Кассиопея

      До выпускного оставалось чуть больше двух недель. На гулянки и развлечения времени почти не было. Повторить историю, переделать задания по русскому языку, заучить определения по обществознанию, решить примеры по математике, иностранный язык повторить и так по кругу. Ещё и домашки навалом. И это ещё ко вступительным не готовился, а там же физкультура! Но ничего, все как-то поступали и Серёжа поступит.       В тот день от учебника парня отвлёк вошедший в комнату папа. Орест был в форме, разве что без фуражки. Он осмотрел комнату сына, что-то хмыкнул себе в усы, а потом прислонился к дверному косяку.       — Поехали, сыночка, тебе костюм на выпускной выбирать, а то ты в книжках своих совсем скоро голову потеряешь, — сказал он.       — Уже? — удивлённо вскинул брови Серёжа. Он про выпускной почти забыл. — И туфли купим?       — И туфли, — кивнул отец. — Твои уже никуда не годятся, я даже преступникам в тюрьму бы их не отдал.       Серёжа засиял. У него будет свой, взрослый и очень красивый костюм. Надо выбрать такой, чтобы Игорю понравился. Хотя с учётом того, что они в последнее время так много целовались и обнимались, Катамаранову не сильно то и важно, что на Жилине, если это не закрывает его лицо. Серёжа мотнул головой, не стоило такие мысли при папе думать, а то ещё прочтёт их и тогда беде не миновать.       Они приехали на рынок, где таких же мальчиков как Серёжа были толпы. Да и девочек хватало. Вдалеке, возле одной из торговых точек, Жилин заметил светлую макушку Натальи Светлановны Катамарановой, а рядом с ней долговязую фигуру сына. Как никак, Игорёк вымахал к 10 классу выше матери на полторы головы. Вообще, это довольно забавно, что в их семье родство велось по материнской линии, но и судить это никто не брался. Ещё бы, Катамарановы — основатели этого городка, если не всей области.       Орест тоже заприметил одноклассника Серёжи, а потому резко потащил его в сторону. Отношения майора Жилина и Натальи Светлановны неслись сомнительными слухами среди горожан. Кто-то говорил, что Орест на самом деле был в Наталью влюблён, кто-то говорил, что у них были общие дела в середине 50-х, но из-за того, что Жилин сдал женщину властям, они разругались, третьи утверждали, что Наталья Ореста чуть не прикончила, а тот по сей день её страшно боится. Серёжа, как истинный расследователь, давно знал что всё это неправда. Наталья всегда любила мужа и сына, его папа отдавался работе и сыну и отношения после разъезда с Серёжиной мамой вообще заводить не хотел. И никто не кидал никого, а в том общем деле Жилин просто поддержал политику Катамарановой, а после вернулся к своим милицейским обязанностям. Без понижений и повышений. И не пытался никто никого убивать. Вообще. Из общего у Катамарановой и Жилина — дети-одноклассники.       Но фактом оставалось то, что отношения с Катамарановыми у Ореста были… осторожные. Он никогда не говорил ничего плохого про них, но и старался держаться на расстоянии, то ли чтобы репутацию не запятнать, то ли чтобы на проблемы не нарваться. А вот Игорь по началу Оресту даже нравился, но после инцидента в лагере, Серёжин папа, как и все остальные, резко изменил своё мнение. Наверное, именно поэтому Орест так избегал лишней встречи, пусть они и оказались на одном рынке в одно время.       Они подошли к одной из точек, где тучная продавщица широко улыбнулась Жилиным. Серёжа её знал — Анастасия Олеговна давняя папина знакомая, которая им всегда делала щедрые скидки за то, что Орест иногда закрывал глаза на налоговые недостачи. Справедливости ради, отец наглеть не давал, но и платить 20 рублей за пиджак он не особо хотел. Анастасия Олеговна, увидев своих любимых покупателей, тут же подплыла к ним свой медвежьей походкой и низком голосом пригласила посмотреть ассортимент.       — Нам нужен костюм, красивый такой, мальчишке на выпускной, — объяснил Орест.       — Красивых костюмов у меня, ой! Просто тьма тьмущая! — залепетала женщина, тут же подхватывая длинную палку, которой удобно снимать одежду сверху. — Вы же, Орест Сергеевич, знаете наверно, у нас качество — лучшее! У нас, если слышали, и Ричард Сапогов покупал рубашки, да. И этот… Марк Багдасаров за костюмами ходил, он сейчас в эти пошёл… Ну как их… Депутат он, вот!       — Милочка, что-то вы путаете, нет в нашей стране депутатов, — хмыкнул майор Жилин себе в усы, пока та складывала на стол одежду.       — Ну не депутат, член правительства, это ж как ни назови всё одно будет, — отмахнулась она. — Главное, что качество у нас лучшее! Мы ж вещи, ну это я вам по секрету, из Польши и Турции привозим. И не смотрите так! Наши, советские фасончики… в доработке нуждаются, а я женщина, знаете ли, которая следит за модными тенденциями. — по её поношенному платью-футляру из самой обычной цветочной хлопковой ткани такого и не скажешь. — Вот на рост вашего мальчика красивый костюм, — протянула она наконец вешалку с пиджаком и брюками. — И вот эта рубашечка сюда подойдёт. Держи-держи.       — Спасибо, — буркнул Серёжа, взяв в руки две вешалки, на которых висела одежда. Синие, почти в тон милицейской формы, брюки и пиджак и светло-голубая рубашка. Эти цвета, всё-таки, всегда шли Жилину, тут Анастасия Олеговна не ошиблась.       — Подожди только минутку, сейчас другой мальчик выйдет из примерочной и пойдёшь красоваться уже, — кивнула в сторону практически душевой занавески продавщица.       Возле примерочной стояла никто иная, как Наталья Катамаранова, и Серёжа увидел, как на лице отца испуг сменился на панику, а после он натянул маску спокойствия.       — Наталья Светлановна, — протянул Орест. Он, всё-таки, джентльмен, может и первым поздороваться. — Здраствуйте. Тоже тут своему сынишке наряды выбираете?       — Да, — кивнула Катамаранова и собирались задать следующий праздный вопрос, но из примерочной вышел Игорь.       — Ма, — посмотрел он на неё, а потом удивлённо перевёл взгляд с Ореста на Серёжу, но мысль закончил: — Глстук н-нужен.       — Купим и галстук, сынок, — улыбнулась она. — А костюмчик тебе как? Нравится?       — К-стюм-чик, — протянул Игорь, внимательно изучая реакцию того самого человека, кому, по-мнению самого Катамаранова, должен нравиться костюмчик. Серёжа смотрел на него неотрывно, сжимая в ладонях костюм, пытаясь привести мысли в порядок. Черная рубашка, прикрытая серым пиджаком и суженными брюками (которые никогда не найти на советской фабрике), просто невероятно шли Игорю. Хотелось затолкать его обратно в примерочную, утянуть в долгий и мокрый поцелуй, пока бы сам Жилин стягивал с него и этот приталенный пиджак, и расстёгивал бы его брюки… Не самые благочестивые идеи для будущего советского милиционера. Серёжа мотнул головой, опасаясь, что отец прочтёт его мысли, и легонько улыбнулся Катамаранову. — Хороший, — чётко сказал наконец Игорь, правильно поняв реакцию Серёжи. — Н-до брать.       — Хорошо, снимай, я пока рассчитаюсь, — кивнула ему Наталья. — Я тебе денег оставлю, галстук и туфли сам выберешь, а мне идти надо.       — Да, ма, — возвращаясь в примерочную сказал Катамаранов.       — И ты, Серёжка, иди к нему, — направляясь к кассе сказала Анастасия Олеговна. — Вы же с Игорьком вместе учитесь вроде, на физкультуре вместе уже переодевались, чего вам там стесняться? А примерка у меня большая, вы худенькие, влезете.       Серёжа вскинул брови и встревоженно глянул на отца. Конечно, он не был против зайти туда к Игорю, но если бы он резво кинулся, то у обоих родителей наверняка бы возникли вопросы. Майор Жилин пожал плечами, мол, если мы так быстрее управимся, то бога ради. Серёжа, давя в себе счастливую улыбку, быстро заскочил за шторку. Он тут же скинул костюм на хлипкую табуретку и притянул за лаконцы расстёгнутой рубашке Игоря к себе вплотную, долго целуя, при этом стараясь сильно не хлюпать. Катамаранов в поцелуй улыбался, будучи довольным и реакцией Серёжи на него в костюме, и тем, что они остались в такой пикантной обстановке вроде вдвоём, а вроде и на людях. Игорь нагло сполз рукой на задницу Серёжи и навалился на него всем телом, вынуждая того неуклюже отступить шаг назад, стукнуться головой о металлическую перекладину каркаса рыночной точки, ещё и стул с грохотом двинуть.       — Пацаны, у вас всё в порядке? — обеспокоено спросил Орест из внешнего мира.       — Пап, — оторвавшись от таких любимых губ с лёгкой отдышкой сказал Серёжа, надеясь, что тяжёлые вздохи не сильно слышно. — Я просто штаниной за стул зацепился, пап.       — Ну смотри мне, не убейся, а то наряд прямо сюда придётся вызывать, — пригрозил ему шутливо отец, пока провожал взглядом Наталью. Та ему лишь кивнула.       — Тише, — почти неслышно шепнул Серёжа, пока Катамаранов снимал с него майку. — Если папа нас застукает — каюк.       — Т-с-с, — немного пошатываясь улыбнулся Игорь, от занятия своего не отступая. Руки уже расстёгивали ремень. — Я пр-сто над-дену тбя кр-сиво, — действительно тихо сказал он.       — Это ты у меня красивый в своей этой рубашечке, — улыбнулся ему Жилин, когда тот скинул ремень на табуретку, а после нахмурился. Возле хлипкой ножки стояла полупустая чекушка водки. — Игорь, ты пил что-ли?       — Я н-много с-всем, — опустил он виновато глаза.       Серёжа не злился на него, пусть и не одобрял. С самим алкоголем у него проблем не было. Он мог по праздникам с папой и водки выпить, но не злоупотрбелял. А вот такие игоревские безосновательные выпивания ему казались нехорошими. Жилин помнил первый раз, когда застукал Игоря с бутылкой. В прошлом году, в их 9 классе, папа Игоря умер. Катамаранов, пусть и не был сильно с ним близок, как впрочем и с матерью, очень тяжело воспринял потерю. Пусть родители у него были не самые внимательные и не кружили вокруг него словно он единственная ценность в мире, Игорь их своеобразно любил. Серёжа вообще удивлялся, откуда в нём столько любви ко всем. Вот тогда, то ли от боли, то ли от безысходности, Катамаранов первый раз напился. Напился и пришёл к Жилину под окна. Чудом оказалось, что его отец тогда был на дежурстве, так что Серёжа притащил Катамаранова домой. Они долго обнимались, пока Игорь что-то невнятно бубнел под нос. А потом Серёжа проводил его домой и впервые увидел Наталью такой… некрасивой. Её правильное лицо было испорчено горем и слезами, пусть ни мокрых дорожек, ни синяков на нём не было. Жилин просто их видел. Вот с тех пор Игорь периодически начал выпивать. Благо не вредил никому, но появляться таким на уроках было не очень правильно. Его спасало лишь то, что к нему и так относились как к прокажённому, так что только сидевший с ним за одной партой Серёжа знал секрет.       — В голове шумно было, — негромко, но внятно сказал Игорь, а потом протянул Серёже голубую рубашку с коротким рукавом, предлагая продолжить переодевание.       — Ох, и куда тебя это приведёт, голубчик, — прошептал Жилин, послушно засовывая руки в рубашку.       Одевшись, Жилин покрутился перед зеркалом. Рядом с ним всё ещё стоял Игорь, но уже в своей одежде, и с улыбкой смотрел на нарядного Серёжу. Синий с голубым правда шли Жилину, и в подтверждение этого, Игорь мягко приобнял его за талию и коротко поцеловал. Одобрение, говорящее лучше любых слов.       — Кр-расивый, — едва слышно сказал Игорь.       Отчаянно пытаясь успокоить пылающее сердце, Жилин всё-таки поцеловал Катамаранова в щёку и вышел из примерочной к отцу. Игорь вышел следом и кивнув майору, помахал Серёже и ушёл восвояси. Орест сложил руки на груди и внимательно осмотрел сына.       — Нравится хоть самому? — довольно спросил он. Хорошо, папе нравится, значит купит.       — Нравится конечно, — кивнул Серёжа.       — Ну тогда купим тебе сюда ещё галстук и туфли и домой поедем, — согласился отец.       — О, у меня есть хороший галстук! — воскликнула Анастасия Олеговна, после чего принялась копаться в ящиках у своего стола. Она достала красный широкий галстук и приложила его к груди Серёжи. — Вот так празднично, да? Посмотрите, какой красавец, а! И пиджак ровно по плечам, и брюки, простите, на мягком месте без складочек. То что надо на выпускной!       — Не переживайте, — успокоил её Орест. — Берём и костюм и галстук, сколько стоить будет?       — Так, сейчас посчитаю, — женщина подплыла к своей тетрадке, пока отец жестом показал Серёже переодеваться. — Скидка майская и ещё ваша личная… С вас тридцать рублей.       — Это ж за что такие деньжищи? — удивился отец.       — Так импортный костюмчик, всё-таки, чешский, — покачала головой Анастасия Олеговна. — Из ткани хорошей, ваш сыночка его ещё весь университет будет носить. И жениться в нём. Ну ладно, для вас двадцать пять рублей.       — Ну так уже лучше, — хмыкнул Орест, доставая бумажник.       Костюм и туфли лежали спокойно в бумажной упаковке, когда они шли домой. Серёжа был крайне доволен покупками. По большей части потому что они точно понравились Игорю. И может жениться Жилину в нём не суждено, но любить его точно будут. Всё-таки, наконец-то они с Игорем друг друга не боятся, не стесняются, любят так светло. Им вместе ничего не страшно, они точно будут счастливы.