Сезон Рейлин

      Рейлин никогда не приходилось бывать на производствах ранее. Привыкшая к ухоженным улицам и живописным прогулочным местам центральных районов, она ужаснулась видом окраины Лондона, где и был совсем недавно построен табачный завод. Кто бы мог подумать, но именно новая промышленная зона существенно освежала это грязное место с полуразрушенными зданиями и сомнительным контингентом.       Бен, видимо, потратил целое состояние, чтобы отстроить предприятие с несколькими корпусами, между которыми сейчас то и дело сновали рабочие. Из трех высоких труб валил густой пар, а кирпичные стены самого крупного здания сдерживали шум производственных станков. В воздухе стоял устойчивый запах табака.       Должно быть, она никогда и не увидела бы это «великолепие», если бы тетушка с Маз не надоумили ее сделать мужу сюрприз.       – Очевидно, барон в тебе души не чает, если хочешь теплых и счастливых отношений с супругом, то тоже должна выражать, если не любовь, то хотя бы свои уважение и заботу, – отпустила совет Агнесс.        – Поддерживаю! – Кивнула Маз. – Я бы на твоем месте сегодня же отправилась на завод, прихватив с собой сэндвичи или… Что Его милость предпочитает? Ну, это и не важно! Важно внимание!       Спорить с ними совершенно не хотелось, ведь Рей и сама думала о том, как бы показать Бену свою признательность за его чуткое и бережное отношение последних недель. Конечно, вчера он вышел за рамки своей сдержанности, но разрази ее гром, если она скажет, что ей не понравилось. Даже на чаепитии с родными Рейлин не могла перестать вспоминать вчерашний вечер, а влажность между ног лишь подтверждала ее желание очередной близости.       Именно поэтому, сейчас она была здесь. К кабинету барона ее провожал простой рабочий, явно испуганный своим ответственным заданием.       – В-вам сюда. Там вас встретит к-к-камердинер лорда, – сказал он, нервно потея и заламывая руки таким образом, что Рей и самой становилось неловко.       В кабинет она вошла без стука. Как и было обещано, внутри помещения Рей обнаружила лишь Митаку. Он странным образом стоял возле двери в соседний кабинет, словно подслушивал, но заметив гостью, мигом подскочил к письменному столу.       – Ваша милость… – его глаза распахнулись в испуге. – Ч-что вы тут делаете?       – Пришла посмотреть, где так много времени проводит мой муж, – с улыбкой ответила она.       Митака покосился на дверь, откуда доносились голоса. Тон разговора был излишне повышенным для деловой встречи, а одним из говоривших была явно женщина. Рейлин нахмурилась и, в желании расслышать слова, шагнула вперед.       – Вам туда нельзя! – Самым наглым образом преградил ей путь Митака.       – Как это понимать?! Сейчас же уйдите с дороги! – Отбросила она все церемонии, и ему пришлось подчиниться.       Разглядывая характерный рисунок мореного дуба, Рейлин обратилась в слух.       – … узнает о таких подробностях нашей связи, что до конца дней твоих на тебя даже не взглянет!       Сердце пропустило удар. Теперь этот голос она узнает из тысячи других – Жюли Маре. И что эта женщина делала наедине с ее мужем?! Уже знакомое чувство ревности защекотало нервы. Может быть, она и не любила супруга, но он – ее мужчина, и только ее! Никто не смеет претендовать на его внимание!       Тем временем диалог продолжался, и Рей сделалось совсем дурно, когда слух уловил информацию о потерянном ребенке. Однако, набиравший силу ужас, успокоил ответ Бена.       – А это неважно! Главное, что ты уже навряд ли оправдаешься…       Было сложно представить, что кто-либо способен на такую клевету и гнусности. Насколько непереносимой должна быть обида, чтобы женщина пошла на столь грязный отчаянный шаг? Рейлин была знакома с чувством отчаяния не понаслышке, но предложи ей Бен в тот тяжелый момент стать его содержанкой, а не женой, она бы, однозначно, сделала выбор в пользу нищенского существования в деревне. Достоинство – превыше всего. Ради него Рей отказалась от хранимых годами чувств к сэру Демерону. Очевидно, Жюли Маре ничего не знала о пристойности и достоинстве.       