стаскивая кимоно Доумы с его плеч. — Хм? — Твоя мечта. Разве это не то, чего ты хотел? — Ты хорош в этом… — Признается Доума. — Я мог бы привыкнуть к этому. — Я очень усердно работаю над созданием таких замечательных снов. Каждый из них — произведение искусства, созданное в соответствии с желаниями сновидца, — объясняет Энму. Он намеренно медленно проводит пальцами от груди Доумы до самых бедер. — А у вас, Доума-доно, … очень неотразимые желания. Прожить более ста лет означало, что заниматься эротикой было само собой разумеющимся. Удовольствие и возбуждение были естественной частью тела и его функций, но то, что Доума чувствовал сейчас, было совершенно иным. Покраснели кончики его ушей, как и грудь. Он был полностью парализован. Это ощущалось гораздо глубже, чем реакция на раздражители. Это было психологически. Энму ухмыляется, его щеки приподнимаются до самых глаз. — Мх ~ Как восхитительно видеть такого могущественного демона, как ты, таким застенчивым! О, я действительно превзошел самого себя, не так ли? — Энму тянется за поясницу Доумы, расстегивая его нижнее белье в стиле фундоши. Доума смотрит, как ткань падает у него между ног, полностью обнажая себя. Он всегда думал, что бабочки в животе — это просто крылатое выражение, но теперь он мог полностью понять это. “ — Это так… — Доума соглашается. — Это захватывающе. Положив руки на плечи Доумы, Энму прижимается к нему вплотную. Касаясь губами раковины его уха, он говорит: — Ты замерз. Залезай. Высокопоставленный почти забыл, что сидит на краю ванны. Плотно сжав губы, Доума полностью сбрасывает кимоно, затем отступает назад. Когда он окунается, жар воды обжигает по контрасту с его холодной кожей. По крайней мере, его тело наконец-то было спрятано. — Ты так плохо ко мне относишься, — дуется Доума. — Разве ты не знаешь, что невежливо дразнить? Особенно после того, как я был так добр к тебе… — Что ты тогда будешь с этим делать? — Энму наклоняется над ванной и приближается к его лицу, наблюдая за каждым его движением. — Без моего содействия этому сну придет конец. Выражение лица Доумы угрюмо поникло. — Это… Это, должно быть, Рай. Я убежден… Если ты можешь заставить меня почувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовал, тогда, возможно, мне следует назначить тебя божеством, а не оракулом. Но… Когда я проснусь, потеряю ли я эти чувства? — Доума прислоняется спиной к раковине, уставившись в потолок. — Какова цена за то, чтобы остаться здесь навсегда? — Ничто не может удерживать тебя здесь вечно, — говорит Энму. — Все сны должны заканчиваться. Либо смертью, либо пробуждением. Мечтать — это замечательно, потому что ты всегда хотел чего-то, чего у тебя никогда не могло быть, да? Ты бы действительно наслаждался этими удовольствиями, если бы жил в них все время? Доума ничего не говорит, сглатывая. Энму наблюдает за тем, как подрагивает его горло, вздыхая про себя. — Знаешь, вот почему людьми так легко манипулировать. Я думал, что ты будешь лучше, учитывая, что ты Высшая Луна. Возможно, я ошибался. Доума глубже погружается в воду. Холод в его костях медленно согревает. — Ну, а о чем ты мечтаешь? — Хм, — хмыкает Энму. Он действительно не ожидал ответного вопроса. — Это трудно определить. Мое Искусство Кровавого Демона такое, какое оно есть, я слишком ясен, чтобы иметь какие-либо истинные отражения подсознания. — Тогда о чем ты хотел бы мечтать?» — Хе хе хе~ Ооо, стыдно признаваться, — Энму обхватывает голову руками. — Но мне нравится представлять, как его светлость убивает меня самыми ужасными способами из возможных! Разрывает меня на части изнутри, хватая руками за горло! Мх ~ Ах! — Он извивается, крепко держась за себя. — О, но если он не убьет меня, достаточно просто его пыток. — И это все? Тебе никогда не снились приятные вещи? — В этом… В этом труднее признаться, — Энму приходит в себя. — Я не что иное, как грязное пятно на его репутации. Я никогда не мог надеяться, что он посмотрит в мою сторону, и все же я не могу перестать думать об этом! Он мог убить меня тогда, но я стал демоном! Ах-ха! Эх, хе-хе! Должна быть причина, по которой он обратил меня. Должен быть хотя бы какой-то жалкий шанс проявить себя.! Доума хмурится. — Но ему на тебя наплевать. Ты же не настолько тупой, верно? Аказу-доно послали восполнить твою слабину, и о тебе ни разу