И вдруг ее руки ослабли, выпустив плетеную корзину с угощениями. Гулкий стук, который наверняка слышали и в соседнем помещении, поднял уровень тревожности Рейлин до предела. Первым порывом было – сбежать, но Рей не успела и пошевелиться, когда разум услужливо напомнил ей: кто она и где находится. У нее было гораздо больше прав, чтобы посещать семейное производство, а вот мадам Маре здесь не место! Отчетливые шаги приблизились к двери, и Рей успела лишь шумно сглотнуть, прежде чем она распахнулась.       Рей ожидала увидеть Бена, но вместо этого перед ней возникло заплаканное лицо Жюли, выражение замешательства на котором молниеносно сменилось надменностью. Ее вид буквально кричал: «Я – хозяйка положения»! Ну что ж, Рейлин готова была принять этот вызов.       – Мадам Маре? Какая приятная неожиданность… – приняла она самый равнодушный вид, но кто бы знал, какая буря эмоций клокотала внутри.       – Рейлин? – Послышался изумленный голос Бена из глубины помещения.       – Замечательно! – Вдруг воскликнула Жюли. – Вот и разрешим все вопросы прямо сейчас, правда, Бен?       У Рей зачесались руки. Нестерпимо хотелось вонзиться ногтями в эту мерзкую физиономию, сбить ее заносчивость и растоптать самодовольство. Никогда в жизни она не чувствовала такую потребность жестокой расправы, но эта женщина всего несколькими предложениями и фривольной манерой общения смогла пробудить в Рейлин животную сущность.       – Не слушайте ее, – занервничал барон, подходя ближе, – все, что она скажет – наглая клевета. Митака! Выпроводи мадам Маре!       – Я никуда не уйду пока не…       – Ах не стоит, Митака, – продолжала сохранять маску спокойствия Рей. – Видите ли, мадам Маре, у меня отменный слух, поэтому сохраните при себе всю свою гниль. А если попытаетесь как-то навредить моей семье, то вся женская половина бомонда узнает в мельчайших деталях о ваших связях с их мужьями. Знаете, что с вами будет после?       – Это ложь! – Гневно воскликнула она.       – А это неважно! Главное, что вы уже навряд ли оправдаетесь…       Открытое запугивание и растерянный вид Жюли принесли Рей злорадное удовлетворение. Она была готова и к более ожесточенной схватке, но Маре выскочила из кабинета быстрее, чем пробка из взболтанной бутылки шампанского. Митака вышел следом, и только тогда Рейлин посмотрела на мужа, поймав растерянный, но теплый взгляд. Да, в роли своей защитницы Бен ее еще не видел. Слов не нашлось, только действия. Нежными поцелуями он прошелся по ее лицу, касаясь скул, носа, висков и губ. Никакой похоти, лишь признательность и благодарность. Рей ответила ему, обнимая за шею холодными влажными от нервов ладонями, однако Бен, кажется, этого и не заметил – он крепко обнял ее, зарываясь своим носом в высокую прическу жены.       – Вы правда все слышали?       – Не все, но вопросов у меня не осталось.       – Мне жаль, что вам пришлось коснуться этих интриг, – сочувствующе погладил он Рей по щеке.       – Кто знает, как далеко бы зашла эта женщина, если бы я не засвидетельствовала ваш диалог.       – И то верно… Но, как вы тут оказались? – Нахмурившись, улыбнулся Бен.       – Ах, я… Я хотела сделать вам сюрприз. Он там, – она махнула рукой в сторону корзинки, что так и лежала на полу возле двери. – Принесла ваш любимый яблочный пирог и сэндвичи. Надеюсь, они не пострадали от склок.       Лицо Бена сделалось забавным. Он вдруг стал походить на мальчишку, которому сказали, что отныне на завтрак, обед и ужин он будет есть исключительно сладости.       – Сюрприз? Мне? Неужели вам настолько понравилась прошлая ночь? – Хитрая улыбка заиграла на его губах.       – Перестаньте! – Вспыхнула смущением Рейлин. – Я просто, я… Я решила проявить благодарность за вашу заботу и чуткость, и…       – Я могу одаривать вас заботой и чуткостью хоть каждую ночь, если ваше доброе отношение ко мне будет только расти, – прошептал он в самые губы, прижавшись теснее.       Рей всегда приходилось задирать голову, когда он стоял так близко. В отличие от ее смущения, очевидно Бен испытывал совершенно противоположные эмоции. Она думала о близости с ним целый день, пока неприятная стычка не перебила эти фантазии. Сейчас, когда все осталось позади, уже знакомое желание вновь вспыхнуло где-то внизу живота, что вызвало еще больше замешательства.       «Придется испытывать это навязчивое напряжение до самого вечера» – с досадой подумала Рейлин.       Однако Бен ждать вечера не собирался. Он закрыл дверь, провернув ключ в замке, и волнующе осмотрел ее.       – Что вы хотите делать? – Полушепотом спросила Рей.       – А на что похоже?       Загадочно-смешливый тон наталкивал только на одну мысль, и Бен поспешил ее подтвердить. Теперь в его прикосновениях не было и унции благодарности. Он источал уже привычную для нее страсть и желание. Рей разомлела в его руках, и только когда ее бедра коснулись жесткого края стола, она поспешила остановить Бена.       – Мы не можем. Еще не темно и здесь нет кровати. Разве так можно? – Дрожал ее голос от волнения.       – Нужно. Рейлин, мы можем заниматься этим не только на супружеском ложе, – он и не думал прерываться, продолжая щекотать ее шею легкими поцелуями. – Если бы вы только захотели – мы могли бы опробовать все комнаты в нашем доме.       – Даже чулан? – Игриво хихикнула Рей.       – Можно и чулан. Расслабьтесь и доверьтесь мне.       И она послушалась. Бен не стал возиться с платьем, лишь поднял юбки, когда повернул ее лицом к столу и деликатно надавил на лопатки.       – О, что вы делаете? – Тут же зарделась Рейлин, но в ответ получила напоминание о доверии.       Интерес нового опыта преобладал над смущением. Она легла лицом на стол, судорожно переводя взгляд с бумаг на чернильницу, с пера на книги и обратно, пока Бен возился с брюками. Подол ее платья оказался на пояснице, и, почувствовав, как прохладный воздух коснулся ягодиц, Рейлин покраснела больше прежнего.       – Такая красивая, – благоговейно произнес барон и невесомо огладил ее бедра, словно они были сделаны из тончайшего фарфора.       В такой позе его проникновение чувствовалось совсем иначе. Он вбивался в нее мягкими размеренными толчками, опаляя горячим дыханием открытые плечи. Нежности, что он шептал непрерывно, стекали вниз к ее промежности, где было до бесстыдства мокро и необычайно хорошо. Подчинившись порыву, Рейлин встала на носочки, и ощущения стали еще острее. Она не могла поймать ни одну мысль, когда Бен сказал не пугаться и прикоснулся пальцем к самому чувствительному месту. Рей узнала эти ритмичные движения, и подступающее наслаждение стало разгораться с каждой секундой все ярче.       Бен излился на пике ее удовольствия. Их стоны стихли, сознание начало обретать привычную ясность, однако тело оставалось ватным. Рейлин поднялась со стола, лишь когда почувствовала теплые струйки на своих ногах. Новая волна стыда обрушилась на нее. Она поспешила опустить юбки, но Бен оказался проворнее.       – Прошу вас, не стесняйтесь меня, – остановил он ее дерганые руки.       Холодный шелк коснулся ног, стирая следы их близости. Рей боялась вздохнуть, пока он не убрал свой платок обратно в карман. Подол упал к полу, и она, наконец, повернулась лицом к мужу. Его взгляд был неописуем. В нем плескалась и любовь, и нежность, и восхищение, и благодарность и целая гамма иных эмоций, название которым Рей никак не могла подобрать. Бен смотрел на нее как на святыню. Только он одним своим взглядом мог захватить ее дух и окутать тело приятной дрожью, и Рей уже совсем не понимала своих чувств к этому мужчине.       – Вы лучшее, что случалось со мной в жизни, – тихо произнес он и втянул Рейлин в еще один долгий поцелуй.