не спросили. Ты для него никто. Пальцы Энму впиваются в себя, его тон повышается с неприятным отчаянием. — Я не дурак! Я знаю, что у меня нет достоинств! Я знаю! Но я не буду таким вечно, я буду сильнее! Я не буду тратить впустую это благословение, которое он дал мне! — Он делает короткую паузу. — Быть демоном… Быть демоном — значит служить его воле. Каждому его желанию. Это моя цель — мое единственное желание! Энму опускает голову, разочарование овладевает выражением его лица. — Я хочу сделать это снова! Всего один шанс сделать это снова! — О, кажется, теперь я понял. — комментирует Доума. — Ты хочешь связи, как и я. — Я совсем не такой, как ты. Я ничего подобного не желаю. — Не говори таких злобных вещей! Я говорю очень серьезно… Если уж на то пошло, по крайней мере, я серьезен! — Тогда ладно. Объяснись… — Энму кладет подбородок на край ванны, его плечи со вздохом опускаются. — Ты думаешь, Лорд Мудзан заставит тебя почувствовать то, чего ты никогда раньше не чувствовал. И я думаю, что связь позволит мне почувствовать то, чего я тоже никогда раньше не чувствовал. Тогда наша цель та же, не так ли? Энму не отвечает ему, просто смотрит на него сонными глазами. Доума вздыхает, обливая Энму водой из ванны. Энму выплевывает то, что попадает ему в рот, качая головой. Он был похож на мокрого кота. — Тогда это тоже должно быть частью сна. — Доума садится, выпрямляя спину. — Это чувство… Должно быть, разочарование, верно? — Разочарование? Из-за чего? Что я с тобой не согласен? — Я просто не понимаю. — Доума говорит, опустив глаза. — У тебя такой замечательный дар чувствовать то, что ты чувствуешь, и все же ты тратишь его на идолопоклонство. — Хм? Энму вытирает лицо рукавом. — Тебе следовало бы знать лучше, чем так говорить, как одному из лун, — ругается он. — Ты второй после лорда Кокушибо и самого лорда Мудзана. Неужели ты не уважаешь свое положение? — Энму перегибается через бортик ванны, кладя руку Доуме на грудь. — Ты третий по силе демон в мире. Ты должен вести себя соответственно. — Хммм. Это сон, не так ли? Мудзан здесь бессилен, — улыбается Доума, хватая Энму за запястье. — Ты действительно доверчивый. Ты действительно думаешь, что он слушает все наши мысли? Энму моргает, вырываясь из хватки Доумы, которая отказывается ослабляться. — По всей Японии тысячи демонов. Ночь за ночью рождаются новые. Мудзан не может уследить за всеми нами, — Доума убирает все уважительные титулы из своей речи, в его голосе слышится что-то близкое к злобе. — Особенно тех, кого он ненавидит. О, но не волнуйся, Энму. Я научу тебя быть умнее. В конце концов, мы друзья. Энму смотрит на него, приоткрыв рот от шока. — Мх? Но наш Господин, он… — голубоглазый пытается вырвать руку более сильным рывком, но Доума крепко держит. Рывком они оказались нос к носу. — Господин? — Доума усмехается. — Ты знаешь, почему я предложил ему должность Бога-покровителя? Потому что он ведет себя как один из них. Боги презирают своих самых преданных почитателей и манипулируют массами, заставляя верить в такую вопиюще очевидную ложь. Они уничтожают тех самых людей, которые поклоняются им не более чем ради смеха. Даже тогда я знал, что он не примет такой титул от Веры в Вечный Рай. При том, как я веду дела, ему придется смириться с некоторыми… вещами. Энму сглатывает, снова отстраняясь, только для того, чтобы Доума полностью прижал его к своей груди. Пугающе мощные руки ограничивают его, заставляя ноги Низшего упираться в ванну в попытке вернуть некоторое расстояние. Это быстро становилось опасным. — Хочешь услышать секрет? — Шепчет Дтума, его клыки почти касаются уха Энму. Пальцы демона сновидений вцепляются в плоть Доумы, каждый волосок на его подбородке встает дыбом. — Мудзан не хочет, чтобы мы работали вместе, потому что мы могли бы убить его сами. — Тихо говорит Доума. — Ты лжешь! — Энму ноет, сильно извиваясь в его объятиях. Доума разжимает хватку, и Энму чуть не падает назад. — Разве это не одна из твоих мечт? — Доума подстрекает его. — Разве ты не знал бы, если бы я лгал? Чтобы успокоиться, Энму опирается на руки и колени, склонив голову к полу. — Нет, это просто невозможно. Лорд Мудзан-он… Доума закатывает глаза, вставая из ванны. — Я думаю, тебе пора просыпаться. ─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .*: ☆ﾟ. ─── *✧･ﾟ: *✧･ﾟ ˚: ✧